Храм Успения Пресвятой Богородицы в Гончарах

Православный храм
Храм Успения Пресвятой Богородицы в Гончарах
Храм Успения Пресвятой Богородицы в Гончарах
Страна	Россия
Город	Москва
Конфессия	Православие
Епархия	Московская
Дата основания	не позже 1-й четв. XVII в.
Дата постройки	1654 год
Статус	Объект культурного наследия РФ № 7710165000
Состояние	действует
Сайт	[bolgarskoe-podvorie.com/ Официальный сайт]

Храм Успения Пресвятой Богородицы в Гончарах — православный храм Покровского благочиния Московской городской епархии. Подворье Болгарской православной церкви в Москве.

Храм расположен в районе Таганский, Центрального административного округа города Москвы (Гончарная улица, д. 29). Главный престол освящён в честь праздника Успения Пресвятой Богородицы, придел в честь святителя Тихона, епископа Амафунтского.

История

История района

Храм Успения Пресвятой Богородицы расположен за Яузой в районе большого Таганского холма. Это один из старейших московских районов. Он стал активно заселяться на рубеже XV—XVI веков, прежде всего за счёт выселенных из города ремесленников, занимавшихся огнеопасными промыслами: гончаров и кузнецов — бронников и котельников.

Первые упоминания о деревянном Успенском храме, построенном в слободе гончаров, относятся к началу XVII века. В это время Заяузье было ограничено с востока Земляным Валом, с единственными воротами на Таганской площади, а плотность населения района становится одной из самых высоких в Москве. Здесь очень компактно были расположены различные дворцовые ремесленные слободы, практически у каждой из них имелся свой храм. Именно по этой причине буквально напротив Успенского храма стоит Никольский, первые упоминания о котором относятся к 1632 году.

Строительство храма

В 1654 году местные гончары построили себе новый каменный однопрестольный Успенский храм. В 1702 году успенский придел был перестроен, на месте разобранного притвора была построена трапезная с приделом Тихона, епископа Амафунтского. Между 1764—1774 годами была построена трёхъярусная колокольня в стиле послепетровского барокко. В эти же годы храм приобрёл окраску, которую можно увидеть и на современном храме.

Успенская церковь получилась небольшой и уютной. В её оформлении принимал участие известный изразцовых дел мастер Степан Полубес. В конце XVII века он жил в Гончарной слободе, неподалёку от храма. Здесь была расположена его мастерская, в которой он изготовлял изразцовые фризы и панно. Полихромные изразцы Степана Полубе́са украшают придел и трапезную. На северном фасаде они образуют широкий фриз, южная сторона храма украшена отдельными вставками. Очень интересно оформлена глава придела Тихона Амафунтского. На ней размещён один из излюбленных сюжетов Полубе́са — панно с изображением четырёх евангелистов.

Святыня храма

Главной святыней Успенского храма является чудотворная икона Божией Матери «Троеручица». Икона получила своё название в память исцеления Пресвятой Богородицей отсеченной руки святого Иоанна Дамаскина. В России эта икона почитается с давних времён, здесь пребывает немало списков с первоявленного образа, некоторые из которых также считаются чудотворными. В 1661 году один такой список был прислан из Афонского Хилендарского монастыря в дар Патриарху Никону и поставлен в 1663 году в Воскресенском Ново-Иерусалимском монастыре. В 1716 году с этого списка был снят другой список, с тех пор пребывающий в Успенском храме. Существует мнение, согласно которому, именно благодаря заступничеству этой святыни Успенский храм не закрывался даже в самые тяжёлые периоды российской истории и сохранил все свои колокола.

В настоящее время для облегчения доступа к иконе всех желающих на наружной западной сте­не храма в изразцовом киоте помещён ещё один список с этой чудотворной иконы.

XIX и XX век

В 1812 году Успенский храм был разграблен войсками Наполеона, были сожжены дворы прихода. К 1836 году храм был восстановлен и частично перестроен. На северном фасаде сделали одно полуциркульное окно, появились новые главы и кресты, к колокольне пристроили южный портал. Внутри храма были объединены в один объём четверик, трапезная и пространство придела. Сохранившаяся до настоящего времени ограда храма была построена в начале XIX века. На рубеже XIX—XX веков на главах появились звёзды. Большая часть оформления интерьера храма относится ко второй половине XIX века. В 1898 году приделы храма перестраивал архитектор Л. О. Васильев. Иконостас оформлен в стиле XVII века, в нём сохранились старинные иконы XVII—XVIII веков.

В годы Советской власти храм не закрывался.

17 июля 1948 года по взаимной договорённости Русской и Болгарской Православных Церквей в этом храме было устроено Подворье Болгарской Православной Церкви

Около часу дня в храм Успения Божией Матери в Гончарах прибыла Болгарская церковная делегация во главе с Блаженнейшим Экзархом, Митрополитом Стефаном. Делегация была встречена приветственной речью бывшего настоятеля этого храма, протоиерея о. Николая Морозова. По окончании положенной церковной встречи и многолетий высоким церковным гостям Митрополит Николай обратился к Блаженнейшему Экзарху с кратким словом, в котором сообщал, что, по благословению Святейшего Патриарха Алексия, этот храм передается в качестве подворья Болгарской Православной Церкви. В своем слове он выразил мысль о том, что этот храм будет служить живой связью между двумя родными Церквами.

— Журнал Московской Патриархии

В 1949 году в храме были проведены реставрационные работы.

В 2015 году настоятель подворья архимандрит Феоктист (Димитров) сказал:

Болгар здесь немного, это остатки болгарской диаспоры, которая работала в Москве. Московские болгары живут в основном в районе улицы Красный Маяк, где сейчас строится храм в честь святителя Киприана, митрополита Московского. Добраться от Маяка до Таганки бывает тяжело из-за расстояния и из-за того, что у болгар воскресенье — это единственный выходной день в неделю. Большая часть прихожан — русские.

Настоятели подворья

• ар­хи­ман­д­рит Мефодий (Жерев) (17 июля 1948 — 1950)
• архимандрит Максим (Минков) (1950 — конец 1955)
• ар­хи­ман­д­рит Афанасий (Бончев) (1955—1956)
• архимандрит Антоний (Костов) (1956—1960)
• архимандрит Стефан (Николов) (15 декабря 1960 — 15 сентября 1964)
• архимандрит Филарет (Игнатов) (1964—1968)
• епископ Крупнишский Григорий (Узунов) (1968—1972)
• архимандрит Нестор (Крыстев) (1972—1976)
• архимандрит Наум (Шотлев) (1977—1982)
• архимандрит Кирилл (Ковачев) (1982—1986)
• архимандрит Гавриил (Динев) (сентябрь 1986—1991)
• архимандрит Борис (Добрев) (1 июля 1991 — 1 ноября 2001)
• епископ Проватский Игнатий (Карагёзов) (1 февраля 2004 — 7 января 2011)
• архимандрит Феоктист (Димитров) (c 1 марта 2011)

Фотографии

• Moscow, Goncharnaya Street Church.jpg

  Успенский храм

• Church of Dormition in Gonchary 11.jpg

  Успенский храм

• Church of Dormition in Gonchary 09.jpg

  Успенский храм

Ссылки

• [www.patriarchia.ru/db/text/282468.html Успенский храм на patriarchia.ru]
• [www.temples.ru/card.php?ID=2354 Успенский храм на temples.ru]
• [www.ronde.ru/cupola53.php История успенского храм на ronde.ru]
• [russian-church.ru/viewpage.php?cat=moscow&page=55 Успенский храм на russian-church.ru]
• [sobory.ru/article/index.html?object=02995 Успенский храм на sobory.ru]

Отрывок, характеризующий Храм Успения Пресвятой Богородицы в Гончарах

Историки, отвечая на этот вопрос, излагают нам деяния и речи нескольких десятков людей в одном из зданий города Парижа, называя эти деяния и речи словом революция; потом дают подробную биографию Наполеона и некоторых сочувственных и враждебных ему лиц, рассказывают о влиянии одних из этих лиц на другие и говорят: вот отчего произошло это движение, и вот законы его.
Но ум человеческий не только отказывается верить в это объяснение, но прямо говорит, что прием объяснения не верен, потому что при этом объяснении слабейшее явление принимается за причину сильнейшего. Сумма людских произволов сделала и революцию и Наполеона, и только сумма этих произволов терпела их и уничтожила.
«Но всякий раз, когда были завоевания, были завоеватели; всякий раз, когда делались перевороты в государстве, были великие люди», – говорит история. Действительно, всякий раз, когда являлись завоеватели, были и войны, отвечает ум человеческий, но это не доказывает, чтобы завоеватели были причинами войн и чтобы возможно было найти законы войны в личной деятельности одного человека. Всякий раз, когда я, глядя на свои часы, вижу, что стрелка подошла к десяти, я слышу, что в соседней церкви начинается благовест, но из того, что всякий раз, что стрелка приходит на десять часов тогда, как начинается благовест, я не имею права заключить, что положение стрелки есть причина движения колоколов.
Всякий раз, как я вижу движение паровоза, я слышу звук свиста, вижу открытие клапана и движение колес; но из этого я не имею права заключить, что свист и движение колес суть причины движения паровоза.
Крестьяне говорят, что поздней весной дует холодный ветер, потому что почка дуба развертывается, и действительно, всякую весну дует холодный ветер, когда развертывается дуб. Но хотя причина дующего при развертыванье дуба холодного ветра мне неизвестна, я не могу согласиться с крестьянами в том, что причина холодного ветра есть раэвертыванье почки дуба, потому только, что сила ветра находится вне влияний почки. Я вижу только совпадение тех условий, которые бывают во всяком жизненном явлении, и вижу, что, сколько бы и как бы подробно я ни наблюдал стрелку часов, клапан и колеса паровоза и почку дуба, я не узнаю причину благовеста, движения паровоза и весеннего ветра. Для этого я должен изменить совершенно свою точку наблюдения и изучать законы движения пара, колокола и ветра. То же должна сделать история. И попытки этого уже были сделаны.
Для изучения законов истории мы должны изменить совершенно предмет наблюдения, оставить в покое царей, министров и генералов, а изучать однородные, бесконечно малые элементы, которые руководят массами. Никто не может сказать, насколько дано человеку достигнуть этим путем понимания законов истории; но очевидно, что на этом пути только лежит возможность уловления исторических законов и что на этом пути не положено еще умом человеческим одной миллионной доли тех усилий, которые положены историками на описание деяний различных царей, полководцев и министров и на изложение своих соображений по случаю этих деяний.


Силы двунадесяти языков Европы ворвались в Россию. Русское войско и население отступают, избегая столкновения, до Смоленска и от Смоленска до Бородина. Французское войско с постоянно увеличивающеюся силой стремительности несется к Москве, к цели своего движения. Сила стремительности его, приближаясь к цели, увеличивается подобно увеличению быстроты падающего тела по мере приближения его к земле. Назади тысяча верст голодной, враждебной страны; впереди десятки верст, отделяющие от цели. Это чувствует всякий солдат наполеоновской армии, и нашествие надвигается само собой, по одной силе стремительности.
В русском войске по мере отступления все более и более разгорается дух озлобления против врага: отступая назад, оно сосредоточивается и нарастает. Под Бородиным происходит столкновение. Ни то, ни другое войско не распадаются, но русское войско непосредственно после столкновения отступает так же необходимо, как необходимо откатывается шар, столкнувшись с другим, с большей стремительностью несущимся на него шаром; и так же необходимо (хотя и потерявший всю свою силу в столкновении) стремительно разбежавшийся шар нашествия прокатывается еще некоторое пространство.
Русские отступают за сто двадцать верст – за Москву, французы доходят до Москвы и там останавливаются. В продолжение пяти недель после этого нет ни одного сражения. Французы не двигаются. Подобно смертельно раненному зверю, который, истекая кровью, зализывает свои раны, они пять недель остаются в Москве, ничего не предпринимая, и вдруг, без всякой новой причины, бегут назад: бросаются на Калужскую дорогу (и после победы, так как опять поле сражения осталось за ними под Малоярославцем), не вступая ни в одно серьезное сражение, бегут еще быстрее назад в Смоленск, за Смоленск, за Вильну, за Березину и далее.
В вечер 26 го августа и Кутузов, и вся русская армия были уверены, что Бородинское сражение выиграно. Кутузов так и писал государю. Кутузов приказал готовиться на новый бой, чтобы добить неприятеля не потому, чтобы он хотел кого нибудь обманывать, но потому, что он знал, что враг побежден, так же как знал это каждый из участников сражения.
Но в тот же вечер и на другой день стали, одно за другим, приходить известия о потерях неслыханных, о потере половины армии, и новое сражение оказалось физически невозможным.
Нельзя было давать сражения, когда еще не собраны были сведения, не убраны раненые, не пополнены снаряды, не сочтены убитые, не назначены новые начальники на места убитых, не наелись и не выспались люди.
А вместе с тем сейчас же после сражения, на другое утро, французское войско (по той стремительной силе движения, увеличенного теперь как бы в обратном отношении квадратов расстояний) уже надвигалось само собой на русское войско. Кутузов хотел атаковать на другой день, и вся армия хотела этого. Но для того чтобы атаковать, недостаточно желания сделать это; нужно, чтоб была возможность это сделать, а возможности этой не было. Нельзя было не отступить на один переход, потом точно так же нельзя было не отступить на другой и на третий переход, и наконец 1 го сентября, – когда армия подошла к Москве, – несмотря на всю силу поднявшегося чувства в рядах войск, сила вещей требовала того, чтобы войска эти шли за Москву. И войска отступили ещо на один, на последний переход и отдали Москву неприятелю.
Для тех людей, которые привыкли думать, что планы войн и сражений составляются полководцами таким же образом, как каждый из нас, сидя в своем кабинете над картой, делает соображения о том, как и как бы он распорядился в таком то и таком то сражении, представляются вопросы, почему Кутузов при отступлении не поступил так то и так то, почему он не занял позиции прежде Филей, почему он не отступил сразу на Калужскую дорогу, оставил Москву, и т. д. Люди, привыкшие так думать, забывают или не знают тех неизбежных условий, в которых всегда происходит деятельность всякого главнокомандующего. Деятельность полководца не имеет ни малейшего подобия с тою деятельностью, которую мы воображаем себе, сидя свободно в кабинете, разбирая какую нибудь кампанию на карте с известным количеством войска, с той и с другой стороны, и в известной местности, и начиная наши соображения с какого нибудь известного момента. Главнокомандующий никогда не бывает в тех условиях начала какого нибудь события, в которых мы всегда рассматриваем событие. Главнокомандующий всегда находится в средине движущегося ряда событий, и так, что никогда, ни в какую минуту, он не бывает в состоянии обдумать все значение совершающегося события. Событие незаметно, мгновение за мгновением, вырезается в свое значение, и в каждый момент этого последовательного, непрерывного вырезывания события главнокомандующий находится в центре сложнейшей игры, интриг, забот, зависимости, власти, проектов, советов, угроз, обманов, находится постоянно в необходимости отвечать на бесчисленное количество предлагаемых ему, всегда противоречащих один другому, вопросов.
Нам пресерьезно говорят ученые военные, что Кутузов еще гораздо прежде Филей должен был двинуть войска на Калужскую дорогу, что даже кто то предлагал таковой проект. Но перед главнокомандующим, особенно в трудную минуту, бывает не один проект, а всегда десятки одновременно. И каждый из этих проектов, основанных на стратегии и тактике, противоречит один другому. Дело главнокомандующего, казалось бы, состоит только в том, чтобы выбрать один из этих проектов. Но и этого он не может сделать. События и время не ждут. Ему предлагают, положим, 28 го числа перейти на Калужскую дорогу, но в это время прискакивает адъютант от Милорадовича и спрашивает, завязывать ли сейчас дело с французами или отступить. Ему надо сейчас, сию минуту, отдать приказанье. А приказанье отступить сбивает нас с поворота на Калужскую дорогу. И вслед за адъютантом интендант спрашивает, куда везти провиант, а начальник госпиталей – куда везти раненых; а курьер из Петербурга привозит письмо государя, не допускающее возможности оставить Москву, а соперник главнокомандующего, тот, кто подкапывается под него (такие всегда есть, и не один, а несколько), предлагает новый проект, диаметрально противоположный плану выхода на Калужскую дорогу; а силы самого главнокомандующего требуют сна и подкрепления; а обойденный наградой почтенный генерал приходит жаловаться, а жители умоляют о защите; посланный офицер для осмотра местности приезжает и доносит совершенно противоположное тому, что говорил перед ним посланный офицер; а лазутчик, пленный и делавший рекогносцировку генерал – все описывают различно положение неприятельской армии. Люди, привыкшие не понимать или забывать эти необходимые условия деятельности всякого главнокомандующего, представляют нам, например, положение войск в Филях и при этом предполагают, что главнокомандующий мог 1 го сентября совершенно свободно разрешать вопрос об оставлении или защите Москвы, тогда как при положении русской армии в пяти верстах от Москвы вопроса этого не могло быть. Когда же решился этот вопрос? И под Дриссой, и под Смоленском, и ощутительнее всего 24 го под Шевардиным, и 26 го под Бородиным, и в каждый день, и час, и минуту отступления от Бородина до Филей.