Хроника пикирующего бомбардировщика (альбом)

</td></tr>

Хроника пикирующего бомбардировщика
Альбом Коммунизм
Дата выпуска	1990, 2002, 2011, 2014, 2015
Записан	24 апреля 1987 — 28 марта 1990
Жанр	Психоделический рок психоделический фолк экспериментальный рок нойз-рок индастриал-рок конкретная музыка
Лейбл	ГрОб-Records, hor-music, Stanzmarke Records, Выргород
Профессиональные рецензии
[www.rockanet.ru/100/100.phtml Кушнир А. 100 магнитоальбомов советского рока]
Хронология Коммунизм
Коммунизм № 13 (1989) Хроника пикирующего бомбардировщика (1990) The best of Communism: Благодать (1989)

К:Альбомы 1990 года

«Хроника пикирующего бомбардировщика» — четырнадцатый и последний студийный альбом советской группы «Коммунизм», записанный в 1990 году. Альбом был признан не только одним из лучших за всю историю проекта (в том числе и с точки зрения самих авторов), но и предтечей будущего психоделического проекта Летова «Егор и О...евшие».

Альбом включён в сводку «100 магнитоальбомов советского рока» Александра Кушнира. Переиздан на LP в 2011 году.

Информация об альбоме

История создания

Начиная с альбомов «Чудо-музыка» и «Народоведение», Летов и Рябинов (Кузя Уо) активно экспериментировали с нойзом и конкретной музыкой, создавая всё более и более экспериментальные альбомы, где зачастую музыканты использовали не собственные записи, а заимствованную музыку из разных пластинок, коих у Летова и Рябинова было достаточно. Так прошёл почти весь 1989 год: в то время, как Рябинов и Летов сочиняли песни для новых альбомов «Гражданской обороны», в «Коммунизме» они позволяли себе находить звуковую форму, заимствуя её из других музыкальных произведений, или же обходились даже без музыки. Ближе к концу 1989 года проект «Коммунизм» возвратился к своим «истокам», когда собственное творчество музыкантов и их художественные опусы на стихи и музыку других поэтов и композиторов совмещались в одном альбоме. «Хроника пикирующего бомбардировщика» была записана в декабре 1989 года и сведена в январе 1990 года. Помимо Летова и Рябинова, в записи принимали участие Янка Дягилева, Анна Волкова («Нюрыч»), Игорь Жевтун, Сергей Зеленский, Аркадий Климкин, а также в альбом вошли раритетные записи с участием Дмитрия Селиванова и братьев Лищенко, на момент выпуска альбома уже покойных, и запись с вокалом Олега Судакова, покинувшего к тому времени проект.

Звучание и жанр

Музыка последнего альбома резко отличалась от предыдущих альбомов «Коммунизма»: в «Хронике...» преобладал гитарный фолк с психоделическим уклоном. Особая роль в звучании была доверена Янке Дягилевой, сыгравшей и исполнившей песни «Белый свет» Танича и народную «Сад зелёненький», а также песню собственного сочинения «Нюркина песня», что приблизило максимально звучание альбома к фолку. Возможно, по этой причине в первое издание альбома не вошли нойз-роковые композиции «Только бы не пёрнуть теперь» авторства Жевтуна и «Гавна-пирога» авторства Кузи Уо. В альбом вошла более мягкая, акустическая версия последней песни.

Распространение

Как позже вспоминал Летов, данный альбом изначально он не распространял в народе «по различным соображениям». По мнению музыкального критика Александра Кушнира, Летов отказался от тиражирования альбома чтобы избежать очередных обвинений в суицидальной тематике и из-за разочарования в аудитории «Гражданской Обороны», которое было вызвано примитивной реакцией поклонников на песни. Всё же альбом распространялся подпольно, вопреки усилиям Летова предотвратить это. Часто альбом распространялся в урезанном, неполном варианте, откуда было убрано несколько песен. Позже студия «ГрОб-рекордс» издала альбом на CD и виниловых пластинках, куда вошли все песни из первоначального издания, в том числе и «убранные» из магнитоальбома.

Влияние и место в истории группы

Альбом считается лучшим за всю дискографию «Коммунизма» и знаковым в истории творчества Летова. Сам Летов называл данный альбом «окончанием целой эпохи» для группы, поскольку после выпуска магнитоальбома распалась «Гражданская оборона», Кузьма Рябинов переехал в Ленинград, трагически погибла Янка Дягилева. Летов нередко называл альбом «наивысшим достижением Коммунизма и Гражданской обороны», отмечая альбом как «переходное звено от старого звучания Посева/Гражданской обороны/Коммунизма к Егору и Опизденевшим и Гражданской обороне поздней формации».

Список композиций

№	Название	Слова	Музыка	Длительность
1.	«Туман»	К.Рыжов	А.Колкер	3:13
2.	«Приключения медвежонка Ниды»	-	Апанавичюс	0:32
3.	«The Birds Of Paradise»	народные	народная	2:41
4.	«Иваново детство»	Е.Летов	Е.Летов	5:18
5.	«Повесть о настоящем человеке»	Б.Полевой	К.Уо	4:09
6.	«Пять мальчиков»	народные	К.Уо	0:12
7.	«Белый свет»	М.Танич	О.Фельцман	3:07
8.	«Маленький принц возвращался домой»	Е.Летов	Е.Летов	5:00
9.	«Нюркина песня»	Я.Дягилева	Я.Дягилева	3:54
10.	«Засиделся за костром»	Е.Летов	Е.Летов	0:51
11.	«Про мальчика, невидимый трамвай и веточку»	К.Уо	-	1:54
12.	«Говна-пирога»	К.Уо	К.Уо	3:47
13.	«Сад»	народные	народная	4:19
14.	«Про Покупку»	народные	-	1:02
15.	«Ничего не вижу»	Л.Ошанин	О.Фельцман	2:26
16.	«Как в мясной избушке помирала душа»	Е.Летов	Е.Летов	7:43
17.	«Хроника пикирующего бомбардировщика»	-	А.Колкер	7:43

Бонус (переиздание 2011 года)
№	Название	Слова	Музыка	Длительность
18.	«Красноармеец, тракторист и кузнец»	народные	И.Жевтун	0:54
19.	«Только бы не пёрнуть теперь»	И.Жевтун	И.Жевтун	4:52
20.	«Засиделся за костром (альтернативная версия)»	Е.Летов	Е.Летов	0:47
21.	«Маленький принц возвращался домой (альтернативная версия)»	Е.Летов	Е.Летов	4:12
22.	«Повесть о настоящем человеке (альтернативная версия)»	Б.Полевой	К.Уо	1:18
23.	«На красном утёсе»	китайская народная	китайская народная	1:24
24.	«Белый свет (альтернативная версия)»	М.Танич	О.Фельцман	3:11
25.	«Повесть о настоящем человеке (альтернативная версия №2)»	Б.Полевой	К.Уо	1:15
26.	«Туман (альтернативная версия)»	К.Рыжов	А.Колкер	5:23

Запись

• Егор Летов — вокал, гитары, металлофон, ударные, бас, подпевки
• Янка Дягилева — вокал, акустическая гитара, металлофон (7, 15, 16)
• Константин Рябинов — вокал, гитары, бас, смычок, кольцо, металлофон (10)
• Анна Волкова — вокал (9, 13)
• Игорь Жевтун — акустическая гитара, синтезатор «Соловушка» (7)
• Сергей Зеленский — бас, тарелки, колокольчик (15), металлофон, электрогитара
• Дмитрий Селиванов — вокал и акустическая гитара (3)
• Аркадий Климкин — ударные (8)
• Евгений Лищенко — бонги (3)
  • Записано в ГрОб-студии Егором Летовым 18, 19, 21, 22, 26, 28.12.1989 года.
  • 3 — записано 24.01.1987 дома у братьев Лищенко
  • 14 — записано 16.11.1989 в ГрОб-студии
  • 11, 12 — записано в ГрОб-студии 28.03.1990
  • Сведение: 03.01.1990, 04.01.1990 и 05.04.1990 в ГрОб-студии
  • Пересведение и реставрация: февраль 2005, ГрОб-студия — Егор Летов и Наталья Чумакова
  • Мастеринг: Наталья Чумакова
  • Ремастеринг для LP: Наталья Чумакова, апрель 2011
  • Внешняя сторона обложки: коллаж Е. Летова — «Хроника пикирующего бомбардировщика», 1990
  • Обратная сторона: работа И. Жевтуна, Е. Летова, С. Зеленского и Я. Дягилевой, 1989
  • Фото на развороте и «inlay»: С. Летов.
• Оформление: Е. Летов

Отрывок, характеризующий Хроника пикирующего бомбардировщика (альбом)

– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.
На другой день княжна к вечеру уехала, и к Пьеру приехал его главноуправляющий с известием, что требуемых им денег для обмундирования полка нельзя достать, ежели не продать одно имение. Главноуправляющий вообще представлял Пьеру, что все эти затеи полка должны были разорить его. Пьер с трудом скрывал улыбку, слушая слова управляющего.
– Ну, продайте, – говорил он. – Что ж делать, я не могу отказаться теперь!
Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее, тем очевиднее было, что катастрофа, которой он ждал, приближается. Уже никого почти из знакомых Пьера не было в городе. Жюли уехала, княжна Марья уехала. Из близких знакомых одни Ростовы оставались; но к ним Пьер не ездил.
В этот день Пьер, для того чтобы развлечься, поехал в село Воронцово смотреть большой воздушный шар, который строился Леппихом для погибели врага, и пробный шар, который должен был быть пущен завтра. Шар этот был еще не готов; но, как узнал Пьер, он строился по желанию государя. Государь писал графу Растопчину об этом шаре следующее:
«Aussitot que Leppich sera pret, composez lui un equipage pour sa nacelle d'hommes surs et intelligents et depechez un courrier au general Koutousoff pour l'en prevenir. Je l'ai instruit de la chose.
Recommandez, je vous prie, a Leppich d'etre bien attentif sur l'endroit ou il descendra la premiere fois, pour ne pas se tromper et ne pas tomber dans les mains de l'ennemi. Il est indispensable qu'il combine ses mouvements avec le general en chef».
[Только что Леппих будет готов, составьте экипаж для его лодки из верных и умных людей и пошлите курьера к генералу Кутузову, чтобы предупредить его.
Я сообщил ему об этом. Внушите, пожалуйста, Леппиху, чтобы он обратил хорошенько внимание на то место, где он спустится в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки врага. Необходимо, чтоб он соображал свои движения с движениями главнокомандующего.]
Возвращаясь домой из Воронцова и проезжая по Болотной площади, Пьер увидал толпу у Лобного места, остановился и слез с дрожек. Это была экзекуция французского повара, обвиненного в шпионстве. Экзекуция только что кончилась, и палач отвязывал от кобылы жалостно стонавшего толстого человека с рыжими бакенбардами, в синих чулках и зеленом камзоле. Другой преступник, худенький и бледный, стоял тут же. Оба, судя по лицам, были французы. С испуганно болезненным видом, подобным тому, который имел худой француз, Пьер протолкался сквозь толпу.
– Что это? Кто? За что? – спрашивал он. Но вниманье толпы – чиновников, мещан, купцов, мужиков, женщин в салопах и шубках – так было жадно сосредоточено на то, что происходило на Лобном месте, что никто не отвечал ему. Толстый человек поднялся, нахмурившись, пожал плечами и, очевидно, желая выразить твердость, стал, не глядя вокруг себя, надевать камзол; но вдруг губы его задрожали, и он заплакал, сам сердясь на себя, как плачут взрослые сангвинические люди. Толпа громко заговорила, как показалось Пьеру, – для того, чтобы заглушить в самой себе чувство жалости.
– Повар чей то княжеский…
– Что, мусью, видно, русский соус кисел французу пришелся… оскомину набил, – сказал сморщенный приказный, стоявший подле Пьера, в то время как француз заплакал. Приказный оглянулся вокруг себя, видимо, ожидая оценки своей шутки. Некоторые засмеялись, некоторые испуганно продолжали смотреть на палача, который раздевал другого.
Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его:
– Что прикажете?
– Куда ж ты едешь? – крикнул Пьер на кучера, выезжавшего на Лубянку.
– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.
Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.
Приехав домой, Пьер отдал приказание своему все знающему, все умеющему, известному всей Москве кучеру Евстафьевичу о том, что он в ночь едет в Можайск к войску и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Все это не могло быть сделано в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.
24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.
Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.


24 го было сражение при Шевардинском редуте, 25 го не было пущено ни одного выстрела ни с той, ни с другой стороны, 26 го произошло Бородинское сражение.
Для чего и как были даны и приняты сражения при Шевардине и при Бородине? Для чего было дано Бородинское сражение? Ни для французов, ни для русских оно не имело ни малейшего смысла. Результатом ближайшим было и должно было быть – для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы (чего мы боялись больше всего в мире), а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии (чего они тоже боялись больше всего в мире). Результат этот был тогда же совершении очевиден, а между тем Наполеон дал, а Кутузов принял это сражение.
Ежели бы полководцы руководились разумными причинами, казалось, как ясно должно было быть для Наполеона, что, зайдя за две тысячи верст и принимая сражение с вероятной случайностью потери четверти армии, он шел на верную погибель; и столь же ясно бы должно было казаться Кутузову, что, принимая сражение и тоже рискуя потерять четверть армии, он наверное теряет Москву. Для Кутузова это было математически ясно, как ясно то, что ежели в шашках у меня меньше одной шашкой и я буду меняться, я наверное проиграю и потому не должен меняться.
Когда у противника шестнадцать шашек, а у меня четырнадцать, то я только на одну восьмую слабее его; а когда я поменяюсь тринадцатью шашками, то он будет втрое сильнее меня.
До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.
Давая и принимая Бородинское сражение, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. А историки под совершившиеся факты уже потом подвели хитросплетенные доказательства предвидения и гениальности полководцев, которые из всех непроизвольных орудий мировых событий были самыми рабскими и непроизвольными деятелями.