Хрущёв, Никита Сергеевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Никита Сергеевич Хрущёв<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>

<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Никита Сергеевич в 1961 году</td></tr>

Первый секретарь ЦК КПСС
7 сентября 1953 года — 14 октября 1964 года
Предшественник: должность учреждена; Иосиф Виссарионович Сталин (не непосредственно) как Генеральный секретарь ЦК КПСС
Преемник: Леонид Ильич Брежнев
Председатель Совета министров СССР
27 марта 1958 года — 15 октября 1964 года
Предшественник: Николай Александрович Булганин
Преемник: Алексей Николаевич Косыгин
Член Политбюро (Президиума) ЦК ВКП(б) — КПСС
22 марта 1939 года — 14 октября 1964 года
Первый секретарь Московского обкома ВКП(б)
16 декабря 1949 года — 10 марта 1953 года
Предшественник: Георгий Михайлович Попов
Преемник: Николай Александрович Михайлов
Первый секретарь ЦК КП Украины
26 декабря 1947 года — 18 декабря 1949 года
Предшественник: Лазарь Моисеевич Каганович
Преемник: Леонид Георгиевич Мельников
Первый секретарь ЦК КП Украины
27 января 1938 года — 3 марта 1947 года
Предшественник: должность восстановлена; Станислав Викентьевич Косиор как Генеральный секретарь ЦК КП Украины
Преемник: Лазарь Моисеевич Каганович
Председатель Совета министров УССР
15 марта 1946 года — 12 декабря 1947 года
Предшественник: Должность учреждена; он сам как Председатель СНК УССР
Преемник: Демьян Сергеевич Коротченко
Председатель Совета народных комиссаров УССР
6 февраля 1944 года — 15 марта 1946 года
Предшественник: Леонид Романович Корниец
Преемник: Должность упразднена; он сам как Председатель СМ УССР
Первый секретарь Киевского обкома ВКП(б)
апрель 1938 года — 22 марта 1947 года
Предшественник: Дмитрий Матвеевич Евтушенко
Преемник: Зиновий Тимофеевич Сердюк
 
Вероисповедание: отсутствует (атеизм)
Рождение: 3 (15) апреля 1894(1894-04-15)
Калиновка, Дмитриевский уезд, Курская губерния, Российская империя
Смерть: 11 сентября 1971(1971-09-11) (77 лет)
Москва, СССР
Место погребения: Новодевичье кладбище
Дети: сыновья: Леонид и Сергей
дочери: Юлия, Рада, Елена
Партия: КПСС (1918-1971)
Образование: Всесоюзная промышленная академия
 
Военная служба
Годы службы: 19411945
Принадлежность: СССР СССР
Звание:

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Командовал: Член военных советов Юго-Западного направления,
Юго-Западного, Сталинградского, Южного, Воронежского,
1-го Украинского фронтов
Сражения: Великая Отечественная война
 
Награды:

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Иностранные:


Ники́та Серге́евич Хрущёв (3 [15] апреля 1894[1], Калиновка, Дмитриевский уезд, Курская губерния, Российская империя — 11 сентября 1971, Москва, СССР) — советский государственный деятель. Первый секретарь ЦК КПСС с 1953 по 1964 годы, Председатель Совета Министров СССР с 1958 по 1964 годы. Герой Советского Союза, трижды Герой Социалистического Труда.

Период правления Хрущёва часто называют «оттепелью»: были выпущены на свободу многие политические заключённые, по сравнению с периодом правления Сталина активность репрессий значительно снизилась. Уменьшилось влияние идеологической цензуры. Советский Союз достиг больших успехов в покорении космоса. Было развёрнуто активное жилищное строительство. Вместе с тем с именем Хрущёва связаны и организация самой жёсткой в послевоенный период антирелигиозной кампании, и значительное усиление карательной психиатрии, и расстрел рабочих в Новочеркасске, и неудачиК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2894 дня] в сельском хозяйстве и внешней политике. На период его правления приходится наивысшее напряжение холодной войны с США. Его политика десталинизации привела к разрыву с режимами Мао Цзэдуна в Китае и Энвера Ходжи в Албании, однако Китайской Народной Республике в то же время было оказано существенное содействие в разработке собственного ядерного оружия, также ей были частично переданы имевшиеся в СССР технологии его производства[2][3].





Биография

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Никита Сергеевич Хрущёв родился в 1894 году в селе Калиновка Ольховской волости Дмитриевского уезда Курской губернии (в настоящее время Хомутовский район Курской области) в семье шахтёра Сергея Никаноровича Хрущёва (ум. 1938)К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2885 дней] и Ксении Ивановны Хрущёвой (1872—1945)К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2885 дней]. Также имелась сестра ИринаК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2885 дней].

Зимой посещал школу и обучался грамоте, летом работал пастухом. В 1908 году, в возрасте 14 лет, переехав с семьёй на Успенский рудник около Юзовки, Хрущёв стал учеником слесаря на Машиностроительном и чугунолитейном заводе Э. Т. Боссе, с 1912 года работал слесарем на шахте и как шахтёр не был взят на фронт в 1914 году.

В 1918 году Хрущёв вступил в партию большевиков. Участвовал в Гражданской войне. В 1918 году возглавил отряд Красной гвардии в Рутченково, затем политкомиссар 2-го батальона 74-го полка 9-й стрелковой дивизии Красной Армии на Царицынском фронте. Позже инструктор политотдела 9-й Кубанской армии[4]. После окончания войны находится на хозяйственной и партийной работе. В 1920 году стал политическим руководителем, заместителем управляющего Рутченковского рудника в ДонбассеК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 4166 дней].

В 1922 году Хрущёв поступил учиться на рабфак Донтехникума в Юзовке, где становится партсекретарём техникума. В этом же году знакомится с Ниной Кухарчук, своей будущей супругой. В июле 1925 года назначается партийным руководителем Петрово-Марьинского уезда Сталинского округа.

Партийная карьера

В 1929 году поступил в Промышленную академию в Москве, где был избран секретарём парткома. По многим утверждениям, некоторую роль в его выдвижении сыграла бывшая однокурсница, супруга Сталина Надежда Аллилуева. С января 1931 года первый секретарь Бауманского, а с июля 1931 года Краснопресненского райкомов ВКП(б). С января 1932 года второй секретарь МГК ВКП(б).

С января 1934 года по февраль 1938 года — первый секретарь Московского горкома ВКП(б).

C 21 января 1934 года — второй секретарь Московского областного комитета ВКП(б).

С 7 марта 1935 года по февраль 1938 года — первый секретарь Московского областного комитета ВКП(б).

Таким образом, с 1934 года являлся 1-м секретарём МГК, а с 1935 года одновременно занимал должность и 1-го секретаря МК, на обеих должностях сменил Лазаря Кагановича, и занимал их по февраль 1938 года.

Л. М. Каганович вспоминал: «Я его выдвигал. Я считал его способным. Но он был троцкист. И я доложил Сталину, что он был троцкистом. Я говорил, когда выбирали его в МК. Сталин спрашивает: „А сейчас как?“ Я говорю: „Он борется с троцкистами. Активно выступает. Искренно борется“. Сталин тогда: „Вы выступите на конференции от имени ЦК, что ЦК ему доверяет“»[5].

В качестве 1-го секретаря Московского горкома и обкома ВКП(б) был одним из соучастников террора НКВД в Москве и Московской области[6], однако существует распространённое заблуждение о непосредственном участии Хрущёва в работе тройки НКВД, «которая в день выносила расстрельные приговоры сотням людей» — якобы Хрущёв входил в неё вместе с С. Ф. Реденсом и К. И. Масловым. Хрущёв действительно был утверждён Политбюро в тройку НКВД постановлением Политбюро П51/206 от 10.07.1937, но уже 30.07.1937 года был заменён в составе тройки А. А. Волковым[7]. В подписанном Ежовым Приказе НКВД от 30.7.1937 № 00447, фамилия Хрущёва среди входящих в состав тройки по Москве отсутствует. Никакие «расстрельные» документы за подписью Хрущёва в составе «троек» до сих пор в архивах не обнаружены. В своих мемуарах Владимир Семичастный высказал догадку, что по распоряжению Хрущёва органы госбезопасности (во главе с верным тому как действующему Первому секретарю председателем КГБ Иваном Серовым) проводили чистку архивов от компрометирующих Хрущёва документов, однако оговорился, что это лишь его предположение, не подкрепленное фактами[8].

В ходе голосования во время февральско-мартовского пленума ЦК 1937 года высказался за передачу «дела Бухарина и Рыкова» в суд (то есть за то, чтобы отправить материалы дела для расследования в Генеральную прокуратуру СССР), в то время как И. В. Сталин предложил направить это дело в органы НКВД (тем самым расследование должно было проводиться органами НКВД). Стоит отметить, что большинство членов специально созданной комиссии Пленума ЦК ВКП(б) по «делу Бухарина и Рыкова» солидаризировалось с мнением Сталина, и Хрущев был одним из немногих, кто выступил против[9].

В 1938 году Н. С. Хрущёв становится первым секретарём ЦК КП(б) Украины и кандидатом в члены Политбюро, а ещё через год членом Политбюро ЦК ВКП(б). На данных должностях проявил себя как беспощадный борец с «врагами народа»[10]. Только в конце 1930-х при нём на Украине были арестованы более 150 тыс. партийцев[11].

В годы Великой Отечественной войны Хрущёв был членом военных советов Юго-Западного направления, Юго-Западного, Сталинградского, Южного, Воронежского и 1-го Украинского фронтов. Являлся одним из виновников катастрофических окружений РККА под Киевом (1941) и под Харьковом (1942), всецело поддерживая сталинскую точку зрения. В мае 1942 года Хрущёв вместе с Голиковым принимали решение Ставки о наступлении Юго-Западного фронта. Ставка ясно говорила: наступление кончится неудачей, если нет достаточных средств. 12 мая 1942 года наступление началось — Южный фронт, построенный в линейной обороне, попятился, так как вскоре из Краматорск-Славянского района начала наступление танковая группа Клейста. Фронт был прорван, началось отступление к Сталинграду, по пути было потеряно больше дивизий, чем во время летнего наступления 1941 года. 28 июля уже на подступах к Сталинграду был подписан Приказ № 227, называемый «Ни шагу назад!». Потеря под Харьковом обернулась большой катастрофой — Донбасс был взят, мечта немцев казалась реальностью — отрезать Москву в декабре 1941 не удалось, встала новая задача — отрезать волжскую дорогу нефти.

В октябре 1942 года был издан приказ за подписью Сталина, упраздняющий двойную командную систему и переводящий комиссаров из командного состава в советники. Хрущёв находился в переднем командном эшелоне за Мамаевым курганом, потом на тракторном заводе. Закончил войну в звании генерал-лейтенанта.

В период с 1944 по 1947 годы работал председателем Совета народных комиссаров Украинской ССР (с 15 марта 1946 — Совет министров Украинской ССР[12]), затем вновь избран первым секретарём ЦК КП(б) Украины. По воспоминаниям генерала Павла СудоплатоваК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2878 дней], Хрущёв и министр госбезопасности Украины С. Савченко в 1947 обратились к Сталину и министру госбезопасности СССР Абакумову с просьбой дать санкцию на убийство епископа Русинской греко-католической церкви Теодора Ромжи, обвинив его в сотрудничестве с подпольным украинским национальным движением и «тайными эмиссарами Ватикана». В результате Ромжа был убит.

С 16 декабря 1949 года — снова первый секретарь Московского областного (МК) и городского (МГК) комитетов партии, а также секретарь ЦК ВКП (б)/КПСС.

Руководитель СССР

РСДРПРСДРП(б)РКП(б)
ВКП(б)КПСС

История партии
Октябрьская революция
(1917)
Военный коммунизм
(1918—1921)
Новая экономическая политика
(1921—1928)
Ленинский призыв
(1924)
Внутрипартийная борьба
(1926—1933)
Сталинизм
(1933—1953)
Хрущевская оттепель
(1953—1964)
Период застоя
(1964—1985)
Перестройка
(1985—1991)

Партийная организация
Политбюро
Секретариат
Оргбюро
Центральный Комитет
Обком
Окружком
Горком
Райком
Партком

Руководители партии
В.И. Ленин
(1917—1924)
И.В. Сталин
(1924—1953)
Н.С. Хрущёв
(1953—1964)
Л.И. Брежнев
(1964—1982)
Ю.В. Андропов
(1982—1984)
К.У. Черненко
(1984—1985)
М.С. Горбачёв
(1985—1991)

Прочее
Устав
Съезды партии
Конференции партии
ВЛКСМ
Газета «Правда»
Ленинская гвардия
Оппозиции в ВКП(б)
Большой террор
Антипартийная группа
Генеральная линия партии


КП РСФСР
Евсекция

<center>

В последний день жизни Сталина 5 марта 1953 года на председательствуемом Хрущёвым Совместном заседании пленума ЦК КПСС, Совмина и президиума ВС СССР было признано необходимым, чтобы он сосредоточился на работе в ЦК партии.

Хрущёв выступил ведущим инициатором и организатором совершённого в июне 1953 года смещения со всех постов и ареста Лаврентия Берии.

7 сентября 1953 года на пленуме ЦК Хрущёв был избран первым секретарём ЦК КПСС[13].

В 1954 году было принято решение Президиума Верховного совета СССР о передаче в состав Украинской ССР Крымской области и города республиканского (РСФСР) подчинения Севастополь. Сын Хрущёва Сергей Никитич в интервью Российскому телевидению по телемосту из США 19 марта 2014 года пояснил, ссылаясь на слова отца, что решение Хрущёва было связано со строительством северокрымского водоканала от Каховского водохранилища на Днепре и желательностью ведения и финансирования масштабных гидротехнических работ в рамках одной союзной республики[14].

На XX съезде КПСС Хрущёв выступил с докладом о культе личности И. В. Сталина и массовых репрессиях.

В июне 1957 года в ходе продолжавшегося четыре дня заседания Президиума ЦК КПСС было принято решение об освобождении Н. С. Хрущёва от обязанностей первого секретаря ЦК КПСС. Однако группе сторонников Хрущёва из числа членов ЦК КПСС во главе с маршалом Жуковым удалось вмешаться в работу Президиума и добиться передачи этого вопроса на рассмотрение созываемого для этой цели пленума ЦК КПСС. На июньском пленуме ЦК 1957 года сторонники Хрущёва одержали победу над его противниками из числа членов Президиума. Последние были заклеймены как «антипартийная группа В. Молотова, Г. Маленкова, Л. Кагановича и примкнувшего к ним Д. Шепилова» и выведены из состава ЦК (позже, в 1962 году, они были исключены из партии).

Четыре месяца спустя, в октябре 1957 года, по инициативе Хрущёва поддержавший его маршал Жуков был выведен из состава Президиума ЦК и освобождён от обязанностей министра обороны СССР.

С 27 марта 1958 года одновременно Председатель Совета Министров СССР.

Апогеем правления Н. С. Хрущева называют XXII съезд КПСС (1961) и принятую на нём новую программу партии[15].

Хрущёв вёл динамичную внешнюю политику, на советско-американских переговорах выступал за разоружение и прекращение испытаний ядерного оружия. В 1955 году в Женеве он впервые встретился с президентом США Эйзенхауэром. Хрущёв был первым советским лидером, который совершил визит в США (15—27 сентября 1959 года), там во второй раз встретился с американским президентом Эйзенхауэром, выступил на Генеральной Ассамблее ООН, где призвал к разоружению. 4 июня 1961 года в Вене, во дворце Шёнбрунн, состоялась единственная встреча Хрущёва с президентом США Кеннеди[16][17][18].

Отстранение от власти

14 октября 1964 года Пленум ЦК КПСС, организованный в отсутствие Н. С. Хрущёва, находившегося на отдыхе в Пицунде, освободил его от должности Первого секретаря ЦК КПСС «по состоянию здоровья»[19]. На следующий день указом Президиума Верховного Совета СССР Хрущев был освобожден от должности главы советского правительства[20].

Леонид Брежнев, заменивший Никиту Хрущёва на посту Первого секретаря ЦК КПСС, согласно утверждениям Первого секретаря ЦК Компартии Украины (1963—1972) Петра Ефимовича Шелеста, предлагал председателю КГБ СССР В. Е. Семичастному физически избавиться от Хрущёва:

«Я рассказал Подгорному, что встречался в Железноводске с В. Е. Семичастным, бывшим председателем КГБ СССР в период подготовки Пленума ЦК 1964 года. Семичастный мне рассказал, что ему Брежнев предлагал физически избавиться от Н. С. Хрущёва, устроив аварию самолёта, автомобильную катастрофу, отравление или арест.

Всё это Подгорный подтвердил и сказал, что Семичастным и им все эти „варианты“ устранения Хрущёва были отброшены…

Обо всём этом когда-нибудь станет известно! И как в этом свете будет выглядеть „наш вождь“?»[21]
Бывший заместитель заведующего отделом ЦК КПСС по связям с коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран Николай Месяцев вспоминает:
«Никаким заговором Пленум не был, соблюдены все уставные нормы. На пост Первого секретаря Хрущёва избрал Пленум. Пленум и освободил его. В своё время Пленум рекомендовал Верховному Совету СССР назначить Хрущёва на пост Председателя Совмина. И в октябре 64-го Пленум внёс рекомендацию в Верховный Совет о смещении его с этого поста. Уже перед Пленумом, на заседании Президиума, Хрущёв сам признал: ему невозможно оставаться далее у руля государства и партии. Так что члены ЦК поступили не только правомерно, но и впервые в советской истории партии смело, в соответствии с убеждениями, пошли на смещение лидера, допустившего множество ошибок и как политического руководителя, переставшего соответствовать своему назначению»[22].
После этого Н. С. Хрущёв пребывал на пенсии. Записал на магнитофон многотомные мемуары. Выступил с осуждением их публикации за рубежом. Умер Хрущёв от сердечного приступа 11 сентября 1971 года, похоронен на Новодевичьем кладбище.

После отставки Хрущёва вплоть до горбачёвской «перестройки» его имя было «неупоминаемым» (как и Кагановича, Берии и Маленкова); в Большой советской энциклопедии Хрущёву сопутствовала краткая характеристика: «В его деятельности имелись элементы субъективизма и волюнтаризма». В годы «перестройки» обсуждение деятельности Хрущёва вновь стало возможным; подчёркивалась роль «хрущёвской оттепели» как предтечи перестройки, вместе с тем обращалось внимание и на роль Хрущёва в репрессиях, а также на отрицательные стороны его руководства. В советских журналах были опубликованы «Воспоминания» Хрущёва, написанные им на пенсии[23].

Семья

Никита Сергеевич был дважды женат. Всего у Н. С. Хрущёва было пятеро детей: два сына и три дочери. В первом браке находился с Ефросиньей Ивановной Писаревой, умершей от тифа в 1920 году.

Дети от первого брака:

  • Леонид Никитич Хрущёв (1917—1943) — военный лётчик, погиб в воздушном бою. Его первая жена — Роза Трейвас, брак был недолгим и аннулирован по личному распоряжению Н. С. Хрущёва. Вторая жена — Любовь Илларионовна Сизых (28 декабрь 1912 — 7 февраля 2014) проживала в Киеве, арестована в 1943 году по обвинению в «шпионаже». Её отправили в лагеря на пять лет[24]. В 1948 году её отправили в ссылку в Казахстан. Окончательно она освободилась в 1956 году[25]. В этом браке в 1940 году родилась дочь Юлия. В гражданском браке Леонида с Эсфирью Наумовной Этингер родился сын Юрий (1935—2004).
  • Юлия Никитична Хрущёва (19161981) — была замужем за Виктором Петровичем Гонтарём, директором Киевской оперы.

Вторая жена - Нина Петровна Кухарчук родилась 14 апреля 1900 года в селе Василёв Холмской губернии (ныне территория Польши). Свадьба была в 1924 году, однако официально брак зарегистрирован в ЗАГСе только в 1965 году. Первая из жён советских вождей, официально сопровождавшая мужа на приёмах, в том числе за границей. Умерла 13 августа 1984 года, похоронена на Новодевичьем кладбище в Москве.

Дети от второго (возможно, третьегоК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2808 дней]) брака:

Семья Хрущёвых жила в Киеве в бывшем доме Поскрёбышева, на даче в Межигорье; в Москве вначале на Маросейке, затем в Доме Правительства («Дом на набережной»), на улице Грановского, в государственном особняке на Ленинских горах (ныне улица Косыгина), в эвакуации — в Куйбышеве, после отставки — на даче в Жуковке-2.

Хрущёвские реформы

В период правления Хрущёва имел место незначительный поворот экономики в сторону потребителя (см. Семилетка). 19 марта 1957 года по инициативе Хрущёва, Президиум ЦК КПСС принял решение о прекращении выплат по всем выпускам облигаций внутреннего займа, то есть, в современной терминологии, СССР фактически оказался в состоянии дефолта. Это привело к значительным потерям в сбережениях для большинства жителей СССР, которых сами же власти до этого десятилетиями заставляли эти облигации покупать. При этом надо отметить, что в среднем на подписки по займам у каждого гражданина Советского Союза [burckina-faso.livejournal.com/505341.html уходило] от 6,5 до 7,6 % к сумме заработной платы.

В 1958 году Хрущёв начал проводить политику, направленную против личных подсобных хозяйств — с 1959 года жителям городов и рабочих посёлков было запрещено держать скот, у колхозников личный скот выкупался государством. Начался массовый забой скота колхозниками. Эта политика привела к сокращению поголовья скота и птицы, ухудшила положение крестьянства. В Рязанской области имела место афера по перевыполнению плана, известная как «Рязанское чудо». Разгар кукурузной кампании пришелся на 1962 год, когда кукурузой засеяли 37 млн га, а вызреть она успела лишь на 7 млн га[31].

Началом реформы образования 1958—1964 гг. стала речь Н. С. Хрущёва на XIII съезде ВЛКСМ в апреле 1958 года, в которой, в частности, говорилось об отрыве школы от жизни общества. Затем последовала его записка в Президиум ЦК КПСС, в которой он описывает реформу более подробно и в которой давались уже более определённые рекомендации по перестройке школы. Затем предлагаемые меры приняли форму тезисов ЦК КПСС и СМ СССР «Об укреплении связи школы с жизнью» и далее закона «Об укреплении связи школы с жизнью и о дальнейшем развитии системы народного образования в СССР» от 24 декабря 1958 года, где главной задачей среднего образования объявлялось преодоление отрыва школы от жизни, в связи с чем единая трудовая школа становилась политехнической. В 1966 году реформа была отменена. В 1960-х положение в сельском хозяйстве усугубилось разделением каждого обкома на промышленный и сельский, что повлекло за собой плохие урожаи. В 1965 году, после его ухода на пенсию, эта реформа была отменена.

«Хрущёв был не тот человек, который позволил бы кому-либо формировать за него внешнюю политику. Внешнеполитические идеи и инициативы били из Хрущёва ключом. „Доводить до ума“, обрабатывать, обосновывать и оформлять должен был министр со своим аппаратом» (А. М. Александров-Агентов).

Основные политические акции

До 1955 года см. статью о Г. М. Маленкове

Награды

Ордена:

Медали:

Иностранные награды:

Премии:

Критика

Ветеран контрразведки Борис Сыромятников вспоминает, что начальник Центрального архива полковник В. И. Детинин рассказывал об уничтожении документов, компрометировавших Н. С. Хрущёва как одного из организаторов массовых репрессий[42]. В то же время необходимо отметить, что современные исследования механизмов Большого террора приводят историков к выводу о том, что лицо, занимавшее пост регионального партийного секретаря, не могло быть не только организатором, но даже и исполнителем массовых репрессий (так как партийный аппарат был полностью отстранен от принятий решения такого рода)[43].

  • Имеются также и материалы, отражающие резко критическое отношение к Хрущёву различного рода профессиональных и интеллигентских кругов. Так, В. И. Попов в своей книге[44], выражающей взгляды дипломатического сообщества, пишет, что Хрущёв «находил удовольствие в унижении дипломатов, а сам был малограмотным человеком».
  • Смертные казни за экономические преступления: применение закона «задним числом».
  • В. М. Молотов критиковал мирные инициативы Хрущёва: «Сейчас мы штаны сняли перед Западом. Получается, что основная цель не борьба с империализмом, а борьба за мир.»[45]

Оценки современников

Молотов, Вячеслав Михайлович[46]
Хрущёв, он же сапожник в вопросах теории, он же противник марксизма-ленинизма, это же враг коммунистической революции, скрытый и хитрый, очень завуалированный… Нет, он не дурак. А чего же за дураком шли? Тогда последние дураки! А он отразил настроение подавляющего большинства. Он чувствовал разницу, чувствовал хорошо. (21.06.1972)
Он принёс пользу нашему государству и партии, наряду с ошибками и недостатками, от которых никто не свободен. Однако «вышка» — первый секретарь ЦК ВКП(б) — оказалась для него слишком высокой.
Что-то было в нём очень человечное и даже приятное. Например, если бы он не был руководителем такой громадной страны и такой могущественной партии, то как собутыльник он был бы просто блестящий человек. Но вот в качестве хозяина страны он был, пожалуй, чересчур широк. Эдак, пожалуй, ведь и разорить целую Россию можно.

В какой-то момент отказали у него все тормоза, все решительно. Такая у него свобода наступила, такое отсутствие каких бы то ни было стеснений, что, очевидно, это состояние стало опасным — опасным для всего человечества, вероятно, уж больно свободен был Хрущёв.

Хрущёв — жёсткий, красноречивый, полемичный представитель системы, которая его воспитала и в которую он полностью верит. Он не пленник какой-то старинной догмы и не страдает узким видением. И он не красуется, когда говорит о неизбежной победе коммунистической системы, о превосходстве которой они (СССР) в конечном итоге добьются в производстве, образовании, научных исследованиях и в мировом влиянии…

Память

Курьёзы и крылатые фразы Хрущёва

  • «Мы никогда не примем Аденауэра как представителя Германии. Если снять с него штаны и посмотреть на его задницу, то можно убедиться, что Германия разделена. А если взглянуть на него спереди, то можно убедиться в том, что Германия никогда не поднимется»[53].
  • Одного американского сенатора, который ему понравился, Хрущёв спросил: «Откуда вы?» — «Из Миннеаполиса». Хрущёв подошёл к карте мира, обвёл карандашом Миннеаполис и заявил: «Это чтобы я не забыл, что этот город должен уцелеть, когда полетят наши ракеты»[53].
  • «Мы вас закопаем». На приёме в Москве 18 ноября 1956 года Хрущёв в беседе с американскими дипломатами хотел подчеркнуть противоречивость двух мировых систем. Он хотел процитировать тезис Маркса о том, что социализм является могильщиком капитализма, но вместо этого выдал фразу «Мы вас закопаем», что им было повторено на одной из встреч с журналистами в США в сентябре 1959 года[54].
  • «Педерасты проклятые!» Хрущёв о художниках-абстракционистах при посещении выставки в Манеже 1 декабря 1962 года, в передаче художника Э. Белютина: «Вы что — мужики или педерасты проклятые, как вы можете так писать?» Позднейший комментарий художника В. Кавешникова: «Видимо, он слыхал, что недавно в издательстве „Искусство“ была разоблачена группа гомосексуалистов и был суд»[55].
  • «Американская свинья и советская, я убеждён, что они могут вместе сосуществовать» (28 августа 1959 года) — Хрущёв рассуждает на тему мирного сосуществования после того, как сотрудник университета Айовы подарил ему символическую статуэтку свиньи[56].
  • «Мы вам покажем кузькину мать». 24 июня 1959 года, во время осмотра американской выставки в Сокольниках, Хрущёв сказал вице-президенту США Р. Никсону: «В нашем распоряжении имеются средства, которые будут иметь для вас тяжкие последствия. (…) Мы вам ещё покажем кузькину мать!» Переводчик в замешательстве перевёл фразу дословно: «Мы вам покажем ещё мать Кузьмы!» «Американцы были ошарашены: что это? Новое оружие, ещё более грозное, чем ракетно-ядерное?»[57][58]. Фраза была повторена Хрущёвым в отчёте ЦК КПСС XXII съезду партии 17 октября 1961 года.
  • «Обратно пекёть!» — ремарка по поводу жаркой погоды в Москве по возвращении из ИндииК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 4011 дней].
  • «Политики везде одинаковы: они обещают построить мост там, где и реки-то нет»[59].
  • «Ботинок Хрущёва» — широко известен рассказ А. Аджубея на XXII съезде КПСС о том, что 12 октября 1960 года, во время заседания 15-й ассамблеи ООН, первый секретарь ЦК КПСС стал стучать ботинком по столу[60]. В тот день шло обсуждение «венгерского вопроса», и Хрущёв, вместе с другими членами советской делегации, всячески пытался его сорвать[61]. По свидетельствам современников Хрущёва, Анастаса Микояна и личного переводчика Хрущёва (лично присутствовавшего на том совещании), дело происходило следующим образом: у Хрущёва был не ботинок, а открытые туфли (наподобие современных сандалий). В момент выступления докладчика Хрущёв снял туфлю и принялся нарочито долго её рассматривать и трясти, подняв на уровне головы, а также несколько раз слегка стукнул ей по столу, как бы пытаясь выбить камешек, который якобы туда закатился. Этими действиями Хрущёв демонстрировал, что доклад ему не интересен[62].
    На том же заседании Хрущёв назвал филиппинского докладчика «прихвостнем и холуём американского империализма», поставив в тупик переводчиков[63]. Сын Хрущёва — Сергей, присутствовавший на том заседании ООН, рассказал, что туфля с Хрущёва слетела в толпе, а затем ему её принесла охрана. И он в знак несогласия с выступлением стал постукивать ей по столу. Фотография же с ботинком была признана Сергеем Хрущёвым современным фотомонтажом.
  • «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме» — знаменитая фраза Никиты Сергеевича Хрущёва, произнесённая на XXII съезде КПСС в 1961 году. Во время своего выступления он объявил, что к 1980 году в СССР будет построен коммунизм (точнее, материально-техническая база коммунизма)[64]. Фраза вошла также в Программу КПСС, принятую на этом съезде, и является заключительной фразой этого документа.
  • «Наши цели ясны, задачи определены. За работу, товарищи!» — финальная фраза заключительного слова на том же съезде.
  • В массовом сознании сохранилось приписываемое Хрущёву обещание показать последнего попа по телевизору в 1980 году[65].
  • «Вы не поняли преимущества этой системы, Вы потеряли перспективу развития этой техники, товарищ Судец, засуньте свой С-75 себе в жопу!» — ответ Хрущёва В. А. Судцу, пытавшемуся доказывать бесперспективность зенитного ракетного комплекса 2К11 «Круг» по сравнению с ЗРК С-75 «Двина» во время демонстрации перспективной бронетехники на полигоне в Кубинке в 1963 году[66].
  • В начале 1944 года в Киеве (после его освобождения советскими войсками) Хрущёв сказал: «Я понимаю, что Вы, как еврейка, рассматриваете этот вопрос с субъективной точки зрения. Но мы объективны: евреи в прошлом совершили немало грехов против украинского народа. Народ ненавидит их за это. На нашей Украине евреи нам не нужны. И, я думаю, для украинских евреев, которые пережили попытки Гитлера истребить их, было бы лучше не возвращаться сюда. Лучше бы они поехали в Биробиджан… Ведь мы здесь на Украине… Понимаете ли Вы? Здесь Украина. И мы не заинтересованы в том, чтобы украинский народ толковал возвращение советской власти, как возвращение евреев»[67].
  • «Ублюдки! Христопродавцы! Сионисты! — бушевал советский премьер… — Дрозофилы! Ненавижу! Ненавижу! Дрозофилы! Дрозофилы-ы-ы-ы — будь они прокляты!»[68].

Образ Хрущёва в искусстве

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Кинематограф

Документальные

См. также


Напишите отзыв о статье "Хрущёв, Никита Сергеевич"

Примечания


  1. Уточнённая дата, согласно записи в метрической книге, хранящейся в Государственном архиве Курской области. Хрущёв не знал своего точного дня рождения и обычно отмечал его 17 апреля, что нашло отражение во многих биографических справочниках. См.: Таубман У. Хрущёв. — М.: Молодая гвардия, 2005. — С. 36, 704.
  2. Mori Kazuko [se2.isn.ch/serviceengine/FileContent?serviceID=7&fileid=5883FF56-9270-A914-45A1-E98A3E2E7329&lng=en A Brief Analysis of the Sino-Soviet Alliance: The Political Process of 1957-1959] (англ.) (PDF)(недоступная ссылка — история) (2005). — On October 15, the two sides signed the «Agreement between the Chinese Government and the Government of the Soviet Union on Manufacturing New–type Weapons and Military Technology Equipment and Building a Comprehensive Nuclear Industry in China». The Agreement consisting of 22 articles in 5 chapters providing that the Soviet Union should «provide the Chinese government with technological support in such areas as research and development of a comprehensive nuclear industry, nuclear weapons, rocket weapons, military planes, radio station equipment, and construction of a base for launching rocket and nuclear weapons».. Проверено 13 мая 2008.
  3. Усов [www.vremya.ru/2003/143/13/39413.html Как атомный вопрос испортил дружбу СССР и Китая] (06.08.2003). — Сверху последовало указание предоставить Китаю самые совершенные проекты, которые в СССР только реализовывались. Физики и инженеры, которым следовало выполнить эту задачу, понимая политическую ситуацию лучше начальства, попытались передать более старые проекты. Однако Задикян, советник СССР по атомным делам при китайском правительстве, поймал их на этом и донёс наверх. В результате передали самую совершенную технологию, а вскоре произошёл разрыв отношений с Китаем. Проверено 13 мая 2008. [www.webcitation.org/67ythupuP Архивировано из первоисточника 28 мая 2012].
  4. Р. Медведев. Хрущёв. — 1989.
  5. Чуев Ф. Так говорил Каганович.
  6. Н. С. Хрущёв, работая в 1936—1937 годах первым секретарём МК и МГК ВКП(б), а с 1938 года — первым секретарём ЦК КП(б)У, лично давал согласие на аресты значительного числа партийных и советских работников. В архиве КГБ хранятся документальные материалы, свидетельствующие о причастности Хрущёва к проведению массовых репрессий в Москве, Московской области и на Украине в предвоенные годы. Он, в частности, сам направлял документы с предложениями об арестах руководящих работников Моссовета, Московского обкома партии. Всего за 1936—1937 годы органами НКВД Москвы и Московской области было репрессировано 55 тысяч 741 человек.

    — [www.alexanderyakovlev.org/fond/issues-doc/66195 Записка Комиссии Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30-40-х — начала 50-х годов]

  7. Составы троек НКВД—УНКВД 1937—1938 гг., созданных для рассмотрения дел арестованных в ходе массовой операции по приказу НКВД СССР № 00447 от 30 июля 1937 г. www.alexanderyakovlev.org/almanah/inside/almanah-doc/1007240
  8. Семичастный, В. Е. [www.e-reading.club/chapter.php/1031499/9/Semichastnyy_-_Bespokoynoe_serdce.html Беспокойное сердце]. — М.: Вагриус, 2002. — С. Глава 10 "Лубянка". — 460 с. — ISBN 5-264-00721-7.
    Я не исключаю, что близость Серова к Хрущеву и поддержка его со стороны последнего объясняется тем, что тот мог уничтожить на Украине и в центре многие документы, изобличающие Хрущева в причастности к репрессиям.
    Больше в этой главе про участие Хрущева в репрессиях и утаивания документов ничего нет
  9. ПРОТОКОЛ заседания комиссии Пленума ЦК ВКП(б) по делу Бухарина и Рыкова 27 февраля 1937 г.

    ПРИСУТСТВОВАЛИ:

    тов. Микоян — председатель

    Члены комиссии: т.т. Андреев, Сталин, Молотов, Каганович Л. М., Ворошилов, Калинин, Ежов, Шкирятов, Крупская, Косиор, Ярославский, Жданов, Хрущев, Ульянова, Мануильский, Литвинов, Якир, Кабаков, Берия, Мирзоян, Эйхе, Багиров, Икрамов, Варейкис, Буденный, Яковлев Я., Чубарь, Косарев, Постышев, Петровский, Николаева, Шверник, Угаров, Антипов, Гамарник.

    Слушали предложения членов комиссии:

    1. т. Ежова — Об исключении Бухарина и Рыкова из состава кандидатов ЦК ВКП(б) и членов ЦК ВКП(б) и предании их суду Военного Трибунала с применением высшей меры наказания — расстрела.

    2. т. Постышева — Исключить из состава кандидатов ЦК ВКП(б) и членов ЦК ВКП(б) и предать суду, без применения расстрела.

    3. т. Буденного — Исключить из состава кандидатов ЦК ВКП(б) и членов ЦК ВКП(б) и предать суду с применением расстрела.

    4. т. Сталина — Исключить из состава кандидатов ЦК ВКП(б) и членов ЦК ВКП(б), суду не придавать, а направить дело Бухарина — Рыкова в НКВД.

    5. т. Мануильского — Исключить из состава кандидатов ЦК ВКП(б) и членов ЦК ВКП(б), предать суду и расстрелять.

    6. т. Шкирятова — Исключить из состава кандидатов ЦК ВКП(б) и членов ЦК ВКП(б), предать суду, без применения расстрела. 7. т. Антипова — То же. 8. т. Хрущева — То же. 9. т. Николаевой — То же.

    10. т. Ульяновой М. — За предложение т. Сталина.

    11. т. Шверника — Исключить из состава кандидатов ЦК ВКП(б) и членов ЦК ВКП(б), предать суду и расстрелять.

    12. т. Косиора С. — Исключить из состава кандидатов ЦК ВКП(б) и членов ЦК ВКП(б), предать суду, без применения расстрела.

    13. т. Петровского — Исключить из состава кандидатов ЦК ВКП(б) и членов ЦК ВКП(б), предать суду, без применения расстрела. 14. т. Литвинова — То же.

    15. т. Крупской — За предложение т. Сталина.

    16. т. Косарева — Исключить из состава кандидатов ЦК ВКП(б) и членов ЦК ВКП(б), предать суду и расстрелять. 17. т. Якира — То же.

    18. т. Варейкиса — За предложение т. Сталина. 19. т. Молотова — За предложение т. Сталина. 20. т. Ворошилова — За предложение т. Сталина.

    Постановили:

    1) Исключить из состава кандидатов в члены ЦК ВКП(б) и членов ЦК ВКП(б) Бухарина и Рыкова; суду их не предавать, а направить дело Бухарина и Рыкова в НКВД.

    (Принято единогласно).

    2) Поручить комиссии в составе т.т. Сталина, Молотова, Ворошилова, Кагановича, Микояна и Ежова выработать на основе принятого решения проект мотивированной резолюции.

    — [njxxk4tomfwc2y3movrc44tv.cmle.ru/?q=node/14829 Черновик протокола заседания Комиссии Пленума ЦК ВКП(б) по делу Н.И.Бухарина и А.И.Рыкова от 27 февраля 1937 г. // Известия ЦК КПСС — 1989 — № 5 — С. 82]

  10. Согласно некоторым публикациям, Хрущёву принадлежит записка, посланная им Сталину в 1938 году из Киева [www.hrono.ru/libris/kozh39_3_1.html], [grachev62.narod.ru/stalin/t16/t16_ap20.htm]., [www.pravda.ru/politics/authority/kremlin/11739-0], [www.monarhist.ru/dialog/Beloedelo.pdf].
    «Дорогой Иосиф Виссарионович! Украина ежемесячно посылает 17—18 тысяч репрессированных, а Москва утверждает не более двух-трёх тысяч. Прошу принять меры. Любящий Вас Н. С. Хрущёв».
    Интересна краткая резолюция Сталина на этой же записке: «Уймись, дурак!» [www.golos-sovesti.ru/?topic_id=1&gzt_id=507], Однако]. [www.webcitation.org/6GCpYOeAB Архивировано из первоисточника 28 апреля 2013]. ни один из авторов этих публикаций не приводит ссылки на архив, в котором хранится эта «записка Хрущёва». Журналист Леонид Млечин 20 сентября 2009 года в эфире радиостанции «Эхо Москвы» [www.echo.msk.ru/programs/hrushev/620497-echo/ указал]. [www.webcitation.org/6CRr8gXOA Архивировано из первоисточника 26 ноября 2012]. на совершенно невозможные формулировки в этой записке
  11. Бугай Н. Ф. Народы Украины в «Особой папке Сталина». — М., 2006. — С. 24.
  12. Закон СССР от 15 марта 1946 г. «О преобразовании Совета Народных Комиссаров СССР в Совет Министров СССР и Советов Народных Комиссаров союзных и автономных республик — в Советы Министров союзных и автономных республик» // Ведомости Верховного Совета СССР : сб. — 1946. — № 10
  13. [vivovoco.ibmh.msk.su/VV/PAPERS/HISTORY/KPSS/HISTORY.HTM Состав руководящих органов Центрального Комитета Коммунистической партии — Политбюро (Президиума), Оргбюро, Секретариата ЦК (1919—1990 гг.)] // Известия ЦК КПСС. — 1990. — № 7. — С. 69—136.
  14. [www.vesti.ru/videos?vid=585495&cid=9 Сергей Хрущёв о причинах передачи Крыма Украине]
  15. roii.ru/images-of-time/roii-images-of-time.pdf с. 333
  16. [history.state.gov/departmenthistory/visits/russia Визиты глав СССР и России в США] Государственный департамент США
  17. [ria.ru/politics/20090915/185128613.html Первый визит Никиты Хрущева в США. Историческая справка]
  18. [www.sovross.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=55753 Официальный сайт газеты Советская Россия — Политик из великой истории]
  19. [community.livejournal.com/kpss_ru/65886.html#cutid1 Проект решения ЦК КПСС об освобождении Хрущёва от должности]. [www.webcitation.org/6CRrFN8hN Архивировано из первоисточника 26 ноября 2012].
  20. [www.praviteli.org/records/ussr/ussr2/hruschev.php Биография: Хрущев Никита Сергеевич — Praviteli.org]
  21. укр. Пётр Шелест «Настоящий суд истории ещё впереди». Воспоминания, дневники, документы, материалы / Под ред. Ю. Шаповала. - Киев, «Генеза», 2004., страница 417.
  22. [www.sovross.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=57738 Советская Россия — Горизонты в лабиринте]. [www.webcitation.org/6CRrGla6h Архивировано из первоисточника 26 ноября 2012].
  23. [ria.ru/photolents/20140417/1004115675.html РИА Новости. 17 апреля 2014. Неоднозначный Хрущёв. К 120-летию со дня рождения Н. С. Хрущёва]
  24. [vz.ua/publication/470-nevestka_khrushcheva_rasskazala_o_seme_genseka_sssr Невестка Хрущева рассказала о семье генсека СССР] 18.02.2013
  25. [fakty.ua/22393-posle-moego-aresta-moya-doch-ostalas-v-seme-hrucshevyh-i-nikitu-sergeevicha-nazyvala-papoj «после моего ареста моя дочь осталась в семье хрущевых и никиту сергеевича называла папой»] 25.09.2009
  26. [life.ru/t/новости/890245/ushla_iz_zhizni_doch_nikity_khrushchiova Ушла из жизни дочь Никиты Хрущёва]
  27. [www.bulvar.com.ua/arch/2009/24/4a388b355c4c8/ Газета «Бульвар Гордона»: Сын за отца. Интервью с С. Хрущёвым]. Проверено 28 июня 2011. [www.webcitation.org/67ytkFRab Архивировано из первоисточника 28 мая 2012].
  28. William Taubman. Khrushchev: The Man and His Era. — N. Y.: W.W.Norton&Company, 2004. — ISBN 0-393-32484-2.
  29. [www.youtube.com/watch?v=sJz5q6s316s&feature=related YouTube — Sergei Krushchev].
  30. [www.izbrannoe.ru/27789.html Избранное: Наш Никита Хрущёв]. [www.webcitation.org/6CRrIXdUt Архивировано из первоисточника 26 ноября 2012].
  31. ihaefe.org/files/publications/full/kovalenko-20years.pdf
  32. [lib.ru/MEMUARY/HRUSHEW/kult.txt О культе личности и его последствиях. Доклад Хрущёва Н. С. XX съезду КПСС]. [www.webcitation.org/6CRrNi3DO Архивировано из первоисточника 26 ноября 2012].
  33. [books.google.ru/books?id=BoBGAQAAIAAJ&pg=PT11&dq=вынос+тела+Сталина+из+Мавзолея+в+1961+году&hl=ru&sa=X&ei=VwBBVbTJLKX6ywOGs4GABA&ved=0CDkQ6AEwBQ#v=onepage&q=%D0%B2%D1%8B%D0%BD%D0%BE%D1%81%20%D1%82%D0%B5%D0%BB%D0%B0%20%D0%A1%D1%82%D0%B0%D0%BB%D0%B8%D0%BD%D0%B0%20%D0%B8%D0%B7%20%D0%9C%D0%B0%D0%B2%D0%B7%D0%BE%D0%BB%D0%B5%D1%8F%20%D0%B2%201961%20%D0%B3%D0%BE%D0%B4%D1%83&f=false Сорок минут на похороны вождя] // Коммерсант-Власть, № 27 (328), 13 июля 1999 г.
  34. Алексей Филатов. [www.specnaz.ru/article/?1628 Перезахоронение Сталина] // «Спецназ России» — российская общественно-политическая ежемесячная газета.
  35. [lenta.ru/news/2010/06/25/stalin/ В Гори демонтировали памятник Сталину]
  36. [www.civil.ge/rus/article.php?id=20927 Памятник Сталина перенесен из центра г. Гори]
  37. Рой Медведев, Жорес Медведев. [books.google.ru/books?id=5cWlAAAAQBAJ&pg=PP160&dq=Разделение+обкомов+на+промышленные+и+сельскохозяйственные&hl=ru&sa=X&ei=NRdBVevtCaL4ywP1yYHAAg&ved=0CCQQ6AEwAA#v=onepage&q=%D0%A0%D0%B0%D0%B7%D0%B4%D0%B5%D0%BB%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5%20%D0%BE%D0%B1%D0%BA%D0%BE%D0%BC%D0%BE%D0%B2%20%D0%BD%D0%B0%20%D0%BF%D1%80%D0%BE%D0%BC%D1%8B%D1%88%D0%BB%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D1%8B%D0%B5%20%D0%B8%20%D1%81%D0%B5%D0%BB%D1%8C%D1%81%D0%BA%D0%BE%D1%85%D0%BE%D0%B7%D1%8F%D0%B9%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D1%8B%D0%B5&f=false Никита Хрущёв]
  38. [www.computer-museum.ru/connect/kalmykov_2.htm Горянникова В. Ф. В. Д. Калмыков — конструктор, учёный, министр]
  39. [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=1613 Герои страны]
  40. Указ Президиума Верховного Совета СССР, 9 апреля 1943
  41. См. [www.day.kiev.ua/70738/].
  42. [vpk-news.ru/articles/3380 «Инициатор массовых репрессий» // Борис Сыромятников. Еженедельник «Военно-промышленный курьер»]. [www.webcitation.org/6CRrODjAW Архивировано из первоисточника 26 ноября 2012].
  43. [www.youtube.com/watch?v=QzjA7wm2nGI#t=1h59m23s «Ревизионизм». Интерпретации источников по террору] Лекция Олега Витальевича Хлевнюка. О степени участия партийного аппарата в репрессиях с 1:56:41
  44. Современная дипломатия. Теория и практика. стр. 20
  45. Чуев Ф. [grachev62.narod.ru/molotov_140/content.htm Сто сорок бесед с Молотовым].
  46. Чуев Ф. Полудержавный властелин. — М.: «Олма-Пресс», 2000.
  47. Каганович. Л. М. Памятные записки. 647.
  48. Ромм М. И. Как в кино. Устные рассказы. — Нижний Новгород: ДЕКОМ, 2003. 214.
  49. Из речи сенатора Дж. Ф. Кеннеди 28 сентября 1959 г.
  50. [www.interfax.ru/moscow/448243 Мемориальная доска Хрущеву открыта в Москве — Интерфакс]
  51. [lenta.ru/articles/2013/10/12/corn «Эту культуру повсюду внедряй». Как Хрущёв хотел накормить СССР с помощью кукурузы и что из этого вышло]
  52. [lenta.ru/news/2009/09/11/monument/ Хрущёву поставили памятник на малой родине. На церемонии открытия монумента присутствовали внучка Хрущёва Юлия и его правнук Никита. Также в церемонии принимали участие представители областной и районной администраций.]. [www.webcitation.org/6CRrQdYpW Архивировано из первоисточника 26 ноября 2012].
  53. 1 2 [nrd.pnpi.spb.ru/UseSoft/notice/khruschev.htm Washington ProFile — Weekly Digest. Воспоминание о Хрущёве. Иванушка-дурачок в Кремле, 5 июля 2003 года — #75 (303)]. [www.webcitation.org/6CRrSI3yT Архивировано из первоисточника 26 ноября 2012].
  54. [newtimes.ru/articles/detail/5850/ Первая перезагрузка]. [www.webcitation.org/6CRrSpKCR Архивировано из первоисточника 26 ноября 2012].. // The New Times, 21.01.09
  55. [www.ogoniok.com/archive/1997/4532/49-40-44/ Огонёк: 1 декабря 1962 г. Манеж]. [www.webcitation.org/6CRrUQg6k Архивировано из первоисточника 26 ноября 2012].
  56. [www.sovsekretno.ru/magazines/article/2337 К 50-летию знаменитой поездки Никиты Хрущёва в Америку] (29 августа 2009). Проверено 20 июля 2010. [www.webcitation.org/67ytmQwZr Архивировано из первоисточника 28 мая 2012].
  57. Гриневский О. Берлинский кризис 1958—1959 гг.: Заметки дипломата.
  58. Журнал «Звезда», 1996, № 2.
  59. Архив рубрики Цитата www.km.ru/citation//archive.asp
  60. [www.rambler.ru/news/press/0/13580500.html Очередная Генассамблея ООН напомнила о «ботинке Хрущёва»]. Вечерняя Москва (10.10.2008). Проверено 22 февраля 2009. [www.webcitation.org/67ytnpEbk Архивировано из первоисточника 28 мая 2012].
  61. Алексей Аджубей. [www.belousenko.com/books/adjubey/adjubey_10_years.htm Те десять лет]. «Советская Россия» (1989). Проверено 22 февраля 2009. [www.webcitation.org/67ytqqgqR Архивировано из первоисточника 28 мая 2012].
  62. Из интервью Сергея Никитовича Хрущёва в рамках телепередачи «Кремль-9»
  63. Тамара Миодушевская. [www.aif.ru/politic/article/23388 Политики и ботинки: хроника взаимоотношений]. АиФ (15 декабря 2008). Проверено 22 февраля 2009. [www.webcitation.org/67ytrht3I Архивировано из первоисточника 28 мая 2012].
  64. Эта фраза была спародирована в одном из выпусков телепередачи «Куклы» на гангстерскую тему — кукла Ельцина в образе Аль Капоне говорит: «Нынешнее поколение чикагских людей будет жить при бандитизме!»
  65. [www.c-society.ru/main.php?ID=483496 Россия: институты гражданского общества]
  66. Давыдов М. В. Зенитные ракетные системы. ОКР «Круг». Показ в Кубинке // Годы и люди. — (из истории ОАО «НИЭМИ», электронная версия издания с исправлениями и дополнениями, внесёнными в период 2002-2010 гг.). — М.: Радио и связь, 2009. — Т. Часть 2. — С. 201. — ISBN 5-256-01601-6.
  67. [www.tayna-net.org/files/evrei_v_rossii_i_sssr.pdf Андрей Дикий. Евреи в России и в СССР.]. [www.webcitation.org/6CRrW7Pq6 Архивировано из первоисточника 26 ноября 2012].
  68. Валерий Сойфер. [magazines.russ.ru/continent/2005/125/so19.html Загубленный талант]. [www.webcitation.org/6CRrWizKw Архивировано из первоисточника 26 ноября 2012].

Литература

  • Хрущёв С. Н. Пенсионер союзного значения. — 1989.
  • Пономарёв А. Н. Н. С. Хрущёв: Путь к лидерству. — М.: «Знание», 1990. — ISBN 5-07-001475-7.
  • Медведев Р. А. Н. С. Хрущёв: политическая биография. — М., 1990.
  • Хрущёв С. Н. Пенсионер союзного значения. — Изд-во «Новости», 1991. — 416 с. — ISBN 5-7020-0095-1.
  • Хрущёв С. Н. Рождение сверхдержавы: Книга об отце. — Изд. «Время», 2003. — 672 с. — ISBN 5-94117-097-1.
  • Sergei Khrushchev. Khrushchev on Khrushchev — An Inside Account of the Man and His Era, by His Son, Sergei Khrushchev. — Little, Brown and Company, 1990. — ISBN 0-316-49194-2.
  • Sergei Khrushchev. Nikita Khrushchev and the Creation of a Superpower. — Pennsylvania State University Press, 2000. — ISBN 0-271-01927-1.
  • Sergei Khrushchev. Memoirs of Nikita Khrushchev: Reformer, 1945—1964. — Pennsylvania State University Press, 2006. — ISBN 0-271-02861-0.
  • Шевелев В. Н. Н. С. Хрущев. — Ростов-на-Дону: Феникс, 1999. — 352 с. — ISBN 5-222-00701-4.
  • Емельянов Ю. В. Хрущев. От пастуха до секретаря ЦК. — М.: Вече, 2005. — 414 с. — ISBN 5-9533-0362-9.
  • Емельянов Ю. В. Хрущев. Смутьян в Кремле. — М.: Вече, 2005. — 413 с. — ISBN 5-9533-0379-3.
  • Таубман У. Хрущев. — М.: Молодая гвардия, 2008. — 850 с. — (Жизнь замечательных людей: Сер. биогр.). — ISBN 978-5-235-03188-3.
  • Сушков, А. В. [www.ihist.uran.ru/files/2009_PrezidiumCPSU.pdf Президиум ЦК КПСС в 1957—1964 гг.: личности и власть]. — Екатеринбург : УрО РАН, 2009. — 386 с. — ISBN 978-5-7691-2061-9.</span>
  • Суворов В. Кузькина мать: Хроника великого десятилетия. — 2011.
  • Аллен Даллес, Дэвид Рокфеллер, Энвер Ходжа. Хрущёв: Кремлёвский реформатор / Пер. с англ. — М.: Алгоритм, 2012. — 304 с. — (Вожди Советского Союза). — 3000 экз. — ISBN 978-5-443-80032-5.

Документы

  • Никита Сергеевич Хрущёв. Два цвета времени. — В 2 тт. — М.: [www.alexanderyakovlev.org/fond Международный фонд «Демократия»]. [www.webcitation.org/6CRrY4BlX Архивировано из первоисточника 26 ноября 2012]., 2009, серия «Россия. ХХ век. Документы»
  • Никита Хрущёв. 1964. Стенограммы пленумов ЦК КПСС и другие документы. — М.:[www.alexanderyakovlev.org/fond Международный фонд «Демократия»]. [www.webcitation.org/6CRrY4BlX Архивировано из первоисточника 26 ноября 2012]., 2007, серия «Россия. ХХ век. Документы»

Ссылки

  •  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=1613 Хрущёв, Никита Сергеевич]. Сайт «Герои Страны».
  • [xrushev.narod.ru/bio.htm Н. С. Хрущёв — Биография]. [www.webcitation.org/6CRrYhMJr Архивировано из первоисточника 26 ноября 2012].
  • [www.hrono.info/1953_1964.html Хронологическая таблица Н. С. Хрущёва]. [www.webcitation.org/6CRrb0LfK Архивировано из первоисточника 26 ноября 2012].
  • [www.peoples.ru/state/politics/hruschov/ Никита Сергеевич Хрущёв на сайте Peoples.ru]. [www.webcitation.org/6CRrbVJg8 Архивировано из первоисточника 26 ноября 2012].
  • Попов Г., Аджубей Н. [www.nkj.ru/archive/articles/12674/ Пять выборов Никиты Хрущёва]. // «Наука и жизнь». № 1, 2008.
  • [www.hrono.ru/dokum/doklad20.html Доклад «О культе личности и его последствиях»]. [www.webcitation.org/6CRrby2rS Архивировано из первоисточника 26 ноября 2012]..
  • Джузеппе Боффа. [scepsis.ru/library/id_811.html «От СССР к России. История неоконченного кризиса. 1964—1994» Глава I — «Брежнев, Косыгин и общество на распутье»]. [www.webcitation.org/6CRrcVkuO Архивировано из первоисточника 26 ноября 2012].
  • [www.history.pu.ru/biblioth/russhist/histsovruss/05.htm#a19 Десятилетие Н. С. Хрущёва на сайте Библиотеки исторического факультета СПбГУ]. [www.webcitation.org/6CRrd78Rd Архивировано из первоисточника 26 ноября 2012].
  • [antology.igrunov.ru/authors/chruschev/ Хрущёв на сайте «Антология самиздата»]. [www.webcitation.org/6CRreIhgP Архивировано из первоисточника 26 ноября 2012].
  • [www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=513547&print=true Евгений Жирнов «Собрались и мажете говном»]. [www.webcitation.org/6CRrf4cpW Архивировано из первоисточника 26 ноября 2012].
  • [www.bulvar.com.ua/arch/2009/34/4a96f4d69c766/ Воспоминания сына экс-первого секретаря ЦК КПСС и председателя Совета Министров СССР Н. С. Хрущёва]. [www.webcitation.org/6CRrhosMR Архивировано из первоисточника 26 ноября 2012].
  • [www.youtube.com/watch?v=FREG2VQTk88&feature=related Андрей Кончаловский. Стоит вспомнить. Никита Хрущёв.]. (видео)
  • [www.vz.ru/news/2007/1/9/63713.html В Грозном установят памятник Хрущёву]. [www.webcitation.org/6CRrjXhpC Архивировано из первоисточника 26 ноября 2012].
  • [levi.ru/guests/guests.php?id_catalog=28&id_position=364 Воспоминания Ольги Шатуновской о хрущёвских временах, о трудной дружбе с Никитой Сергеевичем, о борьбе за реабилитацию невиновных, о противодействии сталинистов… В книге Григория Померанца «Следствие ведёт каторжанка»]. [www.webcitation.org/6CRrmpGxq Архивировано из первоисточника 26 ноября 2012].
  • [www.alexanderyakovlev.org/almanah/inside/almanah-intro/1002078 Как снимали Хрущёва: стенограммы пленумов ЦК КПСС и другие документы]. [www.webcitation.org/6CRroJB8J Архивировано из первоисточника 26 ноября 2012].
  • [www.rusarchives.ru/evants/exhibitions/xviiexp/194.shtml Анкета Хрущова (так в анкете) — делегата XVII съезда ВКП(б)]. [www.webcitation.org/6CRrozr25 Архивировано из первоисточника 26 ноября 2012]. // rusarchives.ru (фото)
  • [www.kommersant.ru/doc/750895 Подписка о невыплате «Коммерсантъ Власть» № 10, 2007]. [www.webcitation.org/6CRrqq8l5 Архивировано из первоисточника 26 ноября 2012].
  • [youtube.com/watch?v=m0mf1DNJ7oI Самые яркие выступления Никиты Хрущёва] на YouTube
  • [док.история.рф/20/postanovlenie-prezidiuma-tsk-kpss-p164-i/ Постановление Президиума ЦК КПСС № П164/I]. 13-14.10.1964. Проект Российского военно-исторического общества «100 главных документов российской истории».
  • [okrain.net.ua/article/read/Vizit-v-Kremenchug-Hrucsheva-na-otkrytie-Kremenchugskoj-GES.html Визит Н. С. Хрущева на открытие Кременчугской ГЭС]
  • [www.levada.ru/2016/03/29/sobytiya-epohi-hrushheva/ Оценка наиболее значимых событий «эпохи Хрущёва» россиянами — данные соцопросов, проведенных Левада-Центром в 2006—2016 годах]
  • [kommersant.ru/doc/3075806 Ъ-Огонек - «К вопросу о памятнике Х.»]. kommersant.ru (5 сентября 2016). Проверено 4 октября 2016.
Предшественник:
Должность учреждена;
Иосиф Виссарионович Сталин (не непосредственно) как Генеральный секретарь ЦК КПСС
Первый секретарь ЦК КПСС

7 сентября 195314 октября 1964
Преемник:
Леонид Ильич Брежнев

Отрывок, характеризующий Хрущёв, Никита Сергеевич

Надо принять неожиданное сражение в Смоленске, чтобы спасти свои сообщения. Сражение дается. Убиваются тысячи с той и с другой стороны.
Смоленск оставляется вопреки воле государя и всего народа. Но Смоленск сожжен самими жителями, обманутыми своим губернатором, и разоренные жители, показывая пример другим русским, едут в Москву, думая только о своих потерях и разжигая ненависть к врагу. Наполеон идет дальше, мы отступаем, и достигается то самое, что должно было победить Наполеона.


На другой день после отъезда сына князь Николай Андреич позвал к себе княжну Марью.
– Ну что, довольна теперь? – сказал он ей, – поссорила с сыном! Довольна? Тебе только и нужно было! Довольна?.. Мне это больно, больно. Я стар и слаб, и тебе этого хотелось. Ну радуйся, радуйся… – И после этого княжна Марья в продолжение недели не видала своего отца. Он был болен и не выходил из кабинета.
К удивлению своему, княжна Марья заметила, что за это время болезни старый князь так же не допускал к себе и m lle Bourienne. Один Тихон ходил за ним.
Через неделю князь вышел и начал опять прежнюю жизнь, с особенной деятельностью занимаясь постройками и садами и прекратив все прежние отношения с m lle Bourienne. Вид его и холодный тон с княжной Марьей как будто говорил ей: «Вот видишь, ты выдумала на меня налгала князю Андрею про отношения мои с этой француженкой и поссорила меня с ним; а ты видишь, что мне не нужны ни ты, ни француженка».
Одну половину дня княжна Марья проводила у Николушки, следя за его уроками, сама давала ему уроки русского языка и музыки, и разговаривая с Десалем; другую часть дня она проводила в своей половине с книгами, старухой няней и с божьими людьми, которые иногда с заднего крыльца приходили к ней.
О войне княжна Марья думала так, как думают о войне женщины. Она боялась за брата, который был там, ужасалась, не понимая ее, перед людской жестокостью, заставлявшей их убивать друг друга; но не понимала значения этой войны, казавшейся ей такою же, как и все прежние войны. Она не понимала значения этой войны, несмотря на то, что Десаль, ее постоянный собеседник, страстно интересовавшийся ходом войны, старался ей растолковать свои соображения, и несмотря на то, что приходившие к ней божьи люди все по своему с ужасом говорили о народных слухах про нашествие антихриста, и несмотря на то, что Жюли, теперь княгиня Друбецкая, опять вступившая с ней в переписку, писала ей из Москвы патриотические письма.
«Я вам пишу по русски, мой добрый друг, – писала Жюли, – потому что я имею ненависть ко всем французам, равно и к языку их, который я не могу слышать говорить… Мы в Москве все восторжены через энтузиазм к нашему обожаемому императору.
Бедный муж мой переносит труды и голод в жидовских корчмах; но новости, которые я имею, еще более воодушевляют меня.
Вы слышали, верно, о героическом подвиге Раевского, обнявшего двух сыновей и сказавшего: «Погибну с ними, но не поколеблемся!И действительно, хотя неприятель был вдвое сильнее нас, мы не колебнулись. Мы проводим время, как можем; но на войне, как на войне. Княжна Алина и Sophie сидят со мною целые дни, и мы, несчастные вдовы живых мужей, за корпией делаем прекрасные разговоры; только вас, мой друг, недостает… и т. д.
Преимущественно не понимала княжна Марья всего значения этой войны потому, что старый князь никогда не говорил про нее, не признавал ее и смеялся за обедом над Десалем, говорившим об этой войне. Тон князя был так спокоен и уверен, что княжна Марья, не рассуждая, верила ему.
Весь июль месяц старый князь был чрезвычайно деятелен и даже оживлен. Он заложил еще новый сад и новый корпус, строение для дворовых. Одно, что беспокоило княжну Марью, было то, что он мало спал и, изменив свою привычку спать в кабинете, каждый день менял место своих ночлегов. То он приказывал разбить свою походную кровать в галерее, то он оставался на диване или в вольтеровском кресле в гостиной и дремал не раздеваясь, между тем как не m lle Bourienne, a мальчик Петруша читал ему; то он ночевал в столовой.
Первого августа было получено второе письмо от кня зя Андрея. В первом письме, полученном вскоре после его отъезда, князь Андрей просил с покорностью прощения у своего отца за то, что он позволил себе сказать ему, и просил его возвратить ему свою милость. На это письмо старый князь отвечал ласковым письмом и после этого письма отдалил от себя француженку. Второе письмо князя Андрея, писанное из под Витебска, после того как французы заняли его, состояло из краткого описания всей кампании с планом, нарисованным в письме, и из соображений о дальнейшем ходе кампании. В письме этом князь Андрей представлял отцу неудобства его положения вблизи от театра войны, на самой линии движения войск, и советовал ехать в Москву.
За обедом в этот день на слова Десаля, говорившего о том, что, как слышно, французы уже вступили в Витебск, старый князь вспомнил о письме князя Андрея.
– Получил от князя Андрея нынче, – сказал он княжне Марье, – не читала?
– Нет, mon pere, [батюшка] – испуганно отвечала княжна. Она не могла читать письма, про получение которого она даже и не слышала.
– Он пишет про войну про эту, – сказал князь с той сделавшейся ему привычной, презрительной улыбкой, с которой он говорил всегда про настоящую войну.
– Должно быть, очень интересно, – сказал Десаль. – Князь в состоянии знать…
– Ах, очень интересно! – сказала m llе Bourienne.
– Подите принесите мне, – обратился старый князь к m llе Bourienne. – Вы знаете, на маленьком столе под пресс папье.
M lle Bourienne радостно вскочила.
– Ах нет, – нахмурившись, крикнул он. – Поди ты, Михаил Иваныч.
Михаил Иваныч встал и пошел в кабинет. Но только что он вышел, старый князь, беспокойно оглядывавшийся, бросил салфетку и пошел сам.
– Ничего то не умеют, все перепутают.
Пока он ходил, княжна Марья, Десаль, m lle Bourienne и даже Николушка молча переглядывались. Старый князь вернулся поспешным шагом, сопутствуемый Михаилом Иванычем, с письмом и планом, которые он, не давая никому читать во время обеда, положил подле себя.
Перейдя в гостиную, он передал письмо княжне Марье и, разложив пред собой план новой постройки, на который он устремил глаза, приказал ей читать вслух. Прочтя письмо, княжна Марья вопросительно взглянула на отца.
Он смотрел на план, очевидно, погруженный в свои мысли.
– Что вы об этом думаете, князь? – позволил себе Десаль обратиться с вопросом.
– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.


Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»


Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
– Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.
– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.
Была уже совсем ночь. На небе были звезды и светился изредка застилаемый дымом молодой месяц. На спуске к Днепру повозки Алпатыча и хозяйки, медленно двигавшиеся в рядах солдат и других экипажей, должны были остановиться. Недалеко от перекрестка, у которого остановились повозки, в переулке, горели дом и лавки. Пожар уже догорал. Пламя то замирало и терялось в черном дыме, то вдруг вспыхивало ярко, до странности отчетливо освещая лица столпившихся людей, стоявших на перекрестке. Перед пожаром мелькали черные фигуры людей, и из за неумолкаемого треска огня слышались говор и крики. Алпатыч, слезший с повозки, видя, что повозку его еще не скоро пропустят, повернулся в переулок посмотреть пожар. Солдаты шныряли беспрестанно взад и вперед мимо пожара, и Алпатыч видел, как два солдата и с ними какой то человек во фризовой шинели тащили из пожара через улицу на соседний двор горевшие бревна; другие несли охапки сена.
Алпатыч подошел к большой толпе людей, стоявших против горевшего полным огнем высокого амбара. Стены были все в огне, задняя завалилась, крыша тесовая обрушилась, балки пылали. Очевидно, толпа ожидала той минуты, когда завалится крыша. Этого же ожидал Алпатыч.
– Алпатыч! – вдруг окликнул старика чей то знакомый голос.
– Батюшка, ваше сиятельство, – отвечал Алпатыч, мгновенно узнав голос своего молодого князя.
Князь Андрей, в плаще, верхом на вороной лошади, стоял за толпой и смотрел на Алпатыча.
– Ты как здесь? – спросил он.
– Ваше… ваше сиятельство, – проговорил Алпатыч и зарыдал… – Ваше, ваше… или уж пропали мы? Отец…
– Как ты здесь? – повторил князь Андрей.
Пламя ярко вспыхнуло в эту минуту и осветило Алпатычу бледное и изнуренное лицо его молодого барина. Алпатыч рассказал, как он был послан и как насилу мог уехать.
– Что же, ваше сиятельство, или мы пропали? – спросил он опять.
Князь Андрей, не отвечая, достал записную книжку и, приподняв колено, стал писать карандашом на вырванном листе. Он писал сестре:
«Смоленск сдают, – писал он, – Лысые Горы будут заняты неприятелем через неделю. Уезжайте сейчас в Москву. Отвечай мне тотчас, когда вы выедете, прислав нарочного в Усвяж».
Написав и передав листок Алпатычу, он на словах передал ему, как распорядиться отъездом князя, княжны и сына с учителем и как и куда ответить ему тотчас же. Еще не успел он окончить эти приказания, как верховой штабный начальник, сопутствуемый свитой, подскакал к нему.
– Вы полковник? – кричал штабный начальник, с немецким акцентом, знакомым князю Андрею голосом. – В вашем присутствии зажигают дома, а вы стоите? Что это значит такое? Вы ответите, – кричал Берг, который был теперь помощником начальника штаба левого фланга пехотных войск первой армии, – место весьма приятное и на виду, как говорил Берг.
Князь Андрей посмотрел на него и, не отвечая, продолжал, обращаясь к Алпатычу:
– Так скажи, что до десятого числа жду ответа, а ежели десятого не получу известия, что все уехали, я сам должен буду все бросить и ехать в Лысые Горы.
– Я, князь, только потому говорю, – сказал Берг, узнав князя Андрея, – что я должен исполнять приказания, потому что я всегда точно исполняю… Вы меня, пожалуйста, извините, – в чем то оправдывался Берг.
Что то затрещало в огне. Огонь притих на мгновенье; черные клубы дыма повалили из под крыши. Еще страшно затрещало что то в огне, и завалилось что то огромное.
– Урруру! – вторя завалившемуся потолку амбара, из которого несло запахом лепешек от сгоревшего хлеба, заревела толпа. Пламя вспыхнуло и осветило оживленно радостные и измученные лица людей, стоявших вокруг пожара.
Человек во фризовой шинели, подняв кверху руку, кричал:
– Важно! пошла драть! Ребята, важно!..
– Это сам хозяин, – послышались голоса.
– Так, так, – сказал князь Андрей, обращаясь к Алпатычу, – все передай, как я тебе говорил. – И, ни слова не отвечая Бергу, замолкшему подле него, тронул лошадь и поехал в переулок.


От Смоленска войска продолжали отступать. Неприятель шел вслед за ними. 10 го августа полк, которым командовал князь Андрей, проходил по большой дороге, мимо проспекта, ведущего в Лысые Горы. Жара и засуха стояли более трех недель. Каждый день по небу ходили курчавые облака, изредка заслоняя солнце; но к вечеру опять расчищало, и солнце садилось в буровато красную мглу. Только сильная роса ночью освежала землю. Остававшиеся на корню хлеба сгорали и высыпались. Болота пересохли. Скотина ревела от голода, не находя корма по сожженным солнцем лугам. Только по ночам и в лесах пока еще держалась роса, была прохлада. Но по дороге, по большой дороге, по которой шли войска, даже и ночью, даже и по лесам, не было этой прохлады. Роса не заметна была на песочной пыли дороги, встолченной больше чем на четверть аршина. Как только рассветало, начиналось движение. Обозы, артиллерия беззвучно шли по ступицу, а пехота по щиколку в мягкой, душной, не остывшей за ночь, жаркой пыли. Одна часть этой песочной пыли месилась ногами и колесами, другая поднималась и стояла облаком над войском, влипая в глаза, в волоса, в уши, в ноздри и, главное, в легкие людям и животным, двигавшимся по этой дороге. Чем выше поднималось солнце, тем выше поднималось облако пыли, и сквозь эту тонкую, жаркую пыль на солнце, не закрытое облаками, можно было смотреть простым глазом. Солнце представлялось большим багровым шаром. Ветра не было, и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. Люди шли, обвязавши носы и рты платками. Приходя к деревне, все бросалось к колодцам. Дрались за воду и выпивали ее до грязи.
Князь Андрей командовал полком, и устройство полка, благосостояние его людей, необходимость получения и отдачи приказаний занимали его. Пожар Смоленска и оставление его были эпохой для князя Андрея. Новое чувство озлобления против врага заставляло его забывать свое горе. Он весь был предан делам своего полка, он был заботлив о своих людях и офицерах и ласков с ними. В полку его называли наш князь, им гордились и его любили. Но добр и кроток он был только с своими полковыми, с Тимохиным и т. п., с людьми совершенно новыми и в чужой среде, с людьми, которые не могли знать и понимать его прошедшего; но как только он сталкивался с кем нибудь из своих прежних, из штабных, он тотчас опять ощетинивался; делался злобен, насмешлив и презрителен. Все, что связывало его воспоминание с прошедшим, отталкивало его, и потому он старался в отношениях этого прежнего мира только не быть несправедливым и исполнять свой долг.
Правда, все в темном, мрачном свете представлялось князю Андрею – особенно после того, как оставили Смоленск (который, по его понятиям, можно и должно было защищать) 6 го августа, и после того, как отец, больной, должен был бежать в Москву и бросить на расхищение столь любимые, обстроенные и им населенные Лысые Горы; но, несмотря на то, благодаря полку князь Андрей мог думать о другом, совершенно независимом от общих вопросов предмете – о своем полку. 10 го августа колонна, в которой был его полк, поравнялась с Лысыми Горами. Князь Андрей два дня тому назад получил известие, что его отец, сын и сестра уехали в Москву. Хотя князю Андрею и нечего было делать в Лысых Горах, он, с свойственным ему желанием растравить свое горе, решил, что он должен заехать в Лысые Горы.
Он велел оседлать себе лошадь и с перехода поехал верхом в отцовскую деревню, в которой он родился и провел свое детство. Проезжая мимо пруда, на котором всегда десятки баб, переговариваясь, били вальками и полоскали свое белье, князь Андрей заметил, что на пруде никого не было, и оторванный плотик, до половины залитый водой, боком плавал посредине пруда. Князь Андрей подъехал к сторожке. У каменных ворот въезда никого не было, и дверь была отперта. Дорожки сада уже заросли, и телята и лошади ходили по английскому парку. Князь Андрей подъехал к оранжерее; стекла были разбиты, и деревья в кадках некоторые повалены, некоторые засохли. Он окликнул Тараса садовника. Никто не откликнулся. Обогнув оранжерею на выставку, он увидал, что тесовый резной забор весь изломан и фрукты сливы обдерганы с ветками. Старый мужик (князь Андрей видал его у ворот в детстве) сидел и плел лапоть на зеленой скамеечке.
Он был глух и не слыхал подъезда князя Андрея. Он сидел на лавке, на которой любил сиживать старый князь, и около него было развешено лычко на сучках обломанной и засохшей магнолии.
Князь Андрей подъехал к дому. Несколько лип в старом саду были срублены, одна пегая с жеребенком лошадь ходила перед самым домом между розанами. Дом был заколочен ставнями. Одно окно внизу было открыто. Дворовый мальчик, увидав князя Андрея, вбежал в дом.
Алпатыч, услав семью, один оставался в Лысых Горах; он сидел дома и читал Жития. Узнав о приезде князя Андрея, он, с очками на носу, застегиваясь, вышел из дома, поспешно подошел к князю и, ничего не говоря, заплакал, целуя князя Андрея в коленку.
Потом он отвернулся с сердцем на свою слабость и стал докладывать ему о положении дел. Все ценное и дорогое было отвезено в Богучарово. Хлеб, до ста четвертей, тоже был вывезен; сено и яровой, необыкновенный, как говорил Алпатыч, урожай нынешнего года зеленым взят и скошен – войсками. Мужики разорены, некоторый ушли тоже в Богучарово, малая часть остается.
Князь Андрей, не дослушав его, спросил, когда уехали отец и сестра, разумея, когда уехали в Москву. Алпатыч отвечал, полагая, что спрашивают об отъезде в Богучарово, что уехали седьмого, и опять распространился о долах хозяйства, спрашивая распоряжении.
– Прикажете ли отпускать под расписку командам овес? У нас еще шестьсот четвертей осталось, – спрашивал Алпатыч.
«Что отвечать ему? – думал князь Андрей, глядя на лоснеющуюся на солнце плешивую голову старика и в выражении лица его читая сознание того, что он сам понимает несвоевременность этих вопросов, но спрашивает только так, чтобы заглушить и свое горе.
– Да, отпускай, – сказал он.
– Ежели изволили заметить беспорядки в саду, – говорил Алпатыч, – то невозмежио было предотвратить: три полка проходили и ночевали, в особенности драгуны. Я выписал чин и звание командира для подачи прошения.
– Ну, что ж ты будешь делать? Останешься, ежели неприятель займет? – спросил его князь Андрей.
Алпатыч, повернув свое лицо к князю Андрею, посмотрел на него; и вдруг торжественным жестом поднял руку кверху.
– Он мой покровитель, да будет воля его! – проговорил он.
Толпа мужиков и дворовых шла по лугу, с открытыми головами, приближаясь к князю Андрею.
– Ну прощай! – сказал князь Андрей, нагибаясь к Алпатычу. – Уезжай сам, увози, что можешь, и народу вели уходить в Рязанскую или в Подмосковную. – Алпатыч прижался к его ноге и зарыдал. Князь Андрей осторожно отодвинул его и, тронув лошадь, галопом поехал вниз по аллее.
На выставке все так же безучастно, как муха на лице дорогого мертвеца, сидел старик и стукал по колодке лаптя, и две девочки со сливами в подолах, которые они нарвали с оранжерейных деревьев, бежали оттуда и наткнулись на князя Андрея. Увидав молодого барина, старшая девочка, с выразившимся на лице испугом, схватила за руку свою меньшую товарку и с ней вместе спряталась за березу, не успев подобрать рассыпавшиеся зеленые сливы.
Князь Андрей испуганно поспешно отвернулся от них, боясь дать заметить им, что он их видел. Ему жалко стало эту хорошенькую испуганную девочку. Он боялся взглянуть на нее, по вместе с тем ему этого непреодолимо хотелось. Новое, отрадное и успокоительное чувство охватило его, когда он, глядя на этих девочек, понял существование других, совершенно чуждых ему и столь же законных человеческих интересов, как и те, которые занимали его. Эти девочки, очевидно, страстно желали одного – унести и доесть эти зеленые сливы и не быть пойманными, и князь Андрей желал с ними вместе успеха их предприятию. Он не мог удержаться, чтобы не взглянуть на них еще раз. Полагая себя уже в безопасности, они выскочили из засады и, что то пища тоненькими голосками, придерживая подолы, весело и быстро бежали по траве луга своими загорелыми босыми ножонками.
Князь Андрей освежился немного, выехав из района пыли большой дороги, по которой двигались войска. Но недалеко за Лысыми Горами он въехал опять на дорогу и догнал свой полк на привале, у плотины небольшого пруда. Был второй час после полдня. Солнце, красный шар в пыли, невыносимо пекло и жгло спину сквозь черный сюртук. Пыль, все такая же, неподвижно стояла над говором гудевшими, остановившимися войсками. Ветру не было, В проезд по плотине на князя Андрея пахнуло тиной и свежестью пруда. Ему захотелось в воду – какая бы грязная она ни была. Он оглянулся на пруд, с которого неслись крики и хохот. Небольшой мутный с зеленью пруд, видимо, поднялся четверти на две, заливая плотину, потому что он был полон человеческими, солдатскими, голыми барахтавшимися в нем белыми телами, с кирпично красными руками, лицами и шеями. Все это голое, белое человеческое мясо с хохотом и гиком барахталось в этой грязной луже, как караси, набитые в лейку. Весельем отзывалось это барахтанье, и оттого оно особенно было грустно.
Один молодой белокурый солдат – еще князь Андрей знал его – третьей роты, с ремешком под икрой, крестясь, отступал назад, чтобы хорошенько разбежаться и бултыхнуться в воду; другой, черный, всегда лохматый унтер офицер, по пояс в воде, подергивая мускулистым станом, радостно фыркал, поливая себе голову черными по кисти руками. Слышалось шлепанье друг по другу, и визг, и уханье.
На берегах, на плотине, в пруде, везде было белое, здоровое, мускулистое мясо. Офицер Тимохин, с красным носиком, обтирался на плотине и застыдился, увидав князя, однако решился обратиться к нему:
– То то хорошо, ваше сиятельство, вы бы изволили! – сказал он.
– Грязно, – сказал князь Андрей, поморщившись.
– Мы сейчас очистим вам. – И Тимохин, еще не одетый, побежал очищать.
– Князь хочет.
– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.
«Мясо, тело, chair a canon [пушечное мясо]! – думал он, глядя и на свое голое тело, и вздрагивая не столько от холода, сколько от самому ему непонятного отвращения и ужаса при виде этого огромного количества тел, полоскавшихся в грязном пруде.
7 го августа князь Багратион в своей стоянке Михайловке на Смоленской дороге писал следующее:
«Милостивый государь граф Алексей Андреевич.
(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»


В числе бесчисленных подразделений, которые можно сделать в явлениях жизни, можно подразделить их все на такие, в которых преобладает содержание, другие – в которых преобладает форма. К числу таковых, в противоположность деревенской, земской, губернской, даже московской жизни, можно отнести жизнь петербургскую, в особенности салонную. Эта жизнь неизменна.
С 1805 года мы мирились и ссорились с Бонапартом, мы делали конституции и разделывали их, а салон Анны Павловны и салон Элен были точно такие же, какие они были один семь лет, другой пять лет тому назад. Точно так же у Анны Павловны говорили с недоумением об успехах Бонапарта и видели, как в его успехах, так и в потакании ему европейских государей, злостный заговор, имеющий единственной целью неприятность и беспокойство того придворного кружка, которого представительницей была Анна Павловна. Точно так же у Элен, которую сам Румянцев удостоивал своим посещением и считал замечательно умной женщиной, точно так же как в 1808, так и в 1812 году с восторгом говорили о великой нации и великом человеке и с сожалением смотрели на разрыв с Францией, который, по мнению людей, собиравшихся в салоне Элен, должен был кончиться миром.
В последнее время, после приезда государя из армии, произошло некоторое волнение в этих противоположных кружках салонах и произведены были некоторые демонстрации друг против друга, но направление кружков осталось то же. В кружок Анны Павловны принимались из французов только закоренелые легитимисты, и здесь выражалась патриотическая мысль о том, что не надо ездить во французский театр и что содержание труппы стоит столько же, сколько содержание целого корпуса. За военными событиями следилось жадно, и распускались самые выгодные для нашей армии слухи. В кружке Элен, румянцевском, французском, опровергались слухи о жестокости врага и войны и обсуживались все попытки Наполеона к примирению. В этом кружке упрекали тех, кто присоветывал слишком поспешные распоряжения о том, чтобы приготавливаться к отъезду в Казань придворным и женским учебным заведениям, находящимся под покровительством императрицы матери. Вообще все дело войны представлялось в салоне Элен пустыми демонстрациями, которые весьма скоро кончатся миром, и царствовало мнение Билибина, бывшего теперь в Петербурге и домашним у Элен (всякий умный человек должен был быть у нее), что не порох, а те, кто его выдумали, решат дело. В этом кружке иронически и весьма умно, хотя весьма осторожно, осмеивали московский восторг, известие о котором прибыло вместе с государем в Петербург.
В кружке Анны Павловны, напротив, восхищались этими восторгами и говорили о них, как говорит Плутарх о древних. Князь Василий, занимавший все те же важные должности, составлял звено соединения между двумя кружками. Он ездил к ma bonne amie [своему достойному другу] Анне Павловне и ездил dans le salon diplomatique de ma fille [в дипломатический салон своей дочери] и часто, при беспрестанных переездах из одного лагеря в другой, путался и говорил у Анны Павловны то, что надо было говорить у Элен, и наоборот.
Вскоре после приезда государя князь Василий разговорился у Анны Павловны о делах войны, жестоко осуждая Барклая де Толли и находясь в нерешительности, кого бы назначить главнокомандующим. Один из гостей, известный под именем un homme de beaucoup de merite [человек с большими достоинствами], рассказав о том, что он видел нынче выбранного начальником петербургского ополчения Кутузова, заседающего в казенной палате для приема ратников, позволил себе осторожно выразить предположение о том, что Кутузов был бы тот человек, который удовлетворил бы всем требованиям.
Анна Павловна грустно улыбнулась и заметила, что Кутузов, кроме неприятностей, ничего не дал государю.
– Я говорил и говорил в Дворянском собрании, – перебил князь Василий, – но меня не послушали. Я говорил, что избрание его в начальники ополчения не понравится государю. Они меня не послушали.
– Все какая то мания фрондировать, – продолжал он. – И пред кем? И все оттого, что мы хотим обезьянничать глупым московским восторгам, – сказал князь Василий, спутавшись на минуту и забыв то, что у Элен надо было подсмеиваться над московскими восторгами, а у Анны Павловны восхищаться ими. Но он тотчас же поправился. – Ну прилично ли графу Кутузову, самому старому генералу в России, заседать в палате, et il en restera pour sa peine! [хлопоты его пропадут даром!] Разве возможно назначить главнокомандующим человека, который не может верхом сесть, засыпает на совете, человека самых дурных нравов! Хорошо он себя зарекомендовал в Букарещте! Я уже не говорю о его качествах как генерала, но разве можно в такую минуту назначать человека дряхлого и слепого, просто слепого? Хорош будет генерал слепой! Он ничего не видит. В жмурки играть… ровно ничего не видит!
Никто не возражал на это.
24 го июля это было совершенно справедливо. Но 29 июля Кутузову пожаловано княжеское достоинство. Княжеское достоинство могло означать и то, что от него хотели отделаться, – и потому суждение князя Василья продолжало быть справедливо, хотя он и не торопился ого высказывать теперь. Но 8 августа был собран комитет из генерал фельдмаршала Салтыкова, Аракчеева, Вязьмитинова, Лопухина и Кочубея для обсуждения дел войны. Комитет решил, что неудачи происходили от разноначалий, и, несмотря на то, что лица, составлявшие комитет, знали нерасположение государя к Кутузову, комитет, после короткого совещания, предложил назначить Кутузова главнокомандующим. И в тот же день Кутузов был назначен полномочным главнокомандующим армий и всего края, занимаемого войсками.
9 го августа князь Василий встретился опять у Анны Павловны с l'homme de beaucoup de merite [человеком с большими достоинствами]. L'homme de beaucoup de merite ухаживал за Анной Павловной по случаю желания назначения попечителем женского учебного заведения императрицы Марии Федоровны. Князь Василий вошел в комнату с видом счастливого победителя, человека, достигшего цели своих желаний.
– Eh bien, vous savez la grande nouvelle? Le prince Koutouzoff est marechal. [Ну с, вы знаете великую новость? Кутузов – фельдмаршал.] Все разногласия кончены. Я так счастлив, так рад! – говорил князь Василий. – Enfin voila un homme, [Наконец, вот это человек.] – проговорил он, значительно и строго оглядывая всех находившихся в гостиной. L'homme de beaucoup de merite, несмотря на свое желание получить место, не мог удержаться, чтобы не напомнить князю Василью его прежнее суждение. (Это было неучтиво и перед князем Василием в гостиной Анны Павловны, и перед Анной Павловной, которая так же радостно приняла эту весть; но он не мог удержаться.)
– Mais on dit qu'il est aveugle, mon prince? [Но говорят, он слеп?] – сказал он, напоминая князю Василью его же слова.
– Allez donc, il y voit assez, [Э, вздор, он достаточно видит, поверьте.] – сказал князь Василий своим басистым, быстрым голосом с покашливанием, тем голосом и с покашливанием, которым он разрешал все трудности. – Allez, il y voit assez, – повторил он. – И чему я рад, – продолжал он, – это то, что государь дал ему полную власть над всеми армиями, над всем краем, – власть, которой никогда не было ни у какого главнокомандующего. Это другой самодержец, – заключил он с победоносной улыбкой.
– Дай бог, дай бог, – сказала Анна Павловна. L'homme de beaucoup de merite, еще новичок в придворном обществе, желая польстить Анне Павловне, выгораживая ее прежнее мнение из этого суждения, сказал.
– Говорят, что государь неохотно передал эту власть Кутузову. On dit qu'il rougit comme une demoiselle a laquelle on lirait Joconde, en lui disant: «Le souverain et la patrie vous decernent cet honneur». [Говорят, что он покраснел, как барышня, которой бы прочли Жоконду, в то время как говорил ему: «Государь и отечество награждают вас этой честью».]
– Peut etre que la c?ur n'etait pas de la partie, [Может быть, сердце не вполне участвовало,] – сказала Анна Павловна.
– О нет, нет, – горячо заступился князь Василий. Теперь уже он не мог никому уступить Кутузова. По мнению князя Василья, не только Кутузов был сам хорош, но и все обожали его. – Нет, это не может быть, потому что государь так умел прежде ценить его, – сказал он.
– Дай бог только, чтобы князь Кутузов, – сказала Анпа Павловна, – взял действительную власть и не позволял бы никому вставлять себе палки в колеса – des batons dans les roues.
Князь Василий тотчас понял, кто был этот никому. Он шепотом сказал:
– Я верно знаю, что Кутузов, как непременное условие, выговорил, чтобы наследник цесаревич не был при армии: Vous savez ce qu'il a dit a l'Empereur? [Вы знаете, что он сказал государю?] – И князь Василий повторил слова, будто бы сказанные Кутузовым государю: «Я не могу наказать его, ежели он сделает дурно, и наградить, ежели он сделает хорошо». О! это умнейший человек, князь Кутузов, et quel caractere. Oh je le connais de longue date. [и какой характер. О, я его давно знаю.]
– Говорят даже, – сказал l'homme de beaucoup de merite, не имевший еще придворного такта, – что светлейший непременным условием поставил, чтобы сам государь не приезжал к армии.
Как только он сказал это, в одно мгновение князь Василий и Анна Павловна отвернулись от него и грустно, со вздохом о его наивности, посмотрели друг на друга.


В то время как это происходило в Петербурге, французы уже прошли Смоленск и все ближе и ближе подвигались к Москве. Историк Наполеона Тьер, так же, как и другие историки Наполеона, говорит, стараясь оправдать своего героя, что Наполеон был привлечен к стенам Москвы невольно. Он прав, как и правы все историки, ищущие объяснения событий исторических в воле одного человека; он прав так же, как и русские историки, утверждающие, что Наполеон был привлечен к Москве искусством русских полководцев. Здесь, кроме закона ретроспективности (возвратности), представляющего все прошедшее приготовлением к совершившемуся факту, есть еще взаимность, путающая все дело. Хороший игрок, проигравший в шахматы, искренно убежден, что его проигрыш произошел от его ошибки, и он отыскивает эту ошибку в начале своей игры, но забывает, что в каждом его шаге, в продолжение всей игры, были такие же ошибки, что ни один его ход не был совершенен. Ошибка, на которую он обращает внимание, заметна ему только потому, что противник воспользовался ею. Насколько же сложнее этого игра войны, происходящая в известных условиях времени, и где не одна воля руководит безжизненными машинами, а где все вытекает из бесчисленного столкновения различных произволов?
После Смоленска Наполеон искал сражения за Дорогобужем у Вязьмы, потом у Царева Займища; но выходило, что по бесчисленному столкновению обстоятельств до Бородина, в ста двадцати верстах от Москвы, русские не могли принять сражения. От Вязьмы было сделано распоряжение Наполеоном для движения прямо на Москву.
Moscou, la capitale asiatique de ce grand empire, la ville sacree des peuples d'Alexandre, Moscou avec ses innombrables eglises en forme de pagodes chinoises! [Москва, азиатская столица этой великой империи, священный город народов Александра, Москва с своими бесчисленными церквами, в форме китайских пагод!] Эта Moscou не давала покоя воображению Наполеона. На переходе из Вязьмы к Цареву Займищу Наполеон верхом ехал на своем соловом энглизированном иноходчике, сопутствуемый гвардией, караулом, пажами и адъютантами. Начальник штаба Бертье отстал для того, чтобы допросить взятого кавалерией русского пленного. Он галопом, сопутствуемый переводчиком Lelorgne d'Ideville, догнал Наполеона и с веселым лицом остановил лошадь.
– Eh bien? [Ну?] – сказал Наполеон.
– Un cosaque de Platow [Платовский казак.] говорит, что корпус Платова соединяется с большой армией, что Кутузов назначен главнокомандующим. Tres intelligent et bavard! [Очень умный и болтун!]
Наполеон улыбнулся, велел дать этому казаку лошадь и привести его к себе. Он сам желал поговорить с ним. Несколько адъютантов поскакало, и через час крепостной человек Денисова, уступленный им Ростову, Лаврушка, в денщицкой куртке на французском кавалерийском седле, с плутовским и пьяным, веселым лицом подъехал к Наполеону. Наполеон велел ему ехать рядом с собой и начал спрашивать:
– Вы казак?
– Казак с, ваше благородие.
«Le cosaque ignorant la compagnie dans laquelle il se trouvait, car la simplicite de Napoleon n'avait rien qui put reveler a une imagination orientale la presence d'un souverain, s'entretint avec la plus extreme familiarite des affaires de la guerre actuelle», [Казак, не зная того общества, в котором он находился, потому что простота Наполеона не имела ничего такого, что бы могло открыть для восточного воображения присутствие государя, разговаривал с чрезвычайной фамильярностью об обстоятельствах настоящей войны.] – говорит Тьер, рассказывая этот эпизод. Действительно, Лаврушка, напившийся пьяным и оставивший барина без обеда, был высечен накануне и отправлен в деревню за курами, где он увлекся мародерством и был взят в плен французами. Лаврушка был один из тех грубых, наглых лакеев, видавших всякие виды, которые считают долгом все делать с подлостью и хитростью, которые готовы сослужить всякую службу своему барину и которые хитро угадывают барские дурные мысли, в особенности тщеславие и мелочность.
Попав в общество Наполеона, которого личность он очень хорошо и легко признал. Лаврушка нисколько не смутился и только старался от всей души заслужить новым господам.
Он очень хорошо знал, что это сам Наполеон, и присутствие Наполеона не могло смутить его больше, чем присутствие Ростова или вахмистра с розгами, потому что не было ничего у него, чего бы не мог лишить его ни вахмистр, ни Наполеон.
Он врал все, что толковалось между денщиками. Многое из этого была правда. Но когда Наполеон спросил его, как же думают русские, победят они Бонапарта или нет, Лаврушка прищурился и задумался.
Он увидал тут тонкую хитрость, как всегда во всем видят хитрость люди, подобные Лаврушке, насупился и помолчал.
– Оно значит: коли быть сраженью, – сказал он задумчиво, – и в скорости, так это так точно. Ну, а коли пройдет три дня апосля того самого числа, тогда, значит, это самое сражение в оттяжку пойдет.
Наполеону перевели это так: «Si la bataille est donnee avant trois jours, les Francais la gagneraient, mais que si elle serait donnee plus tard, Dieu seul sait ce qui en arrivrait», [«Ежели сражение произойдет прежде трех дней, то французы выиграют его, но ежели после трех дней, то бог знает что случится».] – улыбаясь передал Lelorgne d'Ideville. Наполеон не улыбнулся, хотя он, видимо, был в самом веселом расположении духа, и велел повторить себе эти слова.
Лаврушка заметил это и, чтобы развеселить его, сказал, притворяясь, что не знает, кто он.
– Знаем, у вас есть Бонапарт, он всех в мире побил, ну да об нас другая статья… – сказал он, сам не зная, как и отчего под конец проскочил в его словах хвастливый патриотизм. Переводчик передал эти слова Наполеону без окончания, и Бонапарт улыбнулся. «Le jeune Cosaque fit sourire son puissant interlocuteur», [Молодой казак заставил улыбнуться своего могущественного собеседника.] – говорит Тьер. Проехав несколько шагов молча, Наполеон обратился к Бертье и сказал, что он хочет испытать действие, которое произведет sur cet enfant du Don [на это дитя Дона] известие о том, что тот человек, с которым говорит этот enfant du Don, есть сам император, тот самый император, который написал на пирамидах бессмертно победоносное имя.
Известие было передано.
Лаврушка (поняв, что это делалось, чтобы озадачить его, и что Наполеон думает, что он испугается), чтобы угодить новым господам, тотчас же притворился изумленным, ошеломленным, выпучил глаза и сделал такое же лицо, которое ему привычно было, когда его водили сечь. «A peine l'interprete de Napoleon, – говорит Тьер, – avait il parle, que le Cosaque, saisi d'une sorte d'ebahissement, no profera plus une parole et marcha les yeux constamment attaches sur ce conquerant, dont le nom avait penetre jusqu'a lui, a travers les steppes de l'Orient. Toute sa loquacite s'etait subitement arretee, pour faire place a un sentiment d'admiration naive et silencieuse. Napoleon, apres l'avoir recompense, lui fit donner la liberte, comme a un oiseau qu'on rend aux champs qui l'ont vu naitre». [Едва переводчик Наполеона сказал это казаку, как казак, охваченный каким то остолбенением, не произнес более ни одного слова и продолжал ехать, не спуская глаз с завоевателя, имя которого достигло до него через восточные степи. Вся его разговорчивость вдруг прекратилась и заменилась наивным и молчаливым чувством восторга. Наполеон, наградив казака, приказал дать ему свободу, как птице, которую возвращают ее родным полям.]
Наполеон поехал дальше, мечтая о той Moscou, которая так занимала его воображение, a l'oiseau qu'on rendit aux champs qui l'on vu naitre [птица, возвращенная родным полям] поскакал на аванпосты, придумывая вперед все то, чего не было и что он будет рассказывать у своих. Того же, что действительно с ним было, он не хотел рассказывать именно потому, что это казалось ему недостойным рассказа. Он выехал к казакам, расспросил, где был полк, состоявший в отряде Платова, и к вечеру же нашел своего барина Николая Ростова, стоявшего в Янкове и только что севшего верхом, чтобы с Ильиным сделать прогулку по окрестным деревням. Он дал другую лошадь Лаврушке и взял его с собой.


Княжна Марья не была в Москве и вне опасности, как думал князь Андрей.
После возвращения Алпатыча из Смоленска старый князь как бы вдруг опомнился от сна. Он велел собрать из деревень ополченцев, вооружить их и написал главнокомандующему письмо, в котором извещал его о принятом им намерении оставаться в Лысых Горах до последней крайности, защищаться, предоставляя на его усмотрение принять или не принять меры для защиты Лысых Гор, в которых будет взят в плен или убит один из старейших русских генералов, и объявил домашним, что он остается в Лысых Горах.
Но, оставаясь сам в Лысых Горах, князь распорядился об отправке княжны и Десаля с маленьким князем в Богучарово и оттуда в Москву. Княжна Марья, испуганная лихорадочной, бессонной деятельностью отца, заменившей его прежнюю опущенность, не могла решиться оставить его одного и в первый раз в жизни позволила себе не повиноваться ему. Она отказалась ехать, и на нее обрушилась страшная гроза гнева князя. Он напомнил ей все, в чем он был несправедлив против нее. Стараясь обвинить ее, он сказал ей, что она измучила его, что она поссорила его с сыном, имела против него гадкие подозрения, что она задачей своей жизни поставила отравлять его жизнь, и выгнал ее из своего кабинета, сказав ей, что, ежели она не уедет, ему все равно. Он сказал, что знать не хочет о ее существовании, но вперед предупреждает ее, чтобы она не смела попадаться ему на глаза. То, что он, вопреки опасений княжны Марьи, не велел насильно увезти ее, а только не приказал ей показываться на глаза, обрадовало княжну Марью. Она знала, что это доказывало то, что в самой тайне души своей он был рад, что она оставалась дома и не уехала.
На другой день после отъезда Николушки старый князь утром оделся в полный мундир и собрался ехать главнокомандующему. Коляска уже была подана. Княжна Марья видела, как он, в мундире и всех орденах, вышел из дома и пошел в сад сделать смотр вооруженным мужикам и дворовым. Княжна Марья свдела у окна, прислушивалась к его голосу, раздававшемуся из сада. Вдруг из аллеи выбежало несколько людей с испуганными лицами.
Княжна Марья выбежала на крыльцо, на цветочную дорожку и в аллею. Навстречу ей подвигалась большая толпа ополченцев и дворовых, и в середине этой толпы несколько людей под руки волокли маленького старичка в мундире и орденах. Княжна Марья подбежала к нему и, в игре мелкими кругами падавшего света, сквозь тень липовой аллеи, не могла дать себе отчета в том, какая перемена произошла в его лице. Одно, что она увидала, было то, что прежнее строгое и решительное выражение его лица заменилось выражением робости и покорности. Увидав дочь, он зашевелил бессильными губами и захрипел. Нельзя было понять, чего он хотел. Его подняли на руки, отнесли в кабинет и положили на тот диван, которого он так боялся последнее время.