Храм Святителя Николая (Штутгарт)

Православная церковь
Собор святителя Николая Чудотворца St. Nikolaus-Kathedrale
Вид на церковь с юго-запада
Страна	Германия
Город	Штутгарт, Seidenstrasse, 69
Конфессия	православие
Епархия	Германская епархия Русской православной церкви заграницей
Тип здания	Церковь
Автор проекта	Людвиг Айзенлор
Строительство	6 мая—6 декабря 1895 года годы
Статус	памятник культуры
Состояние	отличное
Сайт	[www.rok-stuttgart.de/ Официальный сайт]

Хра́м святи́теля Никола́я Чудотво́рца (нем. St.-Nikolaus-Kathedrale) — православный храм в Штутгарте.

Храм относится к Германской епархии Русской православной церкви заграницей. Настоятель — протоиерей Илья Лимбергер.

Расположен на севере Штутгарта возле трамвайной остановки «Русская церковь» (нем. Russische Kirche) и имеет статус памятника культуры.

История

Первые храмы

Первый храм в Штутгарте был устроен с прибытием сюда для бракосочетания с королём Вильгельмом I великой княжны Екатерины Павловны. Это была походная церковь, которая была помещена в так называемом Fürstenbau, теперь уже не существующем. Одновременно с будущей королевой прибыл причт. После кончины в 1819 году королевы, эта церковь, вероятно, была перенесена в выстроенный над её могилой особый храм на Ротенберге, где с 1824 по 1889 год постоянно проходили богослужения.

В связи с отдалённостью Ротенбергской церкви в 1842 году русский посланник при Вюртембергском дворе, князь А. М. Горчаков ходатайствовал об устройстве особой походной церкви при российской миссии. Храм был устроен. При этом причт продолжал проживать на Ротенберге. Этот походный храм с 1846 года посещала великая княжна, впоследствии королева Ольга Николаевна.

В 1854 году император Николай I в подарок своей дочери всё необходимое для устройства собственной домовой церкви, которая первоначально помещалась во дворце кронпринца. В 1864 году, после того, как Ольга Николаевна стала королевой, храм был перенесён в Большой дворец. Церковь при миссии была закрыта в 1854 году.

После смерти в 1892 году королевы Ольги Николаевны, дворцовая церковь была перенесена в королевскую виллу «Berg» (Villastrasse), которая в тот период принадлежала великой княгине Вере Константиновне, бывшей в замужестве за кронпринцем герцогом Евгением Виртембергским. На вилле храм помещался в двух небольших комнатах верхнего этажа.

Современный храм

В 1894 году, по инициативе герцогини Веры Константиновны и ходатайству посланника Э. К. Коцебу, император Александр III утвердил проект постройки нового отдельного храма во имя святителя и чудотворца Николая на небольшой площади, выходящей на Hegelstrasse.

Место было предоставлено городским управлением за 12.000 марок. Закладка храма состоялась 6 (18) мая 1895 года. Автором проекта является немецкий архитектор Людвиг Айзенлор. На строительство из казны было выделено 75.000 рублей.

6 (18) декабря 1895 года храм был освящён протоиереями Фефилом Кардасевичем, Павлом Румянцевым и Арсением Вольским. Сюда был перенесен иконостас и прочие церковные принадлежности с виллы «Berg».

С началом Первой мировой войны церковь была закрыта. В 1922—1930 годах храм находился в юрисдикции Управляющего русскими приходами в Западной Европе Русской православной церкви. С переходом митрополита Евлогия (Георгиевского) в Константинопольский патриархат, в Западноевропейском экзархате русских приходов. В 1938 году храм был передан «Епархии православных епископов Берлина и Германии» Русской православной церкви за границей.

В ночь с 12 на 13 сентября 1944 года храм был сильно повреждён в результате бомбардировки: колокольня и купол обрушились, убранство и утварь сгорели. В начале 1950-х годов с помощью городских властей здание было восстановлено в прежнем виде.

В начале 1970-х годов иконописцем Николаем Шелиховым был воссоздан иконостас, а в конце 1980-х годов храм был расписан.

В настоящее время в общине около 1000 прихожан. Организован хор.

Архитектура, убранство

Храм в основании представляет форму треугольника, причем с восточной стороны выделяется алтарь, а с южной — паперть, над которой возвышается колокольня с одним колоколом для благовеста. Храм — одноглавый, стены его выведены из песчаника, сверху — из красного кирпича.

Внутри церковь имеет 15 метров в длину и 7 метров в ширину и может вместить до 250 человек.

Три золоченые люстры — дар великой княгини Веры Константиновны

Литература

• Антонов В. В., Кобак А. В. Русские храмы и обители в Европе. — СПб: «Лики России», 2005. — С. 78—86. — 3000 экз. — ISBN 5-87417-208-4.
• Wörner Martin, Lupfer Gilbert, Schulz Ute. Architekturführer Stuttgart. — 3-е. — Stuttgart, 2006. — С. 66. — ISBN 3-496-01290-0. , 2006 (ISBN), стр.

Ссылки

• [www.rok-stuttgart.de/ Официальный сайт прихода Храма Святителя Николая]
• [www.stuttgart-im-bild.de/html/russische_kirche.html Описание храма с фотографиями]  (нем.)

Отрывок, характеризующий Храм Святителя Николая (Штутгарт)

Старый князь был еще в городе, и его ждали каждую минуту.
Князь Андрей провел Пьера на свою половину, всегда в полной исправности ожидавшую его в доме его отца, и сам пошел в детскую.
– Пойдем к сестре, – сказал князь Андрей, возвратившись к Пьеру; – я еще не видал ее, она теперь прячется и сидит с своими божьими людьми. Поделом ей, она сконфузится, а ты увидишь божьих людей. C'est curieux, ma parole. [Это любопытно, честное слово.]
– Qu'est ce que c'est que [Что такое] божьи люди? – спросил Пьер
– А вот увидишь.
Княжна Марья действительно сконфузилась и покраснела пятнами, когда вошли к ней. В ее уютной комнате с лампадами перед киотами, на диване, за самоваром сидел рядом с ней молодой мальчик с длинным носом и длинными волосами, и в монашеской рясе.
На кресле, подле, сидела сморщенная, худая старушка с кротким выражением детского лица.
– Andre, pourquoi ne pas m'avoir prevenu? [Андрей, почему не предупредили меня?] – сказала она с кротким упреком, становясь перед своими странниками, как наседка перед цыплятами.
– Charmee de vous voir. Je suis tres contente de vous voir, [Очень рада вас видеть. Я так довольна, что вижу вас,] – сказала она Пьеру, в то время, как он целовал ее руку. Она знала его ребенком, и теперь дружба его с Андреем, его несчастие с женой, а главное, его доброе, простое лицо расположили ее к нему. Она смотрела на него своими прекрасными, лучистыми глазами и, казалось, говорила: «я вас очень люблю, но пожалуйста не смейтесь над моими ». Обменявшись первыми фразами приветствия, они сели.
– А, и Иванушка тут, – сказал князь Андрей, указывая улыбкой на молодого странника.
– Andre! – умоляюще сказала княжна Марья.
– Il faut que vous sachiez que c'est une femme, [Знай, что это женщина,] – сказал Андрей Пьеру.
– Andre, au nom de Dieu! [Андрей, ради Бога!] – повторила княжна Марья.
Видно было, что насмешливое отношение князя Андрея к странникам и бесполезное заступничество за них княжны Марьи были привычные, установившиеся между ними отношения.
– Mais, ma bonne amie, – сказал князь Андрей, – vous devriez au contraire m'etre reconaissante de ce que j'explique a Pierre votre intimite avec ce jeune homme… [Но, мой друг, ты должна бы быть мне благодарна, что я объясняю Пьеру твою близость к этому молодому человеку.]
– Vraiment? [Правда?] – сказал Пьер любопытно и серьезно (за что особенно ему благодарна была княжна Марья) вглядываясь через очки в лицо Иванушки, который, поняв, что речь шла о нем, хитрыми глазами оглядывал всех.
Княжна Марья совершенно напрасно смутилась за своих. Они нисколько не робели. Старушка, опустив глаза, но искоса поглядывая на вошедших, опрокинув чашку вверх дном на блюдечко и положив подле обкусанный кусочек сахара, спокойно и неподвижно сидела на своем кресле, ожидая, чтобы ей предложили еще чаю. Иванушка, попивая из блюдечка, исподлобья лукавыми, женскими глазами смотрел на молодых людей.
– Где, в Киеве была? – спросил старуху князь Андрей.
– Была, отец, – отвечала словоохотливо старуха, – на самое Рожество удостоилась у угодников сообщиться святых, небесных тайн. А теперь из Колязина, отец, благодать великая открылась…
– Что ж, Иванушка с тобой?
– Я сам по себе иду, кормилец, – стараясь говорить басом, сказал Иванушка. – Только в Юхнове с Пелагеюшкой сошлись…
Пелагеюшка перебила своего товарища; ей видно хотелось рассказать то, что она видела.
– В Колязине, отец, великая благодать открылась.
– Что ж, мощи новые? – спросил князь Андрей.
– Полно, Андрей, – сказала княжна Марья. – Не рассказывай, Пелагеюшка.
– Ни… что ты, мать, отчего не рассказывать? Я его люблю. Он добрый, Богом взысканный, он мне, благодетель, рублей дал, я помню. Как была я в Киеве и говорит мне Кирюша юродивый – истинно Божий человек, зиму и лето босой ходит. Что ходишь, говорит, не по своему месту, в Колязин иди, там икона чудотворная, матушка пресвятая Богородица открылась. Я с тех слов простилась с угодниками и пошла…
Все молчали, одна странница говорила мерным голосом, втягивая в себя воздух.
– Пришла, отец мой, мне народ и говорит: благодать великая открылась, у матушки пресвятой Богородицы миро из щечки каплет…
– Ну хорошо, хорошо, после расскажешь, – краснея сказала княжна Марья.
– Позвольте у нее спросить, – сказал Пьер. – Ты сама видела? – спросил он.
– Как же, отец, сама удостоилась. Сияние такое на лике то, как свет небесный, а из щечки у матушки так и каплет, так и каплет…
– Да ведь это обман, – наивно сказал Пьер, внимательно слушавший странницу.
– Ах, отец, что говоришь! – с ужасом сказала Пелагеюшка, за защитой обращаясь к княжне Марье.
– Это обманывают народ, – повторил он.
– Господи Иисусе Христе! – крестясь сказала странница. – Ох, не говори, отец. Так то один анарал не верил, сказал: «монахи обманывают», да как сказал, так и ослеп. И приснилось ему, что приходит к нему матушка Печерская и говорит: «уверуй мне, я тебя исцелю». Вот и стал проситься: повези да повези меня к ней. Это я тебе истинную правду говорю, сама видела. Привезли его слепого прямо к ней, подошел, упал, говорит: «исцели! отдам тебе, говорит, в чем царь жаловал». Сама видела, отец, звезда в ней так и вделана. Что ж, – прозрел! Грех говорить так. Бог накажет, – поучительно обратилась она к Пьеру.
– Как же звезда то в образе очутилась? – спросил Пьер.
– В генералы и матушку произвели? – сказал князь Aндрей улыбаясь.
Пелагеюшка вдруг побледнела и всплеснула руками.
– Отец, отец, грех тебе, у тебя сын! – заговорила она, из бледности вдруг переходя в яркую краску.
– Отец, что ты сказал такое, Бог тебя прости. – Она перекрестилась. – Господи, прости его. Матушка, что ж это?… – обратилась она к княжне Марье. Она встала и чуть не плача стала собирать свою сумочку. Ей, видно, было и страшно, и стыдно, что она пользовалась благодеяниями в доме, где могли говорить это, и жалко, что надо было теперь лишиться благодеяний этого дома.
– Ну что вам за охота? – сказала княжна Марья. – Зачем вы пришли ко мне?…
– Нет, ведь я шучу, Пелагеюшка, – сказал Пьер. – Princesse, ma parole, je n'ai pas voulu l'offenser, [Княжна, я право, не хотел обидеть ее,] я так только. Ты не думай, я пошутил, – говорил он, робко улыбаясь и желая загладить свою вину. – Ведь это я, а он так, пошутил только.
Пелагеюшка остановилась недоверчиво, но в лице Пьера была такая искренность раскаяния, и князь Андрей так кротко смотрел то на Пелагеюшку, то на Пьера, что она понемногу успокоилась.


Странница успокоилась и, наведенная опять на разговор, долго потом рассказывала про отца Амфилохия, который был такой святой жизни, что от ручки его ладоном пахло, и о том, как знакомые ей монахи в последнее ее странствие в Киев дали ей ключи от пещер, и как она, взяв с собой сухарики, двое суток провела в пещерах с угодниками. «Помолюсь одному, почитаю, пойду к другому. Сосну, опять пойду приложусь; и такая, матушка, тишина, благодать такая, что и на свет Божий выходить не хочется».