Жоао Бермудиш

Жоао Бермудиш

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Жоао Бермудиш или Хуан Бермудес (исп. Juan Bermúdez [berˈmuðeθ]; ок. 1495, Палос-де-ла-Фронтера, Кастилия и Леон — 1570, Лиссабон) — португальский путешественник, патриарх Эфиопский.

Биография

Жоао Бермудиш изучал естественные науки и в качестве доктора сопровождал в 1520 году Родериго де Лима, посланного португальским королём Мануэлом I к эфиопскому царю Давиду II. Когда Родериго был обратно отправлен негусом просить помощи у португальцев против мусульман, которые под предводительством знаменитого Мохаммеда Левши стали угрожать христианской Абиссинии, Бермудиш остался при Давиде III, которому сумел вскоре оказать большие услуги и тем приобрел его доверенность и благосклонность. Так как миссия Родериго осталась без последствий и эфиопские христиане все более и более были теснимы неверными, то негус поспешил воспользоваться смертью Абуны — патриарха Эфиопского, чтобы заинтересовать западное христианство и спасти таким образом свою корону. Он назначил на этот высокий пост Бермудиша. Тот принял его и для подтверждения выбора папой отправился в Рим.

Прибыв в Рим в 1538 году, Бермудиш был принят папой Павлом III очень милостиво и не только посвящён в эфиопские патриархи, но сделан даже патриархом Александрии — in partibus infidelium. Отсюда новый прелат отправился в Лиссабон, сумел понравиться королю Жуану III и получил от него письмо к вице-королю Индии с приказанием послать немедленно помощь царю эфиопскому. Снабженный этим письмом Бермудиш высадился в Гоа в 1539 году.

Однако только спустя 2 года индийско-португальский флот под предводительством вице-короля Стефана де Гама появился на Красном море, сопровождая нового Абуну. Высадившись в Массуахе, они узнали о смерти Давида III, которому наследовал сын Клавдий. После целого ряда подвигов португальцам удалось вытеснить магометан и спасти христианскую Абиссинию. Часть из них осталась там же и образовала мало-помалу особый, очень беспокойный класс, принимавший затем самое деятельное участие во всех позднейших беспорядках Абиссинии. Сам патриах Бермудиш, вооруживший против себя всех своей гордостью и строгостью, был вскоре изгнан в страну Каффа, откуда ему удалось бежать, и в 1565 году он прибыл в Португалию.

Здесь он написал книгу, посвящённую королю Себастьяну, преемнику Жуана III, под заглавием: «Esta he huma breve relaçâo da embeixada quo patriarcha do Ioâo Bermudez trouxe do emperador da Ethiopia etc.» (Лиссаб., 1565), сделавшуюся теперь библиографической редкостью.

Бермудес умер около 1570 года.

Литература

• Бермудес, путешественник // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Жоао Бермудиш

Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…