Храм иконы Божией Матери «Взыскание погибших» на Зацепе
Поделись знанием:
Координаты: 55°43′45″ с. ш. 37°37′48″ в. д. / 55.72917° с. ш. 37.63000° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.72917&mlon=37.63000&zoom=18 (O)] (Я)
Одеяние Пьера теперь состояло из грязной продранной рубашки, единственном остатке его прежнего платья, солдатских порток, завязанных для тепла веревочками на щиколках по совету Каратаева, из кафтана и мужицкой шапки. Пьер очень изменился физически в это время. Он не казался уже толст, хотя и имел все тот же вид крупности и силы, наследственной в их породе. Борода и усы обросли нижнюю часть лица; отросшие, спутанные волосы на голове, наполненные вшами, курчавились теперь шапкою. Выражение глаз было твердое, спокойное и оживленно готовое, такое, какого никогда не имел прежде взгляд Пьера. Прежняя его распущенность, выражавшаяся и во взгляде, заменилась теперь энергической, готовой на деятельность и отпор – подобранностью. Ноги его были босые.
Пьер смотрел то вниз по полю, по которому в нынешнее утро разъездились повозки и верховые, то вдаль за реку, то на собачонку, притворявшуюся, что она не на шутку хочет укусить его, то на свои босые ноги, которые он с удовольствием переставлял в различные положения, пошевеливая грязными, толстыми, большими пальцами. И всякий раз, как он взглядывал на свои босые ноги, на лице его пробегала улыбка оживления и самодовольства. Вид этих босых ног напоминал ему все то, что он пережил и понял за это время, и воспоминание это было ему приятно.
Погода уже несколько дней стояла тихая, ясная, с легкими заморозками по утрам – так называемое бабье лето.
В воздухе, на солнце, было тепло, и тепло это с крепительной свежестью утреннего заморозка, еще чувствовавшегося в воздухе, было особенно приятно.
На всем, и на дальних и на ближних предметах, лежал тот волшебно хрустальный блеск, который бывает только в эту пору осени. Вдалеке виднелись Воробьевы горы, с деревнею, церковью и большим белым домом. И оголенные деревья, и песок, и камни, и крыши домов, и зеленый шпиль церкви, и углы дальнего белого дома – все это неестественно отчетливо, тончайшими линиями вырезалось в прозрачном воздухе. Вблизи виднелись знакомые развалины полуобгорелого барского дома, занимаемого французами, с темно зелеными еще кустами сирени, росшими по ограде. И даже этот разваленный и загаженный дом, отталкивающий своим безобразием в пасмурную погоду, теперь, в ярком, неподвижном блеске, казался чем то успокоительно прекрасным.
Французский капрал, по домашнему расстегнутый, в колпаке, с коротенькой трубкой в зубах, вышел из за угла балагана и, дружески подмигнув, подошел к Пьеру.
– Quel soleil, hein, monsieur Kiril? (так звали Пьера все французы). On dirait le printemps. [Каково солнце, а, господин Кирил? Точно весна.] – И капрал прислонился к двери и предложил Пьеру трубку, несмотря на то, что всегда он ее предлагал и всегда Пьер отказывался.
– Si l'on marchait par un temps comme celui la… [В такую бы погоду в поход идти…] – начал он.
Пьер расспросил его, что слышно о выступлении, и капрал рассказал, что почти все войска выступают и что нынче должен быть приказ и о пленных. В балагане, в котором был Пьер, один из солдат, Соколов, был при смерти болен, и Пьер сказал капралу, что надо распорядиться этим солдатом. Капрал сказал, что Пьер может быть спокоен, что на это есть подвижной и постоянный госпитали, и что о больных будет распоряжение, и что вообще все, что только может случиться, все предвидено начальством.
– Et puis, monsieur Kiril, vous n'avez qu'a dire un mot au capitaine, vous savez. Oh, c'est un… qui n'oublie jamais rien. Dites au capitaine quand il fera sa tournee, il fera tout pour vous… [И потом, господин Кирил, вам стоит сказать слово капитану, вы знаете… Это такой… ничего не забывает. Скажите капитану, когда он будет делать обход; он все для вас сделает…]
Капитан, про которого говорил капрал, почасту и подолгу беседовал с Пьером и оказывал ему всякого рода снисхождения.
– Vois tu, St. Thomas, qu'il me disait l'autre jour: Kiril c'est un homme qui a de l'instruction, qui parle francais; c'est un seigneur russe, qui a eu des malheurs, mais c'est un homme. Et il s'y entend le… S'il demande quelque chose, qu'il me dise, il n'y a pas de refus. Quand on a fait ses etudes, voyez vous, on aime l'instruction et les gens comme il faut. C'est pour vous, que je dis cela, monsieur Kiril. Dans l'affaire de l'autre jour si ce n'etait grace a vous, ca aurait fini mal. [Вот, клянусь святым Фомою, он мне говорил однажды: Кирил – это человек образованный, говорит по французски; это русский барин, с которым случилось несчастие, но он человек. Он знает толк… Если ему что нужно, отказа нет. Когда учился кой чему, то любишь просвещение и людей благовоспитанных. Это я про вас говорю, господин Кирил. Намедни, если бы не вы, то худо бы кончилось.]
И, поболтав еще несколько времени, капрал ушел. (Дело, случившееся намедни, о котором упоминал капрал, была драка между пленными и французами, в которой Пьеру удалось усмирить своих товарищей.) Несколько человек пленных слушали разговор Пьера с капралом и тотчас же стали спрашивать, что он сказал. В то время как Пьер рассказывал своим товарищам то, что капрал сказал о выступлении, к двери балагана подошел худощавый, желтый и оборванный французский солдат. Быстрым и робким движением приподняв пальцы ко лбу в знак поклона, он обратился к Пьеру и спросил его, в этом ли балагане солдат Platoche, которому он отдал шить рубаху.
| Православный храм | |
Храм иконы Божией Матери «Взыскание погибших» на Зацепе
| |
| |
| Страна | Россия |
| Город | Москва, улица Зацепа, дом 41, корпус 4 |
| Конфессия | Православие |
| Епархия | Московская городская епархия |
| Благочиние | Москворецкое благочиние |
| Тип здания | домовый храм |
| Архитектурный стиль | неорусский стиль/эклектика |
| Архитектор | Н. Л. Шевяков |
| Основатель | Мурашкин Василий Михайлович[1][2], Пыхов Василий Абрамович[3][4] |
| Строительство | 1904—1905 годы |
| Статус | объект культурного наследия регионального значения[5] |
| Состояние | Действующий храм при Российском экономическом университете имени Г. В. Плеханова |
| Сайт | [hram-na-zatsepe.cerkov.ru Официальный сайт] |
Храм иконы Божией Матери «Взыскание погибших» на Зацепе — домовый православный храм при Российском экономическом университете имени Г. В. Плеханова. Располагается по адресу: г. Москва, улица Зацепа, дом 41, корпус 4.
Содержание
История
Храм возведён в качестве домовой церкви при Женском коммерческом училище Московского общества распространения коммерческого образования. Строительство здания училища с домовым храмом было начато в 1904 году по проекту архитектора Н. Л. Шевякова; храм был освящён 9 июня 1905 года[6][7][8].
В 1910—1911 годах для подготовительных классов училища по Большому Строченовскому переулку к храму пристроен двухэтажный корпус по проекту архитектора А. У. Зеленко. После 1918 года церковь на несколько лет стала приходской, а с 1929 года стала использоваться для учебных нужд Московским институтом народного хозяйства имени Г. В. Плеханова. Внутреннее убранство храма было практически полностью утрачено, интерьер искажён возведением межэтажных перегородок.
В 2002 году был образован и юридически зарегистрирован приход храма иконы Божией Матери «Взыскание погибших» (относится к Москворецкому благочинию Московской городской епархии Русской православной церкви). В 2011 году администрация РЭУ предоставила приходу для совершения ежемесячных богослужений помещение, в котором когда-то располагалась алтарная часть церкви. В 2015-2016 годах проводились интенсивные ремонтно-реставрационные работы всего корпуса бывшего Женского коммерческого училища, в ходе которых предполагалось полное восстановление храма в качестве действующего[9]. Корпус был открыт после реставрации 30 августа 2016 года[10]. 14 октября 2016 года храм был вновь освящён Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Кириллом[11]; в настоящее время проводятся регулярные богослужения.
Напишите отзыв о статье "Храм иконы Божией Матери «Взыскание погибших» на Зацепе"
Примечания
- ↑ ЦИАМ, ф. 2303, д. 29, 1922 г., послужной список, лл. 10об.-11
- ↑ Волобуева, Кузнецова, Романова, Савостьянова, Столярова, 2013, с. 190.
- ↑ ЦИАМ, ф. 2121, д. 1843, 1913 г., послужной список, лл. 292об.-293
- ↑ Волобуева, Кузнецова, Романова, Савостьянова, Столярова, 2013, с. 248.
- ↑ [dkn.mos.ru/contacts/register-of-objects-of-cultural-heritage/730/ Корпус женского Коммерческого училища с храмом в честь иконы Божией Матери "Взыскание Погибших"] в Реестре объектов культурного наследия на сайте Департамента культурного наследия города Москвы
- ↑ Сытин, 1958, с. 453.
- ↑ Паламарчук, 2004, с. 567.
- ↑ Гейдор, Казусь, 2014, с. 176.
- ↑ Телеканал «Союз». [tv-soyuz.ru/news/v-moskve-v-rossiyskom-ekonomicheskom-universitete-imeni-g-v-plehanova-vozrozhdaetsya-domovaya-tserkov В Москве, в Российском экономическом университете имени Г.В. Плеханова возрождается домовая церковь] (рус.) (27-10-2015). Проверено 6 декабря 2015.
- ↑ ТАСС. [tass.ru/moskva/3576481 Собянин открыл после реставрации корпус Плехановского университета] (рус.) (30-08-2016). Проверено 15 октября 2016.
- ↑ Официальный сайт Московского Патриархата. [www.patriarchia.ru/db/text/4638182.html В праздник Покрова Пресвятой Богородицы Святейший Патриарх Кирилл освятил домовый храм Российского экономического университета и совершил Литургию в новоосвященном храме] (рус.) (14-10-2016). Проверено 15 октября 2016.
Литература
- Сытин П.В. Из истории московских улиц. — Москва: Московский рабочий, 1958. — 848 с. — 50 000 экз.
- Паламарчук П. Г. Москва в границах 1917 года // Сорок сороков Краткая иллюстрированная история всех Московских храмов. — Москва: Астрель, 2004. — Т. 3. — 696 с. — 7000 экз. — ISBN 978-5-271-07711-X.
- Волобуева Т. И., Кузнецова О. П., Романова С. Н., Савостьянова Н. Ю., Столярова З. Н. Священно-церковнослужители и ктиторы Московской епархии первой трети ХХ столетия. — Тверь, 2013.
- Гейдор Т., Казусь И. Стили московской архитектуры. — М.: Искусство—XXI век, 2014. — 616 с. — ISBN 978-5-98051-113-5.
Ссылки
- [www.temples.ru/card.php?debug_arch&ID=6476 Церковь Иконы Божией Матери Взыскание Погибших при женском коммерческом училище] на сайте «Храмы России»
- [oldmos.ru/old/photo/view/67999 Фотография «Зацепа. Женские подготовительные курсы ОРКОУЖ»] (журнал «Искры» №45 за 1907 год) на сайте «Старая Москва»
- [www.rea.ru/ru/Pages/History.aspx История Российского экономического университета имени Г. В. Плеханова]
- [hram-na-zatsepe.cerkov.ru Сайт прихода]
Отрывок, характеризующий Храм иконы Божией Матери «Взыскание погибших» на Зацепе
6 го октября, рано утром, Пьер вышел из балагана и, вернувшись назад, остановился у двери, играя с длинной, на коротких кривых ножках, лиловой собачонкой, вертевшейся около него. Собачонка эта жила у них в балагане, ночуя с Каратаевым, но иногда ходила куда то в город и опять возвращалась. Она, вероятно, никогда никому не принадлежала, и теперь она была ничья и не имела никакого названия. Французы звали ее Азор, солдат сказочник звал ее Фемгалкой, Каратаев и другие звали ее Серый, иногда Вислый. Непринадлежание ее никому и отсутствие имени и даже породы, даже определенного цвета, казалось, нисколько не затрудняло лиловую собачонку. Пушной хвост панашем твердо и кругло стоял кверху, кривые ноги служили ей так хорошо, что часто она, как бы пренебрегая употреблением всех четырех ног, поднимала грациозно одну заднюю и очень ловко и скоро бежала на трех лапах. Все для нее было предметом удовольствия. То, взвизгивая от радости, она валялась на спине, то грелась на солнце с задумчивым и значительным видом, то резвилась, играя с щепкой или соломинкой.Одеяние Пьера теперь состояло из грязной продранной рубашки, единственном остатке его прежнего платья, солдатских порток, завязанных для тепла веревочками на щиколках по совету Каратаева, из кафтана и мужицкой шапки. Пьер очень изменился физически в это время. Он не казался уже толст, хотя и имел все тот же вид крупности и силы, наследственной в их породе. Борода и усы обросли нижнюю часть лица; отросшие, спутанные волосы на голове, наполненные вшами, курчавились теперь шапкою. Выражение глаз было твердое, спокойное и оживленно готовое, такое, какого никогда не имел прежде взгляд Пьера. Прежняя его распущенность, выражавшаяся и во взгляде, заменилась теперь энергической, готовой на деятельность и отпор – подобранностью. Ноги его были босые.
Пьер смотрел то вниз по полю, по которому в нынешнее утро разъездились повозки и верховые, то вдаль за реку, то на собачонку, притворявшуюся, что она не на шутку хочет укусить его, то на свои босые ноги, которые он с удовольствием переставлял в различные положения, пошевеливая грязными, толстыми, большими пальцами. И всякий раз, как он взглядывал на свои босые ноги, на лице его пробегала улыбка оживления и самодовольства. Вид этих босых ног напоминал ему все то, что он пережил и понял за это время, и воспоминание это было ему приятно.
Погода уже несколько дней стояла тихая, ясная, с легкими заморозками по утрам – так называемое бабье лето.
В воздухе, на солнце, было тепло, и тепло это с крепительной свежестью утреннего заморозка, еще чувствовавшегося в воздухе, было особенно приятно.
На всем, и на дальних и на ближних предметах, лежал тот волшебно хрустальный блеск, который бывает только в эту пору осени. Вдалеке виднелись Воробьевы горы, с деревнею, церковью и большим белым домом. И оголенные деревья, и песок, и камни, и крыши домов, и зеленый шпиль церкви, и углы дальнего белого дома – все это неестественно отчетливо, тончайшими линиями вырезалось в прозрачном воздухе. Вблизи виднелись знакомые развалины полуобгорелого барского дома, занимаемого французами, с темно зелеными еще кустами сирени, росшими по ограде. И даже этот разваленный и загаженный дом, отталкивающий своим безобразием в пасмурную погоду, теперь, в ярком, неподвижном блеске, казался чем то успокоительно прекрасным.
Французский капрал, по домашнему расстегнутый, в колпаке, с коротенькой трубкой в зубах, вышел из за угла балагана и, дружески подмигнув, подошел к Пьеру.
– Quel soleil, hein, monsieur Kiril? (так звали Пьера все французы). On dirait le printemps. [Каково солнце, а, господин Кирил? Точно весна.] – И капрал прислонился к двери и предложил Пьеру трубку, несмотря на то, что всегда он ее предлагал и всегда Пьер отказывался.
– Si l'on marchait par un temps comme celui la… [В такую бы погоду в поход идти…] – начал он.
Пьер расспросил его, что слышно о выступлении, и капрал рассказал, что почти все войска выступают и что нынче должен быть приказ и о пленных. В балагане, в котором был Пьер, один из солдат, Соколов, был при смерти болен, и Пьер сказал капралу, что надо распорядиться этим солдатом. Капрал сказал, что Пьер может быть спокоен, что на это есть подвижной и постоянный госпитали, и что о больных будет распоряжение, и что вообще все, что только может случиться, все предвидено начальством.
– Et puis, monsieur Kiril, vous n'avez qu'a dire un mot au capitaine, vous savez. Oh, c'est un… qui n'oublie jamais rien. Dites au capitaine quand il fera sa tournee, il fera tout pour vous… [И потом, господин Кирил, вам стоит сказать слово капитану, вы знаете… Это такой… ничего не забывает. Скажите капитану, когда он будет делать обход; он все для вас сделает…]
Капитан, про которого говорил капрал, почасту и подолгу беседовал с Пьером и оказывал ему всякого рода снисхождения.
– Vois tu, St. Thomas, qu'il me disait l'autre jour: Kiril c'est un homme qui a de l'instruction, qui parle francais; c'est un seigneur russe, qui a eu des malheurs, mais c'est un homme. Et il s'y entend le… S'il demande quelque chose, qu'il me dise, il n'y a pas de refus. Quand on a fait ses etudes, voyez vous, on aime l'instruction et les gens comme il faut. C'est pour vous, que je dis cela, monsieur Kiril. Dans l'affaire de l'autre jour si ce n'etait grace a vous, ca aurait fini mal. [Вот, клянусь святым Фомою, он мне говорил однажды: Кирил – это человек образованный, говорит по французски; это русский барин, с которым случилось несчастие, но он человек. Он знает толк… Если ему что нужно, отказа нет. Когда учился кой чему, то любишь просвещение и людей благовоспитанных. Это я про вас говорю, господин Кирил. Намедни, если бы не вы, то худо бы кончилось.]
И, поболтав еще несколько времени, капрал ушел. (Дело, случившееся намедни, о котором упоминал капрал, была драка между пленными и французами, в которой Пьеру удалось усмирить своих товарищей.) Несколько человек пленных слушали разговор Пьера с капралом и тотчас же стали спрашивать, что он сказал. В то время как Пьер рассказывал своим товарищам то, что капрал сказал о выступлении, к двери балагана подошел худощавый, желтый и оборванный французский солдат. Быстрым и робким движением приподняв пальцы ко лбу в знак поклона, он обратился к Пьеру и спросил его, в этом ли балагане солдат Platoche, которому он отдал шить рубаху.
