Христианство в Туркмении
Около 5% населения Туркмении являются христианами.
Этнические туркмены, обратившиеся в христианство, подвергаются давлению со стороны властей. [1](недоступная ссылка)[неавторитетный источник?] Известны случаи применения пыток в отношении христиан. С 2003 года все религиозные группы должны быть зарегистрированы, незарегистрированная религиозная деятельность является незаконной. [2]
История
В III в н. э. в Мерве появляются первые христиане.[3] Свидетельством их деятельности является христианский некрополь III—VI веков в окрестностях Старого Мерва, а также сооружение Хароба-Кошук в 18 километрах от Мерва, которое некоторыми исследователями считается руиной христианского (несторианского) храма.[4]. Первым епископом Мерва значится Бар Шаба. Он, согласно собственной хронике, излечил от болезни Шираран, сестру царя Шапура, она обратилась в христианство и за это была сослана царем в Мерв. Там она начала миссионерскую деятельность, построила храм и призывает в Мерв Бар Шабу, который прибывает туда с другими священниками и необходимым инвентарем.[5] Достаточно долгое время в Мерве выпускали монеты с изображением креста на оборотной стороне.[6]
Русская Православная Церковь
Русская Православная Церковь в Туркменистане официально зарегистрирована [7] и является крупнейшей оганизацией религиозного меньшинства в стране.[8] С 2007 года православные в Туркмении объединены в Патриаршее благочиние приходов Русской православной церкви в Туркмении.
Протестанты
Несколько тысяч жителей Туркмении — приверженцы различных протестантских церквей. Первые протестанты (баптисты, меннониты, лютеране) появились в этом крае ещё в конце XIX века. В годы советской власти в республике возникла община адвентистов.
В настоящее время в Туркменистане действуют несколько пятидесятнических объединения (общее число прихожан — 1,1 тыс.[9]), два баптистских союза (несколько сот прихожан), лютеране, адвентисты, Новоапостольская церковь, Международная церковь Христа (реставрационисты) и движение евангельских христиан «Великая благодать».
Прочие конфессии
Число католиков в Туркменистане очень невелико — около 50 человек. [10]
Напишите отзыв о статье "Христианство в Туркмении"
Примечания
- ↑ www.opendoors-de.org/index.php?supp_page=tm&supp_lang=de
- ↑ [www.betanien.de/verlag/newsletter/newsletter.php?id=12 :: Betanien - Newsletter ::]
- ↑ Бируни. Памятники минувших поколений. — Избранные произведения. Т. 1. Таш., 1957
- ↑ Пугаченкова Г. А. Хароба Кошук. — ИАН ТуркмССР. 1954, № 3.
- ↑ А. Бадер, В. Гаибов, Г. Кошеленко. [www.portal-credo.ru/site/index.php?act=lib&id=1275 Мервская метрополия]//Традиции и наследие Христианского Востока. Материалы международной конференции. Москва: Индрик, 1996.
- ↑ Loginov S. D., Nikitin A. B., Sasanian Coins of the late 4-7th Centuries from Merv // Mesopotamia, XXVIII, 1993, p. 271—272.
- ↑ [www.evangelicalfellowship.ca/NetCommunity/Page.aspx?pid=694&srcid=662 The EFC - Religious Freedom Turkmenistan]
- ↑ [www.state.gov/g/drl/rls/irf/2007/90236.htm Turkmenistan]
- ↑ Jason Mandryk. Turkmenistan // Operation World: The Definitive Prayer Guide to Every Nation. — InterVarsity Press, 2010. — 978 p. — (Operation World Set). — ISBN 0-8308-5724-9.
- ↑ [www.catholic-hierarchy.org/country/sctm1.html Turkmenistan, Statistics by Diocese, by Catholic Population [Catholic-Hierarchy]]
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Христианство в Туркмении
– Бородино, – поправляя, отвечал другой.Офицер, видимо, довольный случаем поговорить, подвинулся к Пьеру.
– Там наши? – спросил Пьер.
– Да, а вон подальше и французы, – сказал офицер. – Вон они, вон видны.
– Где? где? – спросил Пьер.
– Простым глазом видно. Да вот, вот! – Офицер показал рукой на дымы, видневшиеся влево за рекой, и на лице его показалось то строгое и серьезное выражение, которое Пьер видел на многих лицах, встречавшихся ему.
– Ах, это французы! А там?.. – Пьер показал влево на курган, около которого виднелись войска.
– Это наши.
– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Так как же наша позиция?
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.
Старый унтер офицер, подошедший к офицеру во время его рассказа, молча ожидал конца речи своего начальника; но в этом месте он, очевидно, недовольный словами офицера, перебил его.
– За турами ехать надо, – сказал он строго.
Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.
– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
