Бельмонте, Хуан
Хуан Бельмонте Гарсия (14 апреля 1892, Севилья, Испания — 8 апреля 1962, Утрера) — испанский матадор, один из самых известных матадоров своего времени и, как и его соперник Хоселито, считающийся совершившим революцию в искусстве корриды в начале XX века.
Биография
Бросил школу в возрасте 8 лет, начал заниматься корридой в 1908 году, профессиональным тореадором стал в 1910 году, убив своего первого быка 24 июля того же года; уходил в отставку в 1922 и 1934 годах, окончательно сделал это в 1935 году, занявшись после этого разведением боевых быков на собственном ранчо. Считается, что именно он в 1914 году первым стал применять новую тактику в корриде, которая заключалась в том, чтобы стоять на месте и подпускать быка к себе на опасно близкое расстояние, после чего обманными ловкими движениями препятствовать быку ранить себя.
В 1919 году установил рекорд, убив за сезон 109 быков, который оставался непревзойдённым до 1965 года. Известен своим соперничеством с другим выдающимся тореадором начала XX века, Хоселито, продолжавшимся до гибели последнего на арене в 1920 году. Несколько раз получал серьёзные раны. Застрелился в 1962 году, узнав что болен раком легких. Похоронен на кладбище Сан-Фернандо в Севилье[1].
В 1935 году, после выхода в отставку, написал свою автобиографию, ставшую бестселлером и переведённую на английский язык в 1937 году. Был близким другом американского писателя Эрнеста Хемингуэя, который вывел его образ в двух своих романах, «Смерть после полудня» и «И восходит солнце». 5 января 1925 года появился на обложке журнала Time. Поэт Херардо Диего посвятил ему одну из своих од. В Севилье, рядом с которой он родился, в 1972 году в его честь воздвигнут памятник.
Напишите отзыв о статье "Бельмонте, Хуан"
Литература
- Manuel Chaves Nogales, Juan Belmonte, matador de toros: su vida y sus hazañas, Estampa, Madrid 1935. Alianza Editorial, Madrid 1992. Libros del Asteroide, Barcelona 2009.
Примечания
- ↑ José María Requena. [josemariarequena.com/otrostextos/otrostextos.htm#cronica_muerte_juan_belmonte Crónica de la muerte de Juan Belmonte]. José María Requena. Escritor. (Carmona 1925-Sevilla 1998). Проверено 2 июня 2012. [www.webcitation.org/6CqxKMDWN Архивировано из первоисточника 12 декабря 2012].
Отрывок, характеризующий Бельмонте, Хуан
– Ко мне милости прошу, вот ты с моим молодцом знаком… вместе там, вместе геройствовали… A! Василий Игнатьич… здорово старый, – обратился он к проходившему старичку, но не успел еще договорить приветствия, как всё зашевелилось, и прибежавший лакей, с испуганным лицом, доложил: пожаловали!Раздались звонки; старшины бросились вперед; разбросанные в разных комнатах гости, как встряхнутая рожь на лопате, столпились в одну кучу и остановились в большой гостиной у дверей залы.
В дверях передней показался Багратион, без шляпы и шпаги, которые он, по клубному обычаю, оставил у швейцара. Он был не в смушковом картузе с нагайкой через плечо, как видел его Ростов в ночь накануне Аустерлицкого сражения, а в новом узком мундире с русскими и иностранными орденами и с георгиевской звездой на левой стороне груди. Он видимо сейчас, перед обедом, подстриг волосы и бакенбарды, что невыгодно изменяло его физиономию. На лице его было что то наивно праздничное, дававшее, в соединении с его твердыми, мужественными чертами, даже несколько комическое выражение его лицу. Беклешов и Федор Петрович Уваров, приехавшие с ним вместе, остановились в дверях, желая, чтобы он, как главный гость, прошел вперед их. Багратион смешался, не желая воспользоваться их учтивостью; произошла остановка в дверях, и наконец Багратион всё таки прошел вперед. Он шел, не зная куда девать руки, застенчиво и неловко, по паркету приемной: ему привычнее и легче было ходить под пулями по вспаханному полю, как он шел перед Курским полком в Шенграбене. Старшины встретили его у первой двери, сказав ему несколько слов о радости видеть столь дорогого гостя, и недождавшись его ответа, как бы завладев им, окружили его и повели в гостиную. В дверях гостиной не было возможности пройти от столпившихся членов и гостей, давивших друг друга и через плечи друг друга старавшихся, как редкого зверя, рассмотреть Багратиона. Граф Илья Андреич, энергичнее всех, смеясь и приговаривая: – пусти, mon cher, пусти, пусти, – протолкал толпу, провел гостей в гостиную и посадил на средний диван. Тузы, почетнейшие члены клуба, обступили вновь прибывших. Граф Илья Андреич, проталкиваясь опять через толпу, вышел из гостиной и с другим старшиной через минуту явился, неся большое серебряное блюдо, которое он поднес князю Багратиону. На блюде лежали сочиненные и напечатанные в честь героя стихи. Багратион, увидав блюдо, испуганно оглянулся, как бы отыскивая помощи. Но во всех глазах было требование того, чтобы он покорился. Чувствуя себя в их власти, Багратион решительно, обеими руками, взял блюдо и сердито, укоризненно посмотрел на графа, подносившего его. Кто то услужливо вынул из рук Багратиона блюдо (а то бы он, казалось, намерен был держать его так до вечера и так итти к столу) и обратил его внимание на стихи. «Ну и прочту», как будто сказал Багратион и устремив усталые глаза на бумагу, стал читать с сосредоточенным и серьезным видом. Сам сочинитель взял стихи и стал читать. Князь Багратион склонил голову и слушал.
