Хром-цинковый элемент

Хром-цинковый элемент (элемент Грене, элемент Бунзена, элемент Поггендорфа) — первичный химический источник тока, в котором анодом является цинк, катодом — прессованный графит, а электролитом — водный раствор серной кислоты и бихромата калия (хромовая смесь).

История изобретения

Элемент изобретен во второй половине XIX века. Славу изобретателя элемента делят три знаменитых химика — Грене, Роберт Бунзен и Иоганн Поггендорф. Все трое независимо друг от друга использовали данную электрохимическую систему для получения сильных токов и напряжений, и создали конструктивно различные элементы, и потому в литературе часто встречаются такие названия как элемент Грене, элемент Бунзена, элемент Поггендорфа. Именно Грене принадлежит заслуга в широчайшем распространении этого элемента, а Поггендорфу принадлежат заслуги в значительном усовершенствовании конструкции коммерческих образцов хром-цинкового элемента. Другие названия элемента: элемент с хромовой кислотой, хроматный элемент.

Параметры

• Теоретическая энергоемкость:
  • Удельная энергоемкость: до 75—90 Вт·час/кг
  • Удельная энергоплотность: до 135—152 Вт·час/дм³
• ЭДС: 1,8—1,9 вольта.
• Рабочая температура: −40…+50 °C.

В культуре

• Элементы Бунзена упоминаются в романе «Двадцать тысяч льё под водой» Жюля Верна 1870 года, где они обеспечивают электричеством двигатели подводной лодки «Наутилус».

Литература

• Кромптон. Т. Первичные источники тока. Москва. «Мир». 1986 г.

Отрывок, характеризующий Хром-цинковый элемент

Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.