Хрунов, Евгений Васильевич

Евгений Васильевич Хрунов
Страна:	СССР СССР
Воинское звание:
Экспедиции:	Союз-4, Союз-5
Время в космосе:	1 сут 23 ч 45 мин 50 с
Дата рождения:	10 сентября 1933(1933-09-10)
Место рождения:	дер. Пруды, Воловский район, Тульская область, РСФСР, СССР
Дата смерти:	19 мая 2000(2000-05-19) (66 лет)
Место смерти:	Москва, Россия
Награды:

Евге́ний Васи́льевич Хруно́в (10 сентября 1933 — 19 мая 2000, Москва) — лётчик-космонавт СССР № 15, полковник ВВС, Герой Советского Союза (1969).

Биография

Евгений Хрунов родился 10 сентября 1933 года в деревне Пруды Воловского района Тульской области в большой крестьянской семье. Детство прошло в селе Непрядва.

С восьми лет Евгений мечтал стать лётчиком. Получил среднее образование в сельской школе, после чего окончил Иваньковский техникум механизации сельского хозяйства имени В. И. Ленина по специальности «механик» по тракторам и автомобилям.

В 1952 году Евгений Хрунов был призван в армию и зачислен в военную авиационную школу. В 1956 году, после окончания Батайского военного авиационного училища, направлен для прохождения службы в 86-й гвардейский истребительный авиационный полк 119-й истребительной авиационной дивизии 48-й воздушной армии. В 1959 году Е. Хрунов вместе с Виктором Горбатко, оказавшимся с ним в одном звене, успешно прошёл медицинскую комиссию и вскоре был зачислен в состав войсковой части 26266 — будущего Центра подготовки космонавтов.

В 1964 году Хрунов приступил к подготовке по программе «Выход», предусматривавшей осуществление первого выхода человека в открытый космос. Был дублёром Алексея Леонова.

Был членом экипажа корабля «Союз-2», который должен был стартовать 24 апреля 1967 года для стыковки с запущенным ранее кораблём «Союз-1» и перехода вместе со вторым членом экипажа «Союза-2» (Елисеевым) для возвращения на «Союзе-1». Ввиду неполадок на однотипном «Союзе-1» (полёт которого окончился катастрофой с гибелью космонавта Комарова) старт «Союза-2» был отменён, что спасло жизни его экипажа.

15 января 1969 года вместе с Борисом Волыновым и Алексеем Елисеевым он отправился на орбиту на корабле Союз-5. На следующий день впервые в истории космонавтики была произведена стыковка двух кораблей на орбите. После стыковки кораблей Союз-4 и Союз-5 Евгений Хрунов и Алексей Елисеев надели скафандры и вышли в открытый космос; спустя 37 минут на корабле Союз-4 их встретил Владимир Шаталов. За это время они провели ряд экспериментов и фотографирование станции.

Хрунов был вторым среди советских космонавтов, побывавших в открытом космосе. В шутку друзья назвали его первым космическим почтальоном. Он доставил с Земли корреспонденцию Владимиру Шаталову, командиру Союза-4, который стартовал на сутки ранее экипажа Союза-5. До сих пор этот переход из корабля в корабль через открытый космос остаётся единственным.

17 января космонавты возвратились на Землю. Евгений Хрунов проработал в космосе 1 сутки 23 часа 46 минут.

«Есть у него исследовательская жилка, склонность к анализу, обобщению, — сказал о Евгении Хрунове после его полёта Алексей Леонов. — Кроме того, он простой и очень любознательный человек… Он никогда не уходит, не выяснив для себя всё досконально. Я убедился, что это технически зрелый инженер, который с одинаковым удовольствием занимается и теорией и практикой».

В 1966—1969 годах входил в группу советских космонавтов, готовившихся по советским программам облёта Луны Л1/«Зонд» и посадке на неё Л3.

После первого космического полёта и отмен лунных программ Хрунов продолжил подготовку к космическим полётам на космических кораблях типа «Союз» и орбитальных станциях типа «Салют».

Наряду с военным, получил также инженерное образование — в 1968 году Хрунов окончил Военно-воздушную инженерную академию имени Н. Е. Жуковского. Диплом он защитил в январе по теме систем ориентации одноместного воздушно-космического ЛА, проект которого разработала группа слушателей-космонавтов, включавшая Гагарина и Титова.

В 1971 году Евгений Васильевич защитил кандидатскую диссертацию. Её тема — биомеханика работы человека в условиях космического пространства. Его поле изысканий — надёжность «человеческого звена» в системах управления в экстремальных условиях. «Чтобы выработать оптимальные пути для управления кораблём, рационально распределить функции между человеком и автоматом, — считает Хрунов, — надо познать человека, особенности восприятия и информации, её перекодирования, организации и принятия решения».

В 1972 году окончил Военно-политическую академию имени В. И. Ленина. В конце 1970-х годов проходил подготовку к полётам в космос по программе «Интеркосмос».

В 1980 году вместе с кубинцем Хосе Армандо Лопесом Фальконом готовился в качестве дублёра по программе советско-кубинского полёта, а затем вместе с Думитру Прунариу приступил к подготовке к советско-румынскому полёту в качестве командира основного экипажа. В декабре 1980 года ушёл из отряда космонавтов.

После выхода из отряда космонавтов сменил несколько работ. В 30 ЦНИИ Министерства обороны СССР был старшим научным сотрудником 120-й лаборатории 46-го отдела 1-го управления института. С 1983 года по 1989 год работал в Главном техническом управлении Государственного комитета СССР по внешнеэкономическим связям (заместитель начальника управления, начальник управления). После увольнения в 1989 году из рядов Вооружённых сил СССР в звании полковника, принимал участие в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС.

Скончался 19 мая 2000 года. Похоронен в Москве на Останкинском кладбище.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза (22 января 1969 года);
• орден Ленина (22 января 1969 года);
• орден Красной Звезды (12 июня 1961 года);
• одиннадцать юбилейных медалей СССР;
• медаль «25 лет народной власти» (Болгария, 1969);
• медаль «20 лет Болгарской народной армии»;
• золотая медаль имени К. Э. Циолковского;
• Почётный диплом имени В. М. Комарова;
• медаль де Лаво (FAI);
• Заслуженный мастер спорта СССР (1969);
• Евгений Хрунов — почётный гражданин городов Тула, Калуга, Батайск, Байконур и других.

Память

Улицы Хрунова есть в райцентре Волово Тульской области и в городе Снежное Донецкой области (Украина).

Имя Хрунова носят школы в селе Непрядва (Тульская область) и в городе Краснознаменске (Щёлковский район Московской области).

Книги

Евгений Хрунов выпускал книги в соавторстве с Л. Хачатурьянцем: «Покорение невесомости» (в ней он рассказал о своем пути в космонавтику, о профессии космического летчика, о «трудных и опасных факторах полёта», о том огромном труде и волевых усилиях, которые затрачиваются в процессе подготовки и выполнения задач полета) и научно-фантастические «Путь к Марсу» (на тему экспедиции к Марсу), «На астероиде» и «Здравствуй, Фобос!». Также автор книги «На орбите вне корабля».

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=639 Хрунов, Евгений Васильевич]. Сайт «Герои Страны».

• [www.cosmoworld.ru/spaceencyclopedia/biographyes/index.shtml?khrunov-e-v.html Биография].
• [www.astronaut.ru/as_rusia/vvs/text/khrunov.htm?reload_coolmenus Евгений Васильевич Хрунов].
• [www.astronaut.ru/bookcase/books/eks/text/10.htm Сообщения ТАСС о полётах].
• [rusf.ru/books/1111.htm Левон Хачатурьянц, Евгений Хрунов].
• [www.baikonuradm.ru/index.php?mod=180 Официальный сайт администрации г. Байконур. Почётные граждане города].

Отрывок, характеризующий Хрунов, Евгений Васильевич

Он вперед угадывал его движения, и ему становилось все веселее и веселее. Он заметил одинокое дерево впереди. Это дерево сначала было впереди, на середине той черты, которая казалась столь страшною. А вот и перешли эту черту, и не только ничего страшного не было, но всё веселее и оживленнее становилось. «Ох, как я рубану его», думал Ростов, сжимая в руке ефес сабли.
– О о о а а а!! – загудели голоса. «Ну, попадись теперь кто бы ни был», думал Ростов, вдавливая шпоры Грачику, и, перегоняя других, выпустил его во весь карьер. Впереди уже виден был неприятель. Вдруг, как широким веником, стегнуло что то по эскадрону. Ростов поднял саблю, готовясь рубить, но в это время впереди скакавший солдат Никитенко отделился от него, и Ростов почувствовал, как во сне, что продолжает нестись с неестественною быстротой вперед и вместе с тем остается на месте. Сзади знакомый гусар Бандарчук наскакал на него и сердито посмотрел. Лошадь Бандарчука шарахнулась, и он обскакал мимо.
«Что же это? я не подвигаюсь? – Я упал, я убит…» в одно мгновение спросил и ответил Ростов. Он был уже один посреди поля. Вместо двигавшихся лошадей и гусарских спин он видел вокруг себя неподвижную землю и жнивье. Теплая кровь была под ним. «Нет, я ранен, и лошадь убита». Грачик поднялся было на передние ноги, но упал, придавив седоку ногу. Из головы лошади текла кровь. Лошадь билась и не могла встать. Ростов хотел подняться и упал тоже: ташка зацепилась за седло. Где были наши, где были французы – он не знал. Никого не было кругом.
Высвободив ногу, он поднялся. «Где, с какой стороны была теперь та черта, которая так резко отделяла два войска?» – он спрашивал себя и не мог ответить. «Уже не дурное ли что нибудь случилось со мной? Бывают ли такие случаи, и что надо делать в таких случаях?» – спросил он сам себя вставая; и в это время почувствовал, что что то лишнее висит на его левой онемевшей руке. Кисть ее была, как чужая. Он оглядывал руку, тщетно отыскивая на ней кровь. «Ну, вот и люди, – подумал он радостно, увидав несколько человек, бежавших к нему. – Они мне помогут!» Впереди этих людей бежал один в странном кивере и в синей шинели, черный, загорелый, с горбатым носом. Еще два и еще много бежало сзади. Один из них проговорил что то странное, нерусское. Между задними такими же людьми, в таких же киверах, стоял один русский гусар. Его держали за руки; позади его держали его лошадь.
«Верно, наш пленный… Да. Неужели и меня возьмут? Что это за люди?» всё думал Ростов, не веря своим глазам. «Неужели французы?» Он смотрел на приближавшихся французов, и, несмотря на то, что за секунду скакал только затем, чтобы настигнуть этих французов и изрубить их, близость их казалась ему теперь так ужасна, что он не верил своим глазам. «Кто они? Зачем они бегут? Неужели ко мне? Неужели ко мне они бегут? И зачем? Убить меня? Меня, кого так любят все?» – Ему вспомнилась любовь к нему его матери, семьи, друзей, и намерение неприятелей убить его показалось невозможно. «А может, – и убить!» Он более десяти секунд стоял, не двигаясь с места и не понимая своего положения. Передний француз с горбатым носом подбежал так близко, что уже видно было выражение его лица. И разгоряченная чуждая физиономия этого человека, который со штыком на перевес, сдерживая дыханье, легко подбегал к нему, испугала Ростова. Он схватил пистолет и, вместо того чтобы стрелять из него, бросил им в француза и побежал к кустам что было силы. Не с тем чувством сомнения и борьбы, с каким он ходил на Энский мост, бежал он, а с чувством зайца, убегающего от собак. Одно нераздельное чувство страха за свою молодую, счастливую жизнь владело всем его существом. Быстро перепрыгивая через межи, с тою стремительностью, с которою он бегал, играя в горелки, он летел по полю, изредка оборачивая свое бледное, доброе, молодое лицо, и холод ужаса пробегал по его спине. «Нет, лучше не смотреть», подумал он, но, подбежав к кустам, оглянулся еще раз. Французы отстали, и даже в ту минуту как он оглянулся, передний только что переменил рысь на шаг и, обернувшись, что то сильно кричал заднему товарищу. Ростов остановился. «Что нибудь не так, – подумал он, – не может быть, чтоб они хотели убить меня». А между тем левая рука его была так тяжела, как будто двухпудовая гиря была привешана к ней. Он не мог бежать дальше. Француз остановился тоже и прицелился. Ростов зажмурился и нагнулся. Одна, другая пуля пролетела, жужжа, мимо него. Он собрал последние силы, взял левую руку в правую и побежал до кустов. В кустах были русские стрелки.


Пехотные полки, застигнутые врасплох в лесу, выбегали из леса, и роты, смешиваясь с другими ротами, уходили беспорядочными толпами. Один солдат в испуге проговорил страшное на войне и бессмысленное слово: «отрезали!», и слово вместе с чувством страха сообщилось всей массе.
– Обошли! Отрезали! Пропали! – кричали голоса бегущих.
Полковой командир, в ту самую минуту как он услыхал стрельбу и крик сзади, понял, что случилось что нибудь ужасное с его полком, и мысль, что он, примерный, много лет служивший, ни в чем не виноватый офицер, мог быть виновен перед начальством в оплошности или нераспорядительности, так поразила его, что в ту же минуту, забыв и непокорного кавалериста полковника и свою генеральскую важность, а главное – совершенно забыв про опасность и чувство самосохранения, он, ухватившись за луку седла и шпоря лошадь, поскакал к полку под градом обсыпавших, но счастливо миновавших его пуль. Он желал одного: узнать, в чем дело, и помочь и исправить во что бы то ни стало ошибку, ежели она была с его стороны, и не быть виновным ему, двадцать два года служившему, ни в чем не замеченному, примерному офицеру.
Счастливо проскакав между французами, он подскакал к полю за лесом, через который бежали наши и, не слушаясь команды, спускались под гору. Наступила та минута нравственного колебания, которая решает участь сражений: послушают эти расстроенные толпы солдат голоса своего командира или, оглянувшись на него, побегут дальше. Несмотря на отчаянный крик прежде столь грозного для солдата голоса полкового командира, несмотря на разъяренное, багровое, на себя не похожее лицо полкового командира и маханье шпагой, солдаты всё бежали, разговаривали, стреляли в воздух и не слушали команды. Нравственное колебание, решающее участь сражений, очевидно, разрешалось в пользу страха.
Генерал закашлялся от крика и порохового дыма и остановился в отчаянии. Всё казалось потеряно, но в эту минуту французы, наступавшие на наших, вдруг, без видимой причины, побежали назад, скрылись из опушки леса, и в лесу показались русские стрелки. Это была рота Тимохина, которая одна в лесу удержалась в порядке и, засев в канаву у леса, неожиданно атаковала французов. Тимохин с таким отчаянным криком бросился на французов и с такою безумною и пьяною решительностью, с одною шпажкой, набежал на неприятеля, что французы, не успев опомниться, побросали оружие и побежали. Долохов, бежавший рядом с Тимохиным, в упор убил одного француза и первый взял за воротник сдавшегося офицера. Бегущие возвратились, баталионы собрались, и французы, разделившие было на две части войска левого фланга, на мгновение были оттеснены. Резервные части успели соединиться, и беглецы остановились. Полковой командир стоял с майором Экономовым у моста, пропуская мимо себя отступающие роты, когда к нему подошел солдат, взял его за стремя и почти прислонился к нему. На солдате была синеватая, фабричного сукна шинель, ранца и кивера не было, голова была повязана, и через плечо была надета французская зарядная сумка. Он в руках держал офицерскую шпагу. Солдат был бледен, голубые глаза его нагло смотрели в лицо полковому командиру, а рот улыбался.Несмотря на то,что полковой командир был занят отданием приказания майору Экономову, он не мог не обратить внимания на этого солдата.
– Ваше превосходительство, вот два трофея, – сказал Долохов, указывая на французскую шпагу и сумку. – Мною взят в плен офицер. Я остановил роту. – Долохов тяжело дышал от усталости; он говорил с остановками. – Вся рота может свидетельствовать. Прошу запомнить, ваше превосходительство!
– Хорошо, хорошо, – сказал полковой командир и обратился к майору Экономову.
Но Долохов не отошел; он развязал платок, дернул его и показал запекшуюся в волосах кровь.
– Рана штыком, я остался во фронте. Попомните, ваше превосходительство.

Про батарею Тушина было забыто, и только в самом конце дела, продолжая слышать канонаду в центре, князь Багратион послал туда дежурного штаб офицера и потом князя Андрея, чтобы велеть батарее отступать как можно скорее. Прикрытие, стоявшее подле пушек Тушина, ушло, по чьему то приказанию, в середине дела; но батарея продолжала стрелять и не была взята французами только потому, что неприятель не мог предполагать дерзости стрельбы четырех никем не защищенных пушек. Напротив, по энергичному действию этой батареи он предполагал, что здесь, в центре, сосредоточены главные силы русских, и два раза пытался атаковать этот пункт и оба раза был прогоняем картечными выстрелами одиноко стоявших на этом возвышении четырех пушек.