Гонсалес Креспо, Хуан Антонио

Хуан Гонсалес
Общая информация
Полное имя	Хуан Антонио Гонсалес Креспо
Родился	Монтевидео, Уругвай
Гражданство
Рост	178 см
Позиция	нападающий
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Клубная карьера*
1991—1993	Басаньес
1994—1997	Насьональ	49 (28)
1997—2001	Овьедо	61 (12)
1999	→  Атлетико Мадрид	8 (2)
2002	Гранада	16 (3)
2003	Серро	3 (0)
2004	Ривер Плейт
2004—2005	Овьедо	32 (8)
2006	Феникс	8 (0)
Национальная сборная**
1995—1999	Уругвай	4 (0)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Хуан Антонио Гонсалес Креспо (исп. Juan Antonio González Crespo; 27 мая 1972 года, Монтевидео) — бывший уругвайский футболист, выступавший за ряд уругвайских и испанских команд, а также за сборную Уругвая.

Клубная карьера

Свою профессиональную карьеру футболиста Хуан Гонсалес начинал в уругвайском клубе «Басаньес» в 1991 году. В 1994 году он переходит в «Насьональ», один из ведущих клубов Уругвая. В 1995 и 1996 годах Хуан Гонсалес становился лучшим бомбардиром чемпионата Уругвая, соответственно с 15 и 13 забитыми мячами. Однако чемпионом страны Гонсалесу стать не удалось.

Летом 1997 года Хуан Гонсалес перешёл в испанский клуб «Реал Овьедо», в то время выступавший в Примере. В первом же сезоне он стал игроком основного состава. 31 августа 1997 года Гонсалес дебютировал в Примере в первом же туре чемпионата 1997/98, в домашнем победном (2:0) матче против «Мериды». А уже в следующем туре он забил свой первый гол, на 70-й минуте реализовав пенальти в гостевом поединке против «Сарагосы». 6 декабря 1997 года Гонсалес принёс своей команде домашнюю ничью в матче с мадридским «Реалом», сравняв счёт на 88-й минуте.

Во второй половине сезона 1998/99 Гонсалес был отдан в аренду мадридскому «Атлетико», в составе которого он провёл 8 матчей в Примере и забил 2 мяча.

После возвращения в «Реал Овьедо» Гонсалес редко появлялся на поле и ещё реже забивал. Однако, выйдя на замену в середине второго тайма домашнего матча против мадридского «Реала» 4 марта 2000 года, он вновь принёс своей команде ничью, забив в концовке встречи.

После ухода из «Овьедо» в 2001 году Гонсалес поиграл за клуб испанской Примеры B «Гранаду», уругвайские команды «Серро» и «Ривер Плейт». В 2004 году Гонсалес вновь играл за «Овьедо», но команда в тот период выступала уже в Терсере. Закончил свою карьеру Гонсалес в уругвайском «Фениксе» в 2006 году.

По завершению футбольной карьеры Хуан Антонио Гонсалес занялся домашним хозяйством, а затем к удивлению окружающих стал работать водителем автобуса.

Международная карьера

За сборную Уругвая Хуан Гонсалес провёл 4 матча в период с 1995 по 1999 год. Его дебют состоялся в товарищеском матче против сборной Бразилии, сыгранном 11 октября 1995 года в бразильском городе Баия и закончившемся поражением уругвайцев со счётом 0:1.

Ссылки

• [www.bdfutbol.com/es/j/j1602.html Профиль на сайте Bdfutbol.com]  (англ.)
• [www.national-football-teams.com/player/16627.html Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)

Отрывок, характеризующий Гонсалес Креспо, Хуан Антонио

После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.


Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!