Бенавенте, Хуан Алонсо Пиментель де Эррера
| Хуан Алонсо Пиментель де Эррера исп. Juan Alonso Pimentel de Herrera y Quiñones <tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">7-й Граф Майорга,5-й Герцог Бенавенте</td></tr><tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 1598 — 1602 | |||
| Предшественник: | Франсиско Гомес де Сандоваль-и-Рохас | ||
| Преемник: | Хуан Рибера | ||
| |||
| апрель 1603 — 1610 | |||
| Предшественник: | Франсиско Руис де Кастро | ||
| Преемник: | Педро Фернандес де Кастро | ||
| Смерть: | 7 ноября 1621 Испания | ||
| Род: | Бенавенте | ||
| Отец: | Антонио Алонсо Пиментел и Эррера де Веласко | ||
| Мать: | Мария-Луиза | ||
| Супруга: | Каталинa Вихил де Киньонес | ||
| Дети: | 13 детей | ||
| Награды: |
| ||
Хуан Алонсо Пиментель де Эррера, 7-й Граф и 5-й герцог Бенавенте (исп. Juan Alonso Pimentel de Herrera y Quiñones; — умер 6 ноября 1621, Испания) — испанский дворянин из рода Пиментелей, который занимал пост вице-короля Валенсии (в 1598—1602), вице-короля Неаполя (в 1603—1610)[1]. Был также членом Государственного Совета и председателем Совета Италии.
Биография
Второй сын Антонио Алонсо Пиментеля-и-Эрреры де Веласко, 6-го графа и 3-го герцога Бенавенте, и его жены, Марии Луисы Энрикес Гусман, дочери Фернандо Энрикеса де Веласко, 1-го герцога Медина-де-Риосеко, 4-го графа де Мельгар и 5-го адмирала Кастилии. Унаследовал дворянские титулы после смерти брата Луиса в 1576 году, 8-го графа 5-го герцога Бенавенте, гранда Испании, 8-го графа Майорги и 3-го графа де Вильялон. Был также командором Кастроторафе, членом Совета Тринадцати Ордена Сантьяго, главным мажордомом королевы Изабеллы де Бурбон.
Вице-король Неаполя
В апреле 1603 года Х. А. Пиментель де Эррера прибыл в Неаполь, куда был назначен Филиппом III на должность вице-короля вместо Франсиско Руиса де Кастро-младшего, занимавшего этот пост после смерти своего отца. Во время его правления в Неаполе был увеличен объём коммунального и дорожного строительства, в связи с этим, чтобы удовлетворить требования мадридского двора в сфере хозяйственных нужд монархии, были введены новые налоги. Он должен был подавлять беспорядки, к которым привело усиление налогового бремени, защищать побережье от турецких пиратов и бороться с бандитами, действовавшими в Калабрии.[2]
В своем стремлении строго придерживаться справедливости он пытался лишить церкви (las iglesias) права, предоставленного буллой папы Григория XIV давать убежище преступникам, и на этой почве вступил в конфронтацию с церковными властями, в том числе с архиепископом Неаполя кардиналом Аквавивой. Когда он вернулся в Испанию в июне 1610 года, он привез с собой две работы кисти Караваджо[3], одна из которых, «Распятие святого Андрея», демонстрируется в музее искусства города Кливленда[4]
Браки и потомки
Он женился в 1569 году на Каталине Вихил де Киньонес, дочери Луиса Вихил де Киньонеса, 5-го графа де Луна.
 |
Этот раздел не завершён. Вы поможете проекту, исправив и дополнив его.
|
См. также
Напишите отзыв о статье "Бенавенте, Хуан Алонсо Пиментель де Эррера"
Примечания
- ↑ [www.nobili-napoletani.it/Case_regnanti_Spagnoli.htm Nobili Napoletani]
- ↑ [www.archive.org/details/coleccindedocu23madruoft Virreyes de Nápoles], de José Raneo con anotaciones de Eustaquio Fernández Navarrete, págs. 289-299; incluido en la "Colección de documentos inéditos para la historia de España", vol. XXIII.
- ↑ Caravaggio, AA.VV., Giunti 1998
- ↑ [www.clevelandart.org/provenance/prov_search.asp?artist=C Музей искусства города Кливленда]
Ссылки
- www.xenealoxiasdoortegal.net/ortegal/pimentel.htm
- De Haro Alonso López. [books.google.es/books?id=Vs0WAAAAQAAJ Nobiliario genealogico de los reyes y titulos de España]. — Luis Sanchez, 1622. — P. 133.
- books.google.es/books?id=KRYMncjc2GUC&pg=PA127&lpg=PA127&dq=Condes+de+Mayorga&source=bl&ots=1pkofEM0YG&sig=m8I7BMtVI8l7ShUPzh4xHhBTOWs&hl=es&sa=X&ei=t25DUbTyEpSN7AaB7IDwDw&ved=0CC0Q6AEwADgU#v=onepage&q=Condes de Mayorga
- Soler Salcedo Juan Miguel. [books.google.es/books?id=KRYMncjc2GUC&pg=PA121&dq=Antonio+Bernardino+Alonso+Pimentel+y+Herrera+de+Velasco&hl=es&sa=X&ei=gl2iUNPcKMfZ0QXUuoGoAg&ved=0CC4Q6AEwAA#v=onepage&q=Antonio%20Bernardino%20Alonso%20Pimentel%20y%20Herrera%20de%20Velasco&f=false Nobleza Española: Grandeza Inmemorial 1520]. — ISBN 978-84-9886-179-2.
|
Это заготовка статьи о человеке. Вы можете помочь проекту, дополнив её. Это примечание по возможности следует заменить более точным. |
Отрывок, характеризующий Бенавенте, Хуан Алонсо Пиментель де Эррера
– Так, так, – повторила графиня и, трясясь всем своим телом, засмеялась добрым, неожиданным старушечьим смехом.– Полноте смеяться, перестаньте, – закричала Наташа, – всю кровать трясете. Ужасно вы на меня похожи, такая же хохотунья… Постойте… – Она схватила обе руки графини, поцеловала на одной кость мизинца – июнь, и продолжала целовать июль, август на другой руке. – Мама, а он очень влюблен? Как на ваши глаза? В вас были так влюблены? И очень мил, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе – он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете?…Узкий, знаете, серый, светлый…
– Что ты врешь! – сказала графиня.
Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.
На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.
31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
