Хроника Великой Отечественной войны/Август 1943 года

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск




Содержание

1 августа 1943 года. 771-й день войны

Орловская наступательная операция. Брянский фронт. (см. карту — [dp60.narod.ru/image/maps_BSE/kursk_nastupl.jpg Курская наступательная операция (440 КБ)]) Немецкое командование, видя непосредственную угрозу окружения орловской группировки, в ночь на 1 августа начало выводить свои части из района Орла. 1 августа 3-я армия (А. В. Горбатов) и 63-я армия (В. Я. Колпакчи) начали преследование противника.

Воронежский фронт. 1 августа представитель Ставки Верховного Главнокомандования Г. К. Жуков и командующий Воронежским фронтом Н. Ф. Ватутин собрали на командном пункте 5-й гвардейской армии командармов и командиров корпусов. На этом совещании речь шла о подготовке и проведении Белгородско-Харьковской наступательной операции.

Совинформбюро.[1] В течение 1 августа наши войска на Орловском направлении продолжали наступление, продвинулись от 8 до 12 километров, заняли свыше 100 населённых пунктов и среди них: северо-западнее, севернее и северо-восточнее Орла — Успенский, Чёрное, Злынь, Самарка, Кутьма, Пальчикова, Красная Каменка, Клеменово, Паслово (15 километров северо-восточнее Орла); южнее и юго-западнее Орла — Никулино (17 километров южнее Орла), Верхний и Нижний Путимец, Плоское, Плоты, Алексеевка, Гуторово, Яковлево, Надежда, Красниково. На Белгородском направлении — поиски разведчиков.

В Донбассе, в районе юго-западнее Ворошиловграда, наши войска продолжали успешно отбивать атаки дополнительно введённых в бой крупных сил пехоты и танков противника с большими для него потерями. На Ленинградском фронте, в районе севернее и восточнее Мга, проводились усиленные поиски разведчиков и интенсивная артиллерийско-миномётная перестрелка с обеих сторон.

2 августа 1943 года. 772-й день войны

Миусская наступательная операция. Завершилась Миусская наступательная операция. Ко 2 августа войска Южного фронта (Ф. И. Толбухин) под натиском превосходящих сил противника были вынуждены оставить захваченный плацдарм на р. Миус в районе Степановка, Мариновка и отойти в исходное положение.

Совинформбюро. В течение 2 августа наши войска на Орловском направлении продолжали наступление, продвинулись на отдельных участках от 6 до 10 километров, заняли свыше 70 населённых пунктов и среди них районный центр 3наменское. На Белгородском направлении — поиски разведчиков. В Донбассе, в районе юго-западнее Ворошиловграда, наши войска продолжали успешно отбивать атаки крупных сил пехоты и танков противника с большими для него потерями. На Ленинградском фронте, в районах севернее и восточнее Мга, продолжались усиленные поиски разведчиков и интенсивная артиллерийско-миномётная перестрелка с обеих сторон.

3 августа 1943 года. 773-й день войны

Орловская наступательная операция. Брянский фронт. 3-я армия (А. В. Горбатов) и 63-я армия (В. Я. Колпакчи) к 3 августа вышли на рубеж Заря Свободы, Вязки, Крутая Гора, Михайловка, Журавка. Утром 3 августа они преодолели оборону противника на реке Оптуха и охватили Орёл с севера, востока и юга. Немецкие войска продолжали сопротивление на подступах к Орлу, стремясь задержать советское наступление и обеспечить эвакуацию города. Широко развитая сеть заграждений, в особенности минные поля, затрудняла продвижение советских войск. Противник спешно эвакуировал свои части из Орла, вывозя награбленное имущество и угоняя в тыл местное население. 3 августа немцы начали взрывать в городе здания, промышленные предприятия и склады.

Белгородско-Харьковская стратегическая наступательная операция «Румянцев». (см. карту — [dp60.narod.ru/image/maps_BSE/kursk_nastupl.jpg Курская наступательная операция (440 КБ)]) Началась Белгородско-Харьковская наступательная операция (кодовое наименование — «Полководец Румянцев») войск Воронежского (5-я и 6-я гвардейские армии, 5-я гвардейская и 1-я танковые армии) и Степного (53-я и 69-я армии, 1-й танковый и 1-й механизированный корпуса) фронтов во взаимодействии с войсками Юго-Западного фронта (57-я армия), продолжавшаяся до 23 августа.

Воронежский фронт. Артиллерийская подготовка началась в 5 часов утра. В 8 часов 5-я гвардейская армия (А. С. Жадов) и 6-я гвардейская армия (И. М. Чистяков) перешли в наступление и к середине дня продвинулись до 5 километров. Затем противник предпринял ряд контратак, замедливших продвижение советских войск. С 12 до 13 часов для прорыва главной полосы обороны с рубежа Драгунское, Березов были введены в бой передовые бригады 1-й и 5-й гвардейской танковых армий. Танкисты нанесли удар в направлении Ново-Александровка — Степное. Вместе с пехотинцами они разгромили немцев в главной оборонительной полосе и вышли в районе Томаровки ко второй полосе обороны противника, где встретили сильное сопротивление. В то же время 32-я танковая бригада 29-го танкового корпуса и 110-я танковая бригада 18-го танкового корпуса прорвали вторую полосу обороны и перерезали железную дорогу Томаровка — Белгород. Во вражеской обороне образовался коридор, в который были введены 1-я танковая армия (М. Е. Катуков) и 5-я гвардейская танковая армия (П. А. Ротмистров). 5-я гвардейская танковая армия прорвала немецкую оборону на глубину 26 км и к концу дня достигла района Саенков, Добрая Воля.

К исходу 3 августа 1-я танковая армия (М. Е. Катуков) углубились внутрь обороны противника на 12 км. Передовые части вышли на рубеж восточная окраина Томаровка, Домнин. Оставив для блокирования Томаровки с востока часть мотопехоты с танками, 1-я танковая армия продолжала развивать наступление на юго-запад в направлении Калинина, Кулешовка. На исходе дня к Томаровке с севера подошли стрелковые части 6-й гвардейской армии (И. М. Чистяков). 5-я гвардейская армия (А. С. Жадов) и 6-я гвардейская армия (И. М. Чистяков), завершив прорыв главной полосы обороны немцев и продвинувшись на 8—12 км, вышли, на рубеж Бутово, Красный Острожек, Степное северная окраина Раково.

Степной фронт (И. С. Конев). 53-я армия (И. М. Манагаров) и 69-я армия (В. Д. Крючёнкин) атаковали сильно укреплённый рубеж противника севернее Белгорода. В 15 часов, чтобы ускорить прорыв обороны немцев, в бой был введён 1-й гвардейский механизированный корпус (М. Д. Соломатин), который сломил сопротивление противника и завершил прорыв его главной оборонительной полосы. К концу дня войска Степного фронта достигли рубежа Терновка, северная окраина Петропавловки, продвинувшись на 7—9 км.

Операция «Рельсовая война». В ночь на 3 августа 1943 года партизаны Белоруссии, Ленинградской, Калининской, Смоленской, Орловской областей и часть украинских партизан (всего 167 бригад и отдельных отрядов, около 100 тысяч человек) нанесли мощный удар по железнодорожным коммуникациям противника. В первый же день было совершено более 42 тысяч подрывов рельсов. Уничтожение рельсов продолжалось и в последующие дни. К середине августа партизаны Белоруссии произвели 94,5 тыс. подрывов рельсов, Ленинградской области — 3,2 тыс., Калининской — 7,2 тыс., Смоленской —8,3 тыс., Орловской —13,7 тыс., Украины— 7 тыс. Всего было подорвано свыше 133 тыс. рельсов, что составляло около 800 километров железнодорожного пути в одну колею. Операция продолжалась до 15 сентября.[2] (стр. 467)

Совинформбюро. В течение 3 августа наши войска на Орловском направлении продолжали наступление, продвинулись на отдельных участках от 6 до 10 километров, заняли свыше 50 населённых пунктов и среди них железнодорожные станции Домино (11 километров восточнее Орла), Пилатовка, Стишь (8 километров юго-восточнее Орла). На Белгородском направлении — усиленные поиски разведчиков и бои местного характера. В Донбассе, в районе юго-западнее Ворошиловграда, противник, в результате понесённых крупных потерь, свои атаки прекратил. На Ленинградском фронте, в районе севернее и восточнее Мга, — поиски разведчиков и интенсивная артиллерийско-миномётная перестрелка с обеих сторон.

4 августа 1943 года. 774-й день войны

Орловская наступательная операция. Брянский фронт. В ночь на 4 августа 63-я армия (В. Я. Колпакчи) начала штурм Орла, нанося удары с юга и с востока. На рассвете 4 августа части 5-й стрелковой дивизии Михалицына ворвались в город с востока. Одновременно с ними в Орёл вошли части 380-й стрелковой дивизии Кустова 3-й армии (А. В. Горбатов). 129-я стрелковая дивизия Панчука завязала бои на южной окраине города. Весь день 4 августа шли напряжённые уличные бои. К вечеру удалось очистить от противника восточную часть Орла. Передовые подразделения форсировали р. Ока и ворвались в западную часть города. Пока шли уличные бои, правое крыло 3-й армии (А. В. Горбатов) прорвало сильно укреплённый оборонительный рубеж противника на р. Неполодь и обошло город с запада. Левое крыло 63-й армии (В. Я. Колпакчи) ударом с юга на Саханский завершило окружение орловской группировки немцев.

Белгородско-Харьковская наступательная операция. Воронежский фронт. C утра 4 августа стрелковые части 6-й гвардейской армии (И. М. Чистяков) повели наступление на Томаровку с севера. В результате упорных боёв к исходу дня советские войска ворвались на северную окраину Томаровки и обошли её с запада, прорываясь внутрь узла сопротивления между Томаровкой и Старой Глинкой. Одновременно наступая вдоль восточного берега р. Ворскла, части 6-й гвардейской армии завязали бои на северо-восточной окраине Томаровки.

В ночь на 4 августа соединения 8-го гвардейского механизированного корпуса прорвали вторую полосу обороны противника в районе Домнино и начали стремительно продвигаться на юг. Во второй половине дня 4 августа 11-й гвардейский танковый корпус был выведен из-под Томаровки и направлен вслед за 8-м гвардейским механизированным корпусом.

Степной фронт. После прорыва главной оборонительной полосы противника севернее Белгорода 69-я армия (В. Д. Крюченкин) к исходу 4 августа вышла на рубеж Оскочное, Чёрная Поляна. К этому времени правофланговые части 7-й гвардейской армии (М. С. Шумилов) в результате упорного боя ликвидировали Михайловский плацдарм немцев и вышли на восточный берег р. Северный Донец восточнее города. Передовые соединения армии из района Старый Город переправились через реку и завязали бои на северо-восточной окраине Белгорода. К исходу 4 августа немецкое командование, почувствовав угрозу окружения белгородской группировки войсками Воронежского фронта, начало отвод своих войск.

Совинформбюро. В течение 4 августа наши войска на Орловском направлении продолжали успешно развивать наступление и, продвинувшись вперёд от 6 до 10 километров, ворвались в Орёл, где ведут уличные бои с противником. Нашими войсками на Орловском направлении за день боёв занято свыше 80 населённых пунктов, в том числе железнодорожные станции Стальной Конь (6 километров севернее Орла) и Светлая Жизнь (4 километра южнее Орла). На Белгородском направлении наши войска завязали бои с противником, продвинулись вперёд на 10 километров и серьёзно улучшили свои позиции. В Донбассе, в районе юго-западнее Ворошиловграда, наши войска вели бои местного значения, в результате которых улучшили свои позиции. На Ленинградском фронте, в районе севернее и восточнее Мга — артиллерийско-миномётная перестрелка с обеих сторон.

5 августа 1943 года. 775-й день войны

Орловская наступательная операция. Брянский фронт. 5 августа в 05-45 советские войска полностью освободили Орёл, а к исходу дня 3-я армия (А. В. Горбатов) и 63-я армия (В. Я. Колпакчи) вышли на рубеж Бакланово, Крестьянин, Саханский, Бол. Быстрая.

Белгородско-Харьковская наступательная операция. Воронежский фронт. Утром 5 августа перешли в наступление 27-я армия (С. Г. Трофименко) и 40-я армия (К. С. Москаленко). Прорвав немецкую оборону на участке по фронту в 26 км (Высокий, Солдатское), армии к исходу дня продвинулись на 8—16 км и достигли рубежа Староселье, Косилово, Ивановская Лисица, Казачья Лисица, Никитское.[3] (стр. 68)

1-я танковая армия (М. Е. Катуков) 5 августа окружила в районе Томаровки и почти полностью уничтожила 19-ю немецкую танковую дивизию. К исходу дня 1-я танковая армия с боями вышли на рубеж Климов, Александровка, Одноробовка, Городок. 5-я гвардейская танковая армия (П. А. Ротмистров) достигла района Ворожбиты, роща севернее селения Щетиновка, Верзунки. 5-я гвардейская армия (А. С. Жадов), используя успех, достигнутый танковыми соединениями, вышла на рубеж юго-восточная окраина Стригуны, Кулешовка, Гомзино, Орловка, Степь.

6-я гвардейская армия (И. М. Чистяков) весь день 5 августа вела ожесточённые бои внутри узла сопротивления в Томаровке. Часть сил прорвались к центральной части населённого пункта, остальные соединения продолжали обходить Томаровку с запада. К 17 часам советские войска вели бои в районе центральной площади селения и вышли на юго-западную окраину Томаровки. Одновременно части армии подошли к юго-восточной окраине. Немецкий гарнизон оказался в полуокружении. Под прикрытием темноты немцы отступили на Борисовку. К исходу 5 августа 6-я гвардейская армия овладела рубежом Зыбино, Мощеное, Томаровка.

Степной фронт. 53-я армия (И. М. Манагаров), прорвав за два дня боёв ещё два оборонительных рубежа противника, к исходу 5 августа вели бой в районе Водяное, Красное. 1-й гвардейский механизированный корпус (М. Д. Соломатин) вёл бои по ликвидации Стрелецкого и Болховецкого узлов сопротивления. К исходу дня корпус прорвался в район Грязное, Репное и перерезал шоссе и железную дорогу, соединяющие Белгород с Харьковом.

С утра 5 августа начались бои за Белгород. 69-я армия (В. Д. Крюченкин) штурмовала город с севера и северо-запада частью сил обходя город с запада. К вечеру, заблокировав все выходы из города на запад, она достигла его южной окраины. 7-я гвардейская армия (М. С. Шумилов), отразив в течение 5 августа контратаки противника, на ряде участков форсировала р. Северский Донец и вклинилась в оборону немцев на западном берегу. Во второй половине дня части армии ворвались в юго-восточные кварталы Белгорода. К 18 часам город в основном уже находился в руках наших войск. Уличные бои по ликвидации оставшихся очагов сопротивления продолжались всю ночь.

Москва. Вечером 5 августа в Москве был произведен первый за время войны артиллерийский салют двенадцатью залпами из 124 орудий в честь войск Центрального, Воронежского, Брянского, Западного и Степного фронтов, доблестно выполнивших свои боевые задачи и освободивших Орёл и Белгород, за которыми закрепилось название «Город первого салюта». Приказом Верховного Главнокомандующего № 2 особо отличившимся в боях частям и соединениям присвоены почётные наименования «Орловских» и «Белгородских».

Совинформбюро. 5 августа наши войска после ожесточённых уличных боёв овладели городом и железнодорожным узлом — Орёл. Северо-западнее, южнее и юго-западнее Орла наши войска за день боёв заняли свыше 30 населённых пунктов. Того же 5 августа наши наступающие войска после упорных боёв овладели городом Белгород… В Донбассе, в районе юго-западнее Ворошиловграда, продолжались бои местного значения. На Ленинградском фронте, в районах севернее и восточнее Мга, — усиленные поиски разведчиков.

6 августа 1943 года. 776-й день войны

Западный фронт (В. Д. Соколовский). Командование Западного фронта провело разведку боем с целью установить, не отвёл ли противник свои войска с первой позиции, и уточнить систему его огня. 5-я, 10-я гвардейская, 33-я и 50-я армии вели разведку передовыми батальонами, которые были выделены от каждой стрелковой дивизии первого эшелона. Действия каждого батальона поддерживались одним-двумя артиллерийскими дивизионами. Противник оказывал упорное сопротивление, и лишь на отдельных участках нашим подразделениям удалось овладеть первой траншеей, но дальше продвинуться они не могли. Опираясь на новые разведданные, командование уточнило задачи артиллерийской подготовки.

Орловская наступательная операция. Брянский фронт. 11-я гвардейская армия (И. X. Баграмян) начала наступление на Хотынец с северо-запада и юго-востока, стремясь окружить и уничтожить оборонявшуюся там группировку противника. Прорыв начался утром 6 августа с разведки боем. В 12 часов началась мощная артиллерийская и авиационная подготовка, а через час войска армии двинулись вперед. Обходными манёврами был захвачен ряд населённых пунктов, превращенных противником в узлы сопротивления. После преодоления первой позиции были введены танковые корпуса. Они завершили прорыв всей первой полосы обороны противника, но перед второй полосой были остановлены сильным огнём противотанковых орудий и закопанных в землю танков.

Центральный фронт. 6 августа войска Центрального фронта, поддерживаемые 3-й гвардейской танковой армией (П. С. Рыбалко), освободили город Кромы.

Белгородско-Харьковская наступательная операция. Воронежский фронт. Ночью на 6 августа 6-я гвардейская армия (И. М. Чистяков) продолжала бои по очищению Томаровки от засевших в ней отдельных групп противника. К утру 6 августа томаровский узел был полностью освобождён от немцев. Наступая с рубежа Зыбино, Томаровка, к исходу дня части армии вышли на рубеж Крюково, северо-восточная опушка Заповедника (лесной заповедник на р. Ворскла), северная часть Борисовки. Частью сил наступая вдоль р. Ворскла, советские войска заняли Берёзовку и подошли к северо-восточной и восточной окраине Борисовки. К исходу дня войска армии блокировали Борисовку с юго-востока и перехватили дорогу Борисовка — Головчино южнее Новоборисовки. Противник, оборонявший борисовский узел, оказался окруженным со всех сторон.

40-я армия (К. С. Москаленко), сломив сопротивление противника на всём фронте, вышла на рубеж Краснополье, Поповка, Славгородок. 27-я армия (С. Т. Трофименко) после ликвидации группировки противника в районе Борисовки, Головчино, развивая наступление на юго-запад вдоль р. Ворскла, овладели районом Б. Писаревка — важным узлом шоссейных дорог и крупным центром сопротивления немецкой обороны. К исходу 6 августа части армии заняли Хотмыжск.

1-я танковая армия (М. Е. Катуков) к середине дня 6 августа продвинулась на 50 километров. 5-я гвардейская танковая армия (П. А. Ротмистров) к исходу 6 августа овладели важным неприятельским узлом сопротивления Золочев, прикрывавшим Харьков с северо-запада, и ворвались в Казачью Лопань. В результате выхода наших войск в район Богодухова группировка противника, оборонявшая белгородско-харьковский плацдарм, оказалась рассеченной на две части.

Совинформбюро. В течение 6 августа наши войска на Брянском направлении, преодолевая сопротивление противника, продолжали наступление и, продвинувшись вперёд от 6 до 10 километров, заняли свыше 70 населённых пунктов, в том числе город Кромы на юге и населённые пункты Студенка, Гнездилово, Ждимер, Бобровка на севере.

4 августа наши войска, расположенные в районе севернее Белгорода, перешли в наступление на Харьковском направлении и, прорвав сильно укреплённую оборонительную полосу противника протяжением по фронту 70 километров, за три дня напряжённых боёв продвинулись вперёд от 25 до 60 километров и заняли свыше 150 населённых пунктов, в том числе город и железнодорожную станцию Золочев, районный центр и железнодорожную станцию Томаровка, районный центр и железнодорожную станцию Казачья Лопань и железнодорожные станции Куликовка, Новоборисовка, Хотмыжск, Казачёк, Одноробовка.

В Донбассе, в районах юго-восточнее Изюма и юго-западнее Ворошиловграда, велись разведывательные поиски. На Ленинградском фронте, в районах северо-западнее и восточнее Мга, проводились усиленные поиски разведчиков и интенсивная артиллерийско-миномётная перестрелка с обеих сторон.

7 августа 1943 года. 777-й день войны

Смоленская наступательная операция. (см. карту — [dp60.narod.ru/image/maps/349_1.jpg Смоленская наступательная операция (278 КБ)]) Началась Смоленская наступательная операция (кодовое наименование 7—27 августа — «Суворов-1») войск Западного (31, 5, 10-я гвардейская, 33, 49, 10, 68 и 21-я армии, 5-й механизированный корпус, 2-й гвардейский танковый корпус, 6-й и 2-й гвардейский кавалерийский корпус, 1-я воздушная армия) и левого крыла Калининского (4-я Ударная, 43-я и 39-я армии, 5-й гвардейский стрелковый корпус, 3-й гвардейский кавалерийский корпус, 3-я воздушная армия) фронтов, продолжавшаяся до 2 октября 1943 года.

Западный фронт. После артиллерийской подготовки, продолжавшейся 1 час 50 минут, 5-я армия (В. С. Поленов), 10-я гвардейская армия (К. П. Трубников) и 33-я армия (В. Н. Гордов) 7 августа 1943 года в 6 часов 30 минут перешли в наступление из района восточнее Спас-Деменска в направлении Рославля. Несмотря на неблагоприятные метеорологические условия, авиация 1-й воздушной армии активно поддерживала наступление наземных войск. Бои в главной полосе сразу же приняли напряжённый и затяжной характер. Противник предпринимал одну контратаку за другой, поддерживая их массированным огнём орудий и миномётов. Преодолевая упорное сопротивление фашистов и отбивая контратаки пехоты и танков, войска ударной группировки фронта продвинулись к исходу 7 августа на направлении главного удара на 4 км. Во второй половине дня 7 августа 68-я армия (Е. П. Журавлев) начала выдвигаться на рубеж ввода в сражение. Удар двух дивизий этой армии в полосе 10-й гвардейской армии с рубежа севернее Шимени не привел к успеху. Незначительных результатов достиг и ввод в бой остальных сил 68-й армии.[4] (стр. 81)

Орловская наступательная операция. Брянский фронт. В ночь на 7 августа 11-я гвардейская армия (И. X. Баграмян) продолжала наступление и заняла ещё шесть населённых пунктов.

Белгородско-Харьковская наступательная операция. Воронежский фронт. В 2 часа 7 августа 6-я гвардейская армия (И. М. Чистяков) атаковала Борисовку с востока, юго-востока и юга и выбили из неё противника. Немцы отступили на юг и во второй половине ночи сосредоточились в районе Зозули, Никольский, Головчино, просочившись в промежутки между советскими частями. Противник решил прорываться из окружения небольшими группами пехоты, усиленными миномётами и танками. В период с 3 до 13 часов 7 августа советские войска отразили шесть попыток противника прорвать фронт нашей обороны. К исходу дня 7 августа окружённая немецкая группировка была полностью ликвидирована.

40-я армия (К. С. Москаленко) наступала в направлении Боромля и к исходу 7 августа вышла на рубеж Краснополье, Поповка, Славгородок. 27-я армия (С. Т. Трофименко) освободила Грайворон и продвигалась в направлении на Ахтырку. Стремясь избежать окружения западнее Грайворона, остатки 255, 332, 57-й пехотных и 49-й танковой дивизий врага начали отход на запад по единственной оставшейся свободной дороге. Противник пытался замаскировать свой отход. С этой целью немецкие истребители, сменяя друг друга, непрерывно пикировали на колонну, создавая впечатление, что по дороге движутся части Красной Армии. Этот прием чуть было не ввел в заблуждение командование 27-й армии. Артиллерийским огнём и атаками с воздуха колонна была уничтожена. Фронт обороны немецкой 4-й танковой армии восточнее Ахтырки удерживали остатки моторизованной дивизии «Великая Германия» и части 19, 11 и 7-й танковых дивизий.

1-я танковая армия (М. Е. Катуков) к исходу 7 августа в результате стремительного манёвра ворвались в один из важнейших центров сопротивления немцев в оперативной глубине и крупный узел дорог — город Богодухов, пройдя с боями за пять дней операции свыше 100 км и оторвавшись от стрелковых соединений на 25—40 км. В районе Богодухова войсками армии были захвачены большие запасы горючего, позволившие заправить все машины соединения, а также крупный склад с военным имуществом.

5-я гвардейская армия (А. С. Жадов) и 5-я гвардейская танковая армия (П. А. Ротмистров) освободили Казачью Лопань и Золочев — крупные опорные пункты, прикрывающие Харьков с северо-запада. К исходу 7 августа советские войска вышли в район Наумовка, Ольховатка, прочно обеспечивая правый фланг Степного фронта с запада.

Степной фронт. К исходу 7 августа войска Степного фронта, прорвав пять оборонительных рубежей противника, углубились в расположение противника на 60—65 км. Советские войска подошли к тыловому оборонительному рубежу, проходившему через Богодухов, Золочев, Казачья Лопань, Журавлёвка, Весёлое и прикрывавшему Харьков с севера и северо-востока.

Совинформбюро. ЛИКВИДАЦИЯ ОРЛОВСКОГО ПЛАЦДАРМА НЕМЦЕВ И ВЗЯТИЕ СОВЕТСКИМИ ВОЙСКАМИ ГОРОДОВ ОРЛА И БЕЛГОРОДА.

В результате упорных наступательных боёв войска Брянского фронта, при содействии с флангов войск Западного и Центрального фронтов разгромили отборные части немецкой армии, сосредоточенные германским командованием в районе Орла, ликвидировали Орловский плацдарм врага и 5 августа заняли город Орёл, в течение почти двух лет находившийся в руках немецких оккупантов. В этот же день, 5 августа, войска Степного и Воронежского фронтов прорвали фронт противника и овладели городом Белгород.

Вся эта операция, блестяще осуществлённая Красной Армией по плану Верховного Главнокомандования, распадается на два этапа:

1. Успешная ликвидация нашими войсками летнего наступления немецко-фашистских войск, начатого ими 5 июля с. г. на Орловско-Курском и Белгородско-Курском направлениях с целью окружить и уничтожить советские войска, находящиеся в Курском выступе, и занять Курск.

2. Успешное наступление Красной Армии на Орловском и Белгородском направлениях, завершившееся поражением Орловской и Белгородской группировки противника и занятием нашими войсками городов Орла и Белгорода…

В течение 7 августа наши войска на Брянском направлении продолжали наступление и, продвинувшись вперёд от 10 до 12 километров, заняли свыше 100 населённых пунктов и среди них Парамоново, Юшково, Красный, Шамордино (16 километров западнее Орла), Ледна, Белоколодец, Себякино, Апальково, Должники, Гнездилово (23 километра юго-западнее Кромы) и железнодорожную станцию Саханская (8 километров юго-западнее Орла). На Харьковском направлении наши войска, преодолевая сопротивление противника, продолжали успешно развивать наступление и, продвинувшись вперёд от 10 до 15 километров, заняли более 70 населённых пунктов, в том числе город Грайворон, районный центр Борисовка, крупные населённые пункты Мезеневка, Дорогощ, Козинка, Сенное, Малая Писаревка, Уды, Микояновка, Бродок, Пуляевка и железнодорожные станции Долбино, Толоконное.

8 августа 1943 года. 778-й день войны

Смоленская наступательная операция. Западный фронт. Утром 8 августа наступление на спас-деменском направлении возобновилось, однако и в этот день достичь существенных результатов не удалось. Ожесточенное сопротивление противника и тяжелые условия лесисто-болотистой местности сказывались на темпах продвижения. Немецкое командование ввело в сражение переброшенные сюда с орловского направления 2-ю танковую, 36-ю и 56-ю пехотные дивизии. Отражая контратаки противника, наступающие советские войска овладели Замошье, Гнездилово, Слузна. 5-й армии в течение первых двух дней боев удалось вклиниться в оборону противника в районе Секарево на 2-4 км.

Утром 8 августа в наступление на ярцевском направлении перешли соединения 31-й армии (В. А. Глуздовский). Продвижение было незначительным, войска вели напряжённые бои в главной полосе обороны противника, отражая контратаки немецкой 18-й моторизованной дивизии, прибывшей из района Смоленска.

Орловская наступательная операция. Брянский фронт. 8 августа части левого крыла фронта окружили и уничтожили крупный вражеский гарнизон в Нарышкино. 11-я гвардейская армия (И. X. Баграмян), отражая контратаки немецких 10-й и 29-й моторизованных дивизий, прорвала второй рубеж обороны и вышла на ближние подступы к Хотынцу с севера и востока.

Белгородско-Харьковская наступательная операция. Воронежский фронт. 38-я армия (H. E. Чибисов) перешла в наступление в общем направлении Краснополье, Верхняя Сыроватка. Попытка прорвать фронт противника 8 августа успеха не имела.

40-я армия (К. С. Москаленко) с утра 8 августа возобновила наступление, преследуя остатки 57-й и 332-й пехотных и 11-й танковой дивизий. К исходу дня части армии продвинулись дальше на 8—15 км и овладели районом Жигайловка, Печины, Ницаха. Для усиления этого направления немцы во второй половине дня ввели в сражение части 7-й танковой дивизии.

27-я армия (С. Т. Трофименко) с утра 8 августа продолжала преследовать по обоим берегам р. Ворскла остатки 255-й пехотной дивизии и вела бои с частями танковой дивизии СС «Великая Германия», прикрывающими ахтырское направление.

1-я танковая армия (М. Е. Катуков) окончательно очистила Богодухов от противника. Немцы бросили на город эскадрильи бомбардировщиков, обрушивших бомбы в первую очередь на склады горючего. 8 августа 1-я танковая армия вела бои севернее Богодухова с отдельными крупными группами противника, разгромленного под Томаровкой, Борисовкой, Головчино, и юго-восточнее города — с частями танковой дивизии СС «Райх», 3-й танковой дивизии и остатками 19-й танковой дивизии. Противник предпринял несколько контратак, которые были отбиты.

8 августа 5-я гвардейская армия (А. С. Жадов) и 5-я гвардейская танковая армия (П. А. Ротмистров) вели упорные бои с противником, занимавшим оборону на рубеже Золочев, Казачья Лопань и неоднократно контратаковавшим советские части.

Совинформбюро. В течение 8 августа наши войска на Брянском направлении продолжали развивать наступление и, продвинувшись вперёд от 6 до 12 километров, заняли свыше 130 населённых пунктов, в том числе районный центр и железнодорожную станцию Нарышкино (20 километров западнее Орла), железнодорожную станцию Бедноты (28 километров западнее Орла), крупные населённые пункты Клеменово, Мощёное, Красные Рябинки, Бабикова, Лебёдка, Воробьёвка, Алмазово, Верхняя Боевка, Хмелевая (19 километров северо-западнее Кромы).

На Харьковском направлении наши войска продолжали успешно развивать наступление и, продвинувшись вперёд от 12 до 15 километров, заняли свыше 60 населённых пунктов, в том числе город Богодухов, районный центр и железнодорожную станцию Краснополье, районный центр Большая Писаревка и крупные населённые пункты Жигайловка, Тарасовка, Ямное, Купьеваха, Крысино, Должик (26 километров северо-западнее Харькова), Петровка, Черемошное.

9 августа 1943 года. 779-й день войны

Орловская наступательная операция. Брянский фронт. В течение 9 августа 36-й и 8-й гвардейские стрелковые корпуса 11-й гвардейской армии (И. X. Баграмян), совместно с 1-м танковым корпусом наступали на станцию Хотынец. В 14 часов советские войска перерезали железную дорогу. 36-й гвардейский стрелковый корпус ворвался на западную окраину Хотынца. Под угрозой полного окружения немцы начали отступать на Карачев.

Белгородско-Харьковская наступательная операция. Воронежский фронт. 38-я армия (H. E. Чибисов) 9 августа вклинились вглубь обороны противника на 3—5 км.

40-я армия (К. С. Москаленко) продвинулась с боем на 4—5 км и овладела неприятельским узлом сопротивления Чернетчина. Танкисты генерала Буркова прорвали вражескую оборону и, пройдя до 20 км, к исходу дня заняли Тростянец — крупный узел шоссейных дорог. С занятием Тростянец была перерезана рокадная шоссейная дорога Сумы — Боромля — Ахтырка.

27-я армия (С. Т. Трофименко) к исходу 9 августа вышла на рубеж Кириковка, северная и восточная окраины Старая Рябина, Купьеваха.

1-я танковая армия (М. Е. Катуков) и 5-я гвардейская армия (А. С. Жадов), вышедшая на рубеж Богодухов, Мироновка, форсировали р. Мерла и заняли населённые пункты Мурафа, Хрущевая Никитовка, Александровка. Противник организовал оборону по р. Мерчик и остановил дальнейшее продвижение советских частей.

5-я гвардейская армия (А. С. Жадов) и 5-я гвардейская танковая армия (П. А. Ротмистров) отразили многочисленные контратаки танков противника и к исходу дня вышли на рубеж Б. Рогозянка, Мироновка. На этом рубеже противник вновь сумел организовать оборону.

Степной фронт. 9 августа 53-я армия (И. М. Манагаров), 69-я армия (В. Д. Крюченкин) и 7-я гвардейская армия (М. С. Шумилов), прорвав тыловой оборонительный рубеж немцев на участке Казачья Лопань, Журавлевка, Весёлое, вышли на рубеж Слатино, Липцы, Весёлое.

57-я армия (Н. А. Гаген) Юго-Западного фронта включена в состав Степного фронта. 9 августа 57-я армия форсировала р. Северный Донец в районе Рубежное и к исходу дня, прорвав оборону противника, вышла на фронт Перемога, Старый Салтов.

Совинформбюро. В течение 9 августа наши войска на Брянском направлении, преодолевая сопротивление противника, продолжали наступление и, продвинувшись вперед от 6 до 12 километров, заняли свыше 80 населённых пунктов и среди них крупные населённые пункты: Коневка, Меловое (40 километров западнее Орла), Кривцово, Борщёвка, Дубрава, Кирово (22 километра западнее Кромы) и железнодорожную станцию Шахово (34 километра западнее Орла).

На Харьковском направлении наши войска продолжали успешно развивать наступление и, продвинувшись вперёд от 15 до 25 километров, заняли свыше 100 населённых пунктов, в том числе город и железнодорожную станцию Тростянец, железнодорожные станции Купьеваха, Максимовка, Черноглазовка, Цуповка, Слатино (19 километров севернее Харькова) и крупные населённые пункты Солдатское, Катанское, Мурафа, Александровна, Хрущевая Никитовка (48 километров западнее Харькова), Камышеваха, Малые Проходы, Муром, Терновая, Рубежное (40 километров северо-восточнее Харькова, на западном берегу Северного Донца)…

10 августа 1943 года. 780-й день войны

Смоленская наступательная операция. Западный фронт. 31-я армия (В. А. Глуздовский) использовала для прорыва обороны противника 42-ю гвардейскую танковую бригаду. Противник обнаружил подход танков к переднему краю и в течение 14 часов обстреливал район сосредоточения бригады. Переход с утра 10 августа в наступление советских войск на этом направлении не привел к успеху. Пехота и танки понесли большие потери.

10-я армия (В. С. Попов) на четвёртый день операции прорвала оборону врага севернее Кирова. Командование Западного фронта усилило эту армию 5-м механизированным корпусом. Ему была поставлена задача перехватить Варшавское шоссе и удержать его до подхода стрелковых частей. Однако, встретив неожиданно сильное сопротивление противника, части корпуса втянулись в затяжные бои. Из-за плохо организованной в корпусе противовоздушной обороны вражеской авиации удалось нанести ему значительные потери.

Орловская наступательная операция. Брянский фронт. 11-я гвардейская армия (И. X. Баграмян) в 7 часов 10 августа очистила Хотынец от врага. Передовые части армии продолжали преследовать противника.

Белгородско-Харьковская наступательная операция. Воронежский фронт. 38-я армия (H. E. Чибисов) 10 августа, прорвав всю глубину обороны противника на фронте до 20 км, к исходу дня вышли на рубеж Железняк, Большой Бобрик и завязала бои за важный узел неприятельской обороны Верхняя Сыроватка.

27-я армия (С. Т. Трофименко), обойдя селения Старая Рябина и Яблочное с северо-запада и с юга, разгромили гарнизоны этих пунктов и тем самым открыли пути для дальнейшего наступления на Ахтырку и Котельву.

1-я танковая армия (М. Е. Катуков) весь день 10 августа вела ожесточённые бои на р. Мерчик. Немецкое командование усилило свою группировку на этом направлении танковой дивизией СС «Мёртвая голова». Во второй половине дня советским частям удалось овладеть переправами через р. Мерчик и захватить небольшие плацдармы на южном её берегу в районах селений 10-я и 11-я Сотня, Шаровка, Александрова. 10 августа армия получила новый приказ: резко повернуть на юг, развивать наступление на станцию Валки с тем, чтобы перерезать железную и шоссейную дороги Харьков — Полтава.

Степной фронт. 57-я армия (Н. А. Гаген) штурмом овладела крупным узлом сопротивления Печенеги и к исходу дня вышла на рубеж Непокрытое, Большая Бабка, Кицевка. Перед войсками Степного фронта стала задача прорыва внешнего харьковского оборонительного обвода, проходившего по линии Дергачи, Черкасская Лозовая, Циркуны, южный берег озера восточнее Циркуны, Прелестный, Лосево, Васищево, Яковлевка, Южный, Коротич, Куряжанка.

Совинформбюро. В течение 10 августа наши войска на Брянском направлении, преодолевая сопротивление противника, продолжали наступление, заняли свыше 30 населённых пунктов и среди них районный центр и железнодорожную станцию Хотынец (26 километров восточнее Карачева).

На Харьковском направлении наши войска продолжали успешно развивать наступление и, продвинувшись вперёд от 8 до 12 километров, заняли свыше 70 населённых пунктов, в том числе районный центр Липцы (20 километров северо-восточнее Харькова), районный центр Старый Салтов, районный центр Печенеги, крупные населённые пункты Большой Бобрик (22 километра юго-восточнее Сумы), Боромля, Кириковка, Козьевка, Шаровка, Большая Рогозянка, Большие Проходы, Весёлое, Пятницкое (35 километров восточнее Харькова, на западном берегу Северного Донца) и железнодорожные станции Скряговка, Кириковка, Спицин, Гуты, Гавриши, Рогозянка (22 километра северо-западнее Харькова).

11 августа 1943 года. 781-й день войны

Смоленская наступательная операция. Западный фронт. 10-я армия (В. С. Попов) в течение 11 августа расширила прорыв до 10 км по фронту и в глубину. Армия была усилена 49, 326 и 212-й стрелковыми дивизиями из 50-й армии, 64-й стрелковой дивизией и 43-й гвардейской танковой бригадой из резерва фронта.

Белгородско-Харьковская наступательная операция. Воронежский фронт. 38-я армия (H. E. Чибисов) и 40-я армия (К. С. Москаленко) с 11 по 16 августа вели упорные бои с частями 88-й и 75-й дивизий и остатками 332-й, 255-й и 57-й пехотных, 11-й и 19-й танковых дивизий. 40-я армия (К. С. Москаленко) на левом фланге вела упорные бои в районе станции Боромля, Тростянец, отбивая ожесточённые атаки танковой дивизии СС «Великая Германия», брошенной немецким командованием в бой из района Ахтырка. 11 августа танкисты Полубоярова ворвались на восточную окраину Ахтырки и завязали ожесточённые бои на улицах города.

27-я армия (С. Т. Трофименко) к исходу 11 августа вышла на рубеж Петровский, Высокое, Пархомовка, Краснокутск, пройдя за четыре дня расстояние свыше 50 км. Танкисты Кравченко ворвались в Котельву и 12 августа полностью овладели им.

1-я танковая армия (М. Е. Катуков) с утра 11 августа возобновила наступление южнее Богодухова. К 6 часам утра советскими танкистами был прорван рубеж Червоный Прапор, Марьино. В 9 часов танковые соединения ворвались в Алексеевку, Высокополье, на станцию Ковяги, перерезав железную дорогу Харьков — Полтава, и сразу же подверглись здесь контратаке танков и пехоты противника из района Валки, Коломак. Контратака была отбита. В 18 часов противник вновь перешёл в наступление. Противнику удалось в результате ударов, наносимых частями танковой дивизии СС «Мёртвая голова» из района Константиновка и частями танковой дивизии СС «Райх» из района Новый Мерчик по населённому пункту Шаровка, выйти в тыл частей 1-й танковой армии, прорвавшихся к железной дороге в районе Высокополье. Врагу удалось отрезать 112, 49 и 1-ю гвардейскую бригады от главных сил и отбросить их от железной дороги Харьков — Полтава к реке Мерчик.

Степной фронт. В ночь на 11 августа командующий Степным фронтом отдал приказ о прорыве харьковского внешнего оборонительного обвода и о развитии в дальнейшем наступления с целью овладения Харьковом. Весь день советские войска вели ожесточённые бои с врагом, упорно оборонявшим опорные пункты и узлы сопротивления, расположенные севернее оборонительного обвода и прикрывавшие подступы к нему.

53-я армия (И. М. Манагаров) и 69-я армия (В. Д. Крюченкин) к наступлению темноты с упорными боями вышли на фронт Мищенков, северная окраина Алексеевка, совхоз имени 1З лет РККА, северная окраина Циркуны.

7-я гвардейская армия (М. С. Шумилов) вышла к северо-восточной окраине Циркуны, к селению Ключкин и к совхозу Кутузовка.

57-я армия (Н. А. Гаген), преодолев второй оборонительный рубеж противника, проходивший через пункт Непокрытая, Большая Бабка, Тетлега, Каменная Яруга, и захватив крупные узлы сопротивления немцев — Зарожное и город Чугуев, вышла на фронт Червона Роганка, Каменная Ярута. Армия подошла к промежуточному рубежу, прикрывавшему Харьков с востока.

Совинформбюро. В течение 11 августа наши войска на Брянском направлении продолжали наступление и, продвинувшись вперёд от 6 до 10 километров, заняли свыше 70 населённых пунктов и среди них районный центр Сосково, крупные населённые пункты Алексеевка (18 километров восточнее Карачева), Богородицкое, Яхонтово, Пятницкое, Хотьково, Мыцкое.

На Харьковском направлении наши войска продолжали успешно развивать наступление и, продвинувшись вперёд от 15 до 20 километров, заняли свыше 50 населённых пунктов, в том числе город Ахтырка, город Краснокутск, крупные населённые пункты Пархомовка, Алексеевка, Высокополье, Ковяги, Русское Лозовое, Русские и Черкасские Тишки (12 километров северо-восточнее Харькова), Непокрытая, Большая Бабка, Кочеток. Наши войска заняли также железнодорожные станции Водяная, Ковяги, перерезав в этом районе железную дорогу Харьков — Полтава.

12 августа 1943 года. 782-й день войны

Смоленская наступательная операция. Западный фронт. 10-я армия (В. С. Попов), медленно продвигаясь вперед, к 12 августа создала угрозу окружения вражеской группировки в районе Спас-Деменска. Немецкое командование было вынуждено отвести свои войска из спас-деменского выступа в юго-западном направлении. 49-я армия (И. Т. Гришин) 12 августа начала преследование отходящего противника.

Орловская наступательная операция. Брянский фронт. После падения Хотынца важный узел дорог Карачев оставался последним оплотом врага на подступах к Брянску. Карачев расположен в низине и окружен холмами, которые в сочетании с близлежащими населёнными пунктами составляли естественную основу оборонительного рубежа. С утра 12 августа 11-я гвардейская армия (И. X. Баграмян) после короткой артиллерийской подготовки начала штурм карачевских оборонительных позиций. Противник непрерывно контратаковал, вводя все новые и новые резервы

Центральный фронт. Войска правого крыла Центрального фронта 12 августа овладели городом Дмитровск-Орловский и продолжали преследование противника на запад.

Белгородско-Харьковская наступательная операция. Воронежский фронт. Утром 12 августа 1-я танковая армия (М. Е. Катуков) совместно с 22-м гвардейским стрелковым корпусом 6-й гвардейской армии (И. М. Чистяков) с целью разгрома прорвавшихся неприятельских войск и восстановления связи со своими частями в районе Высокополье нанесли удар из района Мурафа на Высокополье. 5-я гвардейская армия (А. С. Жадов) нанесла встречный удар на Новую Водолагу.

Танковые части в результате ночного боя к утру 12 августа выбили немцев из 10-й и 11-й Сотни и повели наступление на Червоный Прапор и Шаровку. 200-я танковая и 6-я мотострелковая бригады 6-го танкового корпуса 1-й танковой армии незаметно просочились в тыл немцев и вновь перерезали железную дорогу Харьков — Полтава. К исходу дня советские танкисты овладели Шаровкой, затем прорвались к своим частям, дравшимся в районе Высокополье. Основные силы армии были разбросаны на широком фронте, и мощного лобового удара на Александровку не получилось. Армии пришлось перейти к обороне в 20—30 километрах южнее Богодухова, на рубеже Марефа — Александровка. 31-й танковый корпус (Черниенко) прикрывал левый фланг 1-й танковой армии.

Противник силами 3-го танкового корпуса при мощной артиллерийской и авиационной поддержке стремился выбить советские войска с наспех оборудованных позиций. Все три корпуса 1-й танковой армии развернулись на переднем крае и, организовав подвижные засады на высотах, опушках рощиц, окраинах населённых пунктов, вели тяжелые изнурительные бои.

Степной фронт. 12 августа, начались бои на на внешнем оборонительном обводе Харькова, охваченному войсками Степного фронта с севера и с востока. После мощной артиллерийской и авиационной подготовки советские войска атаковали неприятельские позиции.

53-я армия (И. М. Манагаров) к исходу дня захватила опорные пункты Шептушин, Замирцы и северную часть Дергачей, подойдя к ручью, разделявшему этот населённый пункт пополам.

69-я армия (В. Д. Крюченкин), отбив несколько ожесточённых контратак пехоты и танков, вышла на южную окраину Циркунов.

7-я гвардейская армия (М. С. Шумилов) 12 августа успеха не имела.

57-я армия (Н. А. Гаген), завершив прорыв второго оборонительного рубежа противника ликвидацией узла сопротивления Каменная Яруга, к исходу дня подошла к промежуточному оборонительному рубежу, проходившему по западному берегу р. Роганка.

Совинформбюро. В течение 12 августа наши войска на Брянском направлении продолжали развивать наступление и, продвинувшись вперёд от 10 до 12 километров, заняли свыше 100 населённых пунктов", в том числе город Дмитровск-Орловский и крупные населённые пункты Теребилово (10 километров севернее Карачева), Новая Деревня, Сумароково (7 километров восточнее Карачева), Вельяминово, Глинки, Молодовое, Робье, Титово, Лобки, Белочь, Валдыш и железнодорожную станцию Одринская.

На Харьковском направлении наши войска, преодолевая сопротивление и контратаки противника, продолжали наступление и заняли свыше 20 населённых пунктов, в том числе город Чугуев, районный центр Котельва и крупные населённые пункты Колонтаев, Любовка, Малая Рогозянка, Циркуны (8 километров северо-восточнее Харькова), Зарожное, Каменная Яруга.

13 августа 1943 года. 783-й день войны

Смоленская наступательная операция. Калининский фронт (А. И. Ерёменко). В 7 часов 30 минут 13 августа 39-я армия (А. И. Зыгин) и 43-я армия (К. Д. Голубев) перешли в наступление. Их поддерживала авиация 3-й воздушной армии (Н. Ф. Папивин). Основной удар Калининский фронт наносил в направлении Духовщины. За два часа наступления советские войска прорвали первую и вторую позиции гитлеровцев на фронте 22 км и продвинулись на 4-5 км. Противник, прикрываясь мощными оборонительными сооружениями, оказывал упорное сопротивление на заранее подготовленных рубежах и в опорных пунктах. В течение первого дня он предпринял 24 контратаки при поддержке танков и авиации. В итоге пятидневных боев наступавшие войска смогли вклиниться в оборону врага лишь на 6—7 километров. Дальнейшие атаки успеха не имели.

Западный фронт. На главном направлении в районе Спас-Деменска вводом вторых эшелонов армий, а также 159-й и 156-й дивизий 68-й армии к исходу 13 августа удалось выйти на рубеж Мазово, Теренино, Потапово, продвинувшись на глубину 15-25 км.

33-я армия (В. Н. Гордов) завершила прорыв тактической зоны обороны противника в направлении Павлиново. 6-й гвардейский кавалерийский корпус, совершив ночной марш, к 10 часам 13 августа сосредоточился в районе восточнее Павлиново, а через 9 часов начал выдвигаться на рубеж ввода в прорыв. В 23 часа главные силы прошли рубеж Павлиново, Успех (5 км севернее Капустное). Противник воспользовался задержкой кавалерии, закрепился на промежуточном рубеже и оказал корпусу организованное сопротивление. Кавалеристы вынуждены были спешиться и вести бой в невыгодных условиях. Кавалерийские части вводились в бой по существу для прорыва сильно укреплённого оборонительного рубежа противника, что привело к большим потерям.

49-я армия (И. Т. Гришин), преследуя отходящего противника, в течение 13 августа продвинулась почти на 25 км и во взаимодействии с войсками 33-й армии освободила город и железнодорожную станцию Спас-Деменск.

5-й механизированный корпус, вошедший в состав 10-й армии (В. С. Попов), утром 13 августа после форсированного марша нанес удар в направлении Воронцово, Шуи. Противник успел отошедшими войсками занять оборону на заранее подготовленном промежуточном рубеже. Соединения и части корпуса неожиданно встретили организованное сопротивление немцев и втянулись в затяжные бои в районе южнее Тягаево. Противник воспользовался слабой организацией противовоздушной обороны корпуса и 13 августа 60 вражеских самолётов нанесли удар по боевым порядкам корпуса.

Орловская наступательная операция. Брянский фронт. В ночь на 13 августа немцы усилили свою карачевскую группировку 78-й штурмовой пехотной дивизией, пятьюдесятью танками и двумя бронепоездами. 11-я гвардейская армия (И. X. Баграмян), не сумев в течение 12 и 13 августа овладеть командными высотами, начала обходить Карачев с севера и юга.

Белгородско-Харьковская наступательная операция. Воронежский фронт. Противник, подтянув дополнительно на богодуховское направление танковую дивизию СС «Викинг» и две пехотные дивизии, в период с 13 по 15 августа неоднократно возобновлял атаки с целью прорыва к городу.

Степной фронт. Войска фронта прорвали внешний оборонительный обвод и на ряде участков подошли вплотную к городскому обводу. Завязались бои на окраинах Харькова.

53-я армия (И. М. Манагаров), ликвидировав группировку противника, оборонявшую узел сопротивления в районе Дергачи, к наступлению темноты вышла на фронт Полевое, Северный Пост. Здесь советские войска вновь встретили упорное сопротивление немцев, занявших оборону в крупном лесном массиве. Северная опушка лесного массива и населённые пункты Семёновка, Зайчик, запиравшие основные дороги, ведущие в лес, были подготовлены противником к упорной обороне.

69-я армия (В. Д. Крюченкин) ликвидировала крупные неприятельские узлы сопротивления в районах Черкасское Лозовое, Большая Даниловка. Части армии вплотную подошли к северной окраине Харькова, вклинились в глубину городского обвода и захватили опорный пункт Сокольники.

7-я гвардейская армия (М. С. Шумилов), завершив прорыв внешнего обвода на участке Циркуны, Ключкин, развивала наступление в общем направлении на Лосево. Обходя Харьков с северо-востока и нанося удары по флангу неприятельских частей, оборонявших восточный фас внешнего обвода, она ликвидировала последний на участке Ключкин, Заики. Вечером 7-я гвардейская армия своим правым флангом вышла к северо-восточной окраине города в район Шевченки, а левым флангом завязала бои за Лосево.

57-я армия (Н. А. Гаген), форсировав р. Роганка и с ходу прорвав своим правым флангом промежуточный оборонительный рубеж и внешний обвод в районе Чунихин, к исходу дня вышла на фронт Горбачев, Федорцы, Лялюки, станция Васищево, Введенское.

Донбасская наступательная операция. (см. карту — [archive.is/20121221134452/victory.mil.ru/war/oper/040.gif Донбасская наступательная операция (102 КБ)]) Началась Донбасская наступательная операция войск Юго-Западного (1-я гвардейская, 6, 12, 3-я гвардейская, 46-я, 8-я гвардейская армии, 17-я воздушная армия, 23-й танковый и 1-й гвардейский механизированный корпуса) и Южного (51-я, 5-я Ударная, 2-я гвардейская, 28-я и 44-я армии, 8-я воздушная армия, 4-й и 2-й гвардейский механизированный и 4-й гвардейский кавалерийский корпуса) фронтов, продолжавшаяся до 22 сентября.

Юго-Западный фронт. 13 августа перешли в наступление войска правого крыла Юго-Западного фронта. С первого же дня бои приняли крайне напряжённый и кровопролитный характер. Войска правого крыла фронта форсировали Северный Донец.

Совинформбюро. На днях наши войска, расположенные северо-западнее и юго-восточнее города Спас-Деменска, перешли в наступление против немецко-фашистских войск. Наступление началось с двух направлений: из района северо-западнее Спас-Деменска — на юг и из района юго-восточнее Спас-Деменска — на северо-запад. Наши войска, наступающие из района северо-западнее Спас-Деменска, прорвали сильно укреплённую оборону противника протяжением по фронту 35 километров и, преодолевая упорное сопротивление немцев, продвинулись вперёд на 20 километров. Войска, наступающие из района юго-восточнее Спас-Деменска, прорвали сильно укреплённую оборону противника по фронту 15 километров и продвинулись вперёд на 17 километров. За три дня напряжённых боёв наши войска заняли свыше 100 населённых пунктов, в том числе город Спас-Деменск, крупные населённые пункты Куземка, Бахмутово, Бельня, Дуброво, Оболовка, узловую железнодорожную станцию Занозная и железнодорожные станции Павлиново, Гривка, Чипляево, Борец, Шайковка.

На Брянском направлении наши войска продолжали наступление, заняли свыше 60 населённых пунктов, в том числе районный центр Шаблыкино и крупные населённые пункты Аксинино (6 километров восточнее Карачева), Натальино, Навля, Воронцово, Герасимово, Кучерявка.

На Харьковском направлении наши войска, преодолевая сопротивление и контратаки противника, продолжали наступление и, продвинувшись вперёд от 6 до 12 километров, заняли свыше 30 населённых пунктов, в том числе районный центр Дергачи и крупные населённые пункты Черкасское Лозовое, Большая Даниловка (1,5 километра северо-восточнее Харькова), Рогань, Ново-Покровское, а также железнодорожные станции Дергачи, Лосево, Рогань, Мохнач.

14 августа 1943 года. 784-й день войны

Смоленская наступательная операция. Западный фронт. На левом крыле Западного фронта, в связи с тем что основные силы противника были втянуты в сражение против ударной группировки, создались благоприятные условия для перехода в наступление. 14 августа 50-я армия (И. В. Болдин) перешла в наступление, за три дня продвинулась почти на 25 км и вышла на подступы к Жиздре.

Белгородско-Харьковская наступательная операция. Воронежский фронт. 27-я армия (С. Т. Трофименко) вела бои южнее Ахтырки на переправах через р. Ворскла. 14 августа передовые части левофланговых соединений форсировали реку и захватили предмостные укрепления на её западном берегу.

Совинформбюро. В течение 14 августа наши войска, наступающие из района Спас-Деменска, продвинулись вперёд от 6 до 8 километров и заняли более 20 населённых пунктов.

На Брянском направлении наши войска, преодолевая сопротивление противника, на отдельных участках продвинулись вперёд от 4 до 8 километров и заняли свыше 60 населённых пунктов.

На Харьковском направлении наши войска, преодолевая сопротивление и контратаки танков и пехоты противника, продолжали наступление, заняв несколько населённых пунктов.

На других фронтах наши войска вели разведку и артиллерийско-миномётную перестрелку с противником.

15 августа 1943 года. 785-й день войны

Смоленская наступательная операция. Калининский фронт. 15 августа противник подтянул к участку прорыва 39-й армии (А. И. Зыгин) в районе Духовщины пехоту, до 60 танков и самоходную артиллерию. Всего за день боя враг при поддержке авиации 12 раз контратаковал советские войска, но атаки противника были отбиты.

Орловская наступательная операция. Брянский фронт. Противник, чтобы избежать окружения, начал отход из Карачева. 15 августа 11-я гвардейская армия (И. X. Баграмян) и 11-я армия (И. И. Федюнинский) освободили город. Приказом Верховного Главнокомандующего от 15 августа 1943 года 16-й и 84-й гвардейским дивизиям было присвоено почётное наименование Карачевских.

Совинформбюро. 15 августа наши войска на Брянском направлении, сломив сопротивление противника, после упорных уличных боёв овладели городом Карачев. На этом же направлении наши войска, продолжая наступление, продвинулись вперёд от 6 до 10 километров, заняли свыше 70 населённых пунктов, в том числе районный центр Хвастовичи, крупные населённые пункты Зикеево, Щигры, Ловать, Стайки, Песочня, Бошино, Муравельник, Железная, Гавриловка и железнодорожные станции Солоновка, Зикеево.

На Харьковском направлении наши войска, отбивая контратаки противника, продолжали наступление и заняли несколько населённых пунктов, наши войска, наступающие из района Спас-Деменска, продвинулись вперёд и улучшили свои позиции.

16 августа 1943 года. 786-й день войны

Смоленская наступательная операция. Западный фронт. До 16 августа включительно, 5-й механизированный корпус и другие соединения 10-й армии (В. С. Попов) продвинулись ещё на 5-10 км. 16 августа немецкая авиация нанесла ещё пять ударов. В итоге корпус понес значительные потери и был выведен в резерв фронта.

39-я армия (А. И. Зыгин) и левый фланг 43-й армии (К. Д. Голубев) продолжали наступать. Отбивая многочисленные контратаки и преодолевая упорное сопротивление, части 39-й армии очистили северный берег реки Царевич и форсировали её в районе Павлово.

16 августа Ставка Верховного Главнокомандования приказала командующему войсками Западного фронта передать 50-ю армию (И. В. Болдин) в Брянский фронт.

Белгородско-Харьковская наступательная операция. Воронежский фронт. 1-я танковая армия (М. Е. Катуков), переброшенные в район Богодухова 5-я гвардейская танковая армия (П. А. Ротмистров) и 6-я гвардейская армия (И. М. Чистяков), отразили все атаки противника. 16 августа немцы вынуждены были на этом направлении перейти к обороне.

Совинформбюро. В течение 16 августа наши войска на Брянском направлении продолжали успешно развивать наступление и, продвинувшись вперёд от 8 до 15 километров, заняли свыше 130 населённых пунктов, в том числе город Жиздра, крупные населённые пункты Чёрный Поток, Младенск, Судимир, Подбужье, Алексеевка, Буяновичи, Мокрое, Малые Луки (14 километров западнее Карачева), Байково, Волково, Куприна, Гремячее, Глыбочки, Хотеево.

Наши войска, наступавшие из района Спас-Деменска, продвинулись вперед от 8 до 12 километров, заняли свыше 30 населённых пунктов и среди них Церковщина (16 километров юго-западнее Спас-Деменска), Любунь, Лесковка, Ближевичи, Дегирево.

На Харьковском направлении наши войска отбивали контратаки пехоты и танков противника. На других фронтах наши войска вели боевую разведку и артминомётную перестрелку с противником.

17 августа 1943 года. 787-й день войны

Смоленская наступательная операция. Западный фронт. С 17 августа устанавливалась новая разграничительная линия между войсками Западного и Брянского фронтов: Мещовск, Матчино, станция Пробуждение, Запрудное, Людиново, Бытош, река Ветьма (до её устья), Хотимск, Пропойск, Новый Быхов (все пункты, кроме Людиново, Пропойск и Новый Быхов, для Западного фронта включительно). Ответственность за обеспечение стыка между Западным и Брянским фронтами возлагалась на командующего войсками Западного фронта.

Орловская наступательная операция. Войска Брянского и Центрального фронтов вышли на подступы к Людиново, Дятьково, Брянску и Севску.

Брянский фронт (M. M. Попов) . Командование Брянского фронта получило от Ставки задачу развивать наступление на запад, захватить подвижными частями переправы через Десну, форсировать её северо-западнее и южнее Брянска и, овладев брянским плацдармом, продолжать наступление на Гомель. Наступление войск Брянского фронта протекало в трудных условиях. Войскам приходилось действовать в лесах и болотах, преодолевать многочисленные с заболоченными поймами реки, западные берега которых были укреплены противником. Обстановка осложнялась и тем, что в тылу советских войск было мало дорог. В то же время враг, используя Брянский железнодорожный узел, имел возможность легко маневрировать силами вдоль фронта и в глубину.

С 17 по 26 августа войска Брянского фронта развернули наступление сразу на обоих флангах. Однако вскоре стало ясно, что сил и средств фронта для одновременного ведения операции с решительной целью на двух участках недостаточно. Поэтому командование фронта с разрешения Ставки наметило главные усилия сосредоточить на правом крыле в районе южнее и юго-западнее Кирова.

Белгородско-Харьковская наступательная операция. Воронежский фронт. 17 августа началось наступление правого крыла Воронежского фронта против фланга немецкой группировки, сосредоточившейся в районе Ахтырка. После мощной артиллерийско-авиационной подготовки советские войска в 7 часов перешли в атаку. Немецкая оборонительная полоса была прорвана на участке Бездрик, Великий Истороп шириной около 30 км. К исходу дня 38-я армия (H. E. Чибисов), 40-я армия (К. С. Москаленко) и 47-я армия (П. П. Корзун) с боями вышли на рубеж Бездрик, Нижняя Сыроватка (1 км восточнее Низы), Великий Истороп.

Степной фронт. Войска Степного фронта прорвали внешний оборонительный обвод, находившийся в 8—14 километрах от Харькова и к исходу 17 августа вышли непосредственно к внутреннему обводу и завязали бои на северной окраине города.

53-я армия (И. М. Манагаров), обходя Харьков, отрезала пути отхода харьковской группировки врага на юго-запад. Противник, опасаясь полного окружения, подтянул к городу 355-ю пехотную и кавалерийскую СС дивизии.

57-я армия (Н. А. Гаген) к 17 августа последовательно овладела опорными пунктами немцев на северном берегу р. Уды — Терновое, Лизогубовка, Васищево, завершив прорыв внешнего оборонительного обвода перед всем своим фронтом, и вышли на рубеж Лялюки, Васищево.

Совинформбюро. В течение 17 августа наши войска на Брянском направлении продолжали наступление и, продвинувшись на отдельных участках вперёд от 4 до 6 километров, заняли свыше 60 населённых пунктов. Наши войска, наступающие из района Спас-Деменска, снова продвинулись вперёд и улучшили свои позиции.

На Харьковском направлении наши войска продолжали отбивать контратаки пехоты и танков противника и на ряде участков вели наступательные бои, в результате которых значительно улучшили свои позиции.

18 августа 1943 года. 788-й день войны

Смоленская наступательная операция. 17 и 18 августа немцы непрерывно контратаковали советские войска на различных направлениях. Чаще всего контратаки предпринимались силою от батальона до полка и поддерживались танками, самоходными установками и авиацией. Обстановка складывалась неблагоприятно для войск, наступавших на смоленском направлении. Ставка разрешила временно приостановить активные действия Западного и Калининского фронтов, чтобы произвести перегруппировку, подтянуть тылы, подвезти боеприпасы.

Орловская наступательная операция. Преследуя отходящего противника, войска Брянского и Центрального фронтов 17—18 августа вышли на рубеж Улемец, Журиничи, Ревны, Лески и закрепились на нём для того, чтобы привести свои части в порядок, подтянуть тылы, артиллерию и подготовиться к осуществлению нового наступления.

Завершилась Орловская наступательная операция (12 июля — 18 августа 1943 г.). Войска Брянского и Центрального фронтов ликвидировали орловский плацдарм противника, продвинулись к западу на фронте 400 км на глубину до 150 км и вышли к оборонительному рубежу противника «Хаген» на подступах к Брянску. Среднесуточные темпы наступления: стрелковых соединений — 4-5 км, танковых и механизированных — 7-10 км. Продолжительность операции — 38 суток. Численность войск фронтов к началу операции — 1287600 человек. Людские потери в операции: безвозвратные — 112529 человек (8,7 %), санитарные — 317361 человек, всего — 429890 человек, среднесуточные — 11313 человек.[5]

Белгородско-Харьковская наступательная операция. Воронежский фронт. С утра 18 августа 38-я армия (H. E. Чибисов) развивала наступление на северо-запад. За день войска армии полностью очистили от противника восточный берег р. Псел и вышли на рубеж: Битица, Бол. Чернетчина, Токари, Басы, Низы.

40-я армия (К. С. Москаленко) наступала на запад и достигла р. Псел на участке Пашков, Бишкинь.

47-я армия (П. П. Корзун).продвинулись на 20 км на юго-запад, заняв рубеж Новосёловка, Федоровка, Костев, Грузское фронтом на юг.

С 11 по 18 августа 27-я армия (С. Т. Трофименко) своим правым флангом продолжали вести ожесточенные бои за Ахтырку, которая несколько раз переходила из рук в руки. Противник с особым ожесточением и упорством оборонял этот город, являвшийся последним плацдармом немцев на восточном берегу р. Ворскла. Остальные части вели бои южнее Ахтырки на переправах через р. Ворскла.

Противник утром 18 августа перешёл в наступление против правого фланга 27-й армии с целью прорваться к Богодухову и окружить наши войска в районе Ахтырка, Котельва, Краснокутск. Развернув в районе Ахтырка свыше 200 танков, немцы прорвали фронт на правом фланге 27-й армии восточнее Ахтырки, и стали развивать наступление на юго-восток. К исходу дня врагу удалось продвинуться в район Каплуновка и овладеть этим населённым пунктом. В район прорыва были направлены 1-я танковая армия (М. Е. Катуков) и 4-я гвардейская армия (Г. И. Кулик) из резерва Ставки. К наступлению темноты вражеская группировка, углубившаяся в наше расположение, оказалась в «мешке». Контратакованная на другой день утром советскими частями, она к исходу суток была выбита из селений Высокое и Весёлый Гай, а 20 августа и из Каштуновки.

Степной фронт. Утром 18 августа 53-я армия (И. М. Манагаров) и 57-я армия (Н. А. Гаген) возобновили наступление с целью глубокого охвата Харькова.

Донбасская наступательная операция. Юго-Западный фронт. Войска правого крыла фронта форсировали Северный Донец и 18 августа овладели Змиевом. Наступление в центре фронта развития не получило. Немецкое командование сосредоточило здесь крупные силы, в том числе много танков и авиации. До конца августа советские войска овладели рядом опорных пунктов и вклинились во вражескую оборону, но полностью прорвать её не смогли.

Южный фронт (Ф. И. Толбухин). 18 августа перешли в наступление войска Южного фронта. Наступление началось артиллерийской подготовкой. Одновременно заговорило более 5 тыс. орудий и миномётов. Только на участках прорыва 5-й ударной (В. Д. Цветаев) и 2-й гвардейской армий вели огонь более 2 тыс. орудий и миномётов. Плотность артиллерии здесь составляла около 200 орудий и миномётов на 1 километр фронта. После артиллерийской подготовки 5-я ударная армия (В. Д. Цветаев) сломила сопротивление противника и к исходу первого дня наступления прорвала его оборону западнее Куйбышево в полосе шириной 16 километров и в глубину до 10 километров. В прорыв был введён 4-й гвардейский механизированный корпус (Т. И. Танасчишин).

Совинформбюро. В течение 18 августа наши войска на Брянском направлении продолжали наступление и, продвинувшись на отдельных участках от 6 до 10 километров, заняли свыше 40 населённых пунктов и среди них крупные населённые пункты Дедная, Орля, Калинино, Овсорок, Гололобовка, Сукременье, Авдеевка, Николаевка, Философский Завод и железнодорожные станции Берёзовка (34 километра северо-восточнее Брянска), Мылинка (32 километра восточнее Брянска).

На Харьковском направлении наши войска, преодолевая сопротивление и контратаки противника, продолжали наступление и, продвинувшись на отдельных участках от 7 до 10 километров, заняли свыше 50 населённых пунктов, в том числе: город Змиев, районный центр Опошня, крупные населённые пункты Верхняя и Нижняя Сыроватка, Великий Истороп, Полевое, Боровое, Васищево, Замостье, Чемужовка и железнодорожные станции Сыроватка, Низы, Гребениковка, Змиев.

19 августа 1943 года. 789-й день войны

Белгородско-Харьковская наступательная операция. Воронежский фронт. 3-я танковая дивизия СС «Тотенкопф», наносившая удар из района Большая Рублевка на Краснокутск, 19 августа захватила Колонтаев. Дальнейшее продвижение противника было остановлено.

Степной фронт. 53-я армия (И. М. Манагаров) в течение 18 и 19 августа вела затяжные бои по очищению от противника лесного массива западнее Харькова и овладела им в результате обходного манёвра с запада.

Для обороны непосредственно города Харькова и для ведения уличных боёв противником были привлечены различные отряды СС, охранные части, отряды, сформированные из немецкой полиции. 19 августа южнее Харькова, в районе Константиновка, против 57-я армия (Н. А. Гаген) немцы ввели в бой свежую 355-ю дивизию, переброшенную из Крыма.

Южный фронт (Ф. И. Толбухин). 4-й гвардейский механизированный корпус (Т. И. Танасчишин), развивая успех, к концу дня продвинулись в западном направлении более чем на 20 километров, преодолели реку Крынку и захватили плацдарм на её правом берегу. Они приблизились к железной дороге Сталино — Донецко-Амвросиевка, по которой осуществлялось снабжение 29-го армейского корпуса 6-й немецкой армии, оборонявшегося в районе Таганрога.

В результате действий 5-й ударной армии вражеская группировка, противостоявшая Южному фронту, была расчленена на две части и её фланги оказались открытыми для ударов с севера и с юга. Для ликвидации создавшейся угрозы командующий немецкой 6-й армией срочно передвинул 3-ю горнострелковую дивизию из состава 4-го армейского корпуса, действовавшего в районе Ворошиловска. Она должна была помочь соединениям 29-го армейского корпуса закрыть брешь в обороне армии. Одновременно в Донбасс перебрасывалась из Крыма 13-я танковая дивизия. В последующие дни войска Южного фронта не только отразили контратаки врага, сопровождаемые массированными ударами авиации, но и расширили прорыв.

Совинформбюро. В течение 19 августа наши войска на Брянском направлении продолжали наступление и заняли свыше 20 населённых пунктов. На Харьковском направлении наши войска, преодолевая сопротивление и контратаки противника, продолжали наступление и, продвинувшись на отдельных участках от 5 до 12 километров, заняли свыше 30 населённых пунктов.

20 августа 1943 года. 790-й день войны

Смоленская наступательная операция. Западный фронт. Завершилась Спас-Деменская операция. Войска фронта продвинулись на глубину на 30—40 км, вышли на рубеж Теренино, Зимцы, Церковщина, Гуриков, Малые Савки.

20-27 августа войска Западного фронта производили перегруппировку и готовились возобновить наступление. Для усиления армий, действовавших на направлении главного удара, передавались: 33-й армии (В. Н. Гордов) — 5-й механизированный и 6-й гвардейский кавалерийский корпуса, 21-й армии (Н. И. Крылов) — 2-й гвардейский танковый корпус, прибывший в состав фронта 20 августа из резерва Ставки Верховного Главнокомандования. Кроме того, эти армии были усилены артиллерией. Одновременно была произведена перегруппировка зенитной артиллерии, частями и соединениями которой усиливались армии ударной группировки фронта.

Белгородско-Харьковская наступательная операция. Степной фронт. К исходу 20 августа 53-я армия (И. М. Манагаров) захватила цепь узлов сопротивления по р. Уды — Пересечная (12 км западнее Харькова), Гавриловка, Куряжанка, запиравших пути дальнейшего наступления наших войск на этом участке к югу.

69-я армия (В. Д. Крюченкин) обходила Харьков вдоль северо-западного и западного фасов городского обвода.

В район леса южнее Полевое 20 августа были переброшена 5-я гвардейская танковая армия (П. А. Ротмистров), получившие задачу ударом на Коротич перерезать пути отхода из Харькова на запад и юго-запад.

Совинформбюро. В течение 20 августа наши войска на Харьковском направлении, преодолевая сопротивление и контратаки противника, продолжали наступление и, продвинувшись на отдельных участках от 5 до 10 километров, заняли свыше 20 населённых пунктов, в том числе город Лебедин.

На Брянском направлении и в районе юго-западнее Спас-Деменска наши войска на отдельных участках вели бои, в результате которых улучшили свои позиции.

21 августа 1943 года. 791-й день войны

Москва. Принято постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О неотложных мерах по восстановлению хозяйства в районах, освобожденных от немецкой оккупации». В нём предусматривалось: возвратить колхозам освобожденных областей скот, эвакуированный в восточные районы; для увеличения поголовья скота повысить планы контрактации и покупки скота, организовать в восточных и центральных районах государственные закупки всех видов скота для областей, освобожденных от оккупации; восстановить и построить новые жилые дома, а также вокзалы и другие железнодорожные постройки.

Белгородско-Харьковская наступательная операция. Степной фронт. 21 августа шли напряжённые бои на переправах через р. Уды в районе Гавриловка и Надточий. К наступлению темноты советские войска сломили сопротивление немцев и ночью захватили предмостные укрепления на южном берегу реки.

Совинформбюро. В течение 21 августа наши войска на Харьковском направлении, преодолевая сопротивление и контратаки противника, продолжали вести наступательные бои и заняли несколько населённых пунктов. На Брянском направлении и в районе юго-западнее Спас-Деменска наши войска вели бои по улучшению своих позиций. В Донбассе, юго-западнее Ворошиловграда, наши войска вели успешные бои местного значения.

ПОТЕРИ НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИХ ВОЙСК НА СОВЕТСКО-ГЕРМАНСКОМ ФРОНТЕ ЗА ВРЕМЯ С 5 июля ПО 20 августа.

За время летних боёв с 5 июля по 20 августа с. г. наши войска на всех участках советско-германского фронта уничтожили: самолётов противника — 4.600, танков — 6.400, орудий — 3.800, автомашин более 20.000. Потери противника убитыми составляют свыше 300.000 солдат и офицеров. Принимая во внимание, что в немецко-фашистской армии количество раненых солдат и офицеров превышает количество убитых по меньшей мере в два —- два с половиной раза, надо считать, что потери немцев убитыми и ранеными в боях с 5 июля по 20 августа составляют не менее 1.000.000 солдат и офицеров. За это же время наши войска захватили: танков — 857, орудий разного калибра, в том числе самоходных — 1.274, пулемётов — 3.429, автомашин — 4.230. Взято в плен 25.600 немецких солдат и офицеров.

22 августа 1943 года. 792-й день войны

Мгинская наступательная операция. Завершилась Мгинская наступательная операция (22 июля — 22 августа 1943 года) войск Ленинградского (Л. А. Говоров) и Волховского (К. А. Мерецков) фронтов (см. карту — [archive.is/20121221125855/victory.mil.ru/war/oper/081.gif Мгинская наступательная операция (86 КБ)]). Ударные группировки 67-й и 8-й армий в ходе ожесточённых боёв, продолжавшихся в течение месяца, лишь незначительно вклинились в оборону противника. Противник понёс тяжёлые потери в живой силе и технике.

Белгородско-Харьковская наступательная операция. Воронежский фронт. 5-я гвардейская танковая армия (П. А. Ротмистров), используя наведенные ночью переправы и сосредоточив свои танки на южном берегу р. Уды, с рассветом 22 августа перешла в наступление и к вечеру того же дня заняла Коротич.

Степной фронт. 53-я армия (И. М. Манагаров) охватила Харьков с юго-запада и запада.

Для харьковской группировки немцев создалась непосредственная угроза полного окружения. В распоряжении противника остались лишь две дороги — одна железная и одна шоссейная, идущие на юго-запад на Мерефа, Красноград. По ним противник 22 августа начал отход из Харькова. Чтобы не дать противнику возможности вывести свои войска и не допустить полного разрушения города, вечером 22 августа командующий Степным фронтом (И. С. Конев) отдал приказ о ночном штурме Харькова.[6] (стр. 37)

69-я армия (В. Д. Крюченкин) атаковала своим правым флангом из района Куряжанка, совхоз «Октябрь» в общем направлении через Савченко на Залютино с целью окружения и уничтожения немецких частей, оборонявшихся в северо-западной части города. На левый фланг армии возлагались атаки из района Алексеевка, Большая Даниловка противника, занимающего центр города, с дальнейшим выходом на его юго-западную окраину.

7-я гвардейская армия (М. С. Шумилов) продолжала сжимать кольцо с востока и юго-востока.

57-я армия (Н. А. Гаген) к исходу 22 августа подошла вплотную к промежуточной позиции немцев на фронте восточная окраина Безлюдовка, Константиновка.

Совинформбюро. В течение 22 августа наши войска на Харьковском направлении, отбивая контратаки противника, продвинулись на отдельных участках вперёд от 4 до 6 километров и заняли свыше 30 населённых пунктов. На Брянском направлении и в районе юго-западнее Спас-Деменска наши войска продолжали вести бои по улучшению своих позиций. В Донбассе, южнее Изюма и юго-западнее Ворошиловграда, наши войска вели успешные бои местного значения.

23 августа 1943 года. 793-й день войны

Смоленская наступательная операция. Калининский фронт (А. И. Ерёменко). Войска левого крыла Калининского фронта 23 августа, после пятидневной паузы, возобновили наступление. 39-я армия (А. И. Зыгин), усиленная 5-м гвардейским стрелковым корпусом, перешла в наступление на Духовщину. Ввод в бой 5-го гвардейского стрелкового корпуса на стыке 2-го гвардейского и 83-го стрелковых корпусов не привел к успеху. Противник, подтянув резервы, оказывал ожесточенное сопротивление, непрерывно контратаковал и совершенствовал свои оборонительные позиции. В итоге напряжённых боев сопротивление немцев и в эти дни сломить не удалось.

Белгородско-Харьковская наступательная операция. Воронежский фронт. 40-я армия (К. С. Москаленко) и 47-я армия (П. П. Корзун), продолжавшие преследовать отходящие части немцев, к исходу 23 августа овладели городом Лебедин, а также крупными населёнными пунктами Веприк, Олешня, Чупаховка и завязали бои за Зеньков.

Степной фронт. К 12 часам 23 августа Харьков был полностью очищен от немецких войск. В боях за город особо отличились 28-я, 89-я гвардейские, 84-я, 116-я, 252-я и 299-я стрелковые дивизии 53-й армии (И. М. Манагаров), 93-я гвардейская, 183-я и 375-я стрелковые дивизии 69-й армии (В. Д. Крюченкин), 15-я гвардейская дивизия 7-й гвардейской армии (М. С. Шумилов). Всем этим дивизиям было присвоено почётное наименование Харьковских. Завершилась Белгородско-Харьковская наступательная операция «Румянцев» (3 — 23 августа 1943 г.). В ходе наступления войска Воронежского и Степного фронтов разгромили мощную белгородско-харьковскую группировку врага, освободили Харьковский промышленный район, города Белгород и Харьков. Были созданы благоприятные условия для освобождения Левобережной Украины.

Продолжительность операции — 21 сутки. Ширина фронта боевых действий — 300—400 км. Глубина продвижения советских войск — 140 км. Среднесуточные темпы наступления: стрелковых соединений — 7 км, танковых и механизированных — 10-15 км. Численность войск фронтов к началу операции — 1144000 человек. Людские потери в операции: безвозвратные — 71611 человек (6,2 %), санитарные — 183955 человек, всего — 255566 человек, среднесуточные — 12170 человек.[5]

Донбасская наступательная операция. Южный фронт (Ф. И. Толбухин). Войска Южного фронта отразили контратаки немцев, сопровождаемые массированными ударами авиации, и расширили прорыв. 23 августа механизированные части вышли в район Донецко-Амвросиевки и решительной атакой овладели этим важным опорным пунктом в обороне противника.

Совинформбюро. 23 августа наши войска в результате ожесточённых боёв сломили сопротивление противника и штурмом овладели городом Харьков. В боях за освобождение города Харькова особо отличились: 252 стрелковая дивизия генерал-майора Анисимова, 84 стрелковая дивизия полковника Буняшина, 299 стрелковая дивизия генерал-майора Травникова, 28 гвардейская стрелковая дивизия генерал-майора Чурмаева, 116 стрелковая дивизия генерал-майора Макарова, 89 гвардейская Белгородская стрелковая дивизия полковника Серюгина, 375 стрелковая дивизия полковника Говоруненко, 15 гвардейская стрелковая дивизия генерал-майора Василенко, 183 стрелковая дивизия полковника Василевского и 93 гвардейская стрелковая дивизия генерал-майора Тихомирова.

В Донбассе, в районе южнее Изюма и юго-западнее Ворошиловграда, наши войска продолжали вести успешные бои с противником. Юго-западнее Ворошиловграда наши войска за время трёхдневных боёв продвинулись вперёд на 30-35 километров и заняли свыше 30 населённых пунктов, в том числе город и железнодорожную станцию Донецко-Амвросиевка.

24 августа 1943 года. 794-й день войны

Совинформбюро. В течение 24 августа наши войска, наступающие северо-западнее и южнее Харькова продвинулись вперёд и улучшили свои позиции. В Донбассе, в районах южнее Изюма и юго-западнее Ворошиловграда, наши войска продолжали вести успешные бои с противником и вновь заняли несколько населённых пунктов.

25 августа 1943 года. 795-й день войны

Битва за Днепр. Началась битва за Днепр войск Центрального, Воронежского, Степного, Юго-Западного и Южного фронтов. С 25 августа по 23 декабря 1943 года на берегах Днепра был проведён ряд взаимосвязанных стратегических операций (см. карту — [1945-2005.net.ru/kart/09.jpg Битва за Днепр (330 КБ)]).

Воронежский фронт. 27-я армия (С. Т. Трофименко), отбросила остатки прорвавшейся из района Ахтырка группировки немцев на запад, за р. Ворскла, и к 25 августа вновь овладела Ахтыркой.

Совинформбюро. В течение 25 августа наши войска продолжали развивать наступление в районе северо-западнее Харькова и заняли более 60 населённых пунктов, в том числе город Зеньков. Город Ахтырка, несколько раз переходивший из рук в руки, после ожесточённых боёв вновь занят нашими войсками. В Донбассе, в районах южнее Изюма и юго-западнее Ворошиловграда, наши войска, преодолевая упорное сопротивление противника, продолжали вести наступательные бои и вновь заняли несколько населённых пунктов, значительно улучшив свои позиции.

26 августа 1943 года. 796-й день войны

Черниговско-Полтавская стратегическая наступательная операция. Началась Черниговско-Полтавская стратегическая наступательная операция (26 августа — 30 сентября 1943 года). Операция проводилась войсками Центрального, Воронежского и Степного фронтов и представляла собой первый этап битвы за Днепр. В рамках данной операции проведены: Черниговско-Припятская, Сумско-Прилукская и Полтавско-Кременчугская фронтовые наступательные операции.

Черниговско-Припятская операция. Началась Черниговско-Припятская наступательная операция войск Центрального фронта (13-я, 48, 65, 60, 61 и 70-я армии, 2-я танковая и 16-я воздушная армии), продолжавшаяся с 26 августа по 30 сентября 1943 года (см. карту — [archive.is/20121221205644/victory.mil.ru/war/oper/139.gif Черниговско-Припятская наступательная операция (87 КБ)]).

Советским войскам предстояло прорвать сильную оборону 2-й немецкой армии. Противник почти полгода укреплял и совершенствовал свои оборонительные позиции. Все населённые пункты были приспособлены к круговой обороне. Передний край проходил по выгодным в тактическом отношении рубежам, в том числе по высокому правому берегу рек Сев и Сейм. Подступы к позициям были надёжно прикрыты минными полями и проволочными заграждениями.

Утром 26 августа после мощной артиллерийской и авиационной подготовки войска Центрального фронта (К. К. Рокоссовский) перешли в наступление. Главный удар наносили на новгород-северском направлении 65-я армия (П. И. Батов) и 2-я танковая армия (С. И. Богданов). Их продвижению должны были способствовать фланговые соединения 48-й и 60-й армий, примыкавшие к ударной группировке. Соединения 2-й танковой армии вводились в сражение в полосе 65-й армии. Здесь же действовали 4-й артиллерийский корпус прорыва РВГК и основные силы 16-й воздушной армии. Удар был направлен в стык между 2-й и 9-й немецкими армиями, по 86-й пехотной (Вайдлинг) и 251-й пехотной (Фельцман) дивизиям 20-го армейского корпуса (Фрайгерр фон Роман). Уже в самом начале соединения Красной Армии совершили глубокий прорыв в районе Севска. В течение первого дня враг несколько раз переходил в контратаки. Его авиация наносила бомбовые удары по наступавшим советским частям.

Воронежский фронт. 4-я гвардейская армия (Г. И. Кулик) 26 августа вышла в район большого украинского селения Котельва.

Совинформбюро. В течение 26 августа наши войска, наступающие западнее Харькова, продвинулись на отдельных участках вперёд от 4 до 6 километров и заняли несколько населённых пунктов. В Донбассе, в районе юго-западнее Ворошиловграда, наши войска вели бои по улучшению своих позиций.

27 августа 1943 года. 797-й день войны

Черниговско-Припятская операция. 27 августа немецкое командование перебросило в район Севска из 9-й армии и резерва группы армий «Центр» дополнительно две пехотные и две танковые дивизии. К вечеру 27 августа 2-я танковая армия (С. И. Богданов) и 65-я армия (П. И. Батов), преодолев упорное сопротивление немцев, овладели Севском. Однако попытки развить достигнутый успех не дали нужных результатов. В этот день советским войскам пришлось отразить 12 контратак противника. Не ослабевало сопротивление врага и в последующие дни. Южнее Севска 60-я армия (И. Д. Черняховский) нанесла вспомогательный удар частями своего левого фланга в направлении на Глухов.

Донбасская наступательная операция. Командование Южного фронта решило, перегруппировав войска, нанести удар в южном направлении, чтобы разгромить вражескую группировку в районе Таганрога. В ночь на 27 августа 4-й кавалерийский и 4-й механизированный гвардейские корпуса начали наступление. Преодолевая сопротивление врага, обходя его опорные пункты, они устремились на юг и к исходу того же дня продвинулись на 25 километров. Над группировкой противника под Таганрогом нависла угроза окружения. Действовавшие в острие клина советских войск механизированные и кавалерийские части стремительно выходили ей в тыл. Умело маневрируя, они двигались на юг, к побережью Азовского моря.

Группа армий «Юг». 27 августа Гитлер прибыл в Винницу для проведения короткого совещания в его бывшей ставке.

Манштейн : «На этом совещании я и командующие подчинёнными армиями, а также один командир корпуса и один командир дивизии доложили Гитлеру обстановку и прежде всего состояние частей, уже давно истощенных в непрерывных боях. Я особенно указал на то, что наши потери составили 133000 человек, а получили мы в качестве пополнения только 33000 человек… Из этой обстановки я сделал вывод о том, что мы не можем удержать Донбасс имеющимися у нас силами и что ещё большая опасность для всего южного фланга Восточного фронта создалась на северном фланге группы. 8 и 4 танковые армии не в состоянии долго сдерживать натиск противника в направлении к Днепру… Я поставил перед Гитлером ясную альтернативу:

— или быстро выделить нам новые силы, не менее 12 дивизий, а также заменить наши ослабленные части частями с других спокойных участков фронта,

— или отдать Донбасс, чтобы высвободить силы на фронте группы.»[7](стр. 534)

Гитлер обещал передать с фронтов групп армий «Север» и Центр" все соединения, какие можно только оттуда взять. 28 августа фельдмаршал фон Клюге прибыл в ставку фюрера и доложил, что не может быть и речи о снятии сил с его участка фронта. Группа «Север» также не могла выделить ни одной дивизии.

Совинформбюро. В течение 27 августа наши войска, наступающие западнее Харькова, продвинулись на отдельных участках вперёд от 5 до 8 километров и заняли несколько населённых пунктов. Районный центр Котельва, несколько раз переходивший из рук в руки, вновь занят нашими войсками. В районе южнее Брянска наши войска вели наступательные бои, в результате которых сломили сопротивление противника и заняли свыше 20 населённых пунктов, в том числе город Севск. В Донбассе, в районе юго-западнее Ворошиловграда, наши войска продолжали успешное наступление.

28 августа 1943 года. 798-й день войны

Ельнинско-Дорогобужская операция. Началась Ельнинско-Дорогобужская наступательная операция войск Западного фронта (10-я гвардейская, 21-я и 33-я армии, 5-й механизированный, 6-й гвардейский кавалерийский, 2-й гвардейский танковый корпуса, 1-я воздушная армия), продолжавшаяся с 28 августа по 6 сентября 1943 года (см. карту — [velikvoy.narod.ru/karta/front_armiya_oper/elynya-dorogobuzh.gif Ельнинско-Дорогобужская наступательная операция (75 КБ)]).

Ставка Верховного Главнокомандования изменила направление главного удара Западного фронта. Согласно новому плану он должен был наноситься не на Рославль, а на Ельню и далее на Смоленск. Противник, используя леса и болота, а также заболоченные поймы рек Угры и Десны, создал здесь прочную оборону. Наиболее мощные укрепления были сооружены на прилегающих к городу высотах. 28 августа после артиллерийской подготовки, продолжавшейся 90 минут, и налетов авиации ударная группировка Западного фронта возобновила наступление. В первый день советские части продвинулись на 6—8 километров в глубину обороны противника. В полосе наступления 33-й армии в прорыв был введён 5-й механизированный корпус, который за день продвинулся ещё на 6—10 километров и совместно со стрелковыми частями овладел несколькими опорными пунктами врага.

Донбасская наступательная операция. 28 августа подвижные части фронта отрезали основные пути отхода противнику из района Таганрога. Командование 6-й немецкой армии отдало приказ подготовить разрушение Таганрога и одновременно спешно создавало под руководством командира 4-го армейского корпуса группировку, которая должна была нанести удар в юго-восточном направлении и соединиться с частями 29-го армейского корпуса, отходившими на запад.

Совинформбюро. В течение 28 августа наши войска, наступающие западнее и южнее Харькова, преодолевая сопротивление и контратаки противника, продвинулись вперёд и заняли несколько населённых пунктов. В районе южнее Брянска наши войска продолжали наступление и, продвинувшись на отдельных участках от 5 до 8 километров, заняли свыше 50 населённых пунктов. В Донбассе, в районе юго-западнее Ворошиловграда, наши войска продолжали успешно развивать наступление.

29 августа 1943 года. 799-й день войны

Ельнинско-Дорогобужская операция. 29 августа прорыв был расширен до 30 км и развит в глубину до 12-15 км. Противник был отброшен на левый берег Угры к Ельне.

Черниговско-Припятская операция. На главном направлении советские войска в результате тяжёлых боев за четыре дня наступления продвинулись всего на 20—25 километров. Южнее Севска 60-я армия (И. Д. Черняховский) 29 августа, прорвав оборону, освободила Глухов и продолжала наступать в сторону Конотопа. К. К. Рокоссовский принимает решение перенести главные усилия на левый фланг фронта. 13-я армия снимается с правого фланга фронта и вводится в бой на стыке 65-й и 60-й армий. Сюда же перебрасывается и 2-я танковая армия.[8] (стр. 223)

Степной фронт. 53-я армия (И. М. Манагаров) прорвала оборону противника западнее Харькова на нескольких участках, охватила фланги группировки врага у Люботина и нависла над его коммуникациями. Под угрозой разгрома противник стал поспешно отходить на юго-запад. 29 августа советские войска освободили Люботин и открыли себе дорогу на Полтаву.

Донбасская наступательная операция. 29 августа советские кавалерийские дивизии вышли к Миусскому лиману. Положение таганрогской группировки противника стало ещё более тяжёлым. Немецкие войска, лишённые основных путей отхода из района Таганрога, попытались эвакуироваться морем. Но по вражеским судам нанесли удар советские бомбардировщики и штурмовики 8-й воздушной армии, а также корабли Азовской военной флотилии (С. Г. Горшков).

Совинформбюро. В течение 29 августа наши войска, наступающие западнее и южнее Харькова, продвинулись вперёд от 6 до 12 километров и заняли свыше 50 населённых пунктов, в том числе город и железнодорожный узел Люботин. В районе южнее Брянска наши войска продолжали развивать наступление и продвинувшись на отдельных участках от 7 до 15 километров, заняли свыше 40 населённых пунктов. В Донбассе, в районе юго-западнее Ворошиловграда, наши войска продолжали успешное продвижение.

30 августа 1943 года. 800-й день войны

Ельнинско-Дорогобужская операция. 30 августа командование Западного фронта (В. Д. Соколовский) ввело в прорыв 2-й гвардейский Тацинский танковый корпус (А. С. Бурдейный). За один день танкисты продвинулись до 20 километров и во взаимодействии с войсками 10-й гвардейской армии подошли к Ельне. Атака города началась в 18 часов после короткого артиллерийского налета. С востока на Ельню наступала 29-я гвардейская стрелковая дивизия, а с юга — гвардейцы-танкисты. Вскоре 87-й и 93-й гвардейские стрелковые и 119-й танковый полки выбили немцев из восточной окраины города и завязали уличные бои. К вечеру к городу подошли и другие части и соединения 10-й гвардейской армии. Противник был вынужден оставить Ельню.

Донбасская наступательная операция. В ночь на 30 августа в районе Таганрога силами Азовской военной флотилии был высажен Таганрогский десант. В результате совместных действий 44-й армии В. А. Хоменко, наступавшей прямо на Таганрог, при помощи 4-го гвардейского механизированного корпуса и 4-го гвардейского кавкорпуса, обходивших город с севера и северо-запада, при участии авиации 8-й воздушной армии Т. Т. Хрюкина и кораблей, высадивших десант, 30 августа советские войска взяли Таганрог, окружили к северо-западу от него остатки вражеских войск, оборонявшихся на реке Миус, и 31 августа ликвидировали их.

Совинформбюро. Войска Южного фронта, в результате ожесточённых боёв, разгромили Таганрогскую группировку немцев и 30 августа овладели городом Таганрог. Нашими войсками занято свыше 150 населённых пунктов и в том числе районные центры Анастасиевка, Федоровка, крупные узлы сопротивления Покровское, Троицкое, Самбек, Вареновка, Николаевна, Косово, Ломакино, Весело-Вознесенка, а также железнодорожная станция Кутейниково. Таким образом, Ростовская область полностью освобождена от немецких захватчиков. Остатки частей разгромленной Таганрогской группировки противника окружены нашими войсками и уничтожаются.

Наши войска, наступающие южнее Брянска, продвинулись вперёд от 10 до 20 километров и заняли свыше 50 населённых пунктов. В районе западнее и юго-западнее Харькова наши войска продолжали наступление и заняли несколько населённых пунктов.

31 августа 1943 года. 801-й день войны

Ельнинско-Дорогобужская операция. В связи с успешным продвижением советских войск на ельнинском направлении противник в ночь на 31 августа, прикрываясь сильными арьергардами, начал отходить на дорогобужском направлении. Отступая, немцы поджигали дома, взрывали промышленные здания, мосты и дороги. Горели деревни Коровино, Белявка, хутора Пушкаревские, Яковлеве, Высокое, Мазенки, Лозья и другие населённые пункты вблизи переднего края. Пламя поднялось и над Дорогобужем.

Черниговско-Припятская операция. К исходу 31 августа 65-я армия (П. И. Батов) продвинулась на своем участке всего на 20—25 километров. Южнее Севска 60-я армия (И. Д. Черняховский) к исходу 31 августа прорвалась в юго-западном направлении на 60 километров, расширив прорыв по фронту до 100 километров. Войска армии вступили на территорию Украины и приближались к Конотопу. К. К. Рокоссовский мобилизует весь фронтовой автотранспорт для переброски войск и техники в район прорыва. Немцы также стали спешно перебрасывать сюда свои резервы.

Группа армий «Юг». Манштейн : «Фронт 6 армии был прорван; её корпусу, действовавшему на побережье, угрожало окружение. Две дивизии, которые ещё раньше — вопреки намерению командования группы использовать их на северном фланге — были переброшены в Донбасс, не смогли восстановить положение. Командование группы приказало поэтому 31 августа отвести 6 армию на заранее подготовленную тыловую позицию. Этим был сделан первый шаг к сдаче Донбасса. Вечером этого же дня Гитлер разрешил, наконец, командованию группы постепенно отводить 6 армию и правый фланг 1 танковой армии, „если того настоятельно требует обстановка и нет никакой другой возможности“. Было отдано распоряжение об уничтожении всех важных в военном отношении объектов Донбасса.»[7](стр. 535)

Москва. Москва 31 августа 1943 года салютовала доблестным войскам, одержавшим победу под Ельней, двенадцатью артиллерийскими залпами из ста двадцати четырёх орудий.

Совинформбюро. На днях войска Западного фронта перешли в наступление на Смоленском направлении и, прорвав сильно укреплённую оборону противника протяжением по фронту более 50 километров, продвинулись вперёд от 15 до 30 километров. Вчера, 30 августа, наши войска овладели важным опорным пунктом обороны Смоленского направления — городом Ельня. Нашими войсками за 4 дня боёв занято свыше 170 населённых пунктов, в том числе железнодорожные станции Теренино, Коробец, Жегловка, Калошино, Дорогобуж (Северный), укреплённые пункты Белый Холм, Митишкино, Юшково, Бывалки, Пловец, Жабье, Каменец, Кошелево, Вараксина, Порубань, Уварова и районный центр Сафоново.

На днях войска Центрального фронта также прорвали сильно укреплённую оборонительную полосу противника в районе Севска протяжением по фронту 100 километров и, стремительно развивая наступление, продвинулись вперёд до 60 километров, вступив в пределы Северной Украины. Вчера нашими войсками заняты города Глухов и Рыльск. За 5 дней боёв наши войска освободили от немецких захватчиков свыше 200 населённых пунктов, в том числе районный центр Сумской области Червоное, районный центр Курской области Крупец, железнодорожные станции Холмовка, Эсмань, Клевень.

Войска Южного фронта заканчивают ликвидацию окружённых частей противника в районе Таганрога. Наши войска, наступающие западнее и юго-западнее Харькова, снова продвинулись вперёд и заняли несколько населённых пунктов.

Перечень карт

1. [dp60.narod.ru/image/maps/341.jpg Общий ход военных действий во втором периоде Великой Отечественной войны. Ноябрь 1942 г. — декабрь 1943 г. 421 КБ ]

2. [dp60.narod.ru/image/maps_BSE/kursk_nastupl.jpg Курская наступательная операция (440 КБ)]

3. [dp60.narod.ru/image/maps/349_1.jpg Смоленская наступательная операция (278 КБ)]

4. [archive.is/20121221134452/victory.mil.ru/war/oper/040.gif Донбасская наступательная операция (102 КБ)]

5. [archive.is/20121221125855/victory.mil.ru/war/oper/081.gif Мгинская наступательная операция (86 КБ)]

6. [1945-2005.net.ru/kart/09.jpg Битва за Днепр (330 КБ)]

7. [archive.is/20121221205644/victory.mil.ru/war/oper/139.gif Черниговско-Припятская наступательная операция (87 КБ)]

8. [velikvoy.narod.ru/karta/front_armiya_oper/elynya-dorogobuzh.gif Ельнинско-Дорогобужская наступательная операция (75 КБ)]

9. [www.august5.ru 5 августа 1943 года]

Список литературы

  1. [www.soldat.ru/doc/sovinfburo/ Сводки, сообщения Совинформбюро и Приказы Верховного Главнокомандующего Вооруженными Силами СССР. 1941—1945 гг.]
  2. [www.soldat.ru/files/4/6/17/ История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941—1945. Том третий. Воениздат. МО СССР М. −1961]
  3. [militera.lib.ru/h/kursk/index.html Битва под Курском. — М.: Воениздат, 1945.]
  4. [militera.lib.ru/h/istomin/index.html Истомин В. П. Смоленская наступательная операция (1943 г.). — М., Воениздат, 1975.]
  5. 1 2 [www.soldat.ru/doc/casualties/book/chapter5_10_1.html#5_10_22 Россия и СССР в войнах XX века. Потери вооруженных сил: Статистическое исследование. / Под общ. ред. Г. Ф. Кривошеева. М.: Олма-Пресс, 2001.]
  6. [militera.lib.ru/memo/russian/konev/index.html Конев И. С. Записки командующего фронтом. — М.: Наука, 1972]
  7. 1 2 [militera.lib.ru/memo/german/manstein/index.html Манштейн Э. Утерянные победы. — М.: ACT; СПб Terra Fantastica, 1999]
  8. [militera.lib.ru/memo/russian/rokossovsky/index.html Рокоссовский К. К. Солдатский долг. — М.: Воениздат, 1988.]

Напишите отзыв о статье "Хроника Великой Отечественной войны/Август 1943 года"

Отрывок, характеризующий Хроника Великой Отечественной войны/Август 1943 года

Лично князь Андрей не знал Аракчеева и никогда не видал его, но всё, что он знал о нем, мало внушало ему уважения к этому человеку.
«Он – военный министр, доверенное лицо государя императора; никому не должно быть дела до его личных свойств; ему поручено рассмотреть мою записку, следовательно он один и может дать ход ей», думал князь Андрей, дожидаясь в числе многих важных и неважных лиц в приемной графа Аракчеева.
Князь Андрей во время своей, большей частью адъютантской, службы много видел приемных важных лиц и различные характеры этих приемных были для него очень ясны. У графа Аракчеева был совершенно особенный характер приемной. На неважных лицах, ожидающих очереди аудиенции в приемной графа Аракчеева, написано было чувство пристыженности и покорности; на более чиновных лицах выражалось одно общее чувство неловкости, скрытое под личиной развязности и насмешки над собою, над своим положением и над ожидаемым лицом. Иные задумчиво ходили взад и вперед, иные шепчась смеялись, и князь Андрей слышал sobriquet [насмешливое прозвище] Силы Андреича и слова: «дядя задаст», относившиеся к графу Аракчееву. Один генерал (важное лицо) видимо оскорбленный тем, что должен был так долго ждать, сидел перекладывая ноги и презрительно сам с собой улыбаясь.
Но как только растворялась дверь, на всех лицах выражалось мгновенно только одно – страх. Князь Андрей попросил дежурного другой раз доложить о себе, но на него посмотрели с насмешкой и сказали, что его черед придет в свое время. После нескольких лиц, введенных и выведенных адъютантом из кабинета министра, в страшную дверь был впущен офицер, поразивший князя Андрея своим униженным и испуганным видом. Аудиенция офицера продолжалась долго. Вдруг послышались из за двери раскаты неприятного голоса, и бледный офицер, с трясущимися губами, вышел оттуда, и схватив себя за голову, прошел через приемную.
Вслед за тем князь Андрей был подведен к двери, и дежурный шопотом сказал: «направо, к окну».
Князь Андрей вошел в небогатый опрятный кабинет и у стола увидал cорокалетнего человека с длинной талией, с длинной, коротко обстриженной головой и толстыми морщинами, с нахмуренными бровями над каре зелеными тупыми глазами и висячим красным носом. Аракчеев поворотил к нему голову, не глядя на него.
– Вы чего просите? – спросил Аракчеев.
– Я ничего не… прошу, ваше сиятельство, – тихо проговорил князь Андрей. Глаза Аракчеева обратились на него.
– Садитесь, – сказал Аракчеев, – князь Болконский?
– Я ничего не прошу, а государь император изволил переслать к вашему сиятельству поданную мною записку…
– Изволите видеть, мой любезнейший, записку я вашу читал, – перебил Аракчеев, только первые слова сказав ласково, опять не глядя ему в лицо и впадая всё более и более в ворчливо презрительный тон. – Новые законы военные предлагаете? Законов много, исполнять некому старых. Нынче все законы пишут, писать легче, чем делать.
– Я приехал по воле государя императора узнать у вашего сиятельства, какой ход вы полагаете дать поданной записке? – сказал учтиво князь Андрей.
– На записку вашу мной положена резолюция и переслана в комитет. Я не одобряю, – сказал Аракчеев, вставая и доставая с письменного стола бумагу. – Вот! – он подал князю Андрею.
На бумаге поперег ее, карандашом, без заглавных букв, без орфографии, без знаков препинания, было написано: «неосновательно составлено понеже как подражание списано с французского военного устава и от воинского артикула без нужды отступающего».
– В какой же комитет передана записка? – спросил князь Андрей.
– В комитет о воинском уставе, и мною представлено о зачислении вашего благородия в члены. Только без жалованья.
Князь Андрей улыбнулся.
– Я и не желаю.
– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? – крикнул он, кланяясь князю Андрею.


Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет , радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть.
На другой день после посещения графа Аракчеева князь Андрей был вечером у графа Кочубея. Он рассказал графу свое свидание с Силой Андреичем (Кочубей так называл Аракчеева с той же неопределенной над чем то насмешкой, которую заметил князь Андрей в приемной военного министра).
– Mon cher, [Дорогой мой,] даже в этом деле вы не минуете Михаил Михайловича. C'est le grand faiseur. [Всё делается им.] Я скажу ему. Он обещался приехать вечером…
– Какое же дело Сперанскому до военных уставов? – спросил князь Андрей.
Кочубей, улыбнувшись, покачал головой, как бы удивляясь наивности Болконского.
– Мы с ним говорили про вас на днях, – продолжал Кочубей, – о ваших вольных хлебопашцах…
– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.
– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
Поговорив несколько времени в общем кругу, Сперанский встал и, подойдя к князю Андрею, отозвал его с собой на другой конец комнаты. Видно было, что он считал нужным заняться Болконским.
– Я не успел поговорить с вами, князь, среди того одушевленного разговора, в который был вовлечен этим почтенным старцем, – сказал он, кротко презрительно улыбаясь и этой улыбкой как бы признавая, что он вместе с князем Андреем понимает ничтожность тех людей, с которыми он только что говорил. Это обращение польстило князю Андрею. – Я вас знаю давно: во первых, по делу вашему о ваших крестьянах, это наш первый пример, которому так желательно бы было больше последователей; а во вторых, потому что вы один из тех камергеров, которые не сочли себя обиженными новым указом о придворных чинах, вызывающим такие толки и пересуды.
– Да, – сказал князь Андрей, – отец не хотел, чтобы я пользовался этим правом; я начал службу с нижних чинов.
– Ваш батюшка, человек старого века, очевидно стоит выше наших современников, которые так осуждают эту меру, восстановляющую только естественную справедливость.
– Я думаю однако, что есть основание и в этих осуждениях… – сказал князь Андрей, стараясь бороться с влиянием Сперанского, которое он начинал чувствовать. Ему неприятно было во всем соглашаться с ним: он хотел противоречить. Князь Андрей, обыкновенно говоривший легко и хорошо, чувствовал теперь затруднение выражаться, говоря с Сперанским. Его слишком занимали наблюдения над личностью знаменитого человека.
– Основание для личного честолюбия может быть, – тихо вставил свое слово Сперанский.
– Отчасти и для государства, – сказал князь Андрей.
– Как вы разумеете?… – сказал Сперанский, тихо опустив глаза.
– Я почитатель Montesquieu, – сказал князь Андрей. – И его мысль о том, что le рrincipe des monarchies est l'honneur, me parait incontestable. Certains droits еt privileges de la noblesse me paraissent etre des moyens de soutenir ce sentiment. [основа монархий есть честь, мне кажется несомненной. Некоторые права и привилегии дворянства мне кажутся средствами для поддержания этого чувства.]
Улыбка исчезла на белом лице Сперанского и физиономия его много выиграла от этого. Вероятно мысль князя Андрея показалась ему занимательною.
– Si vous envisagez la question sous ce point de vue, [Если вы так смотрите на предмет,] – начал он, с очевидным затруднением выговаривая по французски и говоря еще медленнее, чем по русски, но совершенно спокойно. Он сказал, что честь, l'honneur, не может поддерживаться преимуществами вредными для хода службы, что честь, l'honneur, есть или: отрицательное понятие неделанья предосудительных поступков, или известный источник соревнования для получения одобрения и наград, выражающих его.
Доводы его были сжаты, просты и ясны.
Институт, поддерживающий эту честь, источник соревнования, есть институт, подобный Legion d'honneur [Ордену почетного легиона] великого императора Наполеона, не вредящий, а содействующий успеху службы, а не сословное или придворное преимущество.
– Я не спорю, но нельзя отрицать, что придворное преимущество достигло той же цели, – сказал князь Андрей: – всякий придворный считает себя обязанным достойно нести свое положение.
– Но вы им не хотели воспользоваться, князь, – сказал Сперанский, улыбкой показывая, что он, неловкий для своего собеседника спор, желает прекратить любезностью. – Ежели вы мне сделаете честь пожаловать ко мне в среду, – прибавил он, – то я, переговорив с Магницким, сообщу вам то, что может вас интересовать, и кроме того буду иметь удовольствие подробнее побеседовать с вами. – Он, закрыв глаза, поклонился, и a la francaise, [на французский манер,] не прощаясь, стараясь быть незамеченным, вышел из залы.


Первое время своего пребыванья в Петербурге, князь Андрей почувствовал весь свой склад мыслей, выработавшийся в его уединенной жизни, совершенно затемненным теми мелкими заботами, которые охватили его в Петербурге.
С вечера, возвращаясь домой, он в памятной книжке записывал 4 или 5 необходимых визитов или rendez vous [свиданий] в назначенные часы. Механизм жизни, распоряжение дня такое, чтобы везде поспеть во время, отнимали большую долю самой энергии жизни. Он ничего не делал, ни о чем даже не думал и не успевал думать, а только говорил и с успехом говорил то, что он успел прежде обдумать в деревне.
Он иногда замечал с неудовольствием, что ему случалось в один и тот же день, в разных обществах, повторять одно и то же. Но он был так занят целые дни, что не успевал подумать о том, что он ничего не думал.
Сперанский, как в первое свидание с ним у Кочубея, так и потом в середу дома, где Сперанский с глазу на глаз, приняв Болконского, долго и доверчиво говорил с ним, сделал сильное впечатление на князя Андрея.
Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.
Во время длинного их разговора в середу вечером, Сперанский не раз говорил: «У нас смотрят на всё, что выходит из общего уровня закоренелой привычки…» или с улыбкой: «Но мы хотим, чтоб и волки были сыты и овцы целы…» или: «Они этого не могут понять…» и всё с таким выраженьем, которое говорило: «Мы: вы да я, мы понимаем, что они и кто мы ».
Этот первый, длинный разговор с Сперанским только усилил в князе Андрее то чувство, с которым он в первый раз увидал Сперанского. Он видел в нем разумного, строго мыслящего, огромного ума человека, энергией и упорством достигшего власти и употребляющего ее только для блага России. Сперанский в глазах князя Андрея был именно тот человек, разумно объясняющий все явления жизни, признающий действительным только то, что разумно, и ко всему умеющий прилагать мерило разумности, которым он сам так хотел быть. Всё представлялось так просто, ясно в изложении Сперанского, что князь Андрей невольно соглашался с ним во всем. Ежели он возражал и спорил, то только потому, что хотел нарочно быть самостоятельным и не совсем подчиняться мнениям Сперанского. Всё было так, всё было хорошо, но одно смущало князя Андрея: это был холодный, зеркальный, не пропускающий к себе в душу взгляд Сперанского, и его белая, нежная рука, на которую невольно смотрел князь Андрей, как смотрят обыкновенно на руки людей, имеющих власть. Зеркальный взгляд и нежная рука эта почему то раздражали князя Андрея. Неприятно поражало князя Андрея еще слишком большое презрение к людям, которое он замечал в Сперанском, и разнообразность приемов в доказательствах, которые он приводил в подтверждение своих мнений. Он употреблял все возможные орудия мысли, исключая сравнения, и слишком смело, как казалось князю Андрею, переходил от одного к другому. То он становился на почву практического деятеля и осуждал мечтателей, то на почву сатирика и иронически подсмеивался над противниками, то становился строго логичным, то вдруг поднимался в область метафизики. (Это последнее орудие доказательств он особенно часто употреблял.) Он переносил вопрос на метафизические высоты, переходил в определения пространства, времени, мысли и, вынося оттуда опровержения, опять спускался на почву спора.
Вообще главная черта ума Сперанского, поразившая князя Андрея, была несомненная, непоколебимая вера в силу и законность ума. Видно было, что никогда Сперанскому не могла притти в голову та обыкновенная для князя Андрея мысль, что нельзя всё таки выразить всего того, что думаешь, и никогда не приходило сомнение в том, что не вздор ли всё то, что я думаю и всё то, во что я верю? И этот то особенный склад ума Сперанского более всего привлекал к себе князя Андрея.
Первое время своего знакомства с Сперанским князь Андрей питал к нему страстное чувство восхищения, похожее на то, которое он когда то испытывал к Бонапарте. То обстоятельство, что Сперанский был сын священника, которого можно было глупым людям, как это и делали многие, пошло презирать в качестве кутейника и поповича, заставляло князя Андрея особенно бережно обходиться с своим чувством к Сперанскому, и бессознательно усиливать его в самом себе.
В тот первый вечер, который Болконский провел у него, разговорившись о комиссии составления законов, Сперанский с иронией рассказывал князю Андрею о том, что комиссия законов существует 150 лет, стоит миллионы и ничего не сделала, что Розенкампф наклеил ярлычки на все статьи сравнительного законодательства. – И вот и всё, за что государство заплатило миллионы! – сказал он.
– Мы хотим дать новую судебную власть Сенату, а у нас нет законов. Поэтому то таким людям, как вы, князь, грех не служить теперь.
Князь Андрей сказал, что для этого нужно юридическое образование, которого он не имеет.
– Да его никто не имеет, так что же вы хотите? Это circulus viciosus, [заколдованный круг,] из которого надо выйти усилием.

Через неделю князь Андрей был членом комиссии составления воинского устава, и, чего он никак не ожидал, начальником отделения комиссии составления вагонов. По просьбе Сперанского он взял первую часть составляемого гражданского уложения и, с помощью Code Napoleon и Justiniani, [Кодекса Наполеона и Юстиниана,] работал над составлением отдела: Права лиц.


Года два тому назад, в 1808 году, вернувшись в Петербург из своей поездки по имениям, Пьер невольно стал во главе петербургского масонства. Он устроивал столовые и надгробные ложи, вербовал новых членов, заботился о соединении различных лож и о приобретении подлинных актов. Он давал свои деньги на устройство храмин и пополнял, на сколько мог, сборы милостыни, на которые большинство членов были скупы и неаккуратны. Он почти один на свои средства поддерживал дом бедных, устроенный орденом в Петербурге. Жизнь его между тем шла по прежнему, с теми же увлечениями и распущенностью. Он любил хорошо пообедать и выпить, и, хотя и считал это безнравственным и унизительным, не мог воздержаться от увеселений холостых обществ, в которых он участвовал.
В чаду своих занятий и увлечений Пьер однако, по прошествии года, начал чувствовать, как та почва масонства, на которой он стоял, тем более уходила из под его ног, чем тверже он старался стать на ней. Вместе с тем он чувствовал, что чем глубже уходила под его ногами почва, на которой он стоял, тем невольнее он был связан с ней. Когда он приступил к масонству, он испытывал чувство человека, доверчиво становящего ногу на ровную поверхность болота. Поставив ногу, он провалился. Чтобы вполне увериться в твердости почвы, на которой он стоял, он поставил другую ногу и провалился еще больше, завяз и уже невольно ходил по колено в болоте.
Иосифа Алексеевича не было в Петербурге. (Он в последнее время отстранился от дел петербургских лож и безвыездно жил в Москве.) Все братья, члены лож, были Пьеру знакомые в жизни люди и ему трудно было видеть в них только братьев по каменьщичеству, а не князя Б., не Ивана Васильевича Д., которых он знал в жизни большею частию как слабых и ничтожных людей. Из под масонских фартуков и знаков он видел на них мундиры и кресты, которых они добивались в жизни. Часто, собирая милостыню и сочтя 20–30 рублей, записанных на приход, и большею частию в долг с десяти членов, из которых половина были так же богаты, как и он, Пьер вспоминал масонскую клятву о том, что каждый брат обещает отдать всё свое имущество для ближнего; и в душе его поднимались сомнения, на которых он старался не останавливаться.
Всех братьев, которых он знал, он подразделял на четыре разряда. К первому разряду он причислял братьев, не принимающих деятельного участия ни в делах лож, ни в делах человеческих, но занятых исключительно таинствами науки ордена, занятых вопросами о тройственном наименовании Бога, или о трех началах вещей, сере, меркурии и соли, или о значении квадрата и всех фигур храма Соломонова. Пьер уважал этот разряд братьев масонов, к которому принадлежали преимущественно старые братья, и сам Иосиф Алексеевич, по мнению Пьера, но не разделял их интересов. Сердце его не лежало к мистической стороне масонства.
Ко второму разряду Пьер причислял себя и себе подобных братьев, ищущих, колеблющихся, не нашедших еще в масонстве прямого и понятного пути, но надеющихся найти его.
К третьему разряду он причислял братьев (их было самое большое число), не видящих в масонстве ничего, кроме внешней формы и обрядности и дорожащих строгим исполнением этой внешней формы, не заботясь о ее содержании и значении. Таковы были Виларский и даже великий мастер главной ложи.
К четвертому разряду, наконец, причислялось тоже большое количество братьев, в особенности в последнее время вступивших в братство. Это были люди, по наблюдениям Пьера, ни во что не верующие, ничего не желающие, и поступавшие в масонство только для сближения с молодыми богатыми и сильными по связям и знатности братьями, которых весьма много было в ложе.
Пьер начинал чувствовать себя неудовлетворенным своей деятельностью. Масонство, по крайней мере то масонство, которое он знал здесь, казалось ему иногда, основано было на одной внешности. Он и не думал сомневаться в самом масонстве, но подозревал, что русское масонство пошло по ложному пути и отклонилось от своего источника. И потому в конце года Пьер поехал за границу для посвящения себя в высшие тайны ордена.

Летом еще в 1809 году, Пьер вернулся в Петербург. По переписке наших масонов с заграничными было известно, что Безухий успел за границей получить доверие многих высокопоставленных лиц, проник многие тайны, был возведен в высшую степень и везет с собою многое для общего блага каменьщического дела в России. Петербургские масоны все приехали к нему, заискивая в нем, и всем показалось, что он что то скрывает и готовит.
Назначено было торжественное заседание ложи 2 го градуса, в которой Пьер обещал сообщить то, что он имеет передать петербургским братьям от высших руководителей ордена. Заседание было полно. После обыкновенных обрядов Пьер встал и начал свою речь.
– Любезные братья, – начал он, краснея и запинаясь и держа в руке написанную речь. – Недостаточно блюсти в тиши ложи наши таинства – нужно действовать… действовать. Мы находимся в усыплении, а нам нужно действовать. – Пьер взял свою тетрадь и начал читать.
«Для распространения чистой истины и доставления торжества добродетели, читал он, должны мы очистить людей от предрассудков, распространить правила, сообразные с духом времени, принять на себя воспитание юношества, соединиться неразрывными узами с умнейшими людьми, смело и вместе благоразумно преодолевать суеверие, неверие и глупость, образовать из преданных нам людей, связанных между собою единством цели и имеющих власть и силу.
«Для достижения сей цели должно доставить добродетели перевес над пороком, должно стараться, чтобы честный человек обретал еще в сем мире вечную награду за свои добродетели. Но в сих великих намерениях препятствуют нам весьма много – нынешние политические учреждения. Что же делать при таковом положении вещей? Благоприятствовать ли революциям, всё ниспровергнуть, изгнать силу силой?… Нет, мы весьма далеки от того. Всякая насильственная реформа достойна порицания, потому что ни мало не исправит зла, пока люди остаются таковы, каковы они есть, и потому что мудрость не имеет нужды в насилии.
«Весь план ордена должен быть основан на том, чтоб образовать людей твердых, добродетельных и связанных единством убеждения, убеждения, состоящего в том, чтобы везде и всеми силами преследовать порок и глупость и покровительствовать таланты и добродетель: извлекать из праха людей достойных, присоединяя их к нашему братству. Тогда только орден наш будет иметь власть – нечувствительно вязать руки покровителям беспорядка и управлять ими так, чтоб они того не примечали. Одним словом, надобно учредить всеобщий владычествующий образ правления, который распространялся бы над целым светом, не разрушая гражданских уз, и при коем все прочие правления могли бы продолжаться обыкновенным своим порядком и делать всё, кроме того только, что препятствует великой цели нашего ордена, то есть доставлению добродетели торжества над пороком. Сию цель предполагало само христианство. Оно учило людей быть мудрыми и добрыми, и для собственной своей выгоды следовать примеру и наставлениям лучших и мудрейших человеков.
«Тогда, когда всё погружено было во мраке, достаточно было, конечно, одного проповедания: новость истины придавала ей особенную силу, но ныне потребны для нас гораздо сильнейшие средства. Теперь нужно, чтобы человек, управляемый своими чувствами, находил в добродетели чувственные прелести. Нельзя искоренить страстей; должно только стараться направить их к благородной цели, и потому надобно, чтобы каждый мог удовлетворять своим страстям в пределах добродетели, и чтобы наш орден доставлял к тому средства.
«Как скоро будет у нас некоторое число достойных людей в каждом государстве, каждый из них образует опять двух других, и все они тесно между собой соединятся – тогда всё будет возможно для ордена, который втайне успел уже сделать многое ко благу человечества».
Речь эта произвела не только сильное впечатление, но и волнение в ложе. Большинство же братьев, видевшее в этой речи опасные замыслы иллюминатства, с удивившею Пьера холодностью приняло его речь. Великий мастер стал возражать Пьеру. Пьер с большим и большим жаром стал развивать свои мысли. Давно не было столь бурного заседания. Составились партии: одни обвиняли Пьера, осуждая его в иллюминатстве; другие поддерживали его. Пьера в первый раз поразило на этом собрании то бесконечное разнообразие умов человеческих, которое делает то, что никакая истина одинаково не представляется двум людям. Даже те из членов, которые казалось были на его стороне, понимали его по своему, с ограничениями, изменениями, на которые он не мог согласиться, так как главная потребность Пьера состояла именно в том, чтобы передать свою мысль другому точно так, как он сам понимал ее.
По окончании заседания великий мастер с недоброжелательством и иронией сделал Безухому замечание о его горячности и о том, что не одна любовь к добродетели, но и увлечение борьбы руководило им в споре. Пьер не отвечал ему и коротко спросил, будет ли принято его предложение. Ему сказали, что нет, и Пьер, не дожидаясь обычных формальностей, вышел из ложи и уехал домой.


На Пьера опять нашла та тоска, которой он так боялся. Он три дня после произнесения своей речи в ложе лежал дома на диване, никого не принимая и никуда не выезжая.
В это время он получил письмо от жены, которая умоляла его о свидании, писала о своей грусти по нем и о желании посвятить ему всю свою жизнь.
В конце письма она извещала его, что на днях приедет в Петербург из за границы.
Вслед за письмом в уединение Пьера ворвался один из менее других уважаемых им братьев масонов и, наведя разговор на супружеские отношения Пьера, в виде братского совета, высказал ему мысль о том, что строгость его к жене несправедлива, и что Пьер отступает от первых правил масона, не прощая кающуюся.
В это же самое время теща его, жена князя Василья, присылала за ним, умоляя его хоть на несколько минут посетить ее для переговоров о весьма важном деле. Пьер видел, что был заговор против него, что его хотели соединить с женою, и это было даже не неприятно ему в том состоянии, в котором он находился. Ему было всё равно: Пьер ничто в жизни не считал делом большой важности, и под влиянием тоски, которая теперь овладела им, он не дорожил ни своею свободою, ни своим упорством в наказании жены.
«Никто не прав, никто не виноват, стало быть и она не виновата», думал он. – Ежели Пьер не изъявил тотчас же согласия на соединение с женою, то только потому, что в состоянии тоски, в котором он находился, он не был в силах ничего предпринять. Ежели бы жена приехала к нему, он бы теперь не прогнал ее. Разве не всё равно было в сравнении с тем, что занимало Пьера, жить или не жить с женою?
Не отвечая ничего ни жене, ни теще, Пьер раз поздним вечером собрался в дорогу и уехал в Москву, чтобы повидаться с Иосифом Алексеевичем. Вот что писал Пьер в дневнике своем.
«Москва, 17 го ноября.
Сейчас только приехал от благодетеля, и спешу записать всё, что я испытал при этом. Иосиф Алексеевич живет бедно и страдает третий год мучительною болезнью пузыря. Никто никогда не слыхал от него стона, или слова ропота. С утра и до поздней ночи, за исключением часов, в которые он кушает самую простую пищу, он работает над наукой. Он принял меня милостиво и посадил на кровати, на которой он лежал; я сделал ему знак рыцарей Востока и Иерусалима, он ответил мне тем же, и с кроткой улыбкой спросил меня о том, что я узнал и приобрел в прусских и шотландских ложах. Я рассказал ему всё, как умел, передав те основания, которые я предлагал в нашей петербургской ложе и сообщил о дурном приеме, сделанном мне, и о разрыве, происшедшем между мною и братьями. Иосиф Алексеевич, изрядно помолчав и подумав, на всё это изложил мне свой взгляд, который мгновенно осветил мне всё прошедшее и весь будущий путь, предлежащий мне. Он удивил меня, спросив о том, помню ли я, в чем состоит троякая цель ордена: 1) в хранении и познании таинства; 2) в очищении и исправлении себя для воспринятия оного и 3) в исправлении рода человеческого чрез стремление к таковому очищению. Какая есть главнейшая и первая цель из этих трех? Конечно собственное исправление и очищение. Только к этой цели мы можем всегда стремиться независимо от всех обстоятельств. Но вместе с тем эта то цель и требует от нас наиболее трудов, и потому, заблуждаясь гордостью, мы, упуская эту цель, беремся либо за таинство, которое недостойны воспринять по нечистоте своей, либо беремся за исправление рода человеческого, когда сами из себя являем пример мерзости и разврата. Иллюминатство не есть чистое учение именно потому, что оно увлеклось общественной деятельностью и преисполнено гордости. На этом основании Иосиф Алексеевич осудил мою речь и всю мою деятельность. Я согласился с ним в глубине души своей. По случаю разговора нашего о моих семейных делах, он сказал мне: – Главная обязанность истинного масона, как я сказал вам, состоит в совершенствовании самого себя. Но часто мы думаем, что, удалив от себя все трудности нашей жизни, мы скорее достигнем этой цели; напротив, государь мой, сказал он мне, только в среде светских волнений можем мы достигнуть трех главных целей: 1) самопознания, ибо человек может познавать себя только через сравнение, 2) совершенствования, только борьбой достигается оно, и 3) достигнуть главной добродетели – любви к смерти. Только превратности жизни могут показать нам тщету ее и могут содействовать – нашей врожденной любви к смерти или возрождению к новой жизни. Слова эти тем более замечательны, что Иосиф Алексеевич, несмотря на свои тяжкие физические страдания, никогда не тяготится жизнию, а любит смерть, к которой он, несмотря на всю чистоту и высоту своего внутреннего человека, не чувствует еще себя достаточно готовым. Потом благодетель объяснил мне вполне значение великого квадрата мироздания и указал на то, что тройственное и седьмое число суть основание всего. Он советовал мне не отстраняться от общения с петербургскими братьями и, занимая в ложе только должности 2 го градуса, стараться, отвлекая братьев от увлечений гордости, обращать их на истинный путь самопознания и совершенствования. Кроме того для себя лично советовал мне первее всего следить за самим собою, и с этою целью дал мне тетрадь, ту самую, в которой я пишу и буду вписывать впредь все свои поступки».
«Петербург, 23 го ноября.
«Я опять живу с женой. Теща моя в слезах приехала ко мне и сказала, что Элен здесь и что она умоляет меня выслушать ее, что она невинна, что она несчастна моим оставлением, и многое другое. Я знал, что ежели я только допущу себя увидать ее, то не в силах буду более отказать ей в ее желании. В сомнении своем я не знал, к чьей помощи и совету прибегнуть. Ежели бы благодетель был здесь, он бы сказал мне. Я удалился к себе, перечел письма Иосифа Алексеевича, вспомнил свои беседы с ним, и из всего вывел то, что я не должен отказывать просящему и должен подать руку помощи всякому, тем более человеку столь связанному со мною, и должен нести крест свой. Но ежели я для добродетели простил ее, то пускай и будет мое соединение с нею иметь одну духовную цель. Так я решил и так написал Иосифу Алексеевичу. Я сказал жене, что прошу ее забыть всё старое, прошу простить мне то, в чем я мог быть виноват перед нею, а что мне прощать ей нечего. Мне радостно было сказать ей это. Пусть она не знает, как тяжело мне было вновь увидать ее. Устроился в большом доме в верхних покоях и испытываю счастливое чувство обновления».


Как и всегда, и тогда высшее общество, соединяясь вместе при дворе и на больших балах, подразделялось на несколько кружков, имеющих каждый свой оттенок. В числе их самый обширный был кружок французский, Наполеоновского союза – графа Румянцева и Caulaincourt'a. В этом кружке одно из самых видных мест заняла Элен, как только она с мужем поселилась в Петербурге. У нее бывали господа французского посольства и большое количество людей, известных своим умом и любезностью, принадлежавших к этому направлению.
Элен была в Эрфурте во время знаменитого свидания императоров, и оттуда привезла эти связи со всеми Наполеоновскими достопримечательностями Европы. В Эрфурте она имела блестящий успех. Сам Наполеон, заметив ее в театре, сказал про нее: «C'est un superbe animal». [Это прекрасное животное.] Успех ее в качестве красивой и элегантной женщины не удивлял Пьера, потому что с годами она сделалась еще красивее, чем прежде. Но удивляло его то, что за эти два года жена его успела приобрести себе репутацию
«d'une femme charmante, aussi spirituelle, que belle». [прелестной женщины, столь же умной, сколько красивой.] Известный рrince de Ligne [князь де Линь] писал ей письма на восьми страницах. Билибин приберегал свои mots [словечки], чтобы в первый раз сказать их при графине Безуховой. Быть принятым в салоне графини Безуховой считалось дипломом ума; молодые люди прочитывали книги перед вечером Элен, чтобы было о чем говорить в ее салоне, и секретари посольства, и даже посланники, поверяли ей дипломатические тайны, так что Элен была сила в некотором роде. Пьер, который знал, что она была очень глупа, с странным чувством недоуменья и страха иногда присутствовал на ее вечерах и обедах, где говорилось о политике, поэзии и философии. На этих вечерах он испытывал чувство подобное тому, которое должен испытывать фокусник, ожидая всякий раз, что вот вот обман его откроется. Но оттого ли, что для ведения такого салона именно нужна была глупость, или потому что сами обманываемые находили удовольствие в этом обмане, обман не открывался, и репутация d'une femme charmante et spirituelle так непоколебимо утвердилась за Еленой Васильевной Безуховой, что она могла говорить самые большие пошлости и глупости, и всё таки все восхищались каждым ее словом и отыскивали в нем глубокий смысл, которого она сама и не подозревала.
Пьер был именно тем самым мужем, который нужен был для этой блестящей, светской женщины. Он был тот рассеянный чудак, муж grand seigneur [большой барин], никому не мешающий и не только не портящий общего впечатления высокого тона гостиной, но, своей противоположностью изяществу и такту жены, служащий выгодным для нее фоном. Пьер, за эти два года, вследствие своего постоянного сосредоточенного занятия невещественными интересами и искреннего презрения ко всему остальному, усвоил себе в неинтересовавшем его обществе жены тот тон равнодушия, небрежности и благосклонности ко всем, который не приобретается искусственно и который потому то и внушает невольное уважение. Он входил в гостиную своей жены как в театр, со всеми был знаком, всем был одинаково рад и ко всем был одинаково равнодушен. Иногда он вступал в разговор, интересовавший его, и тогда, без соображений о том, были ли тут или нет les messieurs de l'ambassade [служащие при посольстве], шамкая говорил свои мнения, которые иногда были совершенно не в тоне настоящей минуты. Но мнение о чудаке муже de la femme la plus distinguee de Petersbourg [самой замечательной женщины в Петербурге] уже так установилось, что никто не принимал au serux [всерьез] его выходок.
В числе многих молодых людей, ежедневно бывавших в доме Элен, Борис Друбецкой, уже весьма успевший в службе, был после возвращения Элен из Эрфурта, самым близким человеком в доме Безуховых. Элен называла его mon page [мой паж] и обращалась с ним как с ребенком. Улыбка ее в отношении его была та же, как и ко всем, но иногда Пьеру неприятно было видеть эту улыбку. Борис обращался с Пьером с особенной, достойной и грустной почтительностию. Этот оттенок почтительности тоже беспокоил Пьера. Пьер так больно страдал три года тому назад от оскорбления, нанесенного ему женой, что теперь он спасал себя от возможности подобного оскорбления во первых тем, что он не был мужем своей жены, во вторых тем, что он не позволял себе подозревать.
– Нет, теперь сделавшись bas bleu [синим чулком], она навсегда отказалась от прежних увлечений, – говорил он сам себе. – Не было примера, чтобы bas bleu имели сердечные увлечения, – повторял он сам себе неизвестно откуда извлеченное правило, которому несомненно верил. Но, странное дело, присутствие Бориса в гостиной жены (а он был почти постоянно), физически действовало на Пьера: оно связывало все его члены, уничтожало бессознательность и свободу его движений.
– Такая странная антипатия, – думал Пьер, – а прежде он мне даже очень нравился.
В глазах света Пьер был большой барин, несколько слепой и смешной муж знаменитой жены, умный чудак, ничего не делающий, но и никому не вредящий, славный и добрый малый. В душе же Пьера происходила за всё это время сложная и трудная работа внутреннего развития, открывшая ему многое и приведшая его ко многим духовным сомнениям и радостям.


Он продолжал свой дневник, и вот что он писал в нем за это время:
«24 ro ноября.
«Встал в восемь часов, читал Св. Писание, потом пошел к должности (Пьер по совету благодетеля поступил на службу в один из комитетов), возвратился к обеду, обедал один (у графини много гостей, мне неприятных), ел и пил умеренно и после обеда списывал пиесы для братьев. Ввечеру сошел к графине и рассказал смешную историю о Б., и только тогда вспомнил, что этого не должно было делать, когда все уже громко смеялись.
«Ложусь спать с счастливым и спокойным духом. Господи Великий, помоги мне ходить по стезям Твоим, 1) побеждать часть гневну – тихостью, медлением, 2) похоть – воздержанием и отвращением, 3) удаляться от суеты, но не отлучать себя от а) государственных дел службы, b) от забот семейных, с) от дружеских сношений и d) экономических занятий».
«27 го ноября.
«Встал поздно и проснувшись долго лежал на постели, предаваясь лени. Боже мой! помоги мне и укрепи меня, дабы я мог ходить по путям Твоим. Читал Св. Писание, но без надлежащего чувства. Пришел брат Урусов, беседовали о суетах мира. Рассказывал о новых предначертаниях государя. Я начал было осуждать, но вспомнил о своих правилах и слова благодетеля нашего о том, что истинный масон должен быть усердным деятелем в государстве, когда требуется его участие, и спокойным созерцателем того, к чему он не призван. Язык мой – враг мой. Посетили меня братья Г. В. и О., была приуготовительная беседа для принятия нового брата. Они возлагают на меня обязанность ритора. Чувствую себя слабым и недостойным. Потом зашла речь об объяснении семи столбов и ступеней храма. 7 наук, 7 добродетелей, 7 пороков, 7 даров Святого Духа. Брат О. был очень красноречив. Вечером совершилось принятие. Новое устройство помещения много содействовало великолепию зрелища. Принят был Борис Друбецкой. Я предлагал его, я и был ритором. Странное чувство волновало меня во всё время моего пребывания с ним в темной храмине. Я застал в себе к нему чувство ненависти, которое я тщетно стремлюсь преодолеть. И потому то я желал бы истинно спасти его от злого и ввести его на путь истины, но дурные мысли о нем не оставляли меня. Мне думалось, что его цель вступления в братство состояла только в желании сблизиться с людьми, быть в фаворе у находящихся в нашей ложе. Кроме тех оснований, что он несколько раз спрашивал, не находится ли в нашей ложе N. и S. (на что я не мог ему отвечать), кроме того, что он по моим наблюдениям не способен чувствовать уважения к нашему святому Ордену и слишком занят и доволен внешним человеком, чтобы желать улучшения духовного, я не имел оснований сомневаться в нем; но он мне казался неискренним, и всё время, когда я стоял с ним с глазу на глаз в темной храмине, мне казалось, что он презрительно улыбается на мои слова, и хотелось действительно уколоть его обнаженную грудь шпагой, которую я держал, приставленною к ней. Я не мог быть красноречив и не мог искренно сообщить своего сомнения братьям и великому мастеру. Великий Архитектон природы, помоги мне находить истинные пути, выводящие из лабиринта лжи».
После этого в дневнике было пропущено три листа, и потом было написано следующее:
«Имел поучительный и длинный разговор наедине с братом В., который советовал мне держаться брата А. Многое, хотя и недостойному, мне было открыто. Адонаи есть имя сотворившего мир. Элоим есть имя правящего всем. Третье имя, имя поизрекаемое, имеющее значение Всего . Беседы с братом В. подкрепляют, освежают и утверждают меня на пути добродетели. При нем нет места сомнению. Мне ясно различие бедного учения наук общественных с нашим святым, всё обнимающим учением. Науки человеческие всё подразделяют – чтобы понять, всё убивают – чтобы рассмотреть. В святой науке Ордена всё едино, всё познается в своей совокупности и жизни. Троица – три начала вещей – сера, меркурий и соль. Сера елейного и огненного свойства; она в соединении с солью, огненностью своей возбуждает в ней алкание, посредством которого притягивает меркурий, схватывает его, удерживает и совокупно производит отдельные тела. Меркурий есть жидкая и летучая духовная сущность – Христос, Дух Святой, Он».
«3 го декабря.
«Проснулся поздно, читал Св. Писание, но был бесчувствен. После вышел и ходил по зале. Хотел размышлять, но вместо того воображение представило одно происшествие, бывшее четыре года тому назад. Господин Долохов, после моей дуэли встретясь со мной в Москве, сказал мне, что он надеется, что я пользуюсь теперь полным душевным спокойствием, несмотря на отсутствие моей супруги. Я тогда ничего не отвечал. Теперь я припомнил все подробности этого свидания и в душе своей говорил ему самые злобные слова и колкие ответы. Опомнился и бросил эту мысль только тогда, когда увидал себя в распалении гнева; но недостаточно раскаялся в этом. После пришел Борис Друбецкой и стал рассказывать разные приключения; я же с самого его прихода сделался недоволен его посещением и сказал ему что то противное. Он возразил. Я вспыхнул и наговорил ему множество неприятного и даже грубого. Он замолчал и я спохватился только тогда, когда было уже поздно. Боже мой, я совсем не умею с ним обходиться. Этому причиной мое самолюбие. Я ставлю себя выше его и потому делаюсь гораздо его хуже, ибо он снисходителен к моим грубостям, а я напротив того питаю к нему презрение. Боже мой, даруй мне в присутствии его видеть больше мою мерзость и поступать так, чтобы и ему это было полезно. После обеда заснул и в то время как засыпал, услыхал явственно голос, сказавший мне в левое ухо: – „Твой день“.
«Я видел во сне, что иду я в темноте, и вдруг окружен собаками, но иду без страха; вдруг одна небольшая схватила меня за левое стегно зубами и не выпускает. Я стал давить ее руками. И только что я оторвал ее, как другая, еще большая, стала грызть меня. Я стал поднимать ее и чем больше поднимал, тем она становилась больше и тяжеле. И вдруг идет брат А. и взяв меня под руку, повел с собою и привел к зданию, для входа в которое надо было пройти по узкой доске. Я ступил на нее и доска отогнулась и упала, и я стал лезть на забор, до которого едва достигал руками. После больших усилий я перетащил свое тело так, что ноги висели на одной, а туловище на другой стороне. Я оглянулся и увидал, что брат А. стоит на заборе и указывает мне на большую аллею и сад, и в саду большое и прекрасное здание. Я проснулся. Господи, Великий Архитектон природы! помоги мне оторвать от себя собак – страстей моих и последнюю из них, совокупляющую в себе силы всех прежних, и помоги мне вступить в тот храм добродетели, коего лицезрения я во сне достигнул».
«7 го декабря.
«Видел сон, будто Иосиф Алексеевич в моем доме сидит, я рад очень, и желаю угостить его. Будто я с посторонними неумолчно болтаю и вдруг вспомнил, что это ему не может нравиться, и желаю к нему приблизиться и его обнять. Но только что приблизился, вижу, что лицо его преобразилось, стало молодое, и он мне тихо что то говорит из ученья Ордена, так тихо, что я не могу расслышать. Потом, будто, вышли мы все из комнаты, и что то тут случилось мудреное. Мы сидели или лежали на полу. Он мне что то говорил. А мне будто захотелось показать ему свою чувствительность и я, не вслушиваясь в его речи, стал себе воображать состояние своего внутреннего человека и осенившую меня милость Божию. И появились у меня слезы на глазах, и я был доволен, что он это приметил. Но он взглянул на меня с досадой и вскочил, пресекши свой разговор. Я обробел и спросил, не ко мне ли сказанное относилось; но он ничего не отвечал, показал мне ласковый вид, и после вдруг очутились мы в спальне моей, где стоит двойная кровать. Он лег на нее на край, и я будто пылал к нему желанием ласкаться и прилечь тут же. И он будто у меня спрашивает: „Скажите по правде, какое вы имеете главное пристрастие? Узнали ли вы его? Я думаю, что вы уже его узнали“. Я, смутившись сим вопросом, отвечал, что лень мое главное пристрастие. Он недоверчиво покачал головой. И я ему, еще более смутившись, отвечал, что я, хотя и живу с женою, по его совету, но не как муж жены своей. На это он возразил, что не должно жену лишать своей ласки, дал чувствовать, что в этом была моя обязанность. Но я отвечал, что я стыжусь этого, и вдруг всё скрылось. И я проснулся, и нашел в мыслях своих текст Св. Писания: Живот бе свет человеком, и свет во тме светит и тма его не объят . Лицо у Иосифа Алексеевича было моложавое и светлое. В этот день получил письмо от благодетеля, в котором он пишет об обязанностях супружества».
«9 го декабря.
«Видел сон, от которого проснулся с трепещущимся сердцем. Видел, будто я в Москве, в своем доме, в большой диванной, и из гостиной выходит Иосиф Алексеевич. Будто я тотчас узнал, что с ним уже совершился процесс возрождения, и бросился ему на встречу. Я будто его целую, и руки его, а он говорит: „Приметил ли ты, что у меня лицо другое?“ Я посмотрел на него, продолжая держать его в своих объятиях, и будто вижу, что лицо его молодое, но волос на голове нет, и черты совершенно другие. И будто я ему говорю: „Я бы вас узнал, ежели бы случайно с вами встретился“, и думаю между тем: „Правду ли я сказал?“ И вдруг вижу, что он лежит как труп мертвый; потом понемногу пришел в себя и вошел со мной в большой кабинет, держа большую книгу, писанную, в александрийский лист. И будто я говорю: „это я написал“. И он ответил мне наклонением головы. Я открыл книгу, и в книге этой на всех страницах прекрасно нарисовано. И я будто знаю, что эти картины представляют любовные похождения души с ее возлюбленным. И на страницах будто я вижу прекрасное изображение девицы в прозрачной одежде и с прозрачным телом, возлетающей к облакам. И будто я знаю, что эта девица есть ничто иное, как изображение Песни песней. И будто я, глядя на эти рисунки, чувствую, что я делаю дурно, и не могу оторваться от них. Господи, помоги мне! Боже мой, если это оставление Тобою меня есть действие Твое, то да будет воля Твоя; но ежели же я сам причинил сие, то научи меня, что мне делать. Я погибну от своей развратности, буде Ты меня вовсе оставишь».


Денежные дела Ростовых не поправились в продолжение двух лет, которые они пробыли в деревне.
Несмотря на то, что Николай Ростов, твердо держась своего намерения, продолжал темно служить в глухом полку, расходуя сравнительно мало денег, ход жизни в Отрадном был таков, и в особенности Митенька так вел дела, что долги неудержимо росли с каждым годом. Единственная помощь, которая очевидно представлялась старому графу, это была служба, и он приехал в Петербург искать места; искать места и вместе с тем, как он говорил, в последний раз потешить девчат.
Вскоре после приезда Ростовых в Петербург, Берг сделал предложение Вере, и предложение его было принято.
Несмотря на то, что в Москве Ростовы принадлежали к высшему обществу, сами того не зная и не думая о том, к какому они принадлежали обществу, в Петербурге общество их было смешанное и неопределенное. В Петербурге они были провинциалы, до которых не спускались те самые люди, которых, не спрашивая их к какому они принадлежат обществу, в Москве кормили Ростовы.
Ростовы в Петербурге жили так же гостеприимно, как и в Москве, и на их ужинах сходились самые разнообразные лица: соседи по Отрадному, старые небогатые помещики с дочерьми и фрейлина Перонская, Пьер Безухов и сын уездного почтмейстера, служивший в Петербурге. Из мужчин домашними людьми в доме Ростовых в Петербурге очень скоро сделались Борис, Пьер, которого, встретив на улице, затащил к себе старый граф, и Берг, который целые дни проводил у Ростовых и оказывал старшей графине Вере такое внимание, которое может оказывать молодой человек, намеревающийся сделать предложение.
Берг недаром показывал всем свою раненую в Аустерлицком сражении правую руку и держал совершенно не нужную шпагу в левой. Он так упорно и с такою значительностью рассказывал всем это событие, что все поверили в целесообразность и достоинство этого поступка, и Берг получил за Аустерлиц две награды.
В Финляндской войне ему удалось также отличиться. Он поднял осколок гранаты, которым был убит адъютант подле главнокомандующего и поднес начальнику этот осколок. Так же как и после Аустерлица, он так долго и упорно рассказывал всем про это событие, что все поверили тоже, что надо было это сделать, и за Финляндскую войну Берг получил две награды. В 19 м году он был капитан гвардии с орденами и занимал в Петербурге какие то особенные выгодные места.
Хотя некоторые вольнодумцы и улыбались, когда им говорили про достоинства Берга, нельзя было не согласиться, что Берг был исправный, храбрый офицер, на отличном счету у начальства, и нравственный молодой человек с блестящей карьерой впереди и даже прочным положением в обществе.
Четыре года тому назад, встретившись в партере московского театра с товарищем немцем, Берг указал ему на Веру Ростову и по немецки сказал: «Das soll mein Weib werden», [Она должна быть моей женой,] и с той минуты решил жениться на ней. Теперь, в Петербурге, сообразив положение Ростовых и свое, он решил, что пришло время, и сделал предложение.
Предложение Берга было принято сначала с нелестным для него недоумением. Сначала представилось странно, что сын темного, лифляндского дворянина делает предложение графине Ростовой; но главное свойство характера Берга состояло в таком наивном и добродушном эгоизме, что невольно Ростовы подумали, что это будет хорошо, ежели он сам так твердо убежден, что это хорошо и даже очень хорошо. Притом же дела Ростовых были очень расстроены, чего не мог не знать жених, а главное, Вере было 24 года, она выезжала везде, и, несмотря на то, что она несомненно была хороша и рассудительна, до сих пор никто никогда ей не сделал предложения. Согласие было дано.
– Вот видите ли, – говорил Берг своему товарищу, которого он называл другом только потому, что он знал, что у всех людей бывают друзья. – Вот видите ли, я всё это сообразил, и я бы не женился, ежели бы не обдумал всего, и это почему нибудь было бы неудобно. А теперь напротив, папенька и маменька мои теперь обеспечены, я им устроил эту аренду в Остзейском крае, а мне прожить можно в Петербурге при моем жалованьи, при ее состоянии и при моей аккуратности. Прожить можно хорошо. Я не из за денег женюсь, я считаю это неблагородно, но надо, чтоб жена принесла свое, а муж свое. У меня служба – у нее связи и маленькие средства. Это в наше время что нибудь такое значит, не так ли? А главное она прекрасная, почтенная девушка и любит меня…
Берг покраснел и улыбнулся.
– И я люблю ее, потому что у нее характер рассудительный – очень хороший. Вот другая ее сестра – одной фамилии, а совсем другое, и неприятный характер, и ума нет того, и эдакое, знаете?… Неприятно… А моя невеста… Вот будете приходить к нам… – продолжал Берг, он хотел сказать обедать, но раздумал и сказал: «чай пить», и, проткнув его быстро языком, выпустил круглое, маленькое колечко табачного дыма, олицетворявшее вполне его мечты о счастьи.
Подле первого чувства недоуменья, возбужденного в родителях предложением Берга, в семействе водворилась обычная в таких случаях праздничность и радость, но радость была не искренняя, а внешняя. В чувствах родных относительно этой свадьбы были заметны замешательство и стыдливость. Как будто им совестно было теперь за то, что они мало любили Веру, и теперь так охотно сбывали ее с рук. Больше всех смущен был старый граф. Он вероятно не умел бы назвать того, что было причиной его смущенья, а причина эта была его денежные дела. Он решительно не знал, что у него есть, сколько у него долгов и что он в состоянии будет дать в приданое Вере. Когда родились дочери, каждой было назначено по 300 душ в приданое; но одна из этих деревень была уж продана, другая заложена и так просрочена, что должна была продаваться, поэтому отдать имение было невозможно. Денег тоже не было.
Берг уже более месяца был женихом и только неделя оставалась до свадьбы, а граф еще не решил с собой вопроса о приданом и не говорил об этом с женою. Граф то хотел отделить Вере рязанское именье, то хотел продать лес, то занять денег под вексель. За несколько дней до свадьбы Берг вошел рано утром в кабинет к графу и с приятной улыбкой почтительно попросил будущего тестя объявить ему, что будет дано за графиней Верой. Граф так смутился при этом давно предчувствуемом вопросе, что сказал необдуманно первое, что пришло ему в голову.
– Люблю, что позаботился, люблю, останешься доволен…
И он, похлопав Берга по плечу, встал, желая прекратить разговор. Но Берг, приятно улыбаясь, объяснил, что, ежели он не будет знать верно, что будет дано за Верой, и не получит вперед хотя части того, что назначено ей, то он принужден будет отказаться.
– Потому что рассудите, граф, ежели бы я теперь позволил себе жениться, не имея определенных средств для поддержания своей жены, я поступил бы подло…
Разговор кончился тем, что граф, желая быть великодушным и не подвергаться новым просьбам, сказал, что он выдает вексель в 80 тысяч. Берг кротко улыбнулся, поцеловал графа в плечо и сказал, что он очень благодарен, но никак не может теперь устроиться в новой жизни, не получив чистыми деньгами 30 тысяч. – Хотя бы 20 тысяч, граф, – прибавил он; – а вексель тогда только в 60 тысяч.
– Да, да, хорошо, – скороговоркой заговорил граф, – только уж извини, дружок, 20 тысяч я дам, а вексель кроме того на 80 тысяч дам. Так то, поцелуй меня.


Наташе было 16 лет, и был 1809 год, тот самый, до которого она четыре года тому назад по пальцам считала с Борисом после того, как она с ним поцеловалась. С тех пор она ни разу не видала Бориса. Перед Соней и с матерью, когда разговор заходил о Борисе, она совершенно свободно говорила, как о деле решенном, что всё, что было прежде, – было ребячество, про которое не стоило и говорить, и которое давно было забыто. Но в самой тайной глубине ее души, вопрос о том, было ли обязательство к Борису шуткой или важным, связывающим обещанием, мучил ее.
С самых тех пор, как Борис в 1805 году из Москвы уехал в армию, он не видался с Ростовыми. Несколько раз он бывал в Москве, проезжал недалеко от Отрадного, но ни разу не был у Ростовых.
Наташе приходило иногда к голову, что он не хотел видеть ее, и эти догадки ее подтверждались тем грустным тоном, которым говаривали о нем старшие:
– В нынешнем веке не помнят старых друзей, – говорила графиня вслед за упоминанием о Борисе.
Анна Михайловна, в последнее время реже бывавшая у Ростовых, тоже держала себя как то особенно достойно, и всякий раз восторженно и благодарно говорила о достоинствах своего сына и о блестящей карьере, на которой он находился. Когда Ростовы приехали в Петербург, Борис приехал к ним с визитом.
Он ехал к ним не без волнения. Воспоминание о Наташе было самым поэтическим воспоминанием Бориса. Но вместе с тем он ехал с твердым намерением ясно дать почувствовать и ей, и родным ее, что детские отношения между ним и Наташей не могут быть обязательством ни для нее, ни для него. У него было блестящее положение в обществе, благодаря интимности с графиней Безуховой, блестящее положение на службе, благодаря покровительству важного лица, доверием которого он вполне пользовался, и у него были зарождающиеся планы женитьбы на одной из самых богатых невест Петербурга, которые очень легко могли осуществиться. Когда Борис вошел в гостиную Ростовых, Наташа была в своей комнате. Узнав о его приезде, она раскрасневшись почти вбежала в гостиную, сияя более чем ласковой улыбкой.
Борис помнил ту Наташу в коротеньком платье, с черными, блестящими из под локон глазами и с отчаянным, детским смехом, которую он знал 4 года тому назад, и потому, когда вошла совсем другая Наташа, он смутился, и лицо его выразило восторженное удивление. Это выражение его лица обрадовало Наташу.
– Что, узнаешь свою маленькую приятельницу шалунью? – сказала графиня. Борис поцеловал руку Наташи и сказал, что он удивлен происшедшей в ней переменой.
– Как вы похорошели!
«Еще бы!», отвечали смеющиеся глаза Наташи.
– А папа постарел? – спросила она. Наташа села и, не вступая в разговор Бориса с графиней, молча рассматривала своего детского жениха до малейших подробностей. Он чувствовал на себе тяжесть этого упорного, ласкового взгляда и изредка взглядывал на нее.
Мундир, шпоры, галстук, прическа Бориса, всё это было самое модное и сomme il faut [вполне порядочно]. Это сейчас заметила Наташа. Он сидел немножко боком на кресле подле графини, поправляя правой рукой чистейшую, облитую перчатку на левой, говорил с особенным, утонченным поджатием губ об увеселениях высшего петербургского света и с кроткой насмешливостью вспоминал о прежних московских временах и московских знакомых. Не нечаянно, как это чувствовала Наташа, он упомянул, называя высшую аристократию, о бале посланника, на котором он был, о приглашениях к NN и к SS.
Наташа сидела всё время молча, исподлобья глядя на него. Взгляд этот всё больше и больше, и беспокоил, и смущал Бориса. Он чаще оглядывался на Наташу и прерывался в рассказах. Он просидел не больше 10 минут и встал, раскланиваясь. Всё те же любопытные, вызывающие и несколько насмешливые глаза смотрели на него. После первого своего посещения, Борис сказал себе, что Наташа для него точно так же привлекательна, как и прежде, но что он не должен отдаваться этому чувству, потому что женитьба на ней – девушке почти без состояния, – была бы гибелью его карьеры, а возобновление прежних отношений без цели женитьбы было бы неблагородным поступком. Борис решил сам с собою избегать встреч с Наташей, нo, несмотря на это решение, приехал через несколько дней и стал ездить часто и целые дни проводить у Ростовых. Ему представлялось, что ему необходимо было объясниться с Наташей, сказать ей, что всё старое должно быть забыто, что, несмотря на всё… она не может быть его женой, что у него нет состояния, и ее никогда не отдадут за него. Но ему всё не удавалось и неловко было приступить к этому объяснению. С каждым днем он более и более запутывался. Наташа, по замечанию матери и Сони, казалась по старому влюбленной в Бориса. Она пела ему его любимые песни, показывала ему свой альбом, заставляла его писать в него, не позволяла поминать ему о старом, давая понимать, как прекрасно было новое; и каждый день он уезжал в тумане, не сказав того, что намерен был сказать, сам не зная, что он делал и для чего он приезжал, и чем это кончится. Борис перестал бывать у Элен, ежедневно получал укоризненные записки от нее и всё таки целые дни проводил у Ростовых.


Однажды вечером, когда старая графиня, вздыхая и крехтя, в ночном чепце и кофточке, без накладных буклей, и с одним бедным пучком волос, выступавшим из под белого, коленкорового чепчика, клала на коврике земные поклоны вечерней молитвы, ее дверь скрипнула, и в туфлях на босу ногу, тоже в кофточке и в папильотках, вбежала Наташа. Графиня оглянулась и нахмурилась. Она дочитывала свою последнюю молитву: «Неужели мне одр сей гроб будет?» Молитвенное настроение ее было уничтожено. Наташа, красная, оживленная, увидав мать на молитве, вдруг остановилась на своем бегу, присела и невольно высунула язык, грозясь самой себе. Заметив, что мать продолжала молитву, она на цыпочках подбежала к кровати, быстро скользнув одной маленькой ножкой о другую, скинула туфли и прыгнула на тот одр, за который графиня боялась, как бы он не был ее гробом. Одр этот был высокий, перинный, с пятью всё уменьшающимися подушками. Наташа вскочила, утонула в перине, перевалилась к стенке и начала возиться под одеялом, укладываясь, подгибая коленки к подбородку, брыкая ногами и чуть слышно смеясь, то закрываясь с головой, то взглядывая на мать. Графиня кончила молитву и с строгим лицом подошла к постели; но, увидав, что Наташа закрыта с головой, улыбнулась своей доброй, слабой улыбкой.
– Ну, ну, ну, – сказала мать.
– Мама, можно поговорить, да? – сказала Hаташa. – Ну, в душку один раз, ну еще, и будет. – И она обхватила шею матери и поцеловала ее под подбородок. В обращении своем с матерью Наташа выказывала внешнюю грубость манеры, но так была чутка и ловка, что как бы она ни обхватила руками мать, она всегда умела это сделать так, чтобы матери не было ни больно, ни неприятно, ни неловко.
– Ну, об чем же нынче? – сказала мать, устроившись на подушках и подождав, пока Наташа, также перекатившись раза два через себя, не легла с ней рядом под одним одеялом, выпростав руки и приняв серьезное выражение.
Эти ночные посещения Наташи, совершавшиеся до возвращения графа из клуба, были одним из любимейших наслаждений матери и дочери.
– Об чем же нынче? А мне нужно тебе сказать…
Наташа закрыла рукою рот матери.
– О Борисе… Я знаю, – сказала она серьезно, – я затем и пришла. Не говорите, я знаю. Нет, скажите! – Она отпустила руку. – Скажите, мама. Он мил?
– Наташа, тебе 16 лет, в твои года я была замужем. Ты говоришь, что Боря мил. Он очень мил, и я его люблю как сына, но что же ты хочешь?… Что ты думаешь? Ты ему совсем вскружила голову, я это вижу…
Говоря это, графиня оглянулась на дочь. Наташа лежала, прямо и неподвижно глядя вперед себя на одного из сфинксов красного дерева, вырезанных на углах кровати, так что графиня видела только в профиль лицо дочери. Лицо это поразило графиню своей особенностью серьезного и сосредоточенного выражения.
Наташа слушала и соображала.
– Ну так что ж? – сказала она.
– Ты ему вскружила совсем голову, зачем? Что ты хочешь от него? Ты знаешь, что тебе нельзя выйти за него замуж.
– Отчего? – не переменяя положения, сказала Наташа.
– Оттого, что он молод, оттого, что он беден, оттого, что он родня… оттого, что ты и сама не любишь его.
– А почему вы знаете?
– Я знаю. Это не хорошо, мой дружок.
– А если я хочу… – сказала Наташа.
– Перестань говорить глупости, – сказала графиня.
– А если я хочу…
– Наташа, я серьезно…
Наташа не дала ей договорить, притянула к себе большую руку графини и поцеловала ее сверху, потом в ладонь, потом опять повернула и стала целовать ее в косточку верхнего сустава пальца, потом в промежуток, потом опять в косточку, шопотом приговаривая: «январь, февраль, март, апрель, май».
– Говорите, мама, что же вы молчите? Говорите, – сказала она, оглядываясь на мать, которая нежным взглядом смотрела на дочь и из за этого созерцания, казалось, забыла всё, что она хотела сказать.
– Это не годится, душа моя. Не все поймут вашу детскую связь, а видеть его таким близким с тобой может повредить тебе в глазах других молодых людей, которые к нам ездят, и, главное, напрасно мучает его. Он, может быть, нашел себе партию по себе, богатую; а теперь он с ума сходит.
– Сходит? – повторила Наташа.
– Я тебе про себя скажу. У меня был один cousin…
– Знаю – Кирилла Матвеич, да ведь он старик?
– Не всегда был старик. Но вот что, Наташа, я поговорю с Борей. Ему не надо так часто ездить…
– Отчего же не надо, коли ему хочется?
– Оттого, что я знаю, что это ничем не кончится.
– Почему вы знаете? Нет, мама, вы не говорите ему. Что за глупости! – говорила Наташа тоном человека, у которого хотят отнять его собственность.
– Ну не выйду замуж, так пускай ездит, коли ему весело и мне весело. – Наташа улыбаясь поглядела на мать.
– Не замуж, а так , – повторила она.
– Как же это, мой друг?
– Да так . Ну, очень нужно, что замуж не выйду, а… так .
– Так, так, – повторила графиня и, трясясь всем своим телом, засмеялась добрым, неожиданным старушечьим смехом.
– Полноте смеяться, перестаньте, – закричала Наташа, – всю кровать трясете. Ужасно вы на меня похожи, такая же хохотунья… Постойте… – Она схватила обе руки графини, поцеловала на одной кость мизинца – июнь, и продолжала целовать июль, август на другой руке. – Мама, а он очень влюблен? Как на ваши глаза? В вас были так влюблены? И очень мил, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе – он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете?…Узкий, знаете, серый, светлый…
– Что ты врешь! – сказала графиня.
Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.

На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.


31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.


Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.


Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила, подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шел быстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этой первой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам, сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц с изменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынула от дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой. Какой то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского.
Всё расступилось, и государь, улыбаясь и не в такт ведя за руку хозяйку дома, вышел из дверей гостиной. За ним шли хозяин с М. А. Нарышкиной, потом посланники, министры, разные генералы, которых не умолкая называла Перонская. Больше половины дам имели кавалеров и шли или приготовлялись итти в Польской. Наташа чувствовала, что она оставалась с матерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых в Польской. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывала Перонская – у ней была одна мысль: «неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: А! это не она, так и нечего смотреть. Нет, это не может быть!» – думала она. – «Они должны же знать, как мне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцовать со мною».
Звуки Польского, продолжавшегося довольно долго, уже начинали звучать грустно, – воспоминанием в ушах Наташи. Ей хотелось плакать. Перонская отошла от них. Граф был на другом конце залы, графиня, Соня и она стояли одни как в лесу в этой чуждой толпе, никому неинтересные и ненужные. Князь Андрей прошел с какой то дамой мимо них, очевидно их не узнавая. Красавец Анатоль, улыбаясь, что то говорил даме, которую он вел, и взглянул на лицо Наташе тем взглядом, каким глядят на стены. Борис два раза прошел мимо них и всякий раз отворачивался. Берг с женою, не танцовавшие, подошли к ним.
Наташе показалось оскорбительно это семейное сближение здесь, на бале, как будто не было другого места для семейных разговоров, кроме как на бале. Она не слушала и не смотрела на Веру, что то говорившую ей про свое зеленое платье.
Наконец государь остановился подле своей последней дамы (он танцовал с тремя), музыка замолкла; озабоченный адъютант набежал на Ростовых, прося их еще куда то посторониться, хотя они стояли у стены, и с хор раздались отчетливые, осторожные и увлекательно мерные звуки вальса. Государь с улыбкой взглянул на залу. Прошла минута – никто еще не начинал. Адъютант распорядитель подошел к графине Безуховой и пригласил ее. Она улыбаясь подняла руку и положила ее, не глядя на него, на плечо адъютанта. Адъютант распорядитель, мастер своего дела, уверенно, неторопливо и мерно, крепко обняв свою даму, пустился с ней сначала глиссадом, по краю круга, на углу залы подхватил ее левую руку, повернул ее, и из за всё убыстряющихся звуков музыки слышны были только мерные щелчки шпор быстрых и ловких ног адъютанта, и через каждые три такта на повороте как бы вспыхивало развеваясь бархатное платье его дамы. Наташа смотрела на них и готова была плакать, что это не она танцует этот первый тур вальса.
Князь Андрей в своем полковничьем, белом (по кавалерии) мундире, в чулках и башмаках, оживленный и веселый, стоял в первых рядах круга, недалеко от Ростовых. Барон Фиргоф говорил с ним о завтрашнем, предполагаемом первом заседании государственного совета. Князь Андрей, как человек близкий Сперанскому и участвующий в работах законодательной комиссии, мог дать верные сведения о заседании завтрашнего дня, о котором ходили различные толки. Но он не слушал того, что ему говорил Фиргоф, и глядел то на государя, то на сбиравшихся танцовать кавалеров, не решавшихся вступить в круг.
Князь Андрей наблюдал этих робевших при государе кавалеров и дам, замиравших от желания быть приглашенными.
Пьер подошел к князю Андрею и схватил его за руку.
– Вы всегда танцуете. Тут есть моя protegee [любимица], Ростова молодая, пригласите ее, – сказал он.
– Где? – спросил Болконский. – Виноват, – сказал он, обращаясь к барону, – этот разговор мы в другом месте доведем до конца, а на бале надо танцовать. – Он вышел вперед, по направлению, которое ему указывал Пьер. Отчаянное, замирающее лицо Наташи бросилось в глаза князю Андрею. Он узнал ее, угадал ее чувство, понял, что она была начинающая, вспомнил ее разговор на окне и с веселым выражением лица подошел к графине Ростовой.
– Позвольте вас познакомить с моей дочерью, – сказала графиня, краснея.
– Я имею удовольствие быть знакомым, ежели графиня помнит меня, – сказал князь Андрей с учтивым и низким поклоном, совершенно противоречащим замечаниям Перонской о его грубости, подходя к Наташе, и занося руку, чтобы обнять ее талию еще прежде, чем он договорил приглашение на танец. Он предложил тур вальса. То замирающее выражение лица Наташи, готовое на отчаяние и на восторг, вдруг осветилось счастливой, благодарной, детской улыбкой.
«Давно я ждала тебя», как будто сказала эта испуганная и счастливая девочка, своей проявившейся из за готовых слез улыбкой, поднимая свою руку на плечо князя Андрея. Они были вторая пара, вошедшая в круг. Князь Андрей был одним из лучших танцоров своего времени. Наташа танцовала превосходно. Ножки ее в бальных атласных башмачках быстро, легко и независимо от нее делали свое дело, а лицо ее сияло восторгом счастия. Ее оголенные шея и руки были худы и некрасивы. В сравнении с плечами Элен, ее плечи были худы, грудь неопределенна, руки тонки; но на Элен был уже как будто лак от всех тысяч взглядов, скользивших по ее телу, а Наташа казалась девочкой, которую в первый раз оголили, и которой бы очень стыдно это было, ежели бы ее не уверили, что это так необходимо надо.
Князь Андрей любил танцовать, и желая поскорее отделаться от политических и умных разговоров, с которыми все обращались к нему, и желая поскорее разорвать этот досадный ему круг смущения, образовавшегося от присутствия государя, пошел танцовать и выбрал Наташу, потому что на нее указал ему Пьер и потому, что она первая из хорошеньких женщин попала ему на глаза; но едва он обнял этот тонкий, подвижной стан, и она зашевелилась так близко от него и улыбнулась так близко ему, вино ее прелести ударило ему в голову: он почувствовал себя ожившим и помолодевшим, когда, переводя дыханье и оставив ее, остановился и стал глядеть на танцующих.


После князя Андрея к Наташе подошел Борис, приглашая ее на танцы, подошел и тот танцор адъютант, начавший бал, и еще молодые люди, и Наташа, передавая своих излишних кавалеров Соне, счастливая и раскрасневшаяся, не переставала танцовать целый вечер. Она ничего не заметила и не видала из того, что занимало всех на этом бале. Она не только не заметила, как государь долго говорил с французским посланником, как он особенно милостиво говорил с такой то дамой, как принц такой то и такой то сделали и сказали то то, как Элен имела большой успех и удостоилась особенного внимания такого то; она не видала даже государя и заметила, что он уехал только потому, что после его отъезда бал более оживился. Один из веселых котильонов, перед ужином, князь Андрей опять танцовал с Наташей. Он напомнил ей о их первом свиданьи в отрадненской аллее и о том, как она не могла заснуть в лунную ночь, и как он невольно слышал ее. Наташа покраснела при этом напоминании и старалась оправдаться, как будто было что то стыдное в том чувстве, в котором невольно подслушал ее князь Андрей.
Князь Андрей, как все люди, выросшие в свете, любил встречать в свете то, что не имело на себе общего светского отпечатка. И такова была Наташа, с ее удивлением, радостью и робостью и даже ошибками во французском языке. Он особенно нежно и бережно обращался и говорил с нею. Сидя подле нее, разговаривая с ней о самых простых и ничтожных предметах, князь Андрей любовался на радостный блеск ее глаз и улыбки, относившейся не к говоренным речам, а к ее внутреннему счастию. В то время, как Наташу выбирали и она с улыбкой вставала и танцовала по зале, князь Андрей любовался в особенности на ее робкую грацию. В середине котильона Наташа, окончив фигуру, еще тяжело дыша, подходила к своему месту. Новый кавалер опять пригласил ее. Она устала и запыхалась, и видимо подумала отказаться, но тотчас опять весело подняла руку на плечо кавалера и улыбнулась князю Андрею.
«Я бы рада была отдохнуть и посидеть с вами, я устала; но вы видите, как меня выбирают, и я этому рада, и я счастлива, и я всех люблю, и мы с вами всё это понимаем», и еще многое и многое сказала эта улыбка. Когда кавалер оставил ее, Наташа побежала через залу, чтобы взять двух дам для фигур.
«Ежели она подойдет прежде к своей кузине, а потом к другой даме, то она будет моей женой», сказал совершенно неожиданно сам себе князь Андрей, глядя на нее. Она подошла прежде к кузине.