Храм Радхи-Кришны в Лондоне

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Индуистский храм
Храм Радхи-Кришны в Лондоне
The Radha-Krishna Temple

Алтарь храма с божествами «Шри Шри Радха-Лондонишвара»
Страна Великобритания
Город Лондон
Конфессия гаудия-вайшнавизм
Основатель Бхактиведанта Свами Прабхупада
Дата основания 1969
Состояние действующий
Сайт [www.iskcon-london.org/ Официальный сайт]

Храм Ра́дхи-Кри́шны в Ло́ндоне (англ. The Radha-Krishna Temple) — храм Международного общества сознания Кришны (ИСККОН) в лондонском квартале Сохо. Храм, посвящённый Радхе и Кришне,[1] был основан в 1969 году учениками Бхактиведанты Свами Прабхупады с финансовой поддержкой Джорджа Харрисона. Это был первый храм Радхи-Кришны в Европе. Храм служит местом поклонения для тысяч британских индуистов.[1]

В 1969 году кришнаиты Храма Радхи-Кришны в Лондоне вместе с Джорджем Харрисоном создали музыкальный коллектив Radha Krishna Temple, выпустивший первый в истории музыки поп-альбом санскритских мантр The Radha Krsna Temple и два хит-сингла — «Hare Krishna Mantra» и «Govinda».



История

Храм был открыт в 1969 году американскими кришнаитами-учениками Бхактиведанты Свами Прабхупады при содействии Джорджа Харрисона и Тома Дриберга. В том же году, во время своего первого визита в Великобританию, Прабхупада провёл в храме торжественный обряд установки божеств Радхи-Кришны,[1] которым он дал имя «Шри Шри Радха-Лондонишвара».

Первоначально храм располагался в квартире в жилом квартале в центре Лондона по адресу 7 Bury Place.[1] В начале 1970-х годов в муниципальный совет стали поступать жалобы от соседей на шум от проводимых в храме ритуалов и на неудобства из-за большого количества приходивших в храм верующих.[1] В результате, в 1974 году муниципальный совет принял решение, запрещающее кришнаитам осуществлять культовую деятельность на территории храма и обязующее ИСККОН преобразовать храм в офис.[1] В ответ на это ИСККОН мобилизовал поддержку индийских индуистов, проживавших в Лондоне, и начал кампанию в защиту права на осуществление религиозного поклонения в храме.[1] Кампания потерпела неудачу и в 1979 году ИСККОН принял решение преместить храм в новое, находившееся неподалёку помещение в квартале Сохо.[1]

См. также

Напишите отзыв о статье "Храм Радхи-Кришны в Лондоне"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 6 7 8 Nye 2001, pp. 130-131

Литература

  • Burr, Angela (1984), [books.google.com/books?id=BCwOAQAAIAAJ I Am Not My Body: A Study of the International Hare Krishna Sect], New Delhi: Vikas, ISBN 0706922964, <books.google.com/books?id=BCwOAQAAIAAJ> 
  • Cole, Richard J. (2007), [books.google.com/books?id=l4cE-nzXLx8C&pg=PA26 "Forty Years of Chanting: A Study of the Hare Krishna Movement from its Foundation to the Present Day"], in Graham Dwyer, Richard J. Cole, The Hare Krishna Movement: Forty Years of Chant and Change, London: I.B. Tauris, сс. 26-53, ISBN 1845114078, <books.google.com/books?id=l4cE-nzXLx8C&pg=PA26> 
  • Nye, Malory (2001), [books.google.com/books?id=KNWCwKM3tpMC&pg=PA130 Multiculturalism and Minority Religions in Britain: Krishna Consciousness, Religious Freedom and the Politics of Location], Routledge, ISBN 0700713921, <books.google.com/books?id=KNWCwKM3tpMC&pg=PA130> 

Ссылки

  • [www.iskcon-london.org/ Официальный сайт] (англ.)
  • [facebook.com/iskconlondon Официальная страница Храм Радхи-Кришны в Лондоне] в социальной сети Facebook

Отрывок, характеризующий Храм Радхи-Кришны в Лондоне

– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.