Храм Тихвинской иконы Божией Матери (Брянск)
| Православный храм | |
Храм Тихвинской иконы Божией Матери
| |
| |
| Страна | Россия |
| Адрес | г. Брянск, ул. Верхняя Лубянка, 108 |
| Конфессия | Православие |
| Епархия | Брянская |
| Благочиние | Брянское городское |
| Архитектурный стиль | барокко |
| Строительство | 1755—1769 годы |
| Основные даты: | |
| Статус |  Объект культурного наследия РФ № 3210004000
|
| Состояние | действующий храм |
Храм в честь Ти́хвинской ико́ны Бо́жией Ма́тери («Тихвинская церковь») — действующий приходской храм Русской православной церкви в городе Брянске. Расположен на возвышенной площадке на северном склоне Петровской горы, в исторической «Новой слободе» города.
Содержание
История
Храм Афанасия и Кирилла
Нынешний храм построен в XVIII веке вместо прежнего деревянного храма во имя Афанасия и Кирилла Александрийских, являвшегося одним из древнейших брянских храмов. Храм Афанасия и Кирилла значится первым в старейшем известном списке действующих брянских храмов (1628 год)[1]; вполне вероятно, что он существовал и в XVI веке.
Точное местоположение храма Афанасия и Кирилла сегодня указать нельзя; как правило, строительство каменных храмов занимало продолжительное время и во время строительства прежние деревянные храмы продолжали действовать, а следовательно — новый храм строился на ином месте. Известно лишь, что храм Афанасия и Кирилла находился «внутри города», то есть, вероятно, несколько ближе к историческому центру, чем Новая слобода, которая на плане XVII века ещё отсутствует[2].
Тихвинский храм
Строительство Тихвинского храма продолжалось с 1755 по 1769 год и велось «иждивением прихожан при попечительстве и усердном жертвовании брянских купцов Бухтеевых». Первоначально он был двухпрестольным: в честь Тихвинской иконы Божией Матери, и во имя Святителей Афанасия и Кирилла Александрийских. В 1863 году тёплый зимний храм был расширен и устроен левый придел — во имя Святителя Тихона, Епископа Воронежского.
В конце XIX века к Тихвинскому храму была приписана новоустроенная Николаевская церковь в Привокзальной слободе.
По описанию рубежа XIX—XX вв., приход храма составляли 680 мещан — жителей Новой слободы, «чернорабочих». Храм владел 263 десятинами земли. В приходе действовала школа грамоты.[3]
В 1931—1934 годы в храме служил Брянский архиепископ Даниил (Троицкий).[4] Последним настоятелем храма перед его закрытием был Константин Алексеевич Афанасьев, арестованный в июле 1937 года и расстрелянный 17 октября того же года. С этого времени богослужения в храме не проводились, а в 1939 году храм был официально закрыт и определён «под клуб». Верх колокольни и глава храма были разобраны, внутри произведена перепланировка. Фактически же, здание использовалось как склад, а в середине XX века здесь разместилось архивохранилище № 3 Брянского областного архива.
В 1980-е годы храм был реставрирован с возвращением исторического облика (архитекторы В. Н. Городков, Э. М. Кодисова), а в 1991 году передан православной общине. После открытия храма в нём была устроена воскресная школа, для которой позднее выстроили отдельное здание; над Святым источником при храме построена часовня, приведён в порядок некрополь, отремонтированы три алтаря храма, расписаны иконостасы. Центральный алтарь был освящён Архиепископом Брянским и Севским Мелхиседеком в 1995 году. Настоятель храма — архимандрит[5] Никита (Заиграйкин).
Архитектура
|
Небольшой ярусный храм типа «восьмерик на четверике» выполнен в формах нарядного барокко. Сооружён из кирпича и оштукатурен. В композиции доминирует основной кубический объем в два света с пониженным пятигранным алтарём, несущий световой восьмерик с гранёным куполом, который увенчан восьмигранным барабаном с маленькой главкой. Стройная изящная колокольня в три четверика и восьмерик с высоким шпилем.
Подчёркнутая пластика фасадов с плоскими пилястрами на углах объёмов и широкими карнизами в их завершении усилена изящными по рисунку наличниками окон с «ушами», «фартуками», замковыми камнями и фронтончиками, восходящими к более ранним образцам барокко. Главный, западный, и северный входы украшают позднеклассицистические четырёхколонные портики. В интерьере основное помещение храма с восьмериком на двухступенчатых тромпах перекрыто сомкнутым сводом со световым барабаном, алтарь — пятигранным, а трапезная, приделы и помещение внизу колокольни — коробовыми сводами (у верхних её ярусов своды сомкнутые). «Свод памятников архитектуры...»[6]:153-154
|
|
Напишите отзыв о статье "Храм Тихвинской иконы Божией Матери (Брянск)"
Примечания
- ↑ Материалы для истории церквей Орловской епархии. Брянская десятина // Сборник Орловского Церковно-Археологического комитета, Вып. 1. — Орел, 1905. — С. 211—212.
- ↑ Государственный архив Брянской области (ГАБО), фонд фотоматериалов, ед. хр. 113.
- ↑ Историческое описание церквей, монастырей и приходов Орловской епархии. Том 1. Орел, 1905. — С. 110.
- ↑ Храмы Брянского благочиния. // Брянский православный календарь, 2006.
- ↑ [bryansk-eparhia.ru/news/v-prazdnik-vhoda-gospodnya-v-ierusalim-episkop-aleksandr-sovershil-liturgiyu-v-bryanskom-kafedralnom-sobore-i-vruchil-patriarshi/ Брянская Епархия - В праздник Входа Господня в Иерусалим Епископ Александр совершил Литургию в Брянском Кафедральном Соборе и вручил Патриаршие награды к Празднику Светлой Пасхи]. Проверено 1 мая 2013. [www.webcitation.org/6GfJB1CtA Архивировано из первоисточника 16 мая 2013].
- ↑ Свод памятников архитектуры и монументального искусства России: Брянская область. — М.: Наука, 1998. — 640 с. — 4400 экз. — ISBN 5-02-011705-6.
Ссылки
- [bryansk-eparhia.ru/mc/176/ Храм Божией Матери Тихвинская на официальном сайте Брянской епархии]
- [kolokol.pravolimp.ru/belfries/48 Храм в честь Тихвинской иконы Божией Матери на сайте «Колокольни России»]
Отрывок, характеризующий Храм Тихвинской иконы Божией Матери (Брянск)
– Пош… пошел скорее! – крикнул он на кучера дрожащим голосом.Коляска помчалась во все ноги лошадей; но долго еще позади себя граф Растопчин слышал отдаляющийся безумный, отчаянный крик, а перед глазами видел одно удивленно испуганное, окровавленное лицо изменника в меховом тулупчике.
Как ни свежо было это воспоминание, Растопчин чувствовал теперь, что оно глубоко, до крови, врезалось в его сердце. Он ясно чувствовал теперь, что кровавый след этого воспоминания никогда не заживет, но что, напротив, чем дальше, тем злее, мучительнее будет жить до конца жизни это страшное воспоминание в его сердце. Он слышал, ему казалось теперь, звуки своих слов:
«Руби его, вы головой ответите мне!» – «Зачем я сказал эти слова! Как то нечаянно сказал… Я мог не сказать их (думал он): тогда ничего бы не было». Он видел испуганное и потом вдруг ожесточившееся лицо ударившего драгуна и взгляд молчаливого, робкого упрека, который бросил на него этот мальчик в лисьем тулупе… «Но я не для себя сделал это. Я должен был поступить так. La plebe, le traitre… le bien publique», [Чернь, злодей… общественное благо.] – думал он.
У Яузского моста все еще теснилось войско. Было жарко. Кутузов, нахмуренный, унылый, сидел на лавке около моста и плетью играл по песку, когда с шумом подскакала к нему коляска. Человек в генеральском мундире, в шляпе с плюмажем, с бегающими не то гневными, не то испуганными глазами подошел к Кутузову и стал по французски говорить ему что то. Это был граф Растопчин. Он говорил Кутузову, что явился сюда, потому что Москвы и столицы нет больше и есть одна армия.
– Было бы другое, ежели бы ваша светлость не сказали мне, что вы не сдадите Москвы, не давши еще сражения: всего этого не было бы! – сказал он.
Кутузов глядел на Растопчина и, как будто не понимая значения обращенных к нему слов, старательно усиливался прочесть что то особенное, написанное в эту минуту на лице говорившего с ним человека. Растопчин, смутившись, замолчал. Кутузов слегка покачал головой и, не спуская испытующего взгляда с лица Растопчина, тихо проговорил:
– Да, я не отдам Москвы, не дав сражения.
Думал ли Кутузов совершенно о другом, говоря эти слова, или нарочно, зная их бессмысленность, сказал их, но граф Растопчин ничего не ответил и поспешно отошел от Кутузова. И странное дело! Главнокомандующий Москвы, гордый граф Растопчин, взяв в руки нагайку, подошел к мосту и стал с криком разгонять столпившиеся повозки.
В четвертом часу пополудни войска Мюрата вступали в Москву. Впереди ехал отряд виртембергских гусар, позади верхом, с большой свитой, ехал сам неаполитанский король.
Около середины Арбата, близ Николы Явленного, Мюрат остановился, ожидая известия от передового отряда о том, в каком положении находилась городская крепость «le Kremlin».
Вокруг Мюрата собралась небольшая кучка людей из остававшихся в Москве жителей. Все с робким недоумением смотрели на странного, изукрашенного перьями и золотом длинноволосого начальника.
– Что ж, это сам, что ли, царь ихний? Ничево! – слышались тихие голоса.
Переводчик подъехал к кучке народа.
– Шапку то сними… шапку то, – заговорили в толпе, обращаясь друг к другу. Переводчик обратился к одному старому дворнику и спросил, далеко ли до Кремля? Дворник, прислушиваясь с недоумением к чуждому ему польскому акценту и не признавая звуков говора переводчика за русскую речь, не понимал, что ему говорили, и прятался за других.
Мюрат подвинулся к переводчику в велел спросить, где русские войска. Один из русских людей понял, чего у него спрашивали, и несколько голосов вдруг стали отвечать переводчику. Французский офицер из передового отряда подъехал к Мюрату и доложил, что ворота в крепость заделаны и что, вероятно, там засада.
– Хорошо, – сказал Мюрат и, обратившись к одному из господ своей свиты, приказал выдвинуть четыре легких орудия и обстрелять ворота.
Артиллерия на рысях выехала из за колонны, шедшей за Мюратом, и поехала по Арбату. Спустившись до конца Вздвиженки, артиллерия остановилась и выстроилась на площади. Несколько французских офицеров распоряжались пушками, расстанавливая их, и смотрели в Кремль в зрительную трубу.
В Кремле раздавался благовест к вечерне, и этот звон смущал французов. Они предполагали, что это был призыв к оружию. Несколько человек пехотных солдат побежали к Кутафьевским воротам. В воротах лежали бревна и тесовые щиты. Два ружейные выстрела раздались из под ворот, как только офицер с командой стал подбегать к ним. Генерал, стоявший у пушек, крикнул офицеру командные слова, и офицер с солдатами побежал назад.
Послышалось еще три выстрела из ворот.
Один выстрел задел в ногу французского солдата, и странный крик немногих голосов послышался из за щитов. На лицах французского генерала, офицеров и солдат одновременно, как по команде, прежнее выражение веселости и спокойствия заменилось упорным, сосредоточенным выражением готовности на борьбу и страдания. Для них всех, начиная от маршала и до последнего солдата, это место не было Вздвиженка, Моховая, Кутафья и Троицкие ворота, а это была новая местность нового поля, вероятно, кровопролитного сражения. И все приготовились к этому сражению. Крики из ворот затихли. Орудия были выдвинуты. Артиллеристы сдули нагоревшие пальники. Офицер скомандовал «feu!» [пали!], и два свистящие звука жестянок раздались один за другим. Картечные пули затрещали по камню ворот, бревнам и щитам; и два облака дыма заколебались на площади.
Несколько мгновений после того, как затихли перекаты выстрелов по каменному Кремлю, странный звук послышался над головами французов. Огромная стая галок поднялась над стенами и, каркая и шумя тысячами крыл, закружилась в воздухе. Вместе с этим звуком раздался человеческий одинокий крик в воротах, и из за дыма появилась фигура человека без шапки, в кафтане. Держа ружье, он целился во французов. Feu! – повторил артиллерийский офицер, и в одно и то же время раздались один ружейный и два орудийных выстрела. Дым опять закрыл ворота.
