Хронология протестного движения в России (2011—2013)
В данной статье описывается хронология акций протестного движения в России в 2011—2013 годы — многочисленных политических выступлений граждан России, начавшихся после выборов в Государственную думу VI созыва 4 декабря 2011 года и продолжившихся во время и после кампании по выборам Президента России 2012 года[1].
Содержание
- 1 4 декабря 2011 года
- 2 5 декабря 2011 года
- 3 6 декабря 2011 года
- 4 7 декабря 2011 года
- 5 8 декабря 2011 года
- 6 9 декабря 2011 года
- 7 10 декабря 2011 года
- 8 11 декабря 2011 года
- 9 17 декабря 2011 года
- 10 18 декабря 2011 года
- 11 20 декабря 2011 года
- 12 21 декабря
- 13 24 декабря
- 14 14 января 2012 года
- 15 4 февраля
- 16 23 февраля
- 17 25 февраля 2012 года
- 18 26 февраля
- 19 5 марта 2012 года
- 20 10 марта 2012 года
- 21 17 — 18 марта 2012 года
- 22 24 — 25 марта 2012 года
- 23 1 апреля 2012 года
- 24 Ответные митинги в поддержку «Единой России» и Владимира Путина
- 25 Митинг против митингов
- 26 Примечания
- 27 Ссылки
4 декабря 2011 года
- Москва
За месяц до выборов, 4 ноября 2011 года, на «Русском марше» представителями движения «Русские» было объявлено о предстоящей акции протеста, которая должна была начаться в день выборов, когда закроются избирательные участки. Согласования не было получено[2].
Примерно в 14 часов на Манежной площади полиция задержала четверых активистов «Левого фронта» и несколько обманутых дольщиков, которые собирались провести акцию на Красной площади. Ещё десять активистов «Левого фронта» были задержаны накануне[3].
В 18:00 началась акция протеста на Триумфальной площади. В результате были задержаны около сотни участников, среди них лидер «Другой России» Эдуард Лимонов, деятели «Солидарности» Роман Доброхотов, Олег Козловский, Всеволод Чернозуб и Надежда Митюшкина, руководитель московского ОГФ Лолита Цария и другие[3][4].
В 21:00 в Москве состоялась несанкционированная акция националистического движения «Русские». Было распространено заявление о непризнании результатов выборов. Наряду с описанием механизмов фальсификаций происходящих во время выборов в нём содержался призыв к гражданам создавать органы самоуправления, которые будут отражать народные интересы. Александр Белов объявил о начале кампании «Путин, уходи!»[5]. Акция протеста, в которой удалось принять участие нескольким сотням человек, была разогнана ОМОНом. Были схвачены руководители «Русских» Александр Белов и Дмитрий Дёмушкин, Георгий Боровиков, а также несколько десятков националистов. Руководитель запрещенной ДПНИ Владимир Ермолаев был задержан прямо на избирательном участке, где он находился в качестве наблюдателя. Кроме того, в Москве произошли задержания представителей других националистических организаций. По данным полиции было задержано 258 человек[6][7][8].
- Санкт-Петербург
Возле Гостиного двора был проведён митинг протеста, задержано около 100 человек[9].
- Рязань
Проведено шествие и митинг в 150 человек, двое задержаны, но, по требованию собравшихся, отпущены[10].
5 декабря 2011 года
- Москва
На следующий день после выборов протесты продолжились. Прошло сразу несколько акций. На Пушкинской площади коммунисты собрали несколько сот человек. На Манежной площади несколько десятков сторонников движения «Рот Фронт» провели несанкционированную акцию и были задержаны[11].
Самым крупным событием стала санкционированная акция движения «Солидарность». Она проходила на Чистопрудном бульваре под лозунгами «Выборы — фарс!», «Вернём стране выбор!», «Вернём народу власть!» Собрала по разным оценкам от 2 до 10 тысяч участников[12][13]. Большинство источников оценивает численность примерно в шесть-семь тысяч человекК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2857 дней]. На митинге выступили оппозиционеры: Алексей Навальный, Евгения Чирикова, Борис Немцов, Илья Яшин, Артемий Троицкий, Виктор Шендерович, Дмитрий Быков.
По мнению журналистов «Коммерсанта», нельзя сказать, что на митинг пришли лишь те люди, которые всегда ходят на митинги оппозиции, «это были не отмороженные оппозиционеры, это внятные, спокойные, занимающие чёткую гражданскую позицию, самые обычные люди, которые работают в офисах»[14].
По утверждению журналистов изданий «Коммерсантъ» и «Ведомости», это был самый массовый митинг с 1993 года, после которого на Лубянке прошли массовые столкновения протестующих с полицией[14][15].
После окончания митинга немалая часть участников направилась в сторону Лубянки[16][неавторитетный источник? 2857 дней]. После этого начались задержания. В результате проведения акции были арестованы более 300 человек, в том числе оппозиционер Илья Яшин и блогер Алексей Навальный[17].
Лидер партии «Яблоко» Сергей Митрохин выразил «возмущение силовым разгоном и массовыми задержаниями участников мирной акции за честные выборы в Москве». По его словам, «протест не должен закончиться вчерашней акцией»[18].
Секретари ЦК КПРФ, депутаты Государственной думы Валерий Рашкин и Сергей Обухов осудили действия властей по отношению к участникам вчерашних массовых акций протеста в Москве.
Впервые на улице с протестом вышло огромное количество людей, которые требовали не хлеба с маслом, а протестовали потому, что их голоса на парламентских выборах были украдены. … Были задержаны сотни человек. А, собственно, за что? Они имеют право мирно выразить свой протест, что и делали.
— [kprf.ru/actions/100060.html В руководстве КПРФ осудили массовые задержания в Москве протестующих против итогов выборовKPRF.RU:2011-12-06 13:32]
По сообщению корреспондента «Коммерсантъ-FM», на суде Яшин сообщил, что его ночью полиция вывозила за МКАД, «было страшно»[19].
- Санкт-Петербург
В шесть часов вечера у Гостиного двора состоялся несогласованный митинг под лозунгом «Против несправедливых выборов», в нём приняли участие около 400 человек. Часть митингующих прошла до набережной реки Фонтанки, ещё одна часть — до Московского вокзала. Полиция задержала порядка 160 человек[20].
- Новосибирск
Более 20 молодых людей вышли на пикет в центре Новосибирска с плакатами «Меня обманули, а тебя?» и менее цензурного содержания[21]. Несанкционированная акция закончилась потасовкой с полицией и задержанием шести человек, двое из которых были осуждены к аресту на двое суток[22].
6 декабря 2011 года
- Москва
На Триумфальной площади в Москве прошла несанкционированная акция протеста, в которой приняли участие около десяти тысяч человек. Оппозиционерам не удалось попасть к памятнику Маяковскому, так как пространство было перекрыто ОМОНом, а также активистами движений «Местные», «Наши» и «Молодая гвардия Единой России», которые шумели барабанами и выкрикивали проправительственные лозунги. Лидеры оппозиции были задержаны практически сразу после начала акции, едва они успели появиться на площади[23]. В числе задержанных — один из лидеров «Яблока» Сергей Митрохин, оппозиционер Борис Немцов, правозащитник Лев Пономарев и журналист Божена Рынска[24]. Всего были задержаны примерно 600 человек[25].
Корреспондент газеты «Коммерсантъ» Александр Черных рассказал, что полиция задержала его на акции оппозиции на Триумфальной площади, несмотря на имевшееся у него удостоверение журналиста, а в автозаке один из омоновцев бросил Черныха на пол и стал на нём прыгать[26]. По словам журналиста, из автозака его отпустили полицейские, появившиеся в машине позже. Они отказались назвать ему имя избившего его сотрудника, сказав, что «это клевета на полицию и уголовное преступление», а Черных «должен радоваться, что его вообще выпустили»[23]. Сергей Митрохин, Эдуард Лимонов и Борис Немцов были освобождены через несколько часов[27].
Блогер и общественный деятель Алексей Навальный вместе с общественным деятелем Ильей Яшином получили по 15 суток ареста за неповиновение сотрудникам полиции, при этом вплоть до заседания суда власти не допускали к задержанным адвокатов[28]. Неповиновение полиции, по мнению судьи, выражалось, в частности, в выходе на проезжую часть и скандировании лозунга «Это наш город». По мнению Навального, в ходе митинга оппозиции на Чистых прудах 5 декабря полиция задержала его незаконно[29].
- Санкт-Петербург
Акция снова прошла у Гостиного двора. В ней участвовали несколько сотен человек. Полиция задерживала около 200 человек. Ещё один митинг прошёл на Исаакиевской площади, где собралось несколько десятков человек[30].
- Екатеринбург
Стихийный митинг протеста против фальсификации выборов прошёл на площади Труда. Собралось порядка 70 человек, преимущественно молодёжь, в том числе несовершеннолетние подростки. Так же прошёл несанкционированный митинг у памятника Татищеву и ДеГенину. Собралось 1500 человек. После окончания митинга, ГУВД объявило, что среди задержанных в Екатеринбурге есть организатор акции — Александр Пронищев. На него был составлен административный протокол, однако мировой суд вынес оправдательное решение по делу[31].
По словам пресс-секретаря ГУ МВД по Свердловской области Валерия Горелых, пока митингующие стояли на площади их никто не трогал, потому что не нарушалось законодательство, но как только прозвучал призыв и толпа пришла в движение, законодательство было нарушено, после чего последовали задержания[32].
- Ростов-на-Дону
В городе Ростове-на-Дону около сотни протестующих вышли на Площадь Советов с белыми листовками. В ходе молчаливой акции были задержаны 49 человек[33].
- Новосибирск
Несанкционированный пикет в Новосибирске собрал 15-20 участников[34], полиция задержала четырёх человек[35][неавторитетный источник? 2857 дней].
7 декабря 2011 года
- Москва
7 декабря к Триумфальной площади в Москве были стянуты подразделения полиции и внутренних войск[36]. Вечером на площади прошла несанкционированная акция. Число протестующих было существенно меньше, чем в предыдущий день[37]. Около 70 человек было задержано[38].
- Санкт-Петербург
Акция в Санкт-Петербурге проходит у Гостиного двора. По данным полиции, задержаны 70 человек[39]. По сообщениям очевидцев, на акции присутствовало около 1500 человек[40].
- Калининград
В Калининграде прошёл разрешённый властями митинг недовольных результатами выборов. По данным организаторов в митинге приняло участие около тысячи человек, по данным местного УВД — сто пятьдесят. Митинг проходил у памятника «Родина-мать»[41].
8 декабря 2011 года
- Рязань
Прошел митинг протеста на площади Ленина, 300 участников, полиция арестовала 9 человек[42].
- Санкт-Петербург
У Гостиного двора около ста человек приняли участие в акции против фальсификаций на выборах. Задержано порядка 10 человек[43].
- Екатеринбург
В Екатеринбурге прошла акция против фальсификации результатов выборов. Рядом с памятником Татищеву и Де Геннину собралось около 30 человек[44].
9 декабря 2011 года
Члены украинского движения Femen провели акцию перед Храмом Христа Спасителя в поддержку российской оппозиции. Девушки разделись топлесс и стали скандировать «Боже, царя гони!», развернув соответствующие плакаты. Охрана храма задержала активисток, но затем отпустила их[45].
10 декабря 2011 года
В субботу митинги протеста прошли во многих городах России[46][47]. Митинги солидарности также прошли в зарубежных странах[48]. Всего акции протеста были организованы в 140 городах мира[49]. К участию в митингах призвали многие оппозиционные партии и общественные деятели[50].
Доля вышедших на митинг 10 декабря в разных городах (по данным полиции) по отношению к числу жителей соответствующего города, в порядке уменьшения: Псков — 0,30 %, Томск — 0,29 %, Москва — 0,22 %, Новосибирск — 0,20 %, Великий Новгород — 0,18 %, Архангельск — 0,17 %, Барнаул — 0,16 %, Санкт-Петербург — 0,14 %, Ярославль — 0,12 %, Екатеринбург и Петрозаводск — по 0,11 %, Пенза — 0,10 %. В других городах подсчёты, основанные на данных полиции, дали ещё меньший процент. При этом число заявивших в социальных сетях о намерении участвовать в акциях превышает данные полиции о количестве участников акций от нескольких раз до нескольких десятков раз[51].
- Москва
Заявление о проведении митинга подали представители «Левого фронта» и «Солидарности». Митинг прошёл совместно с другими политическими организациями[47]. Акцию поддержала партия «Яблоко»[52]. Ранее митинг был заявлен и согласован для проведения на площади Революции, однако число заявленных участников составляло 300. Поэтому было согласовано проведение митинга на Болотной площади с 14:00 до 18:00, с числом участников до 30 000 человек[53][54].
Среди выступавших были: Борис Акунин, Евгения Альбац, Дмитрий Быков, Геннадий Гудков, Михаил Делягин, Михаил Касьянов, Олег Кашин, Константин Крылов, Сергей Митрохин, Борис Немцов, Дмитрий Орешкин, Олег Орлов, Леонид Парфёнов, Андрей Пионтковский, Владимир Рыжков, Анастасия Удальцова, Евгения Чирикова, Григорий Явлинский и другие[55][56].
Митинг в Москве на Болотной площади собрал от 25 тысяч, по данным ГУМВД, до 150 тысяч участников, по заявлениям некоторых организаторов[57]. Борис Немцов в своём блоге отметил, что участников было более 100 тысяч[58]. По данным Граней.ру, митинг на Болотной собрал от 85 до 150 тысяч человек[59]. По оценке корреспондентов Газеты. Ru, наиболее реалистичная цифра участников — около 50-60 тысяч[60].
Одним из требований митингующих стало назначение перевыборов[61], а также освобождение политзаключённых и отставка главы ЦИК Владимира Чурова[62]. В частности, на митинге были протестующие с плакатом «Я не верю Чурову! Я верю Гауссу!»[63].
Манифестанты заявили, что власть должна выполнить выдвинутые требования в течение двух недель и назначили очередной митинг на 24 декабря[59].
- Санкт-Петербург
Первоначально митинг был запланирован на площади Восстания. По информации в СМИ власти Петербурга согласовали проведение митинга 10 декабря на Пионерской площади с 15:30 до 19:00. Разрешённое количество человек на митинге — 3 тыс.[64], однако по данным полиции в протестах приняло участие 7 тыс. человек[65].
- Волгоград
Около 2 тысяч человек вышли на митинг против итогов выборов[66].
- Архангельск
В Архангельске сбор протестующих начался в 13:00 на площади Ленина. Затем протестующие прошли по проспекту Чумбарова-Лучинского, до площади Профсоюзов, где у памятника Доблестным защитникам Советского Севера состоялся митинг «За честные выборы», собравший почти 2 тысячи человек[67].
- Барнаул
В Барнауле прошёл митинг, замаскированный под встречу депутата-коммуниста Михаила Заполева с электоратом. Официальное начало митинга было в 12 часов по местному времени на площади Советов, а в 15 часов — акция «У меня украли голос!», участники которой собрались у «Нулевого километра» с заклеенными ртами и таким образом, молча, не провозглашая никаких лозунгов, выразили свой протест[68]. В Барнауле митинг прошёл спокойно, хотя и было несколько провокаторов, но народ на провокации не поддался. По информации «Алтапресс», на митинг пришло около 1000 человек[69], а по сообщению газеты «Коммерсантъ» — 2000[70].
- Белгород
Прошли протесты в Белгороде[71] совместно с митингом КПРФ. Были задержаны 30 человек[72], через день всех кроме двоих отпустили[73].
- Брянск
Протест против махинаций «партии власти», состоявшийся 10 декабря на площади Ленина в центре Брянска, состоялся несмотря на противодействие чиновников городской администрации, отказавшихся согласовывать проведение пикета. Собралось по разным оценкам от 300 до 1000 человек[74][75]. Контингент собравшихся составляли представители разных слоёв населения: молодёжь, люди среднего возраста и пенсионеры. Полицией было задержано 12 человек[75].
- Владивосток
Около тысячи участников пикета потребовали отмены результатов выборов[76].
- Вологда
Акция на площади Революции, как и было заявлено, прошла в формате встречи Н. А. Жаравина с избирателями с использованием громкоговорителя и автомобиля в качестве сцены. Однако вместо предполагаемых 100 участников на встречу собралось порядка 1000 человек[77]. Власти не стали препятствовать скоплению народа. После вводного выступления Н. А. Жаравина желающие поочерёдно выходили к микрофону высказать своё мнение или задать вопрос депутату[78]. Затрагивались преимущественно социальные проблемы и вопросы о честности выборов[79][неавторитетный источник? 2857 дней].
- Vologda meeting 10.12.11 001.jpg
Начало митинга - Vologda meeting 10.12.11 002.jpg
В ходе акции городские власти наряжали новогоднюю ёлку - Vologda meeting 10.12.11 004.jpg
Мэр Е. Шулепов выходит к митингующим - Vologda meeting 10.12.11 03.jpg
Митингующие обступили Е. Шулепова со своими вопросами - Vologda meeting 10.12.11 005.jpg
В эпицентре митинга
Неожиданно в середине акции к митингующим вышел глава города Е. Шулепов. Выйдя на сцену, он пытался убедить собравшихся, что выборы в Вологде и Вологодской области прошли без нарушений и фальсификаций, однако был освистан митингующими, которые упрекали его в нерешённости многих социальных проблем и невозможности достучаться до городских властей[80].
- Воронеж
В Воронеже на Никитинской площади прошёл митинг против фальсификации выборов, собравший более тысячи человек[81] (по данным ГУВД области — 300 человек). Митинг длился с 12:00 до 14:00 и прошёл в целом без происшествий.
- Екатеринбург
Несанкционированный[82] пикет на площади Труда в Екатеринбурге собрал около 10000 человек. Это было крупнейшее протестное мероприятие в городе после 1998 года[83].
- Иваново
Власти города не санкционировали проведение митинга, поэтому недовольные собрались на мирное собрание. Всего на площади Революции собралось около 400 человек[84]. Перед собравшимися выступили депутаты КПРФ, координаторы «Левого фронта», ассоциации «Голос» и простые граждане. Полиция стояла в оцеплении и наблюдала. УМВД сообщает о семи задержанных, в том числе после того, как был развёрнут плакат «Ваши выборы — фарс!».К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2857 дней]
- Ижевск
Заявка на проведение митинга не была подана в надлежащие сроки, поэтому акция протеста была проведена в форме «одиночного пикета при массовом скоплении сочувствующих». Акция прошла на Центральной площади перед зданием Дома правительства. Количество участников — около 500 человек. Участники пикета сменяли друг друга, на плакатах, которые они держали в руках, были написаны лозунги: «Москва, Ижевск с вами!», «Партию жуликов и воров — к ответу!», «Путин — уходи!». Никаких инцидентов с полицией и задержаний участников пикета в Ижевске не было[85].
- Казань
Митинг за честные выборы, объявленный властями несанкционированным, начался на площади Свободы в Казани в 15:00, собрал 500—1000 человек и длился около 2 часов[86]. Собравшиеся скандировали «Честные выборы», «Россия — не партия, Россия — народ», «Верните наши голоса», «Полиция — с народом». После митинга полицией были задержаны от 10 до 100 участников митинга[87][88].
- Калининград
В Калининграде 250—300 человек приняло участие в несанкционированном митинге, проводившимся на площади Победы. Митинг начался в тринадцать часов[89].
- Кемерово
Изначально желание присутствовать изъявили более 1000 человек, но из-за 20-градусного мороза, большой влажности, а также смены места проведения на пикет пришло не больше 300 человек. Каждому желающему было дано право выступить, имело место и провокации со стороны сторонников партии «Единая Россия»[90][неавторитетный источник? 2857 дней].
По окончанию пикета был составлен протокол об административном правонарушении в отношении организатора. По словам начальника управления организации общественного порядка ГУ МВД по Кемеровской области, участники пикета должны были молчать[91].
- Краснодар
В последний момент администрация Краснодара запретила проводить митинг на главной улице города (Красная ул.)[92]. Несмотря на это, несанкционированный митинг состоялся. По оценкам прессы, число митингующих достигало полутора тысяч[93]. Оппозиционный марш по Красной улице на Театральную площадь (по первоначальному плану КПРФ) не состоялся из-за оцепления квартала.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2857 дней] Митинг прошёл мирно.
- Красноярск
Митинг прошёл как несанкционированный, получив неофициальное название «схода жителей Красноярска». В митинге на Театральной площади приняли участие, по неофициальным оценкам, от 700 до 3000[94][неавторитетный источник? 2857 дней] человек, по официальным — 400[95].
Перед собравшимися выступили несколько ораторов. Собравшиеся скандировали «Мы за честные выборы!» и «Это наш город», звучали также лозунги «Свободу Навальному» и «Путина — в отставку». Один из ораторов предложил[96][неавторитетный источник? 2857 дней] участникам принять участие в акции «Перевоспитай бабушку» — убедить бабушку-пенсионерку в том, что Единая Россия — партия жуликов и воров. По окончании схода на Театральной площади группа людей численностью до 300 человек отправилась на площадь Революции, где выступления продолжились[97]. В целом сход прошёл без происшествий, за исключением того, что на Театральной площади милицией был задержан один человек с протестным плакатом .
- Липецк
Изначально пикет планировался на площади Революции у здания городской администрации, однако из-за отказа администрации был перенесён ко дворцу спорта «Звёздному» (на углу улиц Космонавтов и Терешковой) в 14:00 — 16:00.
По неофициальным оценкам, на пикете присутствовало около 300 человек. Вопреки обещаниям властей не задействовать ОМОН, у пикета стоял броневик[98]. Пикет прошёл без существенных нарушений. Однако попытки задержаний происходили во время его проведения[99]. На пикете присутствовал бывший губернатор Липецкой области Геннадий Купцов. Пикет продолжился у областного дворца культуры. Полиция не позволила организовать шествие по улице Космонавтов[100].
Гражданами была принята резолюция относительно прошедших выборов и реформирования избирательной системы[101]. После завершения пикета была предпринята попытка арестовать двух организаторов[102]. На пикете присутствовали представители КПРФ .
- Нижний Новгород
Викиновости по теме Митинг в Нижнем Новгороде: | |||||||||||||||||||||||
</tr> </table> Митинг «За честные выборы» состоялся 10 декабря с 15:00 до 17:00 на центральной площади города, площади Минина и Пожарского. Организаторы подчёркивали, что митинг не привязан к какой-либо политической партии или общественной организации, однако официально организаторами числилось местное отделение КПРФ, изначально поддержавшее данную акцию. Один из участников мероприятия, Алексей Садомовский, утверждал, что ожидалась также поддержка со стороны партий «Яблоко» и «Справедливая Россия»[103]. По информации ГУМВД России, акция собрала около 500 человек. Организаторы утверждали, что участников было около 2000. Несмотря на её несанкционированный характер, никаких задержаний полицией не проводилось. С митингующими встретился глава администрации Нижнего Новгорода Олег Кондрашов[104].
10 декабря состоялся митинг в Новосибирске, собравший, по разным оценкам, от 5 до 6 тысяч человек[105]. Мероприятие было согласовано с мэрией, никто из участников не был задержан полицией, однако из-за того, что согласован был не митинг, а пикет, организаторы были привлечены к административной ответственности[106].
Вечером 10 декабря на орловской площади им. А. П. Ермолова, у кинотеатра «Октябрь», на митинг в знак протеста против нарушений на выборах собралось более 700 человек. По заявлению организаторов, данный митинг стал самой многолюдной акцией, прошедшей в Орле с 1991 года[107].
Согласованный с властями митинг под лозунгом «За честные выборы» состоялся на площади у кинотеатра «Родина». В митинге приняло участие от 300 до 500 человек[108].
10 декабря в Перми прошла несогласованная акция против итогов выборов. Полицией было задержано около 10 человек[109].
Согласованный пикет у здания правительства Республики Карелии. По различным оценкам в пикете приняло участие от 300 до 600 человек[110].
В Пятигорске несанкционированный митинг собрал более 300 человек. Было задержано от 10 до 20 человек[111].
В Рязани на несанкционированный митинг на площади Победы, вышли около 500 человек. Местные власти пытались препятствовать его проведению, включив в ближайшем здании МКЦ громкую музыку. Было задержано 5 человек[112].
На площадь Кирова вышли около 1000 саратовцев[113]. Основную часть митинга вели коммунисты Валерий Рашкин и Ольга Алимова. Также слово давалось представителям Яблока и других организаций. Митинг продлился около часа. Полиция к происходящему относилась лояльно, но после завершения официальной части было задержано 12 леворадикальных активистов. Спустя несколько часов все задержанные были отпущены.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2857 дней]
В Твери встреча с депутатом Государственной думы РФ от фракции КПРФ В. Соловьёвым переросла в стихийный митинг, в котором приняли участие 400—500 человек. Митинг прошёл под лозунгом «Против нечестных выборов». На ряд представителей КПРФ были составлены протоколы об административном правонарушении (проведении несанкционированного митинга)[114].
Митинг-пикет против фальсификации результатов выборов прошёл в Томске на Новособорной площади. По разным данным собралось от 2000 до 4000 человек, хотя разрешение было получено всего на 200. Нарушений порядка и задержаний не было. Пикет продлился два часа[115]
В Тольятти митинг против фальсификации результатов выборов и против политики Путина проходил на площади Свободы. Всего на митинг собралось от 2000 до 3500 человек. Протестующие держали плакаты «За честные выборы», «Россия — это мы», «Верните наш голос», «Мы за перевыборы» «Россия без Путина». Поскольку митинг был несогласован после его завершения несколько человек были задержаны.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2857 дней]
В Тюмени в митинге участвовали более 1500 человек, но он носил несанкционированный характер, поэтому был разогнан отрядом ОМОНа[116].
Несанкционированный митинг прошёл на площади Ленина. На улицу вышло около 1000 человек[117]. Полицией было произведено минимум одно задержание[118].
Согласованный митинг прошёл в ЦПКиО имени Гагарина и собрал около 2000 человек[119].
Согласованный на 350 человек пикет, по факту сразу переросший в митинг, прошёл на площади Юности. По данным полиции, в нём приняли участие 700 человек, однако организаторы оценивают численность в 1500—2000 человек. Во время проведения акции было собрано 973 подписи под резолюцией пикета с требованиями расследования фальсификаций, упрощения процедуры регистрации партий и т. п. Пикет прошёл спокойно, задержанных нет[120].
Акции состоялись не только в России, но и в городах других странах мира:
Также акции протеста прошли в Великобритании, Италии, Финляндии, Индонезии и в Японии[135]. 11 декабря 2011 годаПродолжая всеобщий протест, 11 декабря на Болотной площади в Москве движение «Русские» провело акцию протеста[136]. В Мурманске прошел санкционированный митинг у памятника Жертвам интервенции[137]. В Перми на мероприятие собралось более 5 тысяч человек .17 декабря 2011 года17 декабря в Москве на Болотной площади состоялся митинг против нарушений на выборах, который провела партия Яблоко, численность участников митинга оценивалась в пределах от полутора до пяти тысяч человек[138]. Митинг вёл Сергей Митрохин, на митинге выступили Григорий Явлинский и другие представители или сторонники «Яблока», представители КПРФ, «Справедливой России» и представитель националистического «Русского общественного движения»[139]. 17 декабря в Москве на площади Краснопресненской Заставы состоялся митинг против фальсификаций на прошедших парламентских выборах, который организовали Альтернативный МГК КПРФ, РКРП-РПК, РОТ Фронт, РРП, СКМ и другие организации[140][141][142]. Также 17 декабря прошёл митинг «За честные выборы, против фальсификаций» в Калининграде, на который вышло 500—700 человек[143]. Митинг был организован местным отделением ТИГРа[144]. Митинг прошёл и в Ярославле, где собралось, по разным данным, от 250 (по оценкам полиции)[145] до 1000 (по данным организаторов)[146] человек. В Екатеринбурге на митинг вышло от 700 (по версии милиции) до 2500 (по версии организаторов) участников[147]. 18 декабря 2011 годаМосква, изначально планировалось, что КПРФ проведёт протестное шествие от Пушкинской до Лубянской площади; затем было принято решение о проведении митинга на Манежной площади[148]. Участники митинга выразили протест против официальных результатов выборов в Госдуму. Митинг открылся речью Г. А. Зюганова, затем выступили представители КПРФ, «Левого Фронта», также слово было предоставлено Дмитрию Гудкову от «Справедливой России», представителям общественных организаций: «Движения в защиту Химкинского леса», Федерации автовладельцев России. Выступавшие требовали отставки Чурова. Число участников митинга оценивается в 3-5 тысяч[149][150]. Санкт-Петербург, согласованный митинг протеста на Пионерской площади. Митинг был организован группой граждан и поддержан партиями «Яблоко», КПРФ и «Справедливая Россия»[151]. В ночь на 18 декабря полиция задержала прибывшего в Петербург для участия в митинге одного из лидеров «Парнаса» Бориса Немцова как «лидера экстремистов». Политик отказался давать объяснения и был отпущен[152]. На митинг вышло около семи тысяч человек. Выступили Борис Немцов, Ольга Курносова, глава петербургского отделения «Справедливой России» Оксана Дмитриева и многие другие[153]. Астрахань. На митинг против фальсификаций на выборах вышло около 200 человек. Выступали представители различных политических сил. Акция прошла без происшествий[154].
20 декабря 2011 года
21 декабряВ Москве в первый день работы Госдумы нового созыва члены «Другой России» и гражданские активисты провели акцию против нечестных выборов под лозугом «Не допустим самозванцев в парламент!» возле здания Госдумы. Согласовать акцию не удалось — чиновники сослались на то, что что «заявленные цели акции противоречат Конституции РФ». К Охотном ряду, где проходило первое заседание новой Госдумы, собрались около 100 человек. Многие были задержаны ещё на подходе, участники акции успели лишь раскидать листовки и растянуть баннер с надписью «Лжедепутаты, сдайте мандаты!». Было задержано около 25 человек[159]. 24 декабряПроведены митинги во многих городах России, а также за рубежом.
Официально согласованный митинг проходил на проспекте Академика Сахарова. Было получено разрешение на 50 тысяч человек. При этом, по состоянию на 14 часов 23 декабря, в социальных сетях Facebook и «Вконтакте» подтвердили своё участие около 60 тысяч человек[160]. 19 декабря 156 деятелей культуры подписали открытое письмо, в котором призвали москвичей прийти на общегражданский митинг 24 декабря на проспекте Академика Сахарова[161]. Среди выступавших были ораторы, утвержденные ранее организационным комитетом под председательством Навального: Борис Акунин, Борис Немцов, Гарри Каспаров, Алексей Кудрин, Алексей Навальный, Ксения Собчак, Владимир Тор, Константин Крылов, Артемий Троицкий, Евгения Чирикова, Григорий Явлинский, Виктор Шендерович, Илья Яшин, Константин Косякин, Владимир Ермолаев и другие. Вели митинг политик Владимир Рыжков, журналист Ольга Романова и спортивный комментатор Василий Уткин[162]. Некоторые общественные деятели записали видеообращения, которые были воспроизведены на митинге на трёх больших экранах[163]. По данным МВД, на митинг вышло 29 тысяч человек, что больше, чем было на предыдущей крупной московской акции, на Болотной площади 10 декабря. По оценкам Бориса Немцова, численность участников митинга составила 100 тысяч человек[164]. Владимир Рыжков заявил о 120 тыс. собравшихся. По подсчётам, осуществлённым журналистами «Новой газеты» у рамок металлоискателей, с 13 до 16 часов на митинг на проспекте Сахарова через эти металлоискатели прошло 102 тысячи человек[165]. В свою очередь агентство «РИА Новости» с помощью профессионального оборудования определило, что на площади было не менее 56 тысяч человек[166]. Левада-Центр по заказу оргкомитета митинга провёл во время него социологическое исследование. Выяснилось, что 62 % протестующих — это люди с высшим образованием. Более трети участников акции — 38 % — назвали себя демократами, 31 % отнесли себя к либералам, коммунистов поддержали 13 процентов опрошенных, а социал-демократов — 10 %. Наибольшим доверием среди общественных деятелей и лидеров оппозиции у опрошенных пользуются журналист Леонид Парфенов, блогер Алексей Навальный и писатель Борис Акунин[167]. Подавляющее большинство участников акции составили москвичи, и лишь чуть больше 20 % живут в области или за её пределами. Также почти три четверти заявили, что вновь готовы выйти на митинг, а почти половина не исключают, что могут стать наблюдателями на ближайших выборах и почти 86 % из тех, кто участвовал в митинге, в той или иной степени поддерживают лозунг «ни одного голоса Владимиру Путину»[168]. Самый высокий рейтинг среди партий, которым симпатизировали участники митинга, имеет «Яблоко» — 24 %. Вторая по популярности сила у демонстрантов — пока несуществующая партия Алексея Навального (19 %). На третьем месте — КПРФ (11 %), далее следуют Партия народной свободы (10 %) и ещё одна несуществующая партия — Михаила Прохорова (8 %). По 5 % голосов участников митига поддерживали партию «Справедливая Россия» и ЛДПР[169].
24 декабря в Москве, одновременно с событиями, происходящими на проспекте Академика Сахарова, движением «Суть Времени» был проведён альтернативный митинг на Воробьёвых Горах «Против Всех Жуликов И Воров». По разным подчётам на митинг пришло от 500 до 4000 человек. Вести сообщают о 1500 человек[170]. Основными лозунгами митинга стали: «Перестройка-2 не пройдет!», «Даешь СССР 2.0!» «Даешь народный контроль выборов Президента!», «Против ВСЕХ жуликов и воров!», «ЗА народное расследование выборов 4 декабря!», «Воробьевы горы против либерального болота!», «Да — борьбе, нет — смуте!» и др. Символами альтернативного митинга стали красная и георгиевская ленты.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2857 дней] Открыл акцию лидер движения С. Е. Кургинян. В своём выступлении он говорил, что патриотическим и коммунистическим силам нужно отмежеваться от «оранжевой проказы», и публично сжёг символ протестов на Болотной и Сахарова — белую ленточку. После него выступали представители регионов Центральной России, Сибири, Дальнего Востока, Сахалина, а также из Петербурга и Калининграда.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2857 дней]
Помимо членов движения «Суть Времени» в митинге участвовали представители политических партий и общественных движений, включая «Союз православных граждан». Среди выступавших — генерал Л. Ивашов, Ирина Медведева, Тамара Шенина, Владимир Семенко, блогеры А. Вассерман, Л. Кравецкий, Д. Якушев, Р. Носиков, Д. Лысков, публицисты А. Кондрашов и С. Вермишева, коммунист из РКРП С. Маленцов, президент «Фонда развития электронной демократии» Г. Жуков и другие.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2857 дней]
В городе провели два согласованных митинга, а также планировали провести один несогласованный. Сторонники партий «Справедливая Россия», «Яблоко», «Солидарность», «Оборона», «Социал-демократический союз молодёжи», «Студенческое действие», «Лига избирательниц», «Выход», «Солдатские матери Санкт-Петербурга», «Либертарианская партия», «Правозащитный совет Санкт-Петербурга», «Республиканская партия», ЛГБТ-сеть, Народно-трудовой союз, а также внепартийные участники проводили митинг на Пионерской площади под названием «Разбуди Россию». По оценке ГУВД, на площади собралось свыше 1,5 тысяч граждан[171]. Там выступил кандидат в президенты Сергей Миронов[172]. На площади Академика Сахарова в 14:00 собрался митинг численностью около 1 тысячи человек под названием «За честные выборы», этот митинг организовала Ольга Курносова, лидер ОГФ[171]. Третий митинг не был согласован, представители «Другой России» планировали его проведение у Смольного[173], однако всех участников сотрудники ОМОНа быстро задержали[171]. По официальным оценкам 24 декабря на митингах в Санкт-Петербурге приняли участие более 2,5 тысяч человек[171].
Согласованный[174] с администрацией митинг «За честные выборы» собрал на Первомайской площади Абакана около ста человек[175].
Митинг начался на площади Ленина, далее произошло шествие с площади Ленина по проспекту Чумбарова-Лучинского до площади Профсоюзов[176].
В городе состоялось два митинга, три человека выведены с митинга[177].
После митинга полиция арестовала человека с антипутинским плакатом, суд дал 10 суток ареста[178]
Согласованный митинг прошёл на Соборной площади[179]. По словам организатора, журналиста Натальи Новожиловой, он оказался малочисленнее, чем 10 декабря[180].
На митинге присутствовало по разным оценкам от 300 до 1000 человек[181].
Организатором митинга выступил депутат областного Законодательного собрания Е. В. Доможиров. Акция проходила на Кремлёвской площади[182]. По данным организаторов собралось около 500 человек, по данным пресс-службы УВД по Вологодской области — около 100 человек[183] Участие в митинге приняли участие представители оппозиционных политических сил — «Справедливая Россия», КПРФ, «Яблоко», а также незарегистрированных партий «Рот Фронт» и «Воля»[184]. Среди требований митингующих: пересмотр и отмена итогов выборов в Государственную Думу, отставка В. Чурова, расследование всех фактов нарушений и фальсификаций, наказание виновных; проведение новых открытых и честных выборов; принятие более либерального законодательства о политических партиях и выборах; освобождение политзаключенных и неправомерно осужденных[184]. Митингующие также довольно резко высказывались против В. Путина и его выдвижения на пост Президента РФ[182]. Никаких нарушений во время митинга зафиксировано не было[185].
На Площади Труда состоялся разрешённый митинг. На митинге выступили Т. Лазарева, М. Шац и А. Пушной[186]. По подсчётам самих протестующих, незадолго до завершения митинга на нём единовременно находилось 1830 человек .
Санкционированный митинг состоялся на бульваре Кокуй. Митинг был согласован с администрацией области местным отделением КПРФ. Присутствовало около 400 человек[187]. Выступали активисты КПРФ, агитирующие голосовать за Зюганова, Яблоко, Левый Фронт, Голос, профсоюз медработников и предпринимателей и простые ивановцы.
Протест на площади Никонова, перед собравшимися выступил Юрий Шевчук[188].
В митинге приняли участие около тысячи человек. Организаторами митинга стали: партия «Яблоко», движение «Гражданский союз» и «Общество русской культуры». В митинге также участвовали представители КПРФ[189].
Общегражданский митинг состоялся в субботу 24 декабря 2011 года на площади Вождей Революции[190]. Митинг примечателен тем, что в нём принял участие и выступил губернатор Кировской области Никита Белых[191]. Кроме тех, кто выступал по заранее оговорённому списку, возможность подойти к микрофону получили и почти все те, кто подходил к сцене и просил слова. Принята резолюция с требованиями немедленно освободить всех политзаключённых, в кратчайшие сроки изменить законы о выборах, наказать виновных в фальсификациях, перенести президентские выборы на апрель-май 2012 года и устроить перевыборы парламента не позднее конца 2012 года.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2857 дней]
Митинг прошёл на Красной площади. По данным полиции, на мероприятии присутствовало около 500 человек[192]. По другим данным, собралось от 1 до 3 тысяч человек[193][194]. Активисты раздавали символ движения «За честные выборы» — белые ленточки, распространялась брошюра «Путин. Коррупция»[194].
Митинг начался шествием от площади Героев до дворца спорта «Звёздного». Митинг собрал около 300 человек[195].
На площади Свободы возле памятника героям и жертвам революции 1905 года в сквере. В связи с тем, что власти в третий раз отказались согласовывать проведение митинга на площади Минина, организаторы решили перенести митинг на площадь Свободы. Однако, за три дня до проведения митинга, власти отказались его согласовывать на предложенном ими же месте, опять предложив организаторам другие места[196]. Таким образом, митинг не был санкционирован. До начала митинга на площадь Свободы были стянуты сотрудники полиции — 2 машины ОМОНа, 3 автобуса ПАЗ батальона особого назначения (БСН)[197]. В отличие от предыдущих митингов, в проведение которых полиция не вмешивалась, во время митинга начались задержания. Всего в ходе него ОМОН задержал около 40 человек, на 22 из них были составлены протоколы об административном правонарушении[198]. По мнению организаторов в митинге участвовало не менее 1500 человек.
В Новосибирске состоялось шествие по маршруту театр «Глобус» — Государственная публичная научно-техническая библиотека и митинг на площади перед ГПНТБ. Пришло порядка 2000 человек[199].
Согласованный с властями митинг под лозунгом «За честные выборы» состоялся на площади у кинотеатра «Родина». В митинге приняло участие от 300 до 500 человек[200].
По мнению репортёров «Эха Москвы» в Перми, митинг собрал около 2000 человек. На митинге выступали политики, общественные деятели и журналисты[201].
Митинг в Пятигорске в Комсомольском парке. Акция санкционирована[202].
Общегражданский митинг «За честные выборы» прошёл на Театральной площади. Митинг был согласован с властями. Количество участников репортёр Ростовского агентства новостей оценил приблизительно в 800 человек, а полиция — в 300[203]. Интернет-СМИ «Кавказский Узел» назвало цифру более 500 человек[204]. По официально не подтверждённым данным, полицейская рамка показала более 1200 человек, прошедших через неё[205]. Прозвучали призывы отставки Владимира Путина и правительства страны. Действующим депутатам Госдумы предложили сложить полномочия и провести повторные выборы. Выступали политики, представители общественных организаций и просто неравнодушные к происходящему в стране ростовчане: лидер ростовского Объединённого гражданского фронта и движения «Солидарность» Борис Батый, депутат Госдумы Владимир Бессонов, писатель Денис Гуцко, драматург Владимир Голышев, журналисты[206]. В резолюции зафиксированы требования: отмена итогов сфальсифицированных парламентских выборов 4 декабря; расследование всех фактов нарушений на выборах; отставка главы ЦИК Владимира Чурова и председателя ростовского избиркома Сергея Юсова; беспрепятственная регистрация оппозиционных политических партий; проведение новых выборов в Госдуму в 2012 году, а также освобождение политзаключённых[203].
Санкционированный митинг в Рязани прошёл на площади Ленина[207].
24 декабря у Дворца спорта ЦСК ВВС на Молодогвардейской улице прошёл согласованный с властями общегражданский митинг «За честные выборы»[208]. Пришли люди разного возраста — студенты, молодёжь, пары с детьми, пенсионеры. Полицейские насчитали 2 200 человек, а организаторы митинга — около 4 тысяч человек[208]. Всего выступило более 30 ораторов из Самары и области[209].
Объединённый общегражданский митинг 24 декабря собрал от 800 до 2000 несогласных с результатами последних выборов в Государственную думу[210]. Митинг проходил у цирка. Акция была организована гражданской инициативной группой, сумевшей договориться с КПРФ и «Яблоком»[211]. Присутствовали представители различных партий, но не было партийных флагов. Участники держали плакаты «Перемен», «За свободные чистые выборы», «Надоело враньё, долой империю лжи», «Мы не голосовали за, мы голосовали против» и другие. Протестующие требовали отмены результатов голосования и проведения перевыборов в Госдуму в 2012 году. Также митингующие требовали отставки ряда политиков и функционеров: председателя правительства Владимира Путина, председателя ЦИК Владимира Чурова, членов избиркомов и чиновников, уличённых в фальсификации[211].
В Твери прошёл митинг «Против нечестных выборов», в котором приняли участие партии КПРФ, «Справедливая Россия», «Яблоко», «Воля». Митинг был санкционирован администрацией Твери[212].
Митинг на Новособорной площади собрал более тысячи человек[213].
В Тюмени митинг за честные выборы, собравший около 800 человек, проходил под лозунгами «Верните нам выборы», «Я здесь бесплатно», «У меня украли голос». По итогам митинга была принята резолюция, с требованием отменить итоги прошедших парламентских выборов, отправить в отставку глав избиркомов, прекратить административное давление на избирателей, а также тщательно и гласно расследовать все известные случаи нарушения законной процедуры выборов в Тюменской области[214][215].
Пикет протеста против фальсификаций в Улан-Удэ собрал 40 человек[216].
В Хабаровске на площади Ленина площади прошёл массовый пикет протеста против фальсификаций, часть людей была задержана[217].
В Чебоксарах прошли сразу два митинга против фальсификации результатов выборов[218].
24 декабря на Алом поле состоялся второй митинг «За честные выборы», организованный движением «Солидарность» при участии партии «Яблоко»[219]. Митинг был согласован с администрацией. По оценкам челябинских СМИ, в митинге участвовали 1000 человек[220][221], полиция заявляет о 500[219]. Митингующие держали в руках лозунги «Мы не немы», «Чурова и Старостину — в отставку», «Путин должен уйти», «ЕдРо, сдай мандаты» и другие[220].
В Ярославле состоялся согласованный митинг, в котором приняли, по разным оценкам, от 200 до 700 человек[222][223].
Вновь российские протесты были поддержаны русскоговорящим населением зарубежных стран[224]. 24 декабря состоялись митинги в таких странах как:
14 января 2012 годаМитинг, организованный партией «Яблоко», прошёл в Москве на Чистопрудном бульваре. После окончания митинга сотрудниками полиции были задержаны председатель партии «Яблоко» Сергей Митрохин и член партии «Яблоко», а также и организатор митинга, Майя Завьялова[227][228].
4 февраля16 января 2012 года о своём создании объявила Лига избирателей, призванная бороться за честные выборы, в том числе путём организации массовых акций в Москве и других городах страны 4 февраля. В списке её учредителей Леонид Парфёнов, Юрий Шевчук, Борис Акунин, Татьяна Лазарева, Дмитрий Быков, Людмила Улицкая и другие[229]. 4 февраля 2012 года прошла новая серия массовых акций «За честные выборы». Митинги и шествия прошли в более чем 100 городах России и зарубежья. Движение «Белая лента» подготовило карту, на которой отмечены все участвующие города с информацией о месте и времени акций, а также ссылками на группы в социальных сетях[230].
В Москве 4 февраля прошли сразу две акции протеста оппозиции под лозунгом «За честные выборы» — общегражданское шествие, в котором отдельными колоннами прошли либералы, левые, националисты, а также общегражданская колонна, с митингом по окончании шествия, и отдельный митинг для либеральной и демократической части оппозиции, которая, по словам организаторов, «не приемлет совместного шествия с националистами и коммунистами»[231]. Численность митинга «За честные выборы» на Болотной площади в Москве по оценкам организаторов составила 120 тысяч человек. Об этом со сцены объявил ведущий акции Владимир Рыжков. Полиция оценила численность митинга в 36 тысяч участников[232]. Инженер-геодезист Николай Помещенко оценил пиковое значение митинговавших в 62 тысячи человек[233]. На альтернативный митинг, отвергающий сотрудничество с националистами, на проспекте Сахарова пришли, по данным полиции, 150 человек, а по оценке Константина Борового — около 1000 человек[234]. 30 декабря 2011 года в социальной сети Facebook (а затем и в других сетях) было создано мероприятие «Мирное шествие за честные выборы 4 февраля»[235], на 27 января только в сети Facebook подтвердили своё участие 23,5 тыс. человек[236]. 20 января 2012 года была подана заявка в мэрию Москвы о проведении общегражданского шествия 4 февраля 2012 года с участием 50 тысяч человек. Заявителями выступили Дмитрий Быков, Надежда Митюшкина, Елена Лукьянова, Сергей Давидис, Игорь Бакиров, Сергей Пархоменко и Анастасия Удальцова[236]. «Отмежеваться от нацистов и, желательно, от коммунистов» призвали лидеров демократических движений политик Константин Боровой, а также известные общественные деятели, правозащитники, экономисты, актёры, литераторы, журналисты, присоединившиеся в социальных сетях к сообществам «Россия без Гитлера!», «Россия без фюрера!», члены которых поддерживают проведение митингов за честные выборы, но при этом едины во мнении, что «не следует на своих спинах нести коричневую альтернативу нынешнему режиму, ибо „нельзя лечить чуму холерой“»[229][237]. 23 января Константин Боровой подал заявку на проведение митинга 4 февраля «За честные выборы и демократию». 26 января с властями был согласован митинг на проспекте Академика Сахарова, между Каланчёвской и Садово-Спасской улицами, 4 февраля 2012 года, с количеством участников до 30 тыс. человек[238][239]. Борис Немцов, Сергей Давидис и пресс-секретарь Михаила Касьянова заявили, что не пойдут на этот митинг, подчёркивая, что необходимо сохранять единство оппозиционных сил[240]. В свою очередь Немцов назвал проведение данного митинга провокацией и сравнил действия Борового по расколу оппозиции с действиями Путина и Рогозина[241]. Резкой критике подвергли организаторов митинга на проспекте Сахарова также Гарри Каспаров[242] и Илья Яшин[243].
Марш «За честные выборы!» прошёл 4 февраля (включая митинг на Конюшенной площади)К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2857 дней] Марш был согласован с властями и прошёл по маршруту: БКЗ (Греческая площадь), ул. Жуковского, Литейный пр., ул. Белинского, Фонтанка, Пестеля, Инженерный мост, Мойка, 2-й Садовый мост, Конюшенный пер., Новоконюшенный мост, Митинг на Конюшенной площади.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2857 дней] В числе выступавших на митинге были, в частности: Ольга Курносова, Марина Салье (за полтора месяца до своей смерти), Максим Резник, Лев Лурье, Герман Садулаев, Андрей Битов, Юлий Рыбаков, Игорь Кочетков и др.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2857 дней]
В Екатеринбурге состоялось шествие и митинг «За честные выборы!», в которых по данным ГУВД приняло участие около 1600 человек[244], по данным организаторов более 2000 человек. Участниками были просто активные горожане, представители КПРФ, «Яблока», «Лиги избирателей», Фонда «Город без наркотиков».К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2857 дней]
4 февраля в центре Казани, на площади около памятника Муллануру Вахитову прошёл согласованный с властями митинг «За честные выборы». Участие в митинге приняли от 250 (данные правоохранительных органов) до 1000 человек (данные организаторов). В митинге участвовали представители КПРФ, Партии «Яблоко», Пиратской партии, члены татарского националистического движения «Иттифак», представители избирательного штаба Михаила Прохорова и другие. Мероприятие прошло без столкновений с полицией. Задержанных не было.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2857 дней]
В Калининграде на площади Василевского прошёл митинг «За честные выборы». Количество митингующих составило от 200 (по данным МВД) до 800 (по данным организаторов митинга)[245].
Митинг «За честные выборы» был проведен в историческом центре города, на Пушкинской Площади. По различным оценкам, количество участников составило от 800 до 1000 человек[246][247]. Городская мэрия снабдила митингующих горячим чаем. Митинг прошёл спокойно.
4 февраля в Нижнем Новгороде прошло шествие «За честные выборы!» от кинотеатра «Октябрь» по Большой Покровской улице до площади Минина к памятнику Чкалову, где состоялся митинг. Перед собравшимися выступил российский писатель, нижегородец Захар Прилепин. Также к митингующим вышел бывший мэр города, депутат Госдумы от «Единой России» Вадим Булавинов, его неожиданное появление и выступление было встречено крайним неодобрением[248]. Митинг на площади Минина был согласован с администрацией города, шествие — нет[249]. Акция была организована оргкомитетом нижегородского Гражданского совета, в который входят представители партий Яблоко, КПРФ, Справедливая Россия, Левого Фронта, Другой России, движения Стратегия-31, объединение Русские а также гражданские активисты. По данным ГУВД в мероприятии участвовало 800 человек, по данным организаторов — около 2500.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2857 дней]
Митинг состоялся при поддержке «КПРФ». На трибуне митинга были представители всех основных партий города. Также на митинге присутствовало около десяти человек из «Центра Э» по борьбе с экстремизмом. Основную часть митингующих составили молодые люди до 25 лет и люди в возрасте от 47 лет и старше. По предварительным оценкам в митинге принял участие каждый тысячный житель города[250].
4 февраля в центре Пензы прошли общегражданский митинг и пикет «За честные выборы», обе акции прошли без инцидентов. Участие в общегражданском митинге на площади перед областным драмтеатром приняли, по оценке организаторов свыше 300 человек, по данным полиции — около 250 человек при заявленном числе участников 240 человек. Перед началом митинга некоторые участники играли в бадминтон, на 22-градусном морозе играл духовой оркестр. Призыв митинга — «сформировать институт наблюдателей, который не допустит нарушений на президентских выборах». Все желающие могли здесь же записаться в наблюдатели от политических партий. Санкционированный митинг был организован пензенским горкомом КПРФ совместно с ассоциацией «Гражданский контроль». Участие в акции приняли представители «Яблока», «Правого дела», «Левого фронта», «Движения сторонников Навального»[251].
4 Февраля в Твери у памятника Салтыкову-Щедрину состоялся организованный партией КПРФ митинг «За честные выборы», в котором приняли участие около 500 человек, в том числе, представители партий КПРФ, Яблоко и Справедливая Россия[252]. На митинге были подняты вопросы фальсификации выборов, отсутствия социальных гарантий, ликвидации льгот, средств массовой информации, местного самоуправления, социальной сферы, ЖКХ .
Состоялись согласованные с администрацией шествие (по улице Свободы) и митинг (на площади Юности). По оценкам полиции в акции приняли участие 350 человек, по оценкам организаторов — от 500 до 1000[253]. В организации акции приняли участие беспартийные гражданские активисты, ярославские отделения КПРФ и «Яблока». На митинге также выступил депутат Государственной Думы РФ от партии «Справедливая Россия» Анатолий Грешневиков.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2857 дней] 23 февраля23 февраля на ВДНХ[254] прошёл митинг под названием «Третья сила», который был организован движением «Суть Времени». На нём лидер движения С. Е. Кургинян помимо прочего заявил претензии к существующей политической системе и механизму народного волеизъявления. 25 февраля 2012 года
Митинг за честные выборы, организованный Гражданским комитетом, прошёл на Конюшенной площади. По оценке Фонтанки. Ру, в нём приняли участие около 10 тысяч человек, по данным Каспарова.ру не менее 25 тысяч, а по данным полиции — только 2,5 тысячи[255][256]. Перед этим состоялось шествие от БКЗ «Октябрьский» по улице Жуковского, Литейному проспекту, набережной Фонтанки.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2857 дней] В акции приняли участие прибывшие из Москвы лидеры протестного движения Алексей Навальный, Сергей Удальцов и Гарри Каспаров. Лидеры оппозиции призывали граждан прийти на выборы и воспрепятствовать победе Владимира Путина в первом туре. Выступили также писатели Иван Миронов, Герман Садулаев, журналист Дмитрий Губин, режиссёр Андрей Некрасов и музыкант Михаил Борзыкин[257]. Вели митинг лидер петербургского ОГФ Ольга Курносова и лидер петербургской «Другой России» Андрей Дмитриев[255]. 25 февраля протестные акции состоялась также в Нижнем Новогороде, Ульяновске и Архангельске[256]. 26 февраля
В Москве состоялись две креативные акции протеста — «Большой белый круг» и «Проводы путинской политической зимы». Акция «Большой белый круг» прошла на Садовом кольце. Граждане вышли на внутреннюю сторону Садового кольца и взялись за руки. По данным ГУВД, в акции приняло участие 11 тыс. человек. По данным общественной организации «Гражданин Наблюдатель», — 22 тыс. человек. По свидетельствам тех, кто участвовал в акции, передвигаясь на автомобилях по Садовому кольцу, участникам акции удалось образовать непрерывную цепочку на тротуарах, за исключением улиц, примыкающих к Садовому кольцу, и тоннелей. Это около 14 километров. По словам организаторов, чтобы замкнуть цепь по внутренней стороне Садового кольца (за вычетом проезжей части пересекающих его улиц), нужно было около 34 тысяч человек[258]. Люди надевали белые ленты, шарфы, растягивали белые полотна. Поскольку акция не имела статуса пикета или митинга, собравшиеся не выкрикивали лозунгов и не держали в руках плакаты. В то же время на Зубовском бульваре около ста членов прокремлёвских молодёжных движений раздавали картонные сердечки с надписью «Путин любит всех». Позднее на площади Революции прошёл флэшмоб «Проводы путинской политической зимы». Собравшиеся водили хороводы, пели песни, запускали в воздух воздушные шары. Здесь тоже вмешивались прокремлевские активисты, которые лопали воздушные шары и провоцировали собравшихся на драку. В результате возникло несколько потасовок и около 10 человек задержала полиция[259].
В Петербурге состоялись согласованные шествие и митинг парламентской оппозиции. Шествие началось в 13:30 около БКЗ «Октябрьский», далее проследовало по Лиговскому проспекту, Кузнечному переулку и завершилось митингом на Владимирской площади[260].
В Твери состоялся автопробег «За честные выборы», в котором приняли участие около 45 машин. Маршрут автопробега был проложен по центральным улицам вблизи учреждений местной власти, в том числе, избиркома и городской думы. Несколько раз колонна была остановлена дорожной полицией[261]. 5 марта 2012 годаМоскваОппозиция подала заявку на митинг на Лубянской площади, но это место для митинга мэрия согласовывать отказалась. Предложенные мэрией варианты (Болотная площадь, набережная Тараса Шевченко и Поклонная гора) оппозиционеров не устраивали[262]. 1 марта был достигнут компромисс о проведении митинга 5 марта с 19 до 21 часов на Пушкинской площади[263]. Члены «Другой России» и некоторые гражданские активисты осудили компромисс с московской мэрией. Они собирались выйти в 19 часов на Лубянскую и Манежную площади, поблизости от здания ЦИКа[264][265]. С 22 часов группа «Прорыв» планировала провести акцию под названием «Возьмём Кремль в Белое кольцо». Участники намеревались окружить Кремль и взяться за руки. «Возможно, стоять придётся много часов или даже дней. Но мы должны показать, что мы способны отстоять своё право», — говорилось в их заявлении. Для мероприятия были созданы группы в социальных сетях «В контакте» и Facebook, куда, по состоянию на 2 марта, в совокупности записалось около 1,5 тысячи человек. Аналогичную акцию вокруг Кремля с 21 до 23 часов планировала провести группа «За Россию без Путина». Принять участие в этой акции собирался Борис Немцов[266]. На согласованный митинг на Пушкинской площади вышли, по данным организаторов митинга, свыше 20 тысяч человек[267], по оценке корреспондента Граней. Ру — около 30 тысяч человек, в то же время по официальным данным митинг собрал 14 тысяч человек[268]. Митинг вели Владимир Рыжков, Анастасия Удальцова и Татьяна Лазарева. Среди выступающих были Борис Немцов, Сергей Удальцов, Геннадий Гудков, Алексей Навальный, Илья Яшин, Ольга Романова, Григорий Явлинский, Михаил Прохоров, Михаил Касьянов, Гарри Каспаров. Выступление Прохорова, говорившего о нечестных выборах, было воспринято неоднозначно в виду того, что ранее он поздравил Путина с победой[269]. На митинге Илья Пономарев объявил о начале бессрочной встрече с депутатом[270]. Около 800 участников заявили, что останутся на площади на бессрочный встречу с депутатом, после чего митинг был разогнан ОМОНом. Среди задержанных — Алексей Навальный, Илья Яшин, Евгения Чирикова. Многие получили травмы, а предпринимателю, общественному деятелю и помощнику депутата Государственной Думы Ильи Пономарева Алёне Поповой сломали руку в двух местах[271]. Также была разогнана несогласованная акция «Другой России» на Лубянской площади. Активистку Татьяну Кадиеву били лицом об автозак, у неё множественные переломы носа, пробита лобная кость. Врачи диагностировали у неё сотрясение мозга и подозрение на кровоизлияние в мозг. Также была избита журналистка радиостанции «Коммерсант FM» Ульяна Малашенко, у неё сотрясение мозга[272]. Главный редактор «Коммерсант FM» Дмитрий Солопов потребовал от начальника московской полиции Владимира Колокольцева объяснений по поводу действий полиции на Лубянке и избиения Ульяны Малашенко[273]. В свою очередь, Владимир Путин и уполномоченный по правам человека Владимир Лукин не усмотрели агрессии и жестокости в действиях полиции 5 марта[273]. По данным полиции, всего в Москве задержано около 250 человек; по словам депутата Госдумы Ильи Пономарёва, — около 1000[267].
Санкт-ПетербургПетербургская оппозиция подала заявку на Исаакиевскую площадь, но власти ответили отказом и предложили площадь Сахарова. Тем не менее, оппозиционеры решили провести несогласованный митинг 5 марта с 18 часов на Исаакиевской площади[274]. В результате митинг был разогнан полицией, от 300 (по данным полиции) до 480 человек (по данным оппозиции[275]) были задержаны, в том числе Максим Резник, Борис Вишневский и Андрей Дмитриев[267]. Во время акции в служебный автомобиль полиции был брошен коктейль Молотова[276]. Другие городаПротестные митинги прошли в Ростове-на-Дону (около 60 человек), Новосибирске (около 200), Омске (около 150), Барнауле (около 80), Томске (от 70 до 200), а также Нижнем Новгороде, Архангельске, Туле, Костроме и Воронеже[277], Екатеринбурге (около 2000 человек)[278]. 10 марта 2012 годаМоскваВ конце февраля организаторы акций «За честные выборы» подали заявки в мэрию Москвы на проведение в Москве митингов 8, 9 и 10 марта. Митинги 8 и 9 марта организаторы хотели провести на Арбатской площади[262], однако мэрия их согласовывать отказалась. Поэтому было решено сконцентрироваться на подготовке большого шествия 10 марта по Кутузовскому проспекту — от Поклонной горы до Нового Арбата. В ответ мэрия предлагала перенести акцию на Фрунзенскую набережную[279]. Организаторы настаивали на выбранном маршруте, однако согласились провести только митинг. 7 марта мэрия дала согласие на проведение митинга на Новом Арбате[280]. В сети Facebook создано [www.facebook.com/events/388283827867165/ «событие»] для приглашения людей на митинг, и по состоянию на 8 марта, подтвердили своё участие около 5 тысяч человек. На митинг пришло, по разным данным, от 10 до 25 тысяч тысяч человек[281]. Акцент мероприятия был смещен в сторону прошедших президентских выборов — митингующие заявляли, что не верят в победу Владимира Путина в первом туре. Отдельного внимания удостоились активистки группы «Pussy Riot», ранее устроившие протестную акцию в Храме Христа Спасителя и помещенные в СИЗО, и обвиняемый в мошенничестве бизнесмен Алексей Козлов, муж журналистки Ольги Романовой. Митинг вел Владимир Рыжков. Выступили политики Гарри Каспаров, Сергей Митрохин, Григорий Явлинский, Сергей Удальцов, Дмитрий Гудков, правозащитница Зоя Светова, актёр Максим Виторган, заместитель директора Ассоциации «Голос» Григорий Мелконьянц, координатор движения «Синие ведерки» Петр Шкуматов, политолог Дмитрий Орешкин и другие. Среди выступивших были также новоизбранные депутаты на муниципальных выборах в Москве — Вера Кичанова, Максим Кац, Максим Мотин[282]. По окончании митинга несколько человек во главе с Сергеем Удальцовым попытались пройти на Пушкинскую площадь, однако полиция им это не позволила. 19 человек были задержаны. К вечеру большинство из них, включая Удальцова, были отпущены до суда, назначенного на 13 марта[281].
Другие городаВ Нижнем Новгороде 10 марта пройдет шествие, а затем — акция «Осада Кремля» (окончание URL-адреса в сети «В контакте»: osada_nn). Начало в 13 часов. 17 — 18 марта 2012 года17 марта в Москве на Пушкинской площади прошла несанкционированная акция в защиту политзаключенных. Для предотвращения разгона полицией собрание было заявлено в формате встречи депутата Геннадия Гудкова с избирателями. Присутствовало от 500 (Грани.ру[283]) до 1000 человек (Радио Свобода[284]). Выступили Сергей Удальцов, Борис Немцов, Дмитрий Гудков, Илья Яшин, Ольга Романова, а также простые участники митинга. Участники акции выразили поддержку мужу Романовой, осужденному предпринимателю Алексею Козлову, арестованным членам группы Pussy Riot и другим неправосудно осужденным. Они также осудили канал НТВ за ложь о протестных выступлениях и предложили провести на следующий день пикет в Останкино. Главный редактор журнала The New Times Евгения Альбац раздавала на площади печенье, пародируя фильм НТВ «Анатомия протеста», где говорилось, что оппозиция привлекала людей на Болотную за «печенки». Участники митинга договорились выйти на марш «Марш миллиона» 6 мая, чтобы воспрепятствовать инаугурации Путина. Полиция задержала троих активистов, развернувших плакаты[283]. В ночь с 17 на 18 марта на Манежной площади, у памятника Жукову, активисты группы [bezputina.com/ «Прорыв»] (участники «Солидарности») провели дежурство с цветами и белыми шарами. Акция продолжалась до 7 утра, полиция не вмешивалась. Участники заявили, что эта акция должна расширить границы привычного протеста и подготовить людей к бессрочной акции. Ранее, 5 марта, члены группы планировали взять в живое кольцо Кремль, но их акция не удалась, поскольку Кремль был оцеплен полицией[285]. Днем 18 марта у памятника Жукову полиция задержала 12 человек с белыми ленточками и воздушными шариками после прогулки по Красной площади. Среди них участники «Солидарности» и гражданские активисты[286]. 18 марта у телецентра «Останкино» прошла несанкционарованная акция против лжи телеканала НТВ, в которой участвовало свыше 500 человек[287]. Граждане принесли с собой плакаты, гвоздики, печенье, старые телевизоры и даже гроб. Они скандировали «Позор НТВ!», а в ответ на требования полиции разойтись кричали «Мы здесь гуляем!» Было задержано около 100 человек, в том числе Борис Немцов и Сергей Удальцов[288]. 24 — 25 марта 2012 годаВ Петербурге 24 марта состоялся согласованный марш «За честные выборы» по маршруту от метро «Горьковская» до Марсова поля, где состоялся митинг. Акция собрала от 2 до 3 тысяч участников. Среди их требований: выборы губернатора города осенью 2012 года, освобождение политзаключенных, регистрация партий, которые получили отказ от Минюста, и формирование избирательных блоков на выборах. Задержаний участников не было[289]. 25 марта в Петербурге другая часть оппозиции провела согласованный митинг на Конюшенной площади. Организатором выступил «Гражданский комитет». На митинг, где собралось около 150 человек, был задержан руководитель петербургского отделения движения «Тигр» Александр Расторгуев. После митинга были задержаны 10 участников «мирной прогулки за честные выборы» по Невскому проспекту[290]. 1 апреля 2012 года1 апреля граждане собирались провести на Красной площади массовую акцию «Белая площадь», однако полиция закрыла ворота на Красную площадь и задержала у входа более 80 человек[291]. В Москве, рядом с Красной площадью, прошла акция «Белая площадь». Ранее активисты договорились [www.facebook.com/events/270108346407710/ в социальных сетях] проводить эту акцию на Красной площади в течение всего дня, чтобы затруднить противодействие полиции. 1 апреля активисты с белыми лентами пытались пройти на Красную площадь, но она была перекрыта. Около 200 человек стояли у закрытых ворот, обвешанных белыми лентами. Более 80 человек с белыми лентами были задержаны. При задержании один из участников акции потерял сознание от удара в живот, ему вызывали скорую помощь. В ГУВД Москвы утверждали, что площадь открыта для всех желающих, однако на месте сотрудники полиции поясняли участникам акции, что ворота закрыты в связи с «тренировками», не уточняя, о чём именно идет речь. Ранее, в воскресенья 18 и 25 марта полиция в Москве задерживала граждан с белыми ленточками на Красной площади и рядом с ней[292]. Ответные митинги в поддержку «Единой России» и Владимира ПутинаМитинги в поддержку «Единой России» проходили сразу же после митингов против фальсификации результатов выборов в Государственную думу, которые собирались с целью поздравить правящую партию с победой. Основными участниками являлись участники движения «Наши», «России молодой», «Молодой гвардии», пенсионеры. 12 декабря в Москве на Манежной площади собрались сторонники «Единой России». По информации ГУ МВД, на площади собрались 25 тыс. человек. Однако по расчетам присутствовавших на митинге журналистов, на него пришли около 3 тыс. человек. По свидетельству спецкора издания Росбалт, определённое количество людей на митинге составляли рабочие среднеазиатского происхождения, большинство из которых плохо понимало по-русски[293]. 13 декабря в центре Перми около Органного зала местная «Единая Россия» провела свой митинг-ответ оппозиционному пикету против итогов выборов. Сторонники партии власти приехали организованно на автобусах, причем многие были из районов края. В составе участников митинга были в основном пенсионеры и члены «Молодой Гвардии». Численность участников по одним данным[294] оценивается в 500—600 человек, по другим — около тысячи человек[295]. Митинг продолжался около 50 минут. 15 декабря в Екатеринбурге был проведён митинг «Единой России», собравший по данным портала «JustMedia» не более 1000 человек. Организаторы заявили, что участников было около 2,5 тысяч[296] 15 декабря во время «прямой линии» с Владимиром Путиным начальник цеха расположенного в Нижнем Тагиле «Уралвагонзавода» Игорь Холманских заявил: «Я хочу сказать про эти митинги. Если наша милиция, или, как сейчас она называется, полиция, не умеет работать, не может справиться, то мы с мужиками готовы сами выйти и отстоять свою стабильность, но, разумеется, в рамках закона»[297] 24 декабря рабочие «Уралвагонзавода» вышли на митинг, на котором было принято решение создать рабочий комитет поддержки Владимира Путина. 29 декабря «Комитет в поддержку Владимира Путина» «Уралвагонзавода» обратился ко всем трудящимся с призывом поддержать премьер-министра: «Сегодня происходят попытки расшатать страну, раскачать ситуацию, изменить курс стабильного развития. В Москве и других крупных городах выходят на митинги „продвинутые“ бездельники, которые присвоили себе право говорить от имени всего народа. Пока мы круглосуточно работаем на наших заводах, производим продукцию, которая приносит средства государству, они шатаются по улицам, горлопаня о своих правах. При этом не поднимая ни одной проблемы, которая действительно волнует людей.» 8 января 2012 г. стало известно о том, что 23 января собранный на «Уралвагонзаводе» танк Т-90 прямо с конвейера отправится в Екатеринбург и на нём поедут рабочие из комитета в поддержку Путина, которые по пути будут устраивать митинги в поддержку его кандидатуры на президентских выборах. Один из организаторов акции заявил: «28 января войдем в город и проведем на Привокзальной площади главную акцию, такую, чтобы оппозиция забыла, как на митинги ходить»[298]. 21 января в Москве на набережной Тараса Шевченко прошёл митинг «За Святую Русь», организованный владельцем агрохолдинга «Русское молоко» Василием Бойко-Великим. Большинство участников митинга были сотрудниками компании «Русское молоко», которых организованно привезди к месту его проведения на автобусах. Василий Бойко-Великий произнес речь в поддержку Путина и против лидеров оппозиции. Однако поводом к митингу «За Святую Русь» стал спор за землю между «Русским молоком» и ООО «Корсар», поэтому на митинге также выражался протест против бездействия полиции, которая якобы допустила не только рейдерский захват земли, но и попытки убийства охранников «Русского молока»[299][300]. 28 января в Екатеринбурге на Привокзальной площади состоялся митинг в поддержку Путина. По словам организаторов на митинг пришли 14 тыс. человек[301]. Однако, по данным корреспондента Ленты.ру пришедших было гораздо меньше. Несмотря на то, что митингующие были мобилизованы не только с помощью административного воздействия, популизма, но и с помощью образа «классового врага», никто из присутствующих на митинге, с кем общался корреспондент не изъявил желание разгонять акции протеста. Кроме того выступающим ораторам не удалось сколько-нибудь зарядить толпу[302]. Антиоранжевый митинг на Поклонной горе 4 февраля4 февраля 2012 года в Москве на Поклонной горе прошёл Антиоранжевый митинг. Основная задача митинга по словам организаторов — создать «противовес» митингу на Болотной площади, который, по их словам, являлся ни чем иным, как подготовкой к «оранжевой революции»[303]. В митинге по данным организаторов приняло участие более 100 тыс. человек[304]. По данным МВД — 136 тыс. человек [305]. По данным интернет-издания «Лента.ру», некоторых участников привозили на автобусах[306]. Инженер-геодезист Николай Помещенко оценил пиковое значение митинговавших в 80 тысяч человек[233]. Организаторы митинга: движение «Суть времени», Конгресс русских общин, Региональный общественный фонд поддержки Героев Советского Союза и Героев Российской Федерации имени генерала Е. Н. Кочешкова. На митинге выступили многие известные личности: Николай Стариков — член центрального совета «Профсоюза граждан России», писатель, публицист, Сергей Кургинян — политолог, общественный и политический деятель, постоянный ведущий политического ток-шоу «Исторический процесс», президент Международного общественного фонда «Экспериментальный творческий центр», лидер Международного Евразийского движения, философ Александр Дугин, журналист, ведущий информационно-аналитической программы «Однако» Михаил Леонтьев, член Общественной палаты РФ, журналист Максим Шевченко, писатель, главный редактор газеты «Завтра» Александр Проханов и другие. В результате проведения митинга была вынесена резолюция Антиоранжевый пакт[307]. В СМИ поступали сообщения о том, что сотрудников госпредприятий сгоняли на мероприятие под угрозой увольнения. Более 200 человек пожаловались по телефону доверия Общественной палаты на принуждение к участию в митинге[308]. Директор зеленоградского детско-юношеского центра «Каравелла» Елена Травина была уволена с работы после того, как написала о принуждении преподавателей принять участие в митинге[309]. Корреспондент Ленты.ру отмечала, что участники митинга открыто признавались в том, что пришли на митинг под давлением начальства, держали в руках плакаты сходного содержания и с минимальными отличиями в дизайне, напечатанные заранее, а участников кормили бесплатной едой[310]. Также сообщалось о фактах участия в митинге за плату. Корреспондент Радио Свобода, записавшаяся на митинг через сайт Massovki.ru, получила за участие в митинге 500 руб[311]. Корреспондент Газеты.ру взяла интервью у группы из примерно 20 обманутых участников митинга, утверждающих, что им не заплатили обещанные 500 рублей на каждого. Среди них был и агент по подбору актёров, заявивший, что его людям не заплатили 82.500 рублей[312]. 11 февраля 2012 года11 февраля в Барнауле на площади Сахарова, на организованный Алтайским краевым объединением организаций профсоюзов митинг под лозунгом «За стабильную жизнь» по официальным данным вышли 10 тысяч человек[313][314]. 11 февраля в Магадане на митинг, организованный областным объединением профсоюзов, организацией автомобилистов «Свобода выбора» и региональным отделением всероссийской организации ветеранов «Боевое братство», вышли около двух тысяч человек[315][316]. 11 февраля в Самаре на митинг «За будущее России!» на самарском ипподроме вышли около 10 тысяч человек[317]. 11 февраля в Краснодаре в Чистяковской роще акция в поддержку Владимира Путина собрала около 7,5 тысячи человек разного возраста со всего края — при заявленной численности в три тысячи человек. Со сцены выступали чемпион мира по боксу Дмитрий Пирог, представители бизнеса и профсоюзов, общества ветеранов Великой Отечественной войны, рабочий литейного цеха[318][319]. 11 февраля в Туле на площади Победы в митинге «Туляки за стабильность и развитие!» по оценке правоохранительных органов собралось около 4 тысяч человек, в митинге принял участие вице-премьер РФ Дмитрий Рогозин, находящийся там с рабочей поездкой. Митингующие держали в руках флаги «Единой России», «Молодой гвардии», плакаты «Тульская область за Путина», скандировали: «Россия! Россия!». Для пришедших была организована полевая кухня, где всех желающих бесплатно кормили гречневой кашей и поили горячим чаем[320][321]. 11 февраля в Томске прошёл митинг в поддержку Владимира Путина, во Дворце Зрелищ и Спорта собрал около 5 тысяч участников[322][323]. 11 февраля в Чите Федерация профсоюзов Забайкалья провела на Театральной площади митинг в поддержку курса премьер-министра РФ. При 30-градусом морозе на акцию под лозунгом «За сильную, стабильную, суверенную Россию» пришли около 2000 человек, причем не только профсоюзных активистов, но также представителей ассоциаций народов Азербайджана и Армении[324]. 11 февраля в Сергиевом Посаде у ДК им. Гагарина прошёл митинг в поддержку кандидата в президенты РФ В. В. Путина, на митинг вышло 400 человек[325]. 11 февраля в подмосковном Ногинске на площади у Ногинского драматического театра прошёл митинг жителей района в поддержку кандидата в Президенты России Владимира Путина, организованный районным Координационным советом профсоюзов при поддержке «Молодой Гвардии Единой России» и Общероссийского народного фронта[326][327]. 18 февраля 2012 года18 февраля в Липецке по оценкам правоохранительных органов, около 17 тысяч человек собрались на площади Петра Великого, чтобы принять участие в митинге «Липчане за стабильную Россию!», организованном Липецкой областной федерацией профсоюзов. К акции в поддержку Владимира Путина присоединились члены регионального отделения Общероссийского народного фронта, Народного штаба, представители общественных организаций, коллективы предприятий города, студенты. Люди вышли на площадь с флагами Российской Федерации, бело-сине-красными шариками, с плакатами, призывающими 4 марта голосовать за стабильное развитие страны и достойную власть в России[328][329]. 18 февраля в Санкт-Петербурге у БКЗ «Октябрьский» прошёл митинг в поддержку Владимира Путина под названием «Нам не нужны потрясения, нам нужна Великая Россия!» По официальным данным, в нём приняло участие до 60 тысяч человек[330]. 18 февраля приморские профсоюзы провели во Владивостоке митинг «Приморье за стабильность» в поддержку кандидата в президенты Владимира Путина, и собрали на акцию около 4 тыс. человек[331]. 18 февраля жители Удмуртии приняли участие в 32 митингах и пикетах в поддержку премьер-министра, кандидата в президенты РФ Владимира Путина, на которые в городах и районах республики пришли 16 тысяч человек. Самый массовый митинг в поддержку премьер-министра России состоялся в столице республики, городе Ижевске. По данным организатора мероприятия — председателя федерации профсоюзов Удмуртии Сергея Шерстобита, в нём приняли участие 5 тысяч человек[332]. 18 февраля митинг «За стабильность» проходил на бульваре Кокуй в Иванове. На мероприятии выступили представитель движения «Народный штаб поддержки Путина», солист группы «Авария» Алексей Рыжов, учителя, врачи, представители общественности. В толпе митингующих были замечены глава администрации города, чиновники регионального правительства, председатель Ивановской областной думы Сергей Пахомов, а также представители движений «Общероссийский народный фронт», «Новый рубеж» и других общественных организаций. По информации УМВД по Ивановской области, митинг собрал 6100 человек, что превысило согласованное количество участников в два раза. По оценке председателя Ивановского областного объединения организаций профсоюзов Александра Мирского, в акции участвовали около 7000 человек[333]. 18 февраля в Улан-Удэ митинг «За Россию без потрясений!» собрал около 3 тысяч человек организатором выступило Объединение организаций профсоюзов Бурятии. Эти данные подтвердил и представитель МВД[334]. 18 февраля в Нижнем Новгороде в митинге в поддержку Владимира Путина на площади Народного единства (Нижегородский район), приняло участие около 8,5 тыс. человек[335]. 18 февраля митинг «Прибайкалье за стабильную и сильную Россию» собрал в центре Иркутска около 7,5 тысячи человек, несмотря на пятнадцатиградусный мороз, сообщил представитель пресс-службы ГУМВД по Иркутской области[336]. 18 февраля в Твери в Городском саду прошёл митинг в поддержку Путина (официальное название — «Областной митинг жителей Тверской области „Земляки“»), в котором приняли участие несколько тысяч человек. Митинг прошел в форме массового мероприятия, на которое были привезены люди со всех районов Тверской области. На митинге велась как открытая, так и завуалированная пропаганда действующей власти[337][338][339]. 18 февраля в Хабаровске, по оценкам властей, в акции, организованной Объединенным народным фронтом, участвовали 12 тысяч человек. Участники акции развернули многочисленные транспаранты и лозунги, флаги и шары в цветах российского триколора. Митинг прошел под девизом: «Нам есть, что защищать»[340][341]. 18 февраля более 5 тысяч человек пришли на главный каток Костромы, чтобы принять участие в спортивном празднике областной федерации профсоюзов «За здоровый образ жизни», организованный в поддержку Владимира Путина. Представитель оргкомитета акции Алексей Ситников сообщил, что участники митинга зажгли импровизированный «олимпийский огонь» и в своих выступлениях высказывались в поддержку выдвижения Путина на пост президента России. Для пришедших на стадион организаторы подготовили праздничный концерт, выступали фигуристы, всех желающих угощали кашей из полевой кухни, горячим чаем и блинами[342]. 18 февраля в Смоленске Акция «Смоленск — щит России» в центральном городском парке, по подсчетам организаторов и полиции, собрала около 5 тысяч человек. Председатель регионального отделения «Российского союза ветеранов Афганистана» Алексей Терлецкий отметил, что Смоленск не раз становился на защиту целостности и стабильности всего государства[343]. 18 февраля в Тюмени прошёл санкционированный городскими властями митинг «За достойные выборы». Акция в поддержку Владимира Путина прошла на площади перед драматическим театром в субботу, 18 февраля. Организатором митинга выступил областной совет профсоюзов. По словам организаторов, в мероприятии приняли участие около 5 тысяч человек[344][345]. 18 февраля в Горно-Алтайске на митинг в поддержку поддержку курса президента и премьер-министра России вышли около трех тысяч человек[346]. 18 февраля в Омске прошли массовые мероприятия. У торгового центра «Континент» собрались сторонники Владимира Путина, их набралось порядка 7 тысяч человек. Пришедших на митинг членов профсоюзов и сотрудников производственных предприятий Омска организаторы угощали блинами и развлекали народными песнями. Однако главным поводом для митинга стало массовое выражение доверия премьер-министру Владимиру Путину[347]. 18 февраля в Новосибирске на Площади Ленина собралось более 10 тысяч человек вышли на митинг «За сильную Россию!» Под таким лозунгом собрались новосибирцы и жители области — представители более 150 различных общественных организаций и движений. Перед собравшимися выступили известные спортсмены, депутаты. На митинг также пришли первые лица города и области, депутаты Госдумы от Новосибирской области[348]. 18 февраля, на Театральной площади Саратова состоялся митинг солидарности с кандидатом в президенты РФ Владимиром Путиным. Мероприятие под названием «В поддержку стабильного развития России» носило подчеркнуто непартийный характер. По предварительным оценкам регионального ГУ МВД, в акции приняли участие 11500 человек[349]. 18 февраля в Москве прошёл автопробег в поддержку кандидата в президенты РФ Владимира Путина. «В мероприятии приняло участие около двух тысяч автомобилей. Акция пошла без происшествий», — сообщил представитель правоохранительных органов. Участники автопробега обклеили свои машины в основном одинаковыми портретами Путина и прикрепили на автомобили флаги России. Несколько машин на внешней стороне Садового кольца ехали с флагами и наклейками «Единой России»[350][351]. 19 февраля 2012 года19 февраля в Балаково прошла акция в поддержку Владимира Путина «За стабильную Россию». Митинг собрал на центральной площади у здания администрации более трех с половиной тысяч человек[352]. 23 февраля 2012 года23 февраля кандидат в президенты Владимир Путин собрал самый многочисленный в Москве митинг в свою поддержку — поддержать его в Лужники пришли около 130 тыс. человек. Сам кандидат, впервые принявший за время избирательной кампании участие в массовом мероприятии в свою поддержку, пообещал продолжить борьбу за сильную Россию, в который люди «должны жить по правде, по совести». мероприятие «Защитим страну!», приуроченное ко Дню защитника отечества, помня о количестве людей пришедших на Антиоранжевый митинг мероприятие разделили фактически на две части — шествие вдоль Москвы-реки с заявленной численностью участников в 40 тысяч, и митинг на Большой арене Лужников, в котором, приняли участие до 100 тысяч человек[353][354][355]. По данным корреспондента Ленты.ру почти все выступавшие, включая Путина, активно использовали военную риторику и говорили про необходимость защитить родину и отечество от внешней угрозы, которую усугубляют предатели внутри[356]. Во время шествия полиция задержала около 70 провокаторов — граждан Узбекистана. Как сообщают правоохранительные органы, им была поставлена задача собрать своих сограждан для участия в акции за вознаграждение. Так организаторы провокации хотели показать, что в митинге принимают участие специально собранные на него мигранты. Предположительно организаторами провокации является так называемая внесистемная оппозиция[357][358][359]. 4 марта 2012 годаВ Москве на митинг в поддержку Владимира Путина, на котором выступил и сам кандидат, на Манежной площади, по оценке ГУ МВД по Москве, собралось 110 тысяч человек. На площадь приехал и действующий глава государства, Дмитрий Медведев приветствовал собравшихся и высказал уверенность в победе Владимира Путина. Тот, в свою очередь, также лично поблагодарил своих сторонников за поддержку[360][361][362]. 5 марта 2012 года5 марта на Манежной площади в Москве прошёл митинг-концерт в честь победы Владимира Путина на президентских выборах. На митинге присутствовало свыше 25 тысяч человек[363]. На митинге выступили руководитель фракции «Единой России» в Госдуме Андрей Воробьев, вице-спикер Совета Федерации Светлана Орлова, депутат Госдумы Валерий Трапезников, также на митинге выступали Николай Валуев, Ирина Винер, Сергей Неверов и другие. В перерывах между речами свои песни спели «Город 312», группа «Корни», Надежда Бабкина, Потап и Настя Каменских. Значительную часть собравшихся составляли активисты движения «Наши» и «Сталь»[364][365]. 5 марта в Иркутске на митинг в поддержку Путина пришли три тысячи человек. «Мы поддерживаем выбор, сделанный большинством избирателей 4 марта 2012 года, и не сомневаемся в честности проведенных выборов», — говорится в резолюции митинга[366]. 5 марта в Томске прошёл двадцатиминутный митинг. Его устроила областная Федерация профсоюзных организаций. По оценке местной полиции, в мероприятии приняли участие «до пяти тысяч человек»[367][368]. 5 марта в Новосибирске прошёл митинг Владимира Путина митингом его сторонников около государственного театра оперы и балета. Губернатор Василий Юрченко поблагодарил собравшихся за активное участие в голосовании. По подсчетам организаторов, на акцию пришли несколько тысяч человек[369][370]. 5 марта в Саратове на митинг в поддержку Путина в 10 часов утра у консерватории вышли 3,5 тысячи человек[371]. 5 марта в Липецке на митинг в поддержку Путина собралось 9 тысяч липчан[372]. 5 марта в Костроме прошёл митинг-концерт «Весна, Россия, обновление», на него собрались около тысячи представителей «Единой России» и сторонников Путина. Активисты молодёжного форума «Патриот» раздали собравшимся на площади женщинам несколько тысяч тюльпанов, проводив таким образом «политическую зиму»[373][374]. 5 марта в Ставрополе 7 тысяч человек собрались на главной площади Ставрополя. На митинге присутствовали представители исполнительной, законодательной власти края, педагоги, пенсионеры и студенты[375]. 5 марта в Красноярске на Театральной площади прошёл митинг сторонников кандидата в президенты России Владимира Путина. В мероприятии приняли участие губернатор края Лев Кузнецов, заместитель председателя Законодательного собрания Валерий Семенов и депутаты городского Совета депутатов. Все они высказали благодарность населению за поддержку Путина[376]. 5 марта в Белгороде около 5 тысяч человек вышли на митинг в поддержку Путина[377]. 5 марта в Кемерове на митинг в парке имени Жукова «За Путина» пришли около трех тысяч человек[378]. Митинг против митингов1 апреля в Москве на ВВЦ состоялся отчасти шутливый митинг, целью которого была демонстрация того, что народ устал от митингов как оппозиционных, так и в защиту действующей власти[379][380]. Напишите отзыв о статье "Хронология протестного движения в России (2011—2013)"Примечания
Ссылки
|
Отрывок, характеризующий Хронология протестного движения в России (2011—2013)
Не успели еще Анна Павловна и другие улыбкой оценить этих слов виконта, как Пьер опять ворвался в разговор, и Анна Павловна, хотя и предчувствовавшая, что он скажет что нибудь неприличное, уже не могла остановить его.– Казнь герцога Энгиенского, – сказал мсье Пьер, – была государственная необходимость; и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке.
– Dieul mon Dieu! [Боже! мой Боже!] – страшным шопотом проговорила Анна Павловна.
– Comment, M. Pierre, vous trouvez que l'assassinat est grandeur d'ame, [Как, мсье Пьер, вы видите в убийстве величие души,] – сказала маленькая княгиня, улыбаясь и придвигая к себе работу.
– Ah! Oh! – сказали разные голоса.
– Capital! [Превосходно!] – по английски сказал князь Ипполит и принялся бить себя ладонью по коленке.
Виконт только пожал плечами. Пьер торжественно посмотрел поверх очков на слушателей.
– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.
– Не хотите ли перейти к тому столу? – сказала Анна Павловна.
Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
– А пленные в Африке, которых он убил? – сказала маленькая княгиня. – Это ужасно! – И она пожала плечами.
– C'est un roturier, vous aurez beau dire, [Это проходимец, что бы вы ни говорили,] – сказал князь Ипполит.
Мсье Пьер не знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка у него была не такая, какая у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое – детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения.
Виконту, который видел его в первый раз, стало ясно, что этот якобинец совсем не так страшен, как его слова. Все замолчали.
– Как вы хотите, чтобы он всем отвечал вдруг? – сказал князь Андрей. – Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.
– Да, да, разумеется, – подхватил Пьер, обрадованный выступавшею ему подмогой.
– Нельзя не сознаться, – продолжал князь Андрей, – Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но… но есть другие поступки, которые трудно оправдать.
Князь Андрей, видимо желавший смягчить неловкость речи Пьера, приподнялся, сбираясь ехать и подавая знак жене.
Вдруг князь Ипполит поднялся и, знаками рук останавливая всех и прося присесть, заговорил:
– Ah! aujourd'hui on m'a raconte une anecdote moscovite, charmante: il faut que je vous en regale. Vous m'excusez, vicomte, il faut que je raconte en russe. Autrement on ne sentira pas le sel de l'histoire. [Сегодня мне рассказали прелестный московский анекдот; надо вас им поподчивать. Извините, виконт, я буду рассказывать по русски, иначе пропадет вся соль анекдота.]
И князь Ипполит начал говорить по русски таким выговором, каким говорят французы, пробывшие с год в России. Все приостановились: так оживленно, настоятельно требовал князь Ипполит внимания к своей истории.
– В Moscou есть одна барыня, une dame. И она очень скупа. Ей нужно было иметь два valets de pied [лакея] за карета. И очень большой ростом. Это было ее вкусу. И она имела une femme de chambre [горничную], еще большой росту. Она сказала…
Тут князь Ипполит задумался, видимо с трудом соображая.
– Она сказала… да, она сказала: «девушка (a la femme de chambre), надень livree [ливрею] и поедем со мной, за карета, faire des visites». [делать визиты.]
Тут князь Ипполит фыркнул и захохотал гораздо прежде своих слушателей, что произвело невыгодное для рассказчика впечатление. Однако многие, и в том числе пожилая дама и Анна Павловна, улыбнулись.
– Она поехала. Незапно сделался сильный ветер. Девушка потеряла шляпа, и длинны волоса расчесались…
Тут он не мог уже более держаться и стал отрывисто смеяться и сквозь этот смех проговорил:
– И весь свет узнал…
Тем анекдот и кончился. Хотя и непонятно было, для чего он его рассказывает и для чего его надо было рассказать непременно по русски, однако Анна Павловна и другие оценили светскую любезность князя Ипполита, так приятно закончившего неприятную и нелюбезную выходку мсье Пьера. Разговор после анекдота рассыпался на мелкие, незначительные толки о будущем и прошедшем бале, спектакле, о том, когда и где кто увидится.
Поблагодарив Анну Павловну за ее charmante soiree, [очаровательный вечер,] гости стали расходиться.
Пьер был неуклюж. Толстый, выше обыкновенного роста, широкий, с огромными красными руками, он, как говорится, не умел войти в салон и еще менее умел из него выйти, то есть перед выходом сказать что нибудь особенно приятное. Кроме того, он был рассеян. Вставая, он вместо своей шляпы захватил трехугольную шляпу с генеральским плюмажем и держал ее, дергая султан, до тех пор, пока генерал не попросил возвратить ее. Но вся его рассеянность и неуменье войти в салон и говорить в нем выкупались выражением добродушия, простоты и скромности. Анна Павловна повернулась к нему и, с христианскою кротостью выражая прощение за его выходку, кивнула ему и сказала:
– Надеюсь увидать вас еще, но надеюсь тоже, что вы перемените свои мнения, мой милый мсье Пьер, – сказала она.
Когда она сказала ему это, он ничего не ответил, только наклонился и показал всем еще раз свою улыбку, которая ничего не говорила, разве только вот что: «Мнения мнениями, а вы видите, какой я добрый и славный малый». И все, и Анна Павловна невольно почувствовали это.
Князь Андрей вышел в переднюю и, подставив плечи лакею, накидывавшему ему плащ, равнодушно прислушивался к болтовне своей жены с князем Ипполитом, вышедшим тоже в переднюю. Князь Ипполит стоял возле хорошенькой беременной княгини и упорно смотрел прямо на нее в лорнет.
– Идите, Annette, вы простудитесь, – говорила маленькая княгиня, прощаясь с Анной Павловной. – C'est arrete, [Решено,] – прибавила она тихо.
Анна Павловна уже успела переговорить с Лизой о сватовстве, которое она затевала между Анатолем и золовкой маленькой княгини.
– Я надеюсь на вас, милый друг, – сказала Анна Павловна тоже тихо, – вы напишете к ней и скажете мне, comment le pere envisagera la chose. Au revoir, [Как отец посмотрит на дело. До свидания,] – и она ушла из передней.
Князь Ипполит подошел к маленькой княгине и, близко наклоняя к ней свое лицо, стал полушопотом что то говорить ей.
Два лакея, один княгинин, другой его, дожидаясь, когда они кончат говорить, стояли с шалью и рединготом и слушали их, непонятный им, французский говор с такими лицами, как будто они понимали, что говорится, но не хотели показывать этого. Княгиня, как всегда, говорила улыбаясь и слушала смеясь.
– Я очень рад, что не поехал к посланнику, – говорил князь Ипполит: – скука… Прекрасный вечер, не правда ли, прекрасный?
– Говорят, что бал будет очень хорош, – отвечала княгиня, вздергивая с усиками губку. – Все красивые женщины общества будут там.
– Не все, потому что вас там не будет; не все, – сказал князь Ипполит, радостно смеясь, и, схватив шаль у лакея, даже толкнул его и стал надевать ее на княгиню.
От неловкости или умышленно (никто бы не мог разобрать этого) он долго не опускал рук, когда шаль уже была надета, и как будто обнимал молодую женщину.
Она грациозно, но всё улыбаясь, отстранилась, повернулась и взглянула на мужа. У князя Андрея глаза были закрыты: так он казался усталым и сонным.
– Вы готовы? – спросил он жену, обходя ее взглядом.
Князь Ипполит торопливо надел свой редингот, который у него, по новому, был длиннее пяток, и, путаясь в нем, побежал на крыльцо за княгиней, которую лакей подсаживал в карету.
– Рrincesse, au revoir, [Княгиня, до свиданья,] – кричал он, путаясь языком так же, как и ногами.
Княгиня, подбирая платье, садилась в темноте кареты; муж ее оправлял саблю; князь Ипполит, под предлогом прислуживания, мешал всем.
– Па звольте, сударь, – сухо неприятно обратился князь Андрей по русски к князю Ипполиту, мешавшему ему пройти.
– Я тебя жду, Пьер, – ласково и нежно проговорил тот же голос князя Андрея.
Форейтор тронулся, и карета загремела колесами. Князь Ипполит смеялся отрывисто, стоя на крыльце и дожидаясь виконта, которого он обещал довезти до дому.
– Eh bien, mon cher, votre petite princesse est tres bien, tres bien, – сказал виконт, усевшись в карету с Ипполитом. – Mais tres bien. – Он поцеловал кончики своих пальцев. – Et tout a fait francaise. [Ну, мой дорогой, ваша маленькая княгиня очень мила! Очень мила и совершенная француженка.]
Ипполит, фыркнув, засмеялся.
– Et savez vous que vous etes terrible avec votre petit air innocent, – продолжал виконт. – Je plains le pauvre Mariei, ce petit officier, qui se donne des airs de prince regnant.. [А знаете ли, вы ужасный человек, несмотря на ваш невинный вид. Мне жаль бедного мужа, этого офицерика, который корчит из себя владетельную особу.]
Ипполит фыркнул еще и сквозь смех проговорил:
– Et vous disiez, que les dames russes ne valaient pas les dames francaises. Il faut savoir s'y prendre. [А вы говорили, что русские дамы хуже французских. Надо уметь взяться.]
Пьер, приехав вперед, как домашний человек, прошел в кабинет князя Андрея и тотчас же, по привычке, лег на диван, взял первую попавшуюся с полки книгу (это были Записки Цезаря) и принялся, облокотившись, читать ее из середины.
– Что ты сделал с m lle Шерер? Она теперь совсем заболеет, – сказал, входя в кабинет, князь Андрей и потирая маленькие, белые ручки.
Пьер поворотился всем телом, так что диван заскрипел, обернул оживленное лицо к князю Андрею, улыбнулся и махнул рукой.
– Нет, этот аббат очень интересен, но только не так понимает дело… По моему, вечный мир возможен, но я не умею, как это сказать… Но только не политическим равновесием…
Князь Андрей не интересовался, видимо, этими отвлеченными разговорами.
– Нельзя, mon cher, [мой милый,] везде всё говорить, что только думаешь. Ну, что ж, ты решился, наконец, на что нибудь? Кавалергард ты будешь или дипломат? – спросил князь Андрей после минутного молчания.
Пьер сел на диван, поджав под себя ноги.
– Можете себе представить, я всё еще не знаю. Ни то, ни другое мне не нравится.
– Но ведь надо на что нибудь решиться? Отец твой ждет.
Пьер с десятилетнего возраста был послан с гувернером аббатом за границу, где он пробыл до двадцатилетнего возраста. Когда он вернулся в Москву, отец отпустил аббата и сказал молодому человеку: «Теперь ты поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на всё согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога». Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал. Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.
– Но он масон должен быть, – сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере.
– Всё это бредни, – остановил его опять князь Андрей, – поговорим лучше о деле. Был ты в конной гвардии?…
– Нет, не был, но вот что мне пришло в голову, и я хотел вам сказать. Теперь война против Наполеона. Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу; но помогать Англии и Австрии против величайшего человека в мире… это нехорошо…
Князь Андрей только пожал плечами на детские речи Пьера. Он сделал вид, что на такие глупости нельзя отвечать; но действительно на этот наивный вопрос трудно было ответить что нибудь другое, чем то, что ответил князь Андрей.
– Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, – сказал он.
– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!
В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
Пьер посмотрел на князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не отвечал.
– Когда вы едете? – спросил он.
– Ah! ne me parlez pas de ce depart, ne m'en parlez pas. Je ne veux pas en entendre parler, [Ах, не говорите мне про этот отъезд! Я не хочу про него слышать,] – заговорила княгиня таким капризно игривым тоном, каким она говорила с Ипполитом в гостиной, и который так, очевидно, не шел к семейному кружку, где Пьер был как бы членом. – Сегодня, когда я подумала, что надо прервать все эти дорогие отношения… И потом, ты знаешь, Andre? – Она значительно мигнула мужу. – J'ai peur, j'ai peur! [Мне страшно, мне страшно!] – прошептала она, содрогаясь спиною.
Муж посмотрел на нее с таким видом, как будто он был удивлен, заметив, что кто то еще, кроме его и Пьера, находился в комнате; и он с холодною учтивостью вопросительно обратился к жене:
– Чего ты боишься, Лиза? Я не могу понять, – сказал он.
– Вот как все мужчины эгоисты; все, все эгоисты! Сам из за своих прихотей, Бог знает зачем, бросает меня, запирает в деревню одну.
– С отцом и сестрой, не забудь, – тихо сказал князь Андрей.
– Всё равно одна, без моих друзей… И хочет, чтобы я не боялась.
Тон ее уже был ворчливый, губка поднялась, придавая лицу не радостное, а зверское, беличье выраженье. Она замолчала, как будто находя неприличным говорить при Пьере про свою беременность, тогда как в этом и состояла сущность дела.
– Всё таки я не понял, de quoi vous avez peur, [Чего ты боишься,] – медлительно проговорил князь Андрей, не спуская глаз с жены.
Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.
Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.
– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
– Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.
– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!
Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.
– Прежде всего пей.
Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.
– Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу!
– Нет, не хочу, – сказал Пьер, отталкивая Анатоля, и подошел к окну.
Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру.
Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга.
Бутылка рому была принесена; раму, не пускавшую сесть на наружный откос окна, выламывали два лакея, видимо торопившиеся и робевшие от советов и криков окружавших господ.
Анатоль с своим победительным видом подошел к окну. Ему хотелось сломать что нибудь. Он оттолкнул лакеев и потянул раму, но рама не сдавалась. Он разбил стекло.
– Ну ка ты, силач, – обратился он к Пьеру.
Пьер взялся за перекладины, потянул и с треском выворотип дубовую раму.
– Всю вон, а то подумают, что я держусь, – сказал Долохов.
– Англичанин хвастает… а?… хорошо?… – говорил Анатоль.
– Хорошо, – сказал Пьер, глядя на Долохова, который, взяв в руки бутылку рома, подходил к окну, из которого виднелся свет неба и сливавшихся на нем утренней и вечерней зари.
Долохов с бутылкой рома в руке вскочил на окно. «Слушать!»
крикнул он, стоя на подоконнике и обращаясь в комнату. Все замолчали.
– Я держу пари (он говорил по французски, чтоб его понял англичанин, и говорил не слишком хорошо на этом языке). Держу пари на пятьдесят империалов, хотите на сто? – прибавил он, обращаясь к англичанину.
– Нет, пятьдесят, – сказал англичанин.
– Хорошо, на пятьдесят империалов, – что я выпью бутылку рома всю, не отнимая ото рта, выпью, сидя за окном, вот на этом месте (он нагнулся и показал покатый выступ стены за окном) и не держась ни за что… Так?…
– Очень хорошо, – сказал англичанин.
Анатоль повернулся к англичанину и, взяв его за пуговицу фрака и сверху глядя на него (англичанин был мал ростом), начал по английски повторять ему условия пари.
– Постой! – закричал Долохов, стуча бутылкой по окну, чтоб обратить на себя внимание. – Постой, Курагин; слушайте. Если кто сделает то же, то я плачу сто империалов. Понимаете?
Англичанин кивнул головой, не давая никак разуметь, намерен ли он или нет принять это новое пари. Анатоль не отпускал англичанина и, несмотря на то что тот, кивая, давал знать что он всё понял, Анатоль переводил ему слова Долохова по английски. Молодой худощавый мальчик, лейб гусар, проигравшийся в этот вечер, взлез на окно, высунулся и посмотрел вниз.
– У!… у!… у!… – проговорил он, глядя за окно на камень тротуара.
– Смирно! – закричал Долохов и сдернул с окна офицера, который, запутавшись шпорами, неловко спрыгнул в комнату.
Поставив бутылку на подоконник, чтобы было удобно достать ее, Долохов осторожно и тихо полез в окно. Спустив ноги и расперевшись обеими руками в края окна, он примерился, уселся, опустил руки, подвинулся направо, налево и достал бутылку. Анатоль принес две свечки и поставил их на подоконник, хотя было уже совсем светло. Спина Долохова в белой рубашке и курчавая голова его были освещены с обеих сторон. Все столпились у окна. Англичанин стоял впереди. Пьер улыбался и ничего не говорил. Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом, вдруг продвинулся вперед и хотел схватить Долохова за рубашку.
– Господа, это глупости; он убьется до смерти, – сказал этот более благоразумный человек.
Анатоль остановил его:
– Не трогай, ты его испугаешь, он убьется. А?… Что тогда?… А?…
Долохов обернулся, поправляясь и опять расперевшись руками.
– Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.
– Пуста!
Он кинул бутылку англичанину, который ловко поймал ее. Долохов спрыгнул с окна. От него сильно пахло ромом.
– Отлично! Молодцом! Вот так пари! Чорт вас возьми совсем! – кричали с разных сторон.
Англичанин, достав кошелек, отсчитывал деньги. Долохов хмурился и молчал. Пьер вскочил на окно.
Господа! Кто хочет со мною пари? Я то же сделаю, – вдруг крикнул он. – И пари не нужно, вот что. Вели дать бутылку. Я сделаю… вели дать.
– Пускай, пускай! – сказал Долохов, улыбаясь.
– Что ты? с ума сошел? Кто тебя пустит? У тебя и на лестнице голова кружится, – заговорили с разных сторон.
– Я выпью, давай бутылку рому! – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно.
Его схватили за руки; но он был так силен, что далеко оттолкнул того, кто приблизился к нему.
– Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману. Послушай, я с тобой держу пари, но завтра, а теперь мы все едем к***.
– Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем…
И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.
Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.
– Марья Львовна Карагина с дочерью! – басом доложил огромный графинин выездной лакей, входя в двери гостиной.
Графиня подумала и понюхала из золотой табакерки с портретом мужа.
– Замучили меня эти визиты, – сказала она. – Ну, уж ее последнюю приму. Чопорна очень. Проси, – сказала она лакею грустным голосом, как будто говорила: «ну, уж добивайте!»
Высокая, полная, с гордым видом дама с круглолицей улыбающейся дочкой, шумя платьями, вошли в гостиную.
«Chere comtesse, il y a si longtemps… elle a ete alitee la pauvre enfant… au bal des Razoumowsky… et la comtesse Apraksine… j'ai ete si heureuse…» [Дорогая графиня, как давно… она должна была пролежать в постеле, бедное дитя… на балу у Разумовских… и графиня Апраксина… была так счастлива…] послышались оживленные женские голоса, перебивая один другой и сливаясь с шумом платьев и передвиганием стульев. Начался тот разговор, который затевают ровно настолько, чтобы при первой паузе встать, зашуметь платьями, проговорить: «Je suis bien charmee; la sante de maman… et la comtesse Apraksine» [Я в восхищении; здоровье мамы… и графиня Апраксина] и, опять зашумев платьями, пройти в переднюю, надеть шубу или плащ и уехать. Разговор зашел о главной городской новости того времени – о болезни известного богача и красавца Екатерининского времени старого графа Безухого и о его незаконном сыне Пьере, который так неприлично вел себя на вечере у Анны Павловны Шерер.
– Я очень жалею бедного графа, – проговорила гостья, – здоровье его и так плохо, а теперь это огорченье от сына, это его убьет!
– Что такое? – спросила графиня, как будто не зная, о чем говорит гостья, хотя она раз пятнадцать уже слышала причину огорчения графа Безухого.
– Вот нынешнее воспитание! Еще за границей, – проговорила гостья, – этот молодой человек предоставлен был самому себе, и теперь в Петербурге, говорят, он такие ужасы наделал, что его с полицией выслали оттуда.
– Скажите! – сказала графиня.
– Он дурно выбирал свои знакомства, – вмешалась княгиня Анна Михайловна. – Сын князя Василия, он и один Долохов, они, говорят, Бог знает что делали. И оба пострадали. Долохов разжалован в солдаты, а сын Безухого выслан в Москву. Анатоля Курагина – того отец как то замял. Но выслали таки из Петербурга.
– Да что, бишь, они сделали? – спросила графиня.
– Это совершенные разбойники, особенно Долохов, – говорила гостья. – Он сын Марьи Ивановны Долоховой, такой почтенной дамы, и что же? Можете себе представить: они втроем достали где то медведя, посадили с собой в карету и повезли к актрисам. Прибежала полиция их унимать. Они поймали квартального и привязали его спина со спиной к медведю и пустили медведя в Мойку; медведь плавает, а квартальный на нем.
– Хороша, ma chere, фигура квартального, – закричал граф, помирая со смеху.
– Ах, ужас какой! Чему тут смеяться, граф?
Но дамы невольно смеялись и сами.
– Насилу спасли этого несчастного, – продолжала гостья. – И это сын графа Кирилла Владимировича Безухова так умно забавляется! – прибавила она. – А говорили, что так хорошо воспитан и умен. Вот всё воспитание заграничное куда довело. Надеюсь, что здесь его никто не примет, несмотря на его богатство. Мне хотели его представить. Я решительно отказалась: у меня дочери.
– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.
Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.
Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.
– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.
Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.
– Да, ma chere, – сказал старый граф, обращаясь к гостье и указывая на своего Николая. – Вот его друг Борис произведен в офицеры, и он из дружбы не хочет отставать от него; бросает и университет и меня старика: идет в военную службу, ma chere. А уж ему место в архиве было готово, и всё. Вот дружба то? – сказал граф вопросительно.
– Да ведь война, говорят, объявлена, – сказала гостья.
– Давно говорят, – сказал граф. – Опять поговорят, поговорят, да так и оставят. Ma chere, вот дружба то! – повторил он. – Он идет в гусары.
Гостья, не зная, что сказать, покачала головой.
– Совсем не из дружбы, – отвечал Николай, вспыхнув и отговариваясь как будто от постыдного на него наклепа. – Совсем не дружба, а просто чувствую призвание к военной службе.
Он оглянулся на кузину и на гостью барышню: обе смотрели на него с улыбкой одобрения.
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.
– Я уж вам говорил, папенька, – сказал сын, – что ежели вам не хочется меня отпустить, я останусь. Но я знаю, что я никуда не гожусь, кроме как в военную службу; я не дипломат, не чиновник, не умею скрывать того, что чувствую, – говорил он, всё поглядывая с кокетством красивой молодости на Соню и гостью барышню.
Кошечка, впиваясь в него глазами, казалась каждую секунду готовою заиграть и выказать всю свою кошачью натуру.
– Ну, ну, хорошо! – сказал старый граф, – всё горячится. Всё Бонапарте всем голову вскружил; все думают, как это он из поручиков попал в императоры. Что ж, дай Бог, – прибавил он, не замечая насмешливой улыбки гостьи.
Большие заговорили о Бонапарте. Жюли, дочь Карагиной, обратилась к молодому Ростову:
– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.
Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.
Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.
В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.
– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.
Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.
Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…
Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.
Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.
На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.
Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.
Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?
В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.
В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.
Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s'en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.
– Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное.
– Милая ты моя княжна Катерина Семеновна, – нетерпеливо заговорил князь Василий. – Я пришел к тебе не за тем, чтобы пикироваться с тобой, а за тем, чтобы как с родной, хорошею, доброю, истинною родной, поговорить о твоих же интересах. Я тебе говорю десятый раз, что ежели письмо к государю и завещание в пользу Пьера есть в бумагах графа, то ты, моя голубушка, и с сестрами, не наследница. Ежели ты мне не веришь, то поверь людям знающим: я сейчас говорил с Дмитрием Онуфриичем (это был адвокат дома), он то же сказал.
Видимо, что то вдруг изменилось в мыслях княжны; тонкие губы побледнели (глаза остались те же), и голос, в то время как она заговорила, прорывался такими раскатами, каких она, видимо, сама не ожидала.
– Это было бы хорошо, – сказала она. – Я ничего не хотела и не хочу.
Она сбросила свою собачку с колен и оправила складки платья.
– Вот благодарность, вот признательность людям, которые всем пожертвовали для него, – сказала она. – Прекрасно! Очень хорошо! Мне ничего не нужно, князь.
– Да, но ты не одна, у тебя сестры, – ответил князь Василий.
Но княжна не слушала его.
– Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме…
– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.
– Да, я была глупа, я еще верила в людей и любила их и жертвовала собой. А успевают только те, которые подлы и гадки. Я знаю, чьи это интриги.
Княжна хотела встать, но князь удержал ее за руку. Княжна имела вид человека, вдруг разочаровавшегося во всем человеческом роде; она злобно смотрела на своего собеседника.
– Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что всё это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными тех людей…
– Тех людей, которые всем пожертвовали для него, – подхватила княжна, порываясь опять встать, но князь не пустил ее, – чего он никогда не умел ценить. Нет, mon cousin, – прибавила она со вздохом, – я буду помнить, что на этом свете нельзя ждать награды, что на этом свете нет ни чести, ни справедливости. На этом свете надо быть хитрою и злою.
– Ну, voyons, [послушай,] успокойся; я знаю твое прекрасное сердце.
– Нет, у меня злое сердце.
– Я знаю твое сердце, – повторил князь, – ценю твою дружбу и желал бы, чтобы ты была обо мне того же мнения. Успокойся и parlons raison, [поговорим толком,] пока есть время – может, сутки, может, час; расскажи мне всё, что ты знаешь о завещании, и, главное, где оно: ты должна знать. Мы теперь же возьмем его и покажем графу. Он, верно, забыл уже про него и захочет его уничтожить. Ты понимаешь, что мое одно желание – свято исполнить его волю; я затем только и приехал сюда. Я здесь только затем, чтобы помогать ему и вам.
– Теперь я всё поняла. Я знаю, чьи это интриги. Я знаю, – говорила княжна.
– Hе в том дело, моя душа.
– Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину.
– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!
В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
– Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них…
– Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка.
– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.
– Ah, mon ami! – сказала она с тем же жестом, как утром с сыном, дотрогиваясь до его руки: – croyez, que je souffre autant, que vous, mais soyez homme. [Поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.]
– Право, я пойду? – спросил Пьер, ласково чрез очки глядя на Анну Михайловну.
– Ah, mon ami, oubliez les torts qu'on a pu avoir envers vous, pensez que c'est votre pere… peut etre a l'agonie. – Она вздохнула. – Je vous ai tout de suite aime comme mon fils. Fiez vous a moi, Pierre. Je n'oublirai pas vos interets. [Забудьте, друг мой, в чем были против вас неправы. Вспомните, что это ваш отец… Может быть, в агонии. Я тотчас полюбила вас, как сына. Доверьтесь мне, Пьер. Я не забуду ваших интересов.]
Пьер ничего не понимал; опять ему еще сильнее показалось, что всё это так должно быть, и он покорно последовал за Анною Михайловной, уже отворявшею дверь.
Дверь выходила в переднюю заднего хода. В углу сидел старик слуга княжен и вязал чулок. Пьер никогда не был на этой половине, даже не предполагал существования таких покоев. Анна Михайловна спросила у обгонявшей их, с графином на подносе, девушки (назвав ее милой и голубушкой) о здоровье княжен и повлекла Пьера дальше по каменному коридору. Из коридора первая дверь налево вела в жилые комнаты княжен. Горничная, с графином, второпях (как и всё делалось второпях в эту минуту в этом доме) не затворила двери, и Пьер с Анною Михайловной, проходя мимо, невольно заглянули в ту комнату, где, разговаривая, сидели близко друг от друга старшая княжна с князем Васильем. Увидав проходящих, князь Василий сделал нетерпеливое движение и откинулся назад; княжна вскочила и отчаянным жестом изо всей силы хлопнула дверью, затворяя ее.
Жест этот был так не похож на всегдашнее спокойствие княжны, страх, выразившийся на лице князя Василья, был так несвойствен его важности, что Пьер, остановившись, вопросительно, через очки, посмотрел на свою руководительницу.
Анна Михайловна не выразила удивления, она только слегка улыбнулась и вздохнула, как будто показывая, что всего этого она ожидала.
– Soyez homme, mon ami, c'est moi qui veillerai a vos interets, [Будьте мужчиною, друг мой, я же стану блюсти за вашими интересами.] – сказала она в ответ на его взгляд и еще скорее пошла по коридору.
Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею.
На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех, бывших в комнате, и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица.
– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!
Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l'espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.
– Ayez confiance en Sa misericorde, [Доверьтесь Его милосердию,] – сказала она ему, указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею.
Пьер, решившись во всем повиноваться своей руководительнице, направился к диванчику, который она ему указала. Как только Анна Михайловна скрылась, он заметил, что взгляды всех, бывших в комнате, больше чем с любопытством и с участием устремились на него. Он заметил, что все перешептывались, указывая на него глазами, как будто со страхом и даже с подобострастием. Ему оказывали уважение, какого прежде никогда не оказывали: неизвестная ему дама, которая говорила с духовными лицами, встала с своего места и предложила ему сесть, адъютант поднял уроненную Пьером перчатку и подал ему; доктора почтительно замолкли, когда он проходил мимо их, и посторонились, чтобы дать ему место. Пьер хотел сначала сесть на другое место, чтобы не стеснять даму, хотел сам поднять перчатку и обойти докторов, которые вовсе и не стояли на дороге; но он вдруг почувствовал, что это было бы неприлично, он почувствовал, что он в нынешнюю ночь есть лицо, которое обязано совершить какой то страшный и ожидаемый всеми обряд, и что поэтому он должен был принимать от всех услуги. Он принял молча перчатку от адъютанта, сел на место дамы, положив свои большие руки на симметрично выставленные колени, в наивной позе египетской статуи, и решил про себя, что всё это так именно должно быть и что ему в нынешний вечер, для того чтобы не потеряться и не наделать глупостей, не следует действовать по своим соображениям, а надобно предоставить себя вполне на волю тех, которые руководили им.
Не прошло и двух минут, как князь Василий, в своем кафтане с тремя звездами, величественно, высоко неся голову, вошел в комнату. Он казался похудевшим с утра; глаза его были больше обыкновенного, когда он оглянул комнату и увидал Пьера. Он подошел к нему, взял руку (чего он прежде никогда не делал) и потянул ее книзу, как будто он хотел испытать, крепко ли она держится.
– Courage, courage, mon ami. Il a demande a vous voir. C'est bien… [Не унывать, не унывать, мой друг. Он пожелал вас видеть. Это хорошо…] – и он хотел итти.
Но Пьер почел нужным спросить:
– Как здоровье…
Он замялся, не зная, прилично ли назвать умирающего графом; назвать же отцом ему было совестно.
– Il a eu encore un coup, il y a une demi heure. Еще был удар. Courage, mon аmi… [Полчаса назад у него был еще удар. Не унывать, мой друг…]
Пьер был в таком состоянии неясности мысли, что при слове «удар» ему представился удар какого нибудь тела. Он, недоумевая, посмотрел на князя Василия и уже потом сообразил, что ударом называется болезнь. Князь Василий на ходу сказал несколько слов Лоррену и прошел в дверь на цыпочках. Он не умел ходить на цыпочках и неловко подпрыгивал всем телом. Вслед за ним прошла старшая княжна, потом прошли духовные лица и причетники, люди (прислуга) тоже прошли в дверь. За этою дверью послышалось передвиженье, и наконец, всё с тем же бледным, но твердым в исполнении долга лицом, выбежала Анна Михайловна и, дотронувшись до руки Пьера, сказала:
– La bonte divine est inepuisable. C'est la ceremonie de l'extreme onction qui va commencer. Venez. [Милосердие Божие неисчерпаемо. Соборование сейчас начнется. Пойдемте.]
Пьер прошел в дверь, ступая по мягкому ковру, и заметил, что и адъютант, и незнакомая дама, и еще кто то из прислуги – все прошли за ним, как будто теперь уж не надо было спрашивать разрешения входить в эту комнату.
Пьер хорошо знал эту большую, разделенную колоннами и аркой комнату, всю обитую персидскими коврами. Часть комнаты за колоннами, где с одной стороны стояла высокая красного дерева кровать, под шелковыми занавесами, а с другой – огромный киот с образами, была красно и ярко освещена, как бывают освещены церкви во время вечерней службы. Под освещенными ризами киота стояло длинное вольтеровское кресло, и на кресле, обложенном вверху снежно белыми, не смятыми, видимо, только – что перемененными подушками, укрытая до пояса ярко зеленым одеялом, лежала знакомая Пьеру величественная фигура его отца, графа Безухого, с тою же седою гривой волос, напоминавших льва, над широким лбом и с теми же характерно благородными крупными морщинами на красивом красно желтом лице. Он лежал прямо под образами; обе толстые, большие руки его были выпростаны из под одеяла и лежали на нем. В правую руку, лежавшую ладонью книзу, между большим и указательным пальцами вставлена была восковая свеча, которую, нагибаясь из за кресла, придерживал в ней старый слуга. Над креслом стояли духовные лица в своих величественных блестящих одеждах, с выпростанными на них длинными волосами, с зажженными свечами в руках, и медленно торжественно служили. Немного позади их стояли две младшие княжны, с платком в руках и у глаз, и впереди их старшая, Катишь, с злобным и решительным видом, ни на мгновение не спуская глаз с икон, как будто говорила всем, что не отвечает за себя, если оглянется. Анна Михайловна, с кроткою печалью и всепрощением на лице, и неизвестная дама стояли у двери. Князь Василий стоял с другой стороны двери, близко к креслу, за резным бархатным стулом, который он поворотил к себе спинкой, и, облокотив на нее левую руку со свечой, крестился правою, каждый раз поднимая глаза кверху, когда приставлял персты ко лбу. Лицо его выражало спокойную набожность и преданность воле Божией. «Ежели вы не понимаете этих чувств, то тем хуже для вас», казалось, говорило его лицо.
Сзади его стоял адъютант, доктора и мужская прислуга; как бы в церкви, мужчины и женщины разделились. Всё молчало, крестилось, только слышны были церковное чтение, сдержанное, густое басовое пение и в минуты молчания перестановка ног и вздохи. Анна Михайловна, с тем значительным видом, который показывал, что она знает, что делает, перешла через всю комнату к Пьеру и подала ему свечу. Он зажег ее и, развлеченный наблюдениями над окружающими, стал креститься тою же рукой, в которой была свеча.
Младшая, румяная и смешливая княжна Софи, с родинкою, смотрела на него. Она улыбнулась, спрятала свое лицо в платок и долго не открывала его; но, посмотрев на Пьера, опять засмеялась. Она, видимо, чувствовала себя не в силах глядеть на него без смеха, но не могла удержаться, чтобы не смотреть на него, и во избежание искушений тихо перешла за колонну. В середине службы голоса духовенства вдруг замолкли; духовные лица шопотом сказали что то друг другу; старый слуга, державший руку графа, поднялся и обратился к дамам. Анна Михайловна выступила вперед и, нагнувшись над больным, из за спины пальцем поманила к себе Лоррена. Француз доктор, – стоявший без зажженной свечи, прислонившись к колонне, в той почтительной позе иностранца, которая показывает, что, несмотря на различие веры, он понимает всю важность совершающегося обряда и даже одобряет его, – неслышными шагами человека во всей силе возраста подошел к больному, взял своими белыми тонкими пальцами его свободную руку с зеленого одеяла и, отвернувшись, стал щупать пульс и задумался. Больному дали чего то выпить, зашевелились около него, потом опять расступились по местам, и богослужение возобновилось. Во время этого перерыва Пьер заметил, что князь Василий вышел из за своей спинки стула и, с тем же видом, который показывал, что он знает, что делает, и что тем хуже для других, ежели они не понимают его, не подошел к больному, а, пройдя мимо его, присоединился к старшей княжне и с нею вместе направился в глубь спальни, к высокой кровати под шелковыми занавесами. От кровати и князь и княжна оба скрылись в заднюю дверь, но перед концом службы один за другим возвратились на свои места. Пьер обратил на это обстоятельство не более внимания, как и на все другие, раз навсегда решив в своем уме, что всё, что совершалось перед ним нынешний вечер, было так необходимо нужно.
Звуки церковного пения прекратились, и послышался голос духовного лица, которое почтительно поздравляло больного с принятием таинства. Больной лежал всё так же безжизненно и неподвижно. Вокруг него всё зашевелилось, послышались шаги и шопоты, из которых шопот Анны Михайловны выдавался резче всех.
Пьер слышал, как она сказала:
– Непременно надо перенести на кровать, здесь никак нельзя будет…
Больного так обступили доктора, княжны и слуги, что Пьер уже не видал той красно желтой головы с седою гривой, которая, несмотря на то, что он видел и другие лица, ни на мгновение не выходила у него из вида во всё время службы. Пьер догадался по осторожному движению людей, обступивших кресло, что умирающего поднимали и переносили.
– За мою руку держись, уронишь так, – послышался ему испуганный шопот одного из слуг, – снизу… еще один, – говорили голоса, и тяжелые дыхания и переступанья ногами людей стали торопливее, как будто тяжесть, которую они несли, была сверх сил их.
Несущие, в числе которых была и Анна Михайловна, поровнялись с молодым человеком, и ему на мгновение из за спин и затылков людей показалась высокая, жирная, открытая грудь, тучные плечи больного, приподнятые кверху людьми, державшими его под мышки, и седая курчавая, львиная голова. Голова эта, с необычайно широким лбом и скулами, красивым чувственным ртом и величественным холодным взглядом, была не обезображена близостью смерти. Она была такая же, какою знал ее Пьер назад тому три месяца, когда граф отпускал его в Петербург. Но голова эта беспомощно покачивалась от неровных шагов несущих, и холодный, безучастный взгляд не знал, на чем остановиться.