Христианство в Иране

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Иранские христиане (перс. مسیحیان ایران[masīhījān-e irān] от перс. مسیحی[masīhī] «христианский», «христианин») являются религиозным меньшинством, составляющим около 4% от общего числа верующих, что равняется около 3млн. человек[1].





История

Первые христиане ступили на землю Ирана (Персия) не позже II века[2], если не считать легендарной миссии апостола Фомы. В списке епископов сирийской церкви 224 г. упоминается уже епископ Дайлама – области к югу от Каспия[3]. К IV веке у них уже имелся собственный епископ в Ктесифоне. Первоначально к христианам относились подозрительно, видя в них агентов Рима, однако после раскола V века, персидские христиане становятся известны как несториане занимаются активной миссионерской деятельностью, обращая в свою веру целые племена. Расцвету персидского христианства кладет конец арабское нашествие VII века.

В 1975 году христиан насчитывалось около 1,5 % от общей численности населения. Относительно динамики численности христиан существуют противоречивые данные. Одни источники утверждают, что христианство в Иране переживает расцвет[4], другие, напротив, утверждают, что христианству в Иране грозит исчезновение. Официально христианство в Иране разрешено, однако им запрещено заниматься проповеднической деятельностью. Таким образом, большую часть христиан Ирана составляют этнорелигиозные общины [ru.wikipedia.org/w/%D0%90%D1%80%D0%BC%D1%8F%D0%BD%D0%B5 армян] и [ru.wikipedia.org/w/%D0%90%D1%81%D1%81%D0%B8%D1%80%D0%B8%D0%B9%D1%86%D1%8B ассирийцев].

Иранских христиан можно разделить на две категории: этнические и не этнические. К этническим можно отнести армян и ассирийцев, которые обладают своей собственной лингвистической и культурной традицией. Не этнические христиане Ирана преимущественно состоят из протестантов, которые когда-то перешли из ислама в христианство и рассматриваются властями, как вероотступники[5].

Настоящее время

После Исламской Революции 1979 года этническим христианам были дарованы базовые религиозные права: ведение служб, содержание религиозных школ, соблюдение праздников и т.д. Армянская община имеет два кресла в парламенте, а ассирийская одно. Тем не менее, этнические христиане подвергаются различным репрессиям со стороны властей Ирана. Христианам запрещается вести службы на персидском языке, строить новые церкви, а также они регулярно должны докладывать правительству о своей деятельности. Наряду с этим, они подвергаются более серьезным уголовным наказаниям за совершенные преступления, чем мусульмане[5].

Что касается [ru.wikipedia.org/w/%D0%9F%D1%80%D0%BE%D1%82%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%BD%D1%82 протестантов], то официально они признаны Тегераном. Несмотря на это, они подвергаются гораздо более суровым репрессиям и ограничениям со стороны властей, по сравнению с армянами и ассирийцами. Это объясняется тем, что они используют персидский язык, а также отличаются своим стремлением к [ru.wikipedia.org/w/%D0%9F%D1%80%D0%BE%D0%B7%D0%B5%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%B8%D0%B7%D0%BC прозелитизму]. Верховный лидер Ирана Али Хаменеи и многие иранские чиновники считают новоиспеченных протестантов богоотступниками, работающими под прикрытием Запада.

В 2005 году одновременно с приходом к власти Махмуда Ахмадинежада, гонения на новообращенных протестантов и домашние церкви усилились. Все это происходит до сих пор под предлогом того, что [ru.wikipedia.org/w/%D0%95%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%B3%D0%B5%D0%BB%D0%B8%D0%B7%D0%BC евангелизм] - это инакомыслящая форма христианства, связанная с Западом и Сионизмом, чья деятельность направлена против существующего в Иране исламского режима.

На 2006 год в Иране насчитывалось 109 415 христиан (0,155% населения)[6]. Христианство исповедуется представителями национальных меньшинств - армянами, грузинами и ассирийцами. Христиане обладают определенной свободой вероисповедания - они могут производить и употреблять нехаляльную пищу, употреблять алкогольные напитки, они имеют своих представителей в маджлисе(по одному представителю от Халдейской и Ассирийской церквей, два представителя от Армянской церкви).

Православие

В Иране проживает около 60 000 грузин, практически все из них являются прихожанами Грузинской православной церкви. [7]

Католицизм

Численность католиков в Иране составляет около 21.400 человек (латинского обряда — около 10.000 человек, армянского обряда — около 8.000 человек и халдейского обряда — около 3.400 человек[8]). В стране проживают также индийские католики из Гоа и Мангалора, которые не имеют собственных церковных структур. В настоящее время в Иране существуют 4 архиепархии и 2 епархии различных католических церквей.

Древневосточные церкви

Сегодня в Иране действует отдельная епархия принадлежащая Ассирийской церкви Востока, 4 диоцеза Халдейской католической церкви, 3 епархии Армянской апостольской церкви

Притеснения христиан в Иране

Иранские христиане считают, что уже сейчас в их стране вместо демократии установилась «исламская диктатура».[9]По некоторым оценкам, Иран разворачивает широкомасштабную волну репрессий против христиан. Христианство официально называется «иностранной религией, угрожающей национальной безопасности страны».[10] Правительство запрещает христианам совершать богослужение на языке фарси — основным языке Ирана. Переход из ислама в христианство, согласно действующему в стране законодательству, влечет за собой смерть.[11][12] Волна арестов христиан коснулась не только членов запрещенных «домашних» групп, но и официально зарегистрированных религиозных организаций. Иранские власти обвиняют христиан в поддержке политической оппозиции и «агрессивном миссионерстве».[13] Иранские спецслужбы предполагают, что действующие в Иране христианские миссии занимаются подрывной деятельностью в пользу западных держав.[14] Законодатели предпринимают шаги, чтобы узаконить смертную казнь для тех, кто покинул ислам и тех, кто пытался обратить людей в христианство.[15]

В отличие от традиционных конфессий, к протестантским деноминациям иранские власти относятся настороженно. Их деятельность находится под постоянным наблюдением спецслужб. Власти подозревают их в активном прозелитизме, подрывной деятельности и связях с западными спецслужбами. Большинство скандалов с арестами христиан в Иране, связаны именно с протестантами, хотя их всего 10 тысяч из 200—300 тысяч иранских христиан.[16] Христианские общины в Иране систематически подвергаются дискриминации практически во всех сферах жизни[17]. Согласно конституции, все граждане Ирана равны перед законом, и в все в одинаковой степени защищаются законом. Тем не менее, власти Ирана зачастую подвергают христиан ограничениям в таких социальных сферах, как образование, трудоустройство и правовая защита. Трудоустройство, как в частном, так и в государственном секторах, является одной из областей, в которой существует большое количество ограничений для христиан. Иранские работодатели всегда требуют у соискателей указывать принадлежность к религии. Христиане испытывают трудности при начинании бизнеса, а также с получением займов и кредитов. В конституции Ирана прописано, что определенные государственные должности могут занимать только мусульмане, включая посты духовного лидера, президента, судей, а также министров[5].

Что касается дискриминации в сфере образования, то следует упомянуть, что конституция ИРИ гарантирует возможность получать бесплатное среднее образование всем гражданам. Однако христиане сталкиваются с многочисленными проблемами, пытаясь дать своим детям образование. Христианских студентов либо выгоняют, либо лишают доступа в образовательные учреждения, либо отказывают в выдаче дипломов, несмотря на завершенность обучения. Исключение христианских студентов из университетов рассматривается властями Ирана в качестве наказания за религиозную и политическую деятельность, идущую вразрез с политикой режима. Таким образом руководство страны ограничивает возможность религиозных меньшинств продвигаться по социальной лестнице. Об этом говорится в последнем докладе правозащитной организации International Campaign For Human Rights In Iran[5].

Христиане и другие религиозные меньшинства, проживающие в Иране, подвергаются дискриминации также и в брачных отношениях. Иранский уголовный кодекс предусматривает более тяжелые наказания для христиан за совершаемые преступления.

По данным информационного сайта христиан Ирана, члены Корпуса Стражей исламской революции в деревне Дерешк города Салмаст, находившейся на ирано-турецкой границе, обнаружили большое количество Евангелий на персидском языке, которые были полностью сожжены на месте. До этого, в сентябре 2010 года, службы безопасности Ирана сожгли в том же месте Евангелия, найденные в западных районах страны.[18]


Заявления правозащитных организаций

  • По итогам исследования международной благотворительной христианской организации «Open Doors» за 2012 год, Иран занимает 5-ое место в списке стран, где чаще всего притесняют права христиан[19]. Так 13 февраля 2012 года в городе Шираз сотрудниками Ширазского отдела ETTELAAT было арестовано 10 лиц, перешедших из ислама в христианство.[20]
  • Организация «Всемирная солидарность христиан» (ВСХ) сообщает, что положение христиан в Иране ухудшается и многие из них стремятся покинуть страну. ВСХ призвала власти Ирана гарантировать гражданам свободу вероисповедания.[21]
  • По данным американской Комиссии по международной религиозной свободе, правительство Ирана причастно «к систематическим вопиющим нарушениям религиозной свободы, включая аресты, пытки и наказания, основанные главным образом на религии обвиняемого». Христиане в Иране, по данным Комиссии, «продолжают оставаться объектом насилия, арестов, преследований, от чего многие стремятся спастись бегством».[22]
  • По словам президента христианской организации «Голос мучеников» Тома Уайта, рост числа христианских верующих в Исламской республике происходит, несмотря на жесткую политику президента-мусульманина и узкого круга его приближенных. В своей книге «Иран: безнадежен для Бога» он описывает истории семи иранских христиан, ранее исповедовавших ислам.


Заявления официальных лиц Ирана

  • 4 января 2011 года мэр Тегерана Мортеза Тамадон объявил, что «последний удар по христианам неизбежен» и назвал евангельские церкви «лживыми, аномальными и коррумпированными сектами».

Напишите отзыв о статье "Христианство в Иране"

Примечания

  1. [www.proza.ru/2010/06/21/1198 Тайная религиозная война в Иране]
  2. prischestvie.ru/Xrist_vne_Imperii.html ОБЩАЯ ИСТОРИЯ ХРИСТИАНСТВА]
  3. [www.krotov.info/history/05/01/nikitin.htm ХРИСТИАНСТВО В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ]
  4. [www.pravoslavie.ru/news/071212170422.htm В ИРАНЕ РАСТЕТ ЧИСЛО ХРИСТИАН]
  5. 1 2 3 4 [www.iranhumanrights.org/2013/01/cost_of_faith/. Report:The Cost of Faith: Persecution of Christian Protestants and Converts in Iran (PDF)].
  6. [amar.sci.org.ir/Detail.aspx?Ln=E&no=98501&S=GW Detail]
  7. [www.joshuaproject.net/people-profile.php?peo3=11865&rog3=IR Georgian of Iran Ethnic People Profile]
  8. Annuario Pontificio, 2011 год
  9. [www.interfax-religion.ru/krz/?act=news&div=30691 Иранские христиане боятся "исламской диктатуры" как следствия победы Ахмадинеджада - правозащитники] (рус.) // Interfax. — 19 июня 2009 года.
  10. Анатолий Шарий [obozrevatel.com/news/2009/11/16/333278.htm Нетолерантная статья о мусульманах] (рус.). — 19 июня 2009 года.
  11. [prochurch.info/index.php/more/16781 Христианство в Иране — под угрозой исчезновения]
  12. [rusk.ru/fsvod.php?date=2012-04-05 Иранских христиан обвиняют в оскорблении исламских святынь и запрещают совершать богослужения на языке фарси]
  13. Анна Ковалёва [www.sedmitza.ru/news/2835509.html В Иране арестованы еще трое христиан] (рус.) // Седмица.Ru. — 5 марта 2012 года.
  14. Артур Приймак [www.pravda.ru/faith/religions/islam/09-07-2011/1081177-iran-0/ "Мусульманские" мученики за Христа в ХХI веке] (рус.) // Правда.Ру. — 9 июля 2011 года.
  15. [www.cnlnews.tv/2009/04/03/arrest/ В Иране арестованы женщины-христианки] (рус.) // CNL-NEWS. — 3 апреля 2009 года.
  16. Мария Сеньчукова [www.pravmir.ru/ravny-li-religii-v-irane-intervyu-s-poslom-irana-v-rossii-mneniya-ekspertov/ Равны ли религии в Иране? Интервью с послом Ирана в России (+ мнения экспертов)] (рус.) // Православие и мир. — 3 августа 2011 года.
  17. Правительство запрещает христианам совершать богослужение на языке фарси — основным языке Ирана. Переход из ислама в христианство, согласно действующему в стране законодательству, влечет за собой смерть
  18. [www.1in.am/rus/worldpolitics_riran_3853.html В Иране сожжены Евангелия на персидском языке] (рус.) // 1in.am. — 17 марта 2011 года.
  19. [www.opendoors-de.org/verfolgung/wvi/platzierung/ Open Doors Weltverfolgungsindex 2012]  (нем.)
  20. [www.mediaforum.az/rus/2012/02/13/%D0%92-%D0%98%D0%A0%D0%90%D0%9D%D0%95-%D0%97%D0%90%D0%94%D0%95%D0%A0%D0%96%D0%90%D0%9D%D0%9E-10-%D0%9B%D0%98%D0%A6-%D0%9F%D0%95%D0%A0%D0%95%D0%A8%D0%95%D0%94%D0%A8%D0%98%D0%A5-%D0%A5%D0%A0%D0%98%D0%A1%D0%A2%D0%98%D0%90%D0%9D%D0%A1%D0%A2%D0%92%D0%9E-041550120c03.html В Иране задержано 10 лиц, перешедших в христианство]
  21. [www.newsru.com/religy/04apr2011/iranian_christ.html В Иране христиан будут судить за «богохульство»]
  22. [www.invictory.org/news/story-4931.html Каждый месяц до 600 иранских мусульман принимают христианство] (рус.) // INVICTORY. — 6 августа 2006 года. [archive.is/oKkHd Архивировано] из первоисточника 15 апреля 2013.

Отрывок, характеризующий Христианство в Иране

– Уверьте от моего имени императора Александра, – сказал оц, взяв шляпу, – что я ему предан по прежнему: я анаю его совершенно и весьма высоко ценю высокие его качества. Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre a l'Empereur. [Не удерживаю вас более, генерал, вы получите мое письмо к государю.] – И Наполеон пошел быстро к двери. Из приемной все бросилось вперед и вниз по лестнице.


После всего того, что сказал ему Наполеон, после этих взрывов гнева и после последних сухо сказанных слов:
«Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre», Балашев был уверен, что Наполеон уже не только не пожелает его видеть, но постарается не видать его – оскорбленного посла и, главное, свидетеля его непристойной горячности. Но, к удивлению своему, Балашев через Дюрока получил в этот день приглашение к столу императора.
На обеде были Бессьер, Коленкур и Бертье. Наполеон встретил Балашева с веселым и ласковым видом. Не только не было в нем выражения застенчивости или упрека себе за утреннюю вспышку, но он, напротив, старался ободрить Балашева. Видно было, что уже давно для Наполеона в его убеждении не существовало возможности ошибок и что в его понятии все то, что он делал, было хорошо не потому, что оно сходилось с представлением того, что хорошо и дурно, но потому, что он делал это.
Император был очень весел после своей верховой прогулки по Вильне, в которой толпы народа с восторгом встречали и провожали его. Во всех окнах улиц, по которым он проезжал, были выставлены ковры, знамена, вензеля его, и польские дамы, приветствуя его, махали ему платками.
За обедом, посадив подле себя Балашева, он обращался с ним не только ласково, но обращался так, как будто он и Балашева считал в числе своих придворных, в числе тех людей, которые сочувствовали его планам и должны были радоваться его успехам. Между прочим разговором он заговорил о Москве и стал спрашивать Балашева о русской столице, не только как спрашивает любознательный путешественник о новом месте, которое он намеревается посетить, но как бы с убеждением, что Балашев, как русский, должен быть польщен этой любознательностью.
– Сколько жителей в Москве, сколько домов? Правда ли, что Moscou называют Moscou la sainte? [святая?] Сколько церквей в Moscou? – спрашивал он.
И на ответ, что церквей более двухсот, он сказал:
– К чему такая бездна церквей?
– Русские очень набожны, – отвечал Балашев.
– Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, – сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.
Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского императора.
– У каждой страны свои нравы, – сказал он.
– Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, – сказал Наполеон.
– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
По равнодушным и недоумевающим лицам господ маршалов видно было, что они недоумевали, в чем тут состояла острота, на которую намекала интонация Балашева. «Ежели и была она, то мы не поняли ее или она вовсе не остроумна», – говорили выражения лиц маршалов. Так мало был оценен этот ответ, что Наполеон даже решительно не заметил его и наивно спросил Балашева о том, на какие города идет отсюда прямая дорога к Москве. Балашев, бывший все время обеда настороже, отвечал, что comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou, [как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву,] что есть много дорог, и что в числе этих разных путей есть дорога на Полтаву, которую избрал Карл XII, сказал Балашев, невольно вспыхнув от удовольствия в удаче этого ответа. Не успел Балашев досказать последних слов: «Poltawa», как уже Коленкур заговорил о неудобствах дороги из Петербурга в Москву и о своих петербургских воспоминаниях.
После обеда перешли пить кофе в кабинет Наполеона, четыре дня тому назад бывший кабинетом императора Александра. Наполеон сел, потрогивая кофе в севрской чашке, и указал на стул подло себя Балашеву.
Есть в человеке известное послеобеденное расположение духа, которое сильнее всяких разумных причин заставляет человека быть довольным собой и считать всех своими друзьями. Наполеон находился в этом расположении. Ему казалось, что он окружен людьми, обожающими его. Он был убежден, что и Балашев после его обеда был его другом и обожателем. Наполеон обратился к нему с приятной и слегка насмешливой улыбкой.
– Это та же комната, как мне говорили, в которой жил император Александр. Странно, не правда ли, генерал? – сказал он, очевидно, не сомневаясь в том, что это обращение не могло не быть приятно его собеседнику, так как оно доказывало превосходство его, Наполеона, над Александром.
Балашев ничего не мог отвечать на это и молча наклонил голову.
– Да, в этой комнате, четыре дня тому назад, совещались Винцингероде и Штейн, – с той же насмешливой, уверенной улыбкой продолжал Наполеон. – Чего я не могу понять, – сказал он, – это того, что император Александр приблизил к себе всех личных моих неприятелей. Я этого не… понимаю. Он не подумал о том, что я могу сделать то же? – с вопросом обратился он к Балашеву, и, очевидно, это воспоминание втолкнуло его опять в тот след утреннего гнева, который еще был свеж в нем.
– И пусть он знает, что я это сделаю, – сказал Наполеон, вставая и отталкивая рукой свою чашку. – Я выгоню из Германии всех его родных, Виртембергских, Баденских, Веймарских… да, я выгоню их. Пусть он готовит для них убежище в России!
Балашев наклонил голову, видом своим показывая, что он желал бы откланяться и слушает только потому, что он не может не слушать того, что ему говорят. Наполеон не замечал этого выражения; он обращался к Балашеву не как к послу своего врага, а как к человеку, который теперь вполне предан ему и должен радоваться унижению своего бывшего господина.
– И зачем император Александр принял начальство над войсками? К чему это? Война мое ремесло, а его дело царствовать, а не командовать войсками. Зачем он взял на себя такую ответственность?
Наполеон опять взял табакерку, молча прошелся несколько раз по комнате и вдруг неожиданно подошел к Балашеву и с легкой улыбкой так уверенно, быстро, просто, как будто он делал какое нибудь не только важное, но и приятное для Балашева дело, поднял руку к лицу сорокалетнего русского генерала и, взяв его за ухо, слегка дернул, улыбнувшись одними губами.
– Avoir l'oreille tiree par l'Empereur [Быть выдранным за ухо императором] считалось величайшей честью и милостью при французском дворе.
– Eh bien, vous ne dites rien, admirateur et courtisan de l'Empereur Alexandre? [Ну у, что ж вы ничего не говорите, обожатель и придворный императора Александра?] – сказал он, как будто смешно было быть в его присутствии чьим нибудь courtisan и admirateur [придворным и обожателем], кроме его, Наполеона.
– Готовы ли лошади для генерала? – прибавил он, слегка наклоняя голову в ответ на поклон Балашева.
– Дайте ему моих, ему далеко ехать…
Письмо, привезенное Балашевым, было последнее письмо Наполеона к Александру. Все подробности разговора были переданы русскому императору, и война началась.


После своего свидания в Москве с Пьером князь Андреи уехал в Петербург по делам, как он сказал своим родным, но, в сущности, для того, чтобы встретить там князя Анатоля Курагина, которого он считал необходимым встретить. Курагина, о котором он осведомился, приехав в Петербург, уже там не было. Пьер дал знать своему шурину, что князь Андрей едет за ним. Анатоль Курагин тотчас получил назначение от военного министра и уехал в Молдавскую армию. В это же время в Петербурге князь Андрей встретил Кутузова, своего прежнего, всегда расположенного к нему, генерала, и Кутузов предложил ему ехать с ним вместе в Молдавскую армию, куда старый генерал назначался главнокомандующим. Князь Андрей, получив назначение состоять при штабе главной квартиры, уехал в Турцию.
Князь Андрей считал неудобным писать к Курагину и вызывать его. Не подав нового повода к дуэли, князь Андрей считал вызов с своей стороны компрометирующим графиню Ростову, и потому он искал личной встречи с Курагиным, в которой он намерен был найти новый повод к дуэли. Но в Турецкой армии ему также не удалось встретить Курагина, который вскоре после приезда князя Андрея в Турецкую армию вернулся в Россию. В новой стране и в новых условиях жизни князю Андрею стало жить легче. После измены своей невесты, которая тем сильнее поразила его, чем старательнее он скрывал ото всех произведенное на него действие, для него были тяжелы те условия жизни, в которых он был счастлив, и еще тяжелее были свобода и независимость, которыми он так дорожил прежде. Он не только не думал тех прежних мыслей, которые в первый раз пришли ему, глядя на небо на Аустерлицком поле, которые он любил развивать с Пьером и которые наполняли его уединение в Богучарове, а потом в Швейцарии и Риме; но он даже боялся вспоминать об этих мыслях, раскрывавших бесконечные и светлые горизонты. Его интересовали теперь только самые ближайшие, не связанные с прежними, практические интересы, за которые он ухватывался с тем большей жадностью, чем закрытое были от него прежние. Как будто тот бесконечный удаляющийся свод неба, стоявший прежде над ним, вдруг превратился в низкий, определенный, давивший его свод, в котором все было ясно, но ничего не было вечного и таинственного.
Из представлявшихся ему деятельностей военная служба была самая простая и знакомая ему. Состоя в должности дежурного генерала при штабе Кутузова, он упорно и усердно занимался делами, удивляя Кутузова своей охотой к работе и аккуратностью. Не найдя Курагина в Турции, князь Андрей не считал необходимым скакать за ним опять в Россию; но при всем том он знал, что, сколько бы ни прошло времени, он не мог, встретив Курагина, несмотря на все презрение, которое он имел к нему, несмотря на все доказательства, которые он делал себе, что ему не стоит унижаться до столкновения с ним, он знал, что, встретив его, он не мог не вызвать его, как не мог голодный человек не броситься на пищу. И это сознание того, что оскорбление еще не вымещено, что злоба не излита, а лежит на сердце, отравляло то искусственное спокойствие, которое в виде озабоченно хлопотливой и несколько честолюбивой и тщеславной деятельности устроил себе князь Андрей в Турции.
В 12 м году, когда до Букарешта (где два месяца жил Кутузов, проводя дни и ночи у своей валашки) дошла весть о войне с Наполеоном, князь Андрей попросил у Кутузова перевода в Западную армию. Кутузов, которому уже надоел Болконский своей деятельностью, служившей ему упреком в праздности, Кутузов весьма охотно отпустил его и дал ему поручение к Барклаю де Толли.
Прежде чем ехать в армию, находившуюся в мае в Дрисском лагере, князь Андрей заехал в Лысые Горы, которые были на самой его дороге, находясь в трех верстах от Смоленского большака. Последние три года и жизни князя Андрея было так много переворотов, так много он передумал, перечувствовал, перевидел (он объехал и запад и восток), что его странно и неожиданно поразило при въезде в Лысые Горы все точно то же, до малейших подробностей, – точно то же течение жизни. Он, как в заколдованный, заснувший замок, въехал в аллею и в каменные ворота лысогорского дома. Та же степенность, та же чистота, та же тишина были в этом доме, те же мебели, те же стены, те же звуки, тот же запах и те же робкие лица, только несколько постаревшие. Княжна Марья была все та же робкая, некрасивая, стареющаяся девушка, в страхе и вечных нравственных страданиях, без пользы и радости проживающая лучшие годы своей жизни. Bourienne была та же радостно пользующаяся каждой минутой своей жизни и исполненная самых для себя радостных надежд, довольная собой, кокетливая девушка. Она только стала увереннее, как показалось князю Андрею. Привезенный им из Швейцарии воспитатель Десаль был одет в сюртук русского покроя, коверкая язык, говорил по русски со слугами, но был все тот же ограниченно умный, образованный, добродетельный и педантический воспитатель. Старый князь переменился физически только тем, что с боку рта у него стал заметен недостаток одного зуба; нравственно он был все такой же, как и прежде, только с еще большим озлоблением и недоверием к действительности того, что происходило в мире. Один только Николушка вырос, переменился, разрумянился, оброс курчавыми темными волосами и, сам не зная того, смеясь и веселясь, поднимал верхнюю губку хорошенького ротика точно так же, как ее поднимала покойница маленькая княгиня. Он один не слушался закона неизменности в этом заколдованном, спящем замке. Но хотя по внешности все оставалось по старому, внутренние отношения всех этих лиц изменились, с тех пор как князь Андрей не видал их. Члены семейства были разделены на два лагеря, чуждые и враждебные между собой, которые сходились теперь только при нем, – для него изменяя свой обычный образ жизни. К одному принадлежали старый князь, m lle Bourienne и архитектор, к другому – княжна Марья, Десаль, Николушка и все няньки и мамки.