Хроника пикирующего бомбардировщика
| Хроника пикирующего бомбардировщика | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
74 минуты |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Хроника пикирующего бомбардировщика» — советский художественный фильм Наума Бирмана по одноимённой повести Владимира Кунина о буднях фронтовой авиации в годы Великой Отечественной войны.
Содержание
Сюжет
Идёт Великая Отечественная война, но на фронтовом аэродроме бомбардировщиков затишье — стоит туман, и поэтому самолёты не летают. Командование ставит задачу — найти и сфотографировать вражеский аэродром, на котором базируются истребители Focke-Wulf. На задание вылетает экипаж молодого, но опытного младшего лейтенанта Червоненко. Перед вылетом из сводки Совинформбюро он узнаёт, что освобождён его родной город Пинск.
Предприимчивый и изобретательный стрелок-радист Женя Соболевский (Олег Даль) из экипажа Архипцева (Геннадий Сайфулин) из привезённого лавкой «Военторга» малинового сиропа и жидкости из гидросистемы самолёта (жидкость изготавливалась с высоким содержанием этилового спирта для снижения температуры замерзания), готовит «ликёр Шасси». Экипажи самолётов отмечают приготовленным «ликёром» освобождение Пинска, но тут приходит известие о том, что Червоненко заходит на посадку поперёк старта. Червоненко погиб, сажал самолёт его штурман (Леонид Реутов). Червоненко успел сфотографировать вражеский аэродром, но он оказался ложным.
Вечером, в столовой, капитан медицинской службы (Гелий Сысоев) словесно оскорбляет любимую девушку штурмана (Лев Вайнштейн), командир и штурман выкидывают его из столовой, а тот в свою очередь грозится написать рапорт. Экипаж Архипцева в полном составе сажают на гауптвахту, командира и штурмана за то, что «дали в морду» начальнику медицинской части, а стрелка — за изготовление «ликёра».
Командование ещё раз решает провести разведку аэродрома, для этого больше всего подходит опытный экипаж Архипцева, и их досрочно выпускают с гауптвахты. Во время первого вылета Архипцев также обнаруживает ложный аэродром, и вновь на бомбардировщик нападают несколько истребителей. Соболевский сбивает один истребитель. Экипаж с трудом уходит от преследования истребителями противника, имитировав при пикировании, что их сбили.
Чтобы выполнить задачу, необходимо лететь ещё раз. Архипцев хочет проверить своё предположение о том, что аэродром находится возле железнодорожной станции. Весь авиаполк ждёт сообщения от Архипцева о координатах аэродрома, для того, чтобы вылететь его разбомбить. Архипцев ищет аэродром, но вновь на него нападают с аэродромов-засад пять истребителей противника. Архипцев расстрелял весь боекомплект, убит Соболевский. Истребители окружили самолёт и хотят вынудить его сесть на их аэродром. Поняв замысел противника, Архипцев вместе со штурманом принимают решение таранить стоящие на земле истребители…[1]
Интересные факты
- В самом начале фильма (во время вступительной песни) в кадр попадает деревянное строение с плакатом «Бомбить, как майор Анпилов». А военным консультантом фильма выступает Герой Советского Союза генерал-майор А.А. Анпилов. Речь, видимо, идёт об одном и том же человеке.
- Сюжет фильма имеет поразительно много совпадений с боевой биографией летавшего на Пе-2 Героя Советского Союза старшего лейтенанта Б.С. Быстрых. Вылеты на разведку аэродромов с их фотографированием и вызовом штурмовиков; уход от пытающихся посадить истребителей противника хитростью с пикированием и бреющим полётом над верхушками деревьев, с сотнями пробоин в самолёте после этого. И посадка бомбардировщика смертельно раненым лётчиком: именно так Б.С. Быстрых погиб в июне 1943 года. Много других фактов его боевой биографии изложены в представлении военного времени (1942) лётчика к званию Героя Советского Союза на сайте www.podvignaroda.ru . Любопытно, что в январе-августе 1942 года А.А. Анпилов был заместителем командира 99-го бомбардировочного авиационного полка, в котором служил Б.С. Быстрых.
- Рисунок нотного стана на фюзеляже бомбардировщика выполнен по аналогии с штурмовиком Ил-2 Василия Емельяненко[2].
- По аналогии с фильмом некоторые военнослужащие пытались готовить ликер "Шасси", фильтруя тормозную жидкость через патрон противогаза, что нередко приводило к летальным последствиям, поскольку в отличие от сравнительно безопасной спирто-глицериновой смеси в фильме, тормозная жидкость крайне ядовита.
В ролях
- Лев Вайнштейн — Вениамин Гуревич, штурман экипажа Архипцева
- Александр Граве — Иван Алексеевич, командир полка
- Олег Даль — Евгений Соболевский, стрелок-радист экипажа Архипцева
- Игорь Ефимов — замполит полка
- Виктор Ильичёв — рядовой-механик Осадчий (озвучивает Леонид Быков)
- Герман Колушкин (в титрах указан как — Г. Колышкин) — Грибов; исполняет на аккордеоне «Песню про четырёх Иванов»
- Георгий Корольчук — Митька Червоненко
- Леонид Реутов — Пастухов
- Геннадий Сайфулин — Сергей Архипцев, командир экипажа
- Елена Санько — Катя
- Константин Сорокин — продавец военторга
- Гелий Сысоев — начальник медицинской службы полка
- Юрий Толубеев — механик Кузьмичёв
- Николай Трофимов — майор, комендант аэродрома
- Пётр Щербаков — начальник штаба полка
- Борис Аракелов — оружейник
- Аркадий Вовси — дедушка Гуревича, сапожник
Вокал
- Станислав Пожлаков исполнил песню «Туман» (Александр Колкер - Ким Рыжов)
"Туман, туман, седая пелена. Далеко-далеко за туманами война...".
Съёмочная группа
- Режиссёры: Наум Бирман
- Сценарий: Владимир Кунин, при участии Наума Бирмана
- Оператор: Александр Чиров
- Художник: Алексей Федотов
- Композитор: Александр Колкер
- Текст песен: Ким Рыжов
- Военный консультант: Г. П. Евдокимов
Технические данные
- СССР, Ленфильм, 1967 год, чёрно-белый, 78 минут[3].
- Премьера: 20 мая 1968 года
- Количество зрителей в СССР: 24 400 000
Напишите отзыв о статье "Хроника пикирующего бомбардировщика"
Примечания
- ↑ Мирон Черненко. [chernenko.org/042.shtml «...И лично Отечеству нужен»] // «Искусство кино», 1968, № 8.
- ↑ Самолет Емельяненко, послуживший прототипом для рисунка на бомбардировщике Пе-2
- ↑ [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_cinema/20372/ХРОНИКА Хроника пикирующего бомбардировщика // Энциклопедия кино. 2010.]
Ссылки
- [www.vobzor.com/page.php?id=1031 vObzor.com - ХРОНИКА ПИКИРУЮЩЕГО БОМБАРДИРОВЩИКА (1967)]
| ||||||
Отрывок, характеризующий Хроника пикирующего бомбардировщика
Даву был Аракчеев императора Наполеона – Аракчеев не трус, но столь же исправный, жестокий и не умеющий выражать свою преданность иначе как жестокостью.
В механизме государственного организма нужны эти люди, как нужны волки в организме природы, и они всегда есть, всегда являются и держатся, как ни несообразно кажется их присутствие и близость к главе правительства. Только этой необходимостью можно объяснить то, как мог жестокий, лично выдиравший усы гренадерам и не могший по слабости нерв переносить опасность, необразованный, непридворный Аракчеев держаться в такой силе при рыцарски благородном и нежном характере Александра.
Балашев застал маршала Даву в сарае крестьянскои избы, сидящего на бочонке и занятого письменными работами (он поверял счеты). Адъютант стоял подле него. Возможно было найти лучшее помещение, но маршал Даву был один из тех людей, которые нарочно ставят себя в самые мрачные условия жизни, для того чтобы иметь право быть мрачными. Они для того же всегда поспешно и упорно заняты. «Где тут думать о счастливой стороне человеческой жизни, когда, вы видите, я на бочке сижу в грязном сарае и работаю», – говорило выражение его лица. Главное удовольствие и потребность этих людей состоит в том, чтобы, встретив оживление жизни, бросить этому оживлению в глаза спою мрачную, упорную деятельность. Это удовольствие доставил себе Даву, когда к нему ввели Балашева. Он еще более углубился в свою работу, когда вошел русский генерал, и, взглянув через очки на оживленное, под впечатлением прекрасного утра и беседы с Мюратом, лицо Балашева, не встал, не пошевелился даже, а еще больше нахмурился и злобно усмехнулся.
Заметив на лице Балашева произведенное этим приемом неприятное впечатление, Даву поднял голову и холодно спросил, что ему нужно.
Предполагая, что такой прием мог быть сделан ему только потому, что Даву не знает, что он генерал адъютант императора Александра и даже представитель его перед Наполеоном, Балашев поспешил сообщить свое звание и назначение. В противность ожидания его, Даву, выслушав Балашева, стал еще суровее и грубее.
– Где же ваш пакет? – сказал он. – Donnez le moi, ije l'enverrai a l'Empereur. [Дайте мне его, я пошлю императору.]
Балашев сказал, что он имеет приказание лично передать пакет самому императору.
– Приказания вашего императора исполняются в вашей армии, а здесь, – сказал Даву, – вы должны делать то, что вам говорят.
И как будто для того чтобы еще больше дать почувствовать русскому генералу его зависимость от грубой силы, Даву послал адъютанта за дежурным.
Балашев вынул пакет, заключавший письмо государя, и положил его на стол (стол, состоявший из двери, на которой торчали оторванные петли, положенной на два бочонка). Даву взял конверт и прочел надпись.
– Вы совершенно вправе оказывать или не оказывать мне уважение, – сказал Балашев. – Но позвольте вам заметить, что я имею честь носить звание генерал адъютанта его величества…
Даву взглянул на него молча, и некоторое волнение и смущение, выразившиеся на лице Балашева, видимо, доставили ему удовольствие.
– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.
Через минуту вошел адъютант маршала господин де Кастре и провел Балашева в приготовленное для него помещение.
Балашев обедал в этот день с маршалом в том же сарае, на той же доске на бочках.
На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.
На другой день императорский камергер, monsieur de Turenne, приехал к Балашеву и передал ему желание императора Наполеона удостоить его аудиенции.
Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.
Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.
Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того, видно было, что он в этот день находился в самом хорошем расположении духа.
Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева, и, подойдя к нему, тотчас же стал говорить как человек, дорожащий всякой минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо и что нужно сказать.
– Здравствуйте, генерал! – сказал он. – Я получил письмо императора Александра, которое вы доставили, и очень рад вас видеть. – Он взглянул в лицо Балашева своими большими глазами и тотчас же стал смотреть вперед мимо него.
Очевидно было, что его не интересовала нисколько личность Балашева. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли.
– Я не желаю и не желал войны, – сказал он, – но меня вынудили к ней. Я и теперь (он сказал это слово с ударением) готов принять все объяснения, которые вы можете дать мне. – И он ясно и коротко стал излагать причины своего неудовольствия против русского правительства.
Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.
