Хроника Перу

Первая часть Хроники Перу
Parte Primera de la Crónica del Perú
Автор:	Педро Сьеса де Леон
Жанр:	хроника, история
Язык оригинала:	испанский
Оригинал издан:	1553 (Севилья, Испания) 1554 (Антверпен, Бельгия), 2008 (Украина), 2009 (Украина-Россия-Мексика)
Переводчик:	Ч.1: А.Скромницкий; Ч.2: А.Скромницкий, Олег Дьяконов, Валерий Мельников, Виктор Талах
Серия:	Хроника Перу
Издатель:	Мартин Монтес де Ока [kuprienko.info Kuprienko.info]
Выпуск:	2008 (Украина), 2009 (Украина-Россия-Мексика)
Страниц:	268 (134 листа) — Первая часть.
[kuprienko.info/pedro-cieza-de-leon-cronica-del-peru-parte-primera-al-ruso/ (ч. I) Электронная версия]

«Хроника Перу» или «Перуанская хроника» (исп. Parte Primera de la Crónica del Perú) — фундаментальное произведение по истории и географии Южной Америки XVI века. Автор книги — испанский историк Педро де Сьеса де Леон. Книга состоит из четырёх частей (восемь томов), и составляет примерно 8000 листов размера 13 х 16 дюймов. Впервые «Первая часть» была опубликована 15 марта 1553 года.

В книге даны описания множества индейских этносов и их языков, в том числе приведена доколумбовая история Америки. Сведения из Хроники Перу стали важнейшим источником по истории империи инков для большинства позднейших историков, которые часто не указывали источники, — в особенности это относится к рукописям, опубликованным после смерти автора в 1554 году (Блас Валера, Хосе де Акоста, Инка Гарсиласо де ла Вега, Антонио де Эррера). В книге впервые сообщается о геоглифах Наски и грандиозных постройках Тиауанако, и археологических достопримечательностях доинкской поры, расположенных в провинциях: Чиму, Гуамачуко, Чачапояс, Колья и др; а также ряд городов: Куско, Учуй-Коско, Пачакамак, Ило, Пасто и многие другие.

«Хроника Перу»

История названия

Как указал исследователь Матикорена, названием всего произведения должно было стать «Historia de la tierra del Perú» (История земли Перу), как следовало из контракта, заключенного автором с издательством по поводу выпуска первой части, но в процессе издания вся книга получала название Crónica del Perú. Это же название приведено в Прологе Первой части.

Автор

Метко названный «первенствующим хронистом Индий» Педро Сьеса де Леон делит это первенство с капитаном доном Гонсало Фернандесом де Овьедо-и-Вальдесом, который, «дважды пересекши Океан, после титанических испытаний и трудов донес, как написал дон Хулио Дехадор, „до Испании и до всей Европы природные чудеса Америки, историю Конкисты, а также намерения и интересы тех, кто довел её до конца“».

За свою короткую жизнь он написал пространное произведение, являющееся фундаментальным в вопросе изучения истории Южной Америки.

Сбор сведений для Хроники

Являясь одновременно солдатом, путешественником, священником и человеком учёным, Сьеса де Леон старался досконально разузнать о каком-либо событии, используя не только документы, но и собственные наблюдения и опрос местного населения. При этом практически всегда он приводил различные точки зрения (как простонародные мнения, так и знания специалистов своего дела), либо одну, если она была более достоверной, — всё это ставит работу Сьеса де Леона в особый ряд книг, заслуживающих доверия и являющихся ценным источником для современных учёных.

Автора, которого отличал размеренный и выверенный ритм повествования, можно считать великолепным рассказчиком, с ясно выраженным критическим методом, когда он, без колебаний, заявляет о творимых испанцами беззакониях по отношению к индейцам. Он же воспевает гражданское, религиозное и военное искусство Империи Инков.

По правде говоря, мало народов в мире, по-моему, имели лучшее правление, чем у Инков.

— Сьеса де Леон, Педро. Хроника Перу. Часть Первая. Глава LXI.

Сьеса не владел местными индейскими языками, хотя и знал многие слова, но у него были отличные помощники и советчики в этом вопросе, например, монах Доминго де Санто Томас (составивший первую грамматику, а также словарь языка кечуа).

Его работы считаются «наиболее оригинальными и наиболее важными об Америке, из когда-либо написанных в испанской историографии, произведение автора особенного, плодовитого, учёного и неутомимого наблюдателя».

В то же время Сьесу де Леона другой хронист — Педро Писарро, опубликовавший свою хронику через 20 лет после Сьесы, обвинял в том, что тот занимался сбором информации у лиц, которые, желая попасть в хронику, платили по 200—300 дукатов, а также, что Сьеса не воочию видел происходящее, а только узнавал из уст других людей; поскольку, как добавил Педро Писарро «по-правде, я не знаю того, чтобы он был из тех первых, что пришли в это королевство…».

Первая публикация

Книга, опубликованная в Севилье в издательстве Мартина Монтеса де Ока (иногда: Мартин де Монтесдеока) в количестве 1050 или 1100 экземпляров, носит название, которое поясняет, о чём в ней пойдёт речь: «ПЕРВАЯ ЧАСТЬ Хроники Перу, рассказывающей об установлении границ провинций: их описание; о закладке новых городов; об обычаях и нравах индейцев; и о других достойных упоминания вещах. Выполненная Педро де Сьеса де Леоном, жителем Севильи. 1553». В издании есть выгравированные буквицы, гравюры и вставлены виньетки.

Структура Хроники

Сама «Хроника Перу», великолепно спланированная и структурированная, состоит из четырёх частей:

Первая часть, 1553 год

Первая часть Хроники состоит из общего географического обзора, описания обычаев индейцев и об основании испанцами городов в Перу, Попайяне, Чаркасе и Чили.

В свою очередь Первая часть делится на:

• Титульный лист.
• Страница, написанная принцем Филиппом и подписанная Хуаном Васкесом.
• Точно такая же страница (то есть повторяется дважды, но текст по размеру не одинаковый).
• Посвящение принцу Филиппу.
• Предисловие автора (Пролог) — в нём даётся краткое содержание книги, а также приведено деление книги на части и даны названия всех книг и частей.
• Содержание Первой части (Перечень Глав — 121 глава).
• Список опечаток и ошибок, обнаруженных в издании.
• Текст, состоящий из 121 главы. В конце текста приведена информация об издателе («отпечатано в Севилье в доме Мартина де Монтесдока») и дате издания («15 марта 1553 года»).

О распространении Первой части «Хроники Перу» известно из завещания Сьесы: в Медина-дель-Кампо Хуан де Эспиноса продал сто тридцать экземпляров, в Толедо тридцать — Хуан Санчес де Андраде, и восемь — Диего Гутиеррес из Лос-Риос-де-Кордоба. Хуан де Касалья из Севильи подрядился продать более ста экземпляров. Книги были отправлены также в Гондурас и на Санто-Доминго.

Вторая часть, 1554 [1877] год

Вторая часть Хроники Перу: «о владычестве Инков Юпнаков (!) [вместо Юпангов]», во всех последующих изданиях именовавшаяся «О Владычестве Инков Юпанки» (Мадрид, 1877) — фундаментальная хроника о периоде правления Инков в Перу. Почти вся эта часть, как позднее заметил известный историк Марко Хименес де ла Эспада, «была мошеннически присвоена одним из наших самых известных хронистов: литературное преступление, которое повлекло в качестве последствия то, что скромный и трудолюбивый солдат, конкистадор и землепроходец из первых, обошедший всю страну, которую описал и вник во все события, о чём поведал в своей замечательной работе, который прежде, чем кто-либо иной сумел понять и упорядочить загадочные летописи времен, предшествующих Конкисте, оказался подмененным тем, кто до сегодняшнего дня имел пальму первенства среди писавших о перуанских древностях, Инкой Гарсиласо де ла Вега для составления его собственных Подлинных комментариев».

О «Владычестве инков» Рауль Поррас Барренечеа сказал: «Восхищает, как в такую бурную пору, какой были годы с 1548 по 1550, когда Сьеса находился в Перу, он смог написать работу настолько основательную, так надежно и достоверно документированную, и такой зрелости, об истории и установлениях инков. История инков родилась взрослой у Сьесы. Никто не может оспаривать его первенство относительно Инкской державы. История кастильского хрониста сразу ввела инков во всемирную историю».

Эта часть не была издана при жизни автора, и как указал Сьеса в своём завещании: «Также приказываю, чтобы другую книгу, мною написанную, и содержащую хронику об ингах и о тех, кто открыл и завоевал перу, что если кто-либо из моих душеприказчиков захочет её издать, то пусть возьмёт её и воспользуется ею, и получит выгоду от издания, а если они не захотят этого, то приказываю, чтобы её отправили епископу чиапа[са] ко двору, и отдадут её ему с обязательством, чтобы он издал её». По неизвестным причинам, епископ Чиапаса Бартоломе де Лас Касас не заинтересовался рукописями Сьесы, после чего они исчезают надолго. Известно только, что рукописи одно время находились у инквизитора Севильи Андреса Гаско, а потом у королевского хрониста Хуана Паэса де Кастро.

Рукопись библиотеки Эскориала

Рукопись этой второй части в XIX веке хранилась в Библиотеке Эскориала, и была издана в 1877 году. В ней отсутствовали несколько глав: первая, вторая, большая часть третьей, часть пятьдесят четверти (?) и, возможно, пятьдесят пятой.

Рукопись библиотеки Ватикана

Другую рукопись Второй части Хроники обнаружила в 1980-х годах исследовательница Франческа Канту в Апостольской Библиотеке Ватикана. В Ватиканской рукописи, на первом листе текста, относящегося ко Второй Части, не хватает правой верхней четверти и, следовательно, нумерации. Следует отметить, однако, что следующий лист пронумерован как лист 3. В таком случае, единственным, недостающим является лист 1. Полагаясь на среднюю величину глав Второй Части, можно было бы утверждать, что глава, из которой образуется часть обширного фрагмента, соответствующего листу 2 r.-v. [лицевая и оборотная стороны], не будет ни главой I, ни главой III, согласно нумерации, которую даёт Маркос Хименес де ла Эспада исходя из того факта, что в главе C [то есть Сотой] из Первой части, Сьеса написал: «Многие из этих индейцев рассказывают, как они услышали от своих стариков, что в давние времена был большой потоп и [был он] таким, каким я его описываю в третьей главе Второй Части. И они поясняют, что их предки из седой старины, о чьём происхождении они рассказывают столько всяких слов и басен, [и] если они таковы, то я непременно хочу остановиться и написать об этом, потому что одни говорят, что они вышли из источника, других — из скалы, иные — из озёр». Всё же можно было бы подумать как о правдоподобной ошибке при печати (там, где типограф может прочитать «третий» вместо «первый») или лишь приблизительной (или путанной) цитату самого Сьесы, который в своей Первой Части, в главе LXIII написал: «хотя я много поусердствовал над этим и беседовал с мужами учеными и любознательными, я не смог разузнать о происхождении этих [или же Индейцев Перу] или их начала, […] хотя во Второй Части, в первой главе, я пишу о том, что смог таки об этом разузнать». Ватиканская рукопись, тем не менее, не позволяет обнаружить абсолютную достоверность в связи с этим (хотя есть гипотеза, что потерялись не целых две главы Второй Части, а только фрагмент главы I).

В этой же рукописи отсутствуют два других листа: лист 63 r-v, и лист 64 r-v. Текст, соответствующий этим двум листам, отсутствовал также в копиях, использовавшихся Гонсалесом де ла Росой и Хименесом де ла Эспадой (то есть в рукописи Эскориала), которые в своих соответствующих изданиях переписали без последовательности фрагмент листа 65 r. после Главы LIV, вероятно, неполной (см. лист 62 v). Аранибар по совету Хименеса де ла Эспады, указывавшего на очевидность проблемы, которую представлял в этом месте текст Сьесы, дал фрагменту, соответствующему листу 65 r., собственную нумерацию и заглавие («Глава LV. О том, как выступил из Куско Тупак Инга, и о победе, которая была одержана над колья». В связи с чем в главе LIV или LV пропущены сведения о смерти Пачакути Инги Юпанги.

Владельцем обеих рукописей (Витаканской и из Эскориала) являлся, согласно реестрам библиотек Хосе Санчо Район (José Sancho Rayón).

Копии второй части также хранятся в Академии Истории Мадрида и в Публичной Библиотеке Нью-Йорка (Коллекция Леннокса).

Третья часть

Третья часть — обширное повествование, в котором описывается «Открытие и завоевание Перу», хотя сохранилась только малая её часть, ставшая известной в 1946 году благодаря лимской газете «El Mercurio Peruano» и исследователю Рафаэлю Лоредо (Rafael Loredo), обнаружившего её в Библиотеке Эскориала (Мадрид, Испания), но не все главы ему тогда удалось издать, равно как и несколько лет спустя Кармело Саэнсу де Санта Мария (Carmelo Sáenz de Santa María). И лишь в 1979 году в Риме было вышло в свет полное издание, когда Франческа Канту обнаружила новую рукопись в Ватиканской библиотеке (очевидно, она попала туда давно, когда личная библиотека королевы Швеции Кристины была переправлена в Ватикан). Эта же исследовательница подготовила полное собрание сочинений Сьесы де Леона в Папском Католическом Университете в Перу.

Значительную часть рукописи также включил в свою «Общую Историю» Антонио де Эррера-и-Тордесильяс, поскольку он занимал должность Главного Хрониста Индий.

Некоторые отрывки третьей части Хроники были опубликованы Маркосом Хименесом де ла Эспада в Relaciones Geográficas de Indias (1897, том IV).

Четвёртая часть

Четвёртая часть Хроники: «Гражданские войны в Перу», наиболее обширная. Она делится на пять книг:

• • «Война в Салинас», о противостоянии Франсиско Писарро и Диего де Альмагро, и заканчивается его смертью.
  • «Чупасская война», кратко излагавшая последние годы жизни Писарро, правление Вака де Кастро и разгром Диего де Альмагро «Младшего».
  • «Война в Кито», в которой рассказывается о мятеже энкомендеро под командованием Гонсало Писарро и смерти вице-короля Бласко Нуньеса Вела.

Эти три книги были изданы в XIX веке, и неизвестно, закончил ли автор две последних:

• • «Война в Уарино».
  • «Война в Хакихагуана».

Рукописи двух последних книг не найдены. Возможно, преждевременная смерть не позволила ему их закончить, но это только предположение.

Рукописи Четвёртой части

Известна одна рукопись первой книги Четвёртой части — «Война в Салинас», находящаяся в библиотеке Американского Испанского Общества (Hispanic Society of America). Другая рукопись в XX веке хранилась у маркиза де ла Фуэнсанта дель Валье и у Хосе Санчо Района, редакторов издания la Colección de Documentos Inéditos para la Historia de España.

Рукопись второй книги «Чупасская война» относится к XVI веку и хранится в Библиотеке Королевского Дворца в Мадриде.

«Война в Кито» известна в двух рукописях: одна — неполная — хранится в Библиотеке Королевского Дворца в Мадриде, другая — полная — в Hispanic Society of America. Современная копия также хранится в Нью-Йоркской Публичной библиотеке (Rich Collection).

Два дополнения к Хронике

В Прологе к Первой части Хроники Сьеса сообщает, что составил также два комментария к своей книге:

Закончив с этими книгами, из которых состоит четвёртая часть, я сделал два добавления: одно о делах, случившихся в королевстве Перу после основания аудиенции, и до момента, когда президент покинул её. Второе — о его прибытии в [провинцию] Тьерра-Фирме. И о смерти учиненную Контрерасами (los Contreras) епископу Никарагуа, и как они с «тираническим» замыслом вошли в Панаму, награбили много золота и серебра. И о сражении, данного им жителями Панамы в окрестностях города, где многих захватили и убили, а других предали суду. И как вернулись сокровища. Завершаю я [это второе добавление] описанием мятежей в Куско и приходе маршала Алонсо де Альварадо, посланного сеньорами оидорами расправиться с ними. И о вступлении в этом королевстве в должность вице-короля сиятельного и весьма благоразумного человека дона Антонио де Мендоса (Antonio de Mendoςa).

— Сьеса де Леон, Педро. Хроника Перу. Часть Первая. Пролог автора.

Считается, что он всё же не успел написать этих комментариев, так как в завещании он упомянул о необходимости хранить в течение 15 лет три книги Четвёртой части (они же известны и сейчас), но не сообщил о четвёртой и пятой книгах Четвёртой части и двух добавлениях.

Издания

На других языках

Главные издания его произведений:

• Parte primera de la Chrónica del Perú. Que tracta la demarcación de sus prouincias: la descripción dellas. Las fundaciones de las nuevas ciudades, los ritos y costumbres de los Indios, y otras cosas estrañas dignas de ser sabidas… , por Martín de Montesdoca, Sevilla, 1553.
• La Chrónica del Perú nuevamente escrita por…, Martín Nucio, Amberes, 1554. Parte primera de la Chrónica del Perú… Añadiose de nueuo la description y traga de todas las Indias, con una tabla alphabetica de las materias principales en ella contenidas… Juan Steelsio, Amberes [al fin, Impresso en Anvers por Iuan Lacio MDLIIII], 1554.
• Parte primera de la Chrónica del Perú… Por Juan Bellero, a la enseña del Salmón, Amberes [al fin: Impresso en Anvers por Iuan Lacio MDLIIII], 1554.
• La historia de los incas o Segunda parte de la Crónica del Perú, versión y prólogo de Manuel González de la Rosa, Kegan Paul, Trench, Trubner & Co., Londres [edición que no llegó a circular; existen al menos dos ejemplares en pruebas, uno de ellos en la Biblioteca Nacional de Madrid, y otro en la de la Universidad de Yale], 1873.
• Segunda parte de La crónica del Perú: que trata del señorío de los Incas yupanquis y de sus grandes hechos y gobernación escrita por Pedro de Cieza de León. Ed. y pról. de Marcos Jiménez de la Espada, Biblioteca Hispano-Ultramarina, la publica Marcos Jiménez de la Espada, Madrid, Imprenta Manuel Ginés Hernández, 1880, 279, 140 pp.
• Señorío de los Incas, ed. y est. prel. de Carlos Araníbar, Instituto de Estudios Peruanos, Lima, 1967.
• En Obras completas, ed. y est. de Carmelo Sáenz de Santa María, Consejo Superior de Investigaciones Científicas, Instituto Gonzalo Fernández de Oviedo, Madrid, 1984.
• Crónica del Perú. Segunda parte, ed. pról. y notas de Francesca Cantü, Pontificia Universidad Católica del Perú y Academia Nacional de la Historia, Lima, 1985.
• Pedro de Cieza de León e il «Descubrimiento y Conquista del Perú», ed. y est. prel. de Francesca Cantü, Istituto Storico Italiano per l’etá Moderna e Contemporanea, Roma, 1979.
• Crónica del Perú. Tercera parte, ed. pról. y notas de Francesca Cantü, Pontificia Universidad Católica del Perú y Academia Nacional de la Historia, Lima, 1987.
• Guerras civiles del Perú…, I. Guerra de las Salinas, publicada… conforme al manuscrito coetáneo propiedad de los señores Marqués de la Fuensanta del Valle y D. José Sancho Rayón, Colección de Documentos Inéditos para la Historia de España, T., LXVIII, 1877.
• Tercero Libro de las Guerras Civiles del Perú, el cual se llama la Guerra de Quito…, ed. y est. prel. de Marcos Jiménez de la Espada, Biblioteca HispanoUltramarina, Madrid [edición incompleta, sólo considera 53 capítulos provenientes del manuscrito incompleto existente en la Biblioteca de Palacio Real de Madrid], 1877.
• Guerras civiles del Perú… II. Guerra de Chupas, publicada…conforme al manuscrito coetáneo propiedad de los señores Marqués de la Fuensanta del Valle y D. José Sancho Rayón, Colección de Documentos Inéditos para la Historia de España, T. LXXVI, Madrid, 1881.
• Guerra de Quito…, ed. de M. Serrano y Sanz, Nueva Biblioteca de Autores Españoles, T. 15, Madrid, 1909.
• Crónica del Perú. Cuarta parte, vol. I., Guerra de las Salinas, ed. y est. prel. de Pedro Guíbovich, Pontificia Universidad Católica del Perú y Academia Nacional de la Historia, Lima, 1991.
• Crónica del Perú. Cuarta parte, vol. II, Guerra de Chupas, ed. y est. prel de Gabriela Benavides de Rivero, Pontificia Universidad Católica del Perú y Academia Nacional de la Historia, Lima, 1994.
• Crónica del Perú. Cuarta parte, vol. III, Guerra de Quito, edición y est. prel. de Laura Gutiérrez Arbulú, Pontificia Universidad Católica del Perú y Academia Nacional de la Historia, Lima, 1994.
• Cieza de Leon, Pedro. Descubrimiento y conquista del Perú. Edición de Carmelo Sáenz de Santa María. Madrid: Dastin Historia, 2000.

Библиография

• Хосе Роберто Паэс. [kuprienko.info/jose-roberto-paez-pedro-cieza-de-leon-fragmentos/ Педро Сьеса де Леон.]. www.kuprienko.info (23 ноября 2009). — Сокращенный перевод В.Н.Талаха с испанского издания "Biblioteca Ecuatoriana Mínima. Cronistas coloniales. Segunda Parte". Quito – Ecuador, 1960. pp.33-50. Проверено 23 ноября 2009. [www.webcitation.org/61BPC8H85 Архивировано из первоисточника 24 августа 2011].
• Raúl Aguilar Rodas. [dialnet.unirioja.es/servlet/listaarticulos?tipo_busqueda=EJEMPLAR&revista_busqueda=10073&clave_busqueda=168706 Pedro de Cieza de León y la historia de Colombia.]. www.dialnet.uniroja.es (2000). — Boletín de historia y antigüedades, ISSN 0006-6303, Vol. 87, Nº 810, 2000 , pags. 561—590. Проверено 10 октября 2009. [www.webcitation.org/655nBddcB Архивировано из первоисточника 31 января 2012].
• F. Esteve Barba. Historiografia Indiana (Grandes Manuales). — 2-е изд. — Madrid: Gredos, 1964. — 756 с. — ISBN 84-249-3113-0.
• Garrain Villi, Luis José. Extremadura y América. Príncipe de los cronistas de Indias. — Mérida: Extremadura Enclave 92, 1991.
• Gutierrez Macias, Valeriano. Por tierras de la Baja Extremadura. — Cáceres, 1978.
• González Porto-Bompiani. Diccionario literario de obras y personajes de todos los tiempos y de todos los países. — Barcelona: Montaner y Simón, 1959.

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Сьеса де Леон

Отрывок, характеризующий Хроника Перу

Прощайте, милый и добрый друг. Да сохранит вас наш Божественный Спаситель и его Пресвятая Матерь под Своим святым и могущественным покровом. Мария.]
– Ah, vous expediez le courier, princesse, moi j'ai deja expedie le mien. J'ai ecris а ma pauvre mere, [А, вы отправляете письмо, я уж отправила свое. Я писала моей бедной матери,] – заговорила быстро приятным, сочным голоском улыбающаяся m lle Bourienne, картавя на р и внося с собой в сосредоточенную, грустную и пасмурную атмосферу княжны Марьи совсем другой, легкомысленно веселый и самодовольный мир.
– Princesse, il faut que je vous previenne, – прибавила она, понижая голос, – le prince a eu une altercation, – altercation, – сказала она, особенно грассируя и с удовольствием слушая себя, – une altercation avec Michel Ivanoff. Il est de tres mauvaise humeur, tres morose. Soyez prevenue, vous savez… [Надо предупредить вас, княжна, что князь разбранился с Михайлом Иванычем. Он очень не в духе, такой угрюмый. Предупреждаю вас, знаете…]
– Ah l chere amie, – отвечала княжна Марья, – je vous ai prie de ne jamais me prevenir de l'humeur dans laquelle se trouve mon pere. Je ne me permets pas de le juger, et je ne voudrais pas que les autres le fassent. [Ах, милый друг мой! Я просила вас никогда не говорить мне, в каком расположении духа батюшка. Я не позволю себе судить его и не желала бы, чтоб и другие судили.]
Княжна взглянула на часы и, заметив, что она уже пять минут пропустила то время, которое должна была употреблять для игры на клавикордах, с испуганным видом пошла в диванную. Между 12 и 2 часами, сообразно с заведенным порядком дня, князь отдыхал, а княжна играла на клавикордах.


Седой камердинер сидел, дремля и прислушиваясь к храпению князя в огромном кабинете. Из дальней стороны дома, из за затворенных дверей, слышались по двадцати раз повторяемые трудные пассажи Дюссековой сонаты.
В это время подъехала к крыльцу карета и бричка, и из кареты вышел князь Андрей, высадил свою маленькую жену и пропустил ее вперед. Седой Тихон, в парике, высунувшись из двери официантской, шопотом доложил, что князь почивают, и торопливо затворил дверь. Тихон знал, что ни приезд сына и никакие необыкновенные события не должны были нарушать порядка дня. Князь Андрей, видимо, знал это так же хорошо, как и Тихон; он посмотрел на часы, как будто для того, чтобы поверить, не изменились ли привычки отца за то время, в которое он не видал его, и, убедившись, что они не изменились, обратился к жене:
– Через двадцать минут он встанет. Пройдем к княжне Марье, – сказал он.
Маленькая княгиня потолстела за это время, но глаза и короткая губка с усиками и улыбкой поднимались так же весело и мило, когда она заговорила.
– Mais c'est un palais, – сказала она мужу, оглядываясь кругом, с тем выражением, с каким говорят похвалы хозяину бала. – Allons, vite, vite!… [Да это дворец! – Пойдем скорее, скорее!…] – Она, оглядываясь, улыбалась и Тихону, и мужу, и официанту, провожавшему их.
– C'est Marieie qui s'exerce? Allons doucement, il faut la surprendre. [Это Мари упражняется? Тише, застанем ее врасплох.]
Князь Андрей шел за ней с учтивым и грустным выражением.
– Ты постарел, Тихон, – сказал он, проходя, старику, целовавшему его руку.
Перед комнатою, в которой слышны были клавикорды, из боковой двери выскочила хорошенькая белокурая француженка.
M lle Bourienne казалась обезумевшею от восторга.
– Ah! quel bonheur pour la princesse, – заговорила она. – Enfin! Il faut que je la previenne. [Ах, какая радость для княжны! Наконец! Надо ее предупредить.]
– Non, non, de grace… Vous etes m lle Bourienne, je vous connais deja par l'amitie que vous рorte ma belle soeur, – говорила княгиня, целуясь с француженкой. – Elle ne nous attend рas? [Нет, нет, пожалуйста… Вы мамзель Бурьен; я уже знакома с вами по той дружбе, какую имеет к вам моя невестка. Она не ожидает нас?]
Они подошли к двери диванной, из которой слышался опять и опять повторяемый пассаж. Князь Андрей остановился и поморщился, как будто ожидая чего то неприятного.
Княгиня вошла. Пассаж оборвался на середине; послышался крик, тяжелые ступни княжны Марьи и звуки поцелуев. Когда князь Андрей вошел, княжна и княгиня, только раз на короткое время видевшиеся во время свадьбы князя Андрея, обхватившись руками, крепко прижимались губами к тем местам, на которые попали в первую минуту. M lle Bourienne стояла около них, прижав руки к сердцу и набожно улыбаясь, очевидно столько же готовая заплакать, сколько и засмеяться.
Князь Андрей пожал плечами и поморщился, как морщатся любители музыки, услышав фальшивую ноту. Обе женщины отпустили друг друга; потом опять, как будто боясь опоздать, схватили друг друга за руки, стали целовать и отрывать руки и потом опять стали целовать друг друга в лицо, и совершенно неожиданно для князя Андрея обе заплакали и опять стали целоваться. M lle Bourienne тоже заплакала. Князю Андрею было, очевидно, неловко; но для двух женщин казалось так естественно, что они плакали; казалось, они и не предполагали, чтобы могло иначе совершиться это свидание.
– Ah! chere!…Ah! Marieie!… – вдруг заговорили обе женщины и засмеялись. – J'ai reve сette nuit … – Vous ne nous attendez donc pas?… Ah! Marieie,vous avez maigri… – Et vous avez repris… [Ах, милая!… Ах, Мари!… – А я видела во сне. – Так вы нас не ожидали?… Ах, Мари, вы так похудели. – А вы так пополнели…]
– J'ai tout de suite reconnu madame la princesse, [Я тотчас узнала княгиню,] – вставила m lle Бурьен.
– Et moi qui ne me doutais pas!… – восклицала княжна Марья. – Ah! Andre, je ne vous voyais pas. [А я не подозревала!… Ах, Andre, я и не видела тебя.]
Князь Андрей поцеловался с сестрою рука в руку и сказал ей, что она такая же pleurienicheuse, [плакса,] как всегда была. Княжна Марья повернулась к брату, и сквозь слезы любовный, теплый и кроткий взгляд ее прекрасных в ту минуту, больших лучистых глаз остановился на лице князя Андрея.
Княгиня говорила без умолку. Короткая верхняя губка с усиками то и дело на мгновение слетала вниз, притрогивалась, где нужно было, к румяной нижней губке, и вновь открывалась блестевшая зубами и глазами улыбка. Княгиня рассказывала случай, который был с ними на Спасской горе, грозивший ей опасностию в ее положении, и сейчас же после этого сообщила, что она все платья свои оставила в Петербурге и здесь будет ходить Бог знает в чем, и что Андрей совсем переменился, и что Китти Одынцова вышла замуж за старика, и что есть жених для княжны Марьи pour tout de bon, [вполне серьезный,] но что об этом поговорим после. Княжна Марья все еще молча смотрела на брата, и в прекрасных глазах ее была и любовь и грусть. Видно было, что в ней установился теперь свой ход мысли, независимый от речей невестки. Она в середине ее рассказа о последнем празднике в Петербурге обратилась к брату:
– И ты решительно едешь на войну, Andre? – сказала oia, вздохнув.
Lise вздрогнула тоже.
– Даже завтра, – отвечал брат.
– II m'abandonne ici,et Du sait pourquoi, quand il aur pu avoir de l'avancement… [Он покидает меня здесь, и Бог знает зачем, тогда как он мог бы получить повышение…]
Княжна Марья не дослушала и, продолжая нить своих мыслей, обратилась к невестке, ласковыми глазами указывая на ее живот:
– Наверное? – сказала она.
Лицо княгини изменилось. Она вздохнула.
– Да, наверное, – сказала она. – Ах! Это очень страшно…
Губка Лизы опустилась. Она приблизила свое лицо к лицу золовки и опять неожиданно заплакала.
– Ей надо отдохнуть, – сказал князь Андрей, морщась. – Не правда ли, Лиза? Сведи ее к себе, а я пойду к батюшке. Что он, всё то же?
– То же, то же самое; не знаю, как на твои глаза, – отвечала радостно княжна.
– И те же часы, и по аллеям прогулки? Станок? – спрашивал князь Андрей с чуть заметною улыбкой, показывавшею, что несмотря на всю свою любовь и уважение к отцу, он понимал его слабости.
– Те же часы и станок, еще математика и мои уроки геометрии, – радостно отвечала княжна Марья, как будто ее уроки из геометрии были одним из самых радостных впечатлений ее жизни.
Когда прошли те двадцать минут, которые нужны были для срока вставанья старого князя, Тихон пришел звать молодого князя к отцу. Старик сделал исключение в своем образе жизни в честь приезда сына: он велел впустить его в свою половину во время одевания перед обедом. Князь ходил по старинному, в кафтане и пудре. И в то время как князь Андрей (не с тем брюзгливым выражением лица и манерами, которые он напускал на себя в гостиных, а с тем оживленным лицом, которое у него было, когда он разговаривал с Пьером) входил к отцу, старик сидел в уборной на широком, сафьяном обитом, кресле, в пудроманте, предоставляя свою голову рукам Тихона.
– А! Воин! Бонапарта завоевать хочешь? – сказал старик и тряхнул напудренною головой, сколько позволяла это заплетаемая коса, находившаяся в руках Тихона. – Примись хоть ты за него хорошенько, а то он эдак скоро и нас своими подданными запишет. – Здорово! – И он выставил свою щеку.
Старик находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из под своих густых нависших бровей косился на сына. Князь Андрей подошел и поцеловал отца в указанное им место. Он не отвечал на любимую тему разговора отца – подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
– Да, приехал к вам, батюшка, и с беременною женой, – сказал князь Андрей, следя оживленными и почтительными глазами за движением каждой черты отцовского лица. – Как здоровье ваше?
– Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержен, ну и здоров.
– Слава Богу, – сказал сын, улыбаясь.
– Бог тут не при чем. Ну, рассказывай, – продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, – как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
Князь Андрей улыбнулся.
– Дайте опомниться, батюшка, – сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. – Ведь я еще и не разместился.
– Врешь, врешь, – закричал старик, встряхивая косичкою, чтобы попробовать, крепко ли она была заплетена, и хватая сына за руку. – Дом для твоей жены готов. Княжна Марья сведет ее и покажет и с три короба наболтает. Это их бабье дело. Я ей рад. Сиди, рассказывай. Михельсона армию я понимаю, Толстого тоже… высадка единовременная… Южная армия что будет делать? Пруссия, нейтралитет… это я знаю. Австрия что? – говорил он, встав с кресла и ходя по комнате с бегавшим и подававшим части одежды Тихоном. – Швеция что? Как Померанию перейдут?
Князь Андрей, видя настоятельность требования отца, сначала неохотно, но потом все более и более оживляясь и невольно, посреди рассказа, по привычке, перейдя с русского на французский язык, начал излагать операционный план предполагаемой кампании. Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных сторон сделать нападение на французов. Старый князь не выказал ни малейшего интереса при рассказе, как будто не слушал, и, продолжая на ходу одеваться, три раза неожиданно перервал его. Один раз он остановил его и закричал:
– Белый! белый!
Это значило, что Тихон подавал ему не тот жилет, который он хотел. Другой раз он остановился, спросил:
– И скоро она родит? – и, с упреком покачав головой, сказал: – Нехорошо! Продолжай, продолжай.
В третий раз, когда князь Андрей оканчивал описание, старик запел фальшивым и старческим голосом: «Malbroug s'en va t en guerre. Dieu sait guand reviendra». [Мальбрук в поход собрался. Бог знает вернется когда.]
Сын только улыбнулся.
– Я не говорю, чтоб это был план, который я одобряю, – сказал сын, – я вам только рассказал, что есть. Наполеон уже составил свой план не хуже этого.
– Ну, новенького ты мне ничего не сказал. – И старик задумчиво проговорил про себя скороговоркой: – Dieu sait quand reviendra. – Иди в cтоловую.


В назначенный час, напудренный и выбритый, князь вышел в столовую, где ожидала его невестка, княжна Марья, m lle Бурьен и архитектор князя, по странной прихоти его допускаемый к столу, хотя по своему положению незначительный человек этот никак не мог рассчитывать на такую честь. Князь, твердо державшийся в жизни различия состояний и редко допускавший к столу даже важных губернских чиновников, вдруг на архитекторе Михайле Ивановиче, сморкавшемся в углу в клетчатый платок, доказывал, что все люди равны, и не раз внушал своей дочери, что Михайла Иванович ничем не хуже нас с тобой. За столом князь чаще всего обращался к бессловесному Михайле Ивановичу.
В столовой, громадно высокой, как и все комнаты в доме, ожидали выхода князя домашние и официанты, стоявшие за каждым стулом; дворецкий, с салфеткой на руке, оглядывал сервировку, мигая лакеям и постоянно перебегая беспокойным взглядом от стенных часов к двери, из которой должен был появиться князь. Князь Андрей глядел на огромную, новую для него, золотую раму с изображением генеалогического дерева князей Болконских, висевшую напротив такой же громадной рамы с дурно сделанным (видимо, рукою домашнего живописца) изображением владетельного князя в короне, который должен был происходить от Рюрика и быть родоначальником рода Болконских. Князь Андрей смотрел на это генеалогическое дерево, покачивая головой, и посмеивался с тем видом, с каким смотрят на похожий до смешного портрет.
– Как я узнаю его всего тут! – сказал он княжне Марье, подошедшей к нему.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на брата. Она не понимала, чему он улыбался. Всё сделанное ее отцом возбуждало в ней благоговение, которое не подлежало обсуждению.
– У каждого своя Ахиллесова пятка, – продолжал князь Андрей. – С его огромным умом donner dans ce ridicule! [поддаваться этой мелочности!]
Княжна Марья не могла понять смелости суждений своего брата и готовилась возражать ему, как послышались из кабинета ожидаемые шаги: князь входил быстро, весело, как он и всегда ходил, как будто умышленно своими торопливыми манерами представляя противоположность строгому порядку дома.
В то же мгновение большие часы пробили два, и тонким голоском отозвались в гостиной другие. Князь остановился; из под висячих густых бровей оживленные, блестящие, строгие глаза оглядели всех и остановились на молодой княгине. Молодая княгиня испытывала в то время то чувство, какое испытывают придворные на царском выходе, то чувство страха и почтения, которое возбуждал этот старик во всех приближенных. Он погладил княгиню по голове и потом неловким движением потрепал ее по затылку.
– Я рад, я рад, – проговорил он и, пристально еще взглянув ей в глаза, быстро отошел и сел на свое место. – Садитесь, садитесь! Михаил Иванович, садитесь.
Он указал невестке место подле себя. Официант отодвинул для нее стул.
– Го, го! – сказал старик, оглядывая ее округленную талию. – Поторопилась, нехорошо!
Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, как он всегда смеялся, одним ртом, а не глазами.
– Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, – сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов.
– Ты думаешь, я, старик, не понимаю настоящего положения дел? – заключил он. – А мне оно вот где! Я ночи не сплю. Ну, где же этот великий полководец твой то, где он показал себя?
– Это длинно было бы, – отвечал сын.
– Ступай же ты к Буонапарте своему. M lle Bourienne, voila encore un admirateur de votre goujat d'empereur! [вот еще поклонник вашего холопского императора…] – закричал он отличным французским языком.
– Vous savez, que je ne suis pas bonapartiste, mon prince. [Вы знаете, князь, что я не бонапартистка.]
– «Dieu sait quand reviendra»… [Бог знает, вернется когда!] – пропел князь фальшиво, еще фальшивее засмеялся и вышел из за стола.
Маленькая княгиня во всё время спора и остального обеда молчала и испуганно поглядывала то на княжну Марью, то на свекра. Когда они вышли из за стола, она взяла за руку золовку и отозвала ее в другую комнату.
– Сomme c'est un homme d'esprit votre pere, – сказала она, – c'est a cause de cela peut etre qu'il me fait peur. [Какой умный человек ваш батюшка. Может быть, от этого то я и боюсь его.]
– Ax, он так добр! – сказала княжна.


Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи.
– Мне сказали, что ты велел закладывать, – сказала она, запыхавшись (она, видно, бежала), – а мне так хотелось еще поговорить с тобой наедине. Бог знает, на сколько времени опять расстаемся. Ты не сердишься, что я пришла? Ты очень переменился, Андрюша, – прибавила она как бы в объяснение такого вопроса.
Она улыбнулась, произнося слово «Андрюша». Видно, ей самой было странно подумать, что этот строгий, красивый мужчина был тот самый Андрюша, худой, шаловливый мальчик, товарищ детства.
– А где Lise? – спросил он, только улыбкой отвечая на ее вопрос.
– Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. Ax, Andre! Que! tresor de femme vous avez, [Ax, Андрей! Какое сокровище твоя жена,] – сказала она, усаживаясь на диван против брата. – Она совершенный ребенок, такой милый, веселый ребенок. Я так ее полюбила.