Ферреро, Хуан Карлос
Хуан Карлос Ферреро | |
Место проживания | Вильена, Испания |
Место рождения | Онтеньенте, Испания |
Рост | 183 см |
Вес | 73 кг |
Начало карьеры | 1998 |
Завершение карьеры | октябрь 2012 |
Рабочая рука | правая |
Удар слева | двуручный |
Призовые, долл. | 13 992 895 |
Одиночный разряд | |
Матчей в/п | 479 — 262 |
Титулов | 16 |
Наивысшая позиция | 1 (8 сентября 2003) |
Турниры серии Большого шлема | |
Австралия | 1/2 финала (2004) |
Франция | победа (2003) |
Уимблдон | 1/4 финала (2007, 2009) |
США | финал (2003) |
Парный разряд | |
Матчей в/п | 6 — 24 |
Наивысшая позиция | 198 (3 февраля 2003) |
Завершил выступления |
Хуа́н Ка́рлос Ферре́ро Дона́т (исп. Juan Carlos Ferrero Donat, род. 12 февраля 1980 года, Онтеньенте, Испания) — испанский профессиональный теннисист, бывшая первая ракетка мира.
Спортивное прозвище — «Москит» (исп. Mosquito).
Содержание
- 1 Достижения
- 2 Завершение карьеры
- 3 Выступления на турнирах
- 4 Выступления в командных турнирах
- 5 Инвентарь
- 6 Примечания
- 7 Ссылки
Достижения
Профессионал с 1998 года. Выиграл 16 турниров ATP (в том числе 1 турнир Большого Шлема и 4 турнира серии Мастерс) в одиночном разряде.
Лучшие результаты в турнирах «Большого шлема»:
- Чемпион Открытого чемпионата Франции (2003) в одиночном разряде.
- Финалист Открытого чемпионата США (2003) в одиночном разряде.
- Полуфиналист Открытого чемпионата Австралии по теннису (2004) в одиночном разряде.
Финалист Кубка Мастерс (2002).
Трёхкратный обладатель Кубок Дэвиса (2000, 2004, 2009) в составе сборной Испании.
Первая ракетка мира с 8 сентября 2003 года, сохранял титул в течение 8 недель.
Завершение карьеры
Завершил карьеру 27 октября 2012 года на турнире ATP в Валенсии, полуфинальным матчем парного разряда (партнер — Давид Феррер), против пары Александр Пейя / Бруно Соарес. 9 ноября 2012 года, в Лондоне, во время проведения Финалa Мирового Тура ATP, Хуан Карлос получил специальную награду, отмечающую окончание его карьеры[1].
Выступления на турнирах
Выступление в одиночных турнирах
Финалы турниров Большого Шлема в одиночном разряде (3)
Победа (1)
№ | Год | Турнир | Соперник | Счёт |
1. | 2003 | Roland Garros | Мартин Веркерк | 6-1 6-3 6-2 |
Поражения в финале (2)
№ | Год | Турнир | Соперник | Счёт |
1. | 2002 | Roland Garros | Альберт Коста | 1-6 0-6 6-4 3-6 |
2. | 2003 | US Open | Энди Роддик | 3-6 6-72 3-6 |
Финалы турниров ATP в одиночном разряде (34)
Победы (15)
Титулы (до/после 2009) |
---|
Турниры Большого Шлема (1) |
Кубок Мастерс / Финал Мирового тура (0) |
Турниры серии Masters / Мировой тур Мастерс 1000 (4) |
ATP International series Gold / Мировой тур АТП 500 (2) |
ATP International series / Мировой тур АТП 250 (9) |
Титулы по покрытиям |
Титулы по месту проведения матчей турнира |
---|---|
Хард (3) | Зал (1) |
Грунт (12) | |
Трава (0) | Открытый воздух (11) |
Ковёр (0) |
Поражения (18)
Финалы челленджеров и фьючерсов в одиночном разряде (12)
Победы (8)
Титулы |
Челленджеры (2) |
Фьючерсы (6) |
Титулы по покрытиям |
Титулы по месту проведения матчей турнира |
---|---|
Хард (0) | Зал (0) |
Грунт (8) | |
Трава (0) | Открытый воздух (8) |
Ковёр (0) |
№ | Дата | Турнир | Покрытие | Соперник в финале | Счёт |
1. | 20 июля, 1998. | Гандиа, Испания | Грунт | Горка Фрайле | 6-2 6-0 |
2. | 6 сентября, 1998. | Сантандер, Испания | Грунт | Эмилио Виуда-Эрнандес | 6-1 6-1 |
3. | 7 февраля, 1999. | Картахена, Испания | Грунт | Франсиско Фогес-Доменек | 6-1 6-3 |
4. | 14 февраля, 1999. | Картахена, Испания | Грунт | Херман Пуэнтес-Альканис | 6-4 6-1 |
5. | 21 февраля, 1999. | Картахена, Испания | Грунт | Херман Пуэнтес-Альканис | 7-6 6-2 |
6. | 28 февраля, 1999. | Картахена, Испания | Грунт | Серхи Дюран-Бернад | 6-1 6-4 |
7. | 11 апреля, 1999. | Наполи, Италия | Грунт | Хуан-Альберт Вилока-Пуиг | 3-6 7-6 6-1 |
8. | 13 июня, 1999. | Майа, Португалия | Грунт | Мариано Хоод | 6-3 5-7 6-3 |
Поражения в финале (4)
№ | Дата | Турнир | Покрытие | Соперник в финале | Счёт |
1. | 19 апреля, 1998. | Рим, Италия | Грунт | Мигель Пастура | 4-6 5-7 |
2. | 10 мая, 1998. | Кашкайш, Португалия | Грунт | Жуан Кунья-Силва | 6-7 3-6 |
3. | 6 июня, 1999. | Простеёв, Чехия | Грунт | Ричард Фромберг | 6-7 7-5 4-6 |
4. | 18 июля, 1999. | Грац, Австрия | Грунт | Томаш Зиб | 6-7 1-6 |
Выступления в парном разряде
Финалы челленджеров и фьючерсов в парном разряде (2)
Поражения в финале (2)
№ | Дата | Турнир | Покрытие | Партнёр | Соперницы в финале | Счёт |
1. | 19 июля, 1998 | Эльче, Испания | Грунт | Фелисиано Лопес | Серхи Дюран-Бернад Хавьер Перес Васкес |
6-7 3-6 |
2. | 6 сентября, 1998 | Сантандер, Испания | Грунт | Фелисиано Лопес | Даниэль Палссон Роберт Самуэльссон |
3-6 6-3 2-6 |
Выступления в командных турнирах
Финалы командных турниров (5)
Победы (3)
№ | Год | Турнир | Команда | Соперник в финале | Счёт |
1. | 2000 | Кубок Дэвиса | Испания Коста,Ферреро,Балселлс,Корретха |
Австралия Хьюитт,Рафтер,Столле,Вудфорд |
3-1 |
2. | 2004 | Кубок Дэвиса | Испания Мойя,Надаль,Ферреро,Робредо |
США Фиш,Роддик,Брайан,Брайан |
3-2 |
3. | 2009 | Кубок Дэвиса | Испания не играл в финале |
Чехия Бердых,Штепанек,Гайек,Длоуги |
5-0 |
Поражения в финалах (1)
№ | Год | Турнир | Команда | Соперник в финале | Счёт |
1. | 2003 | Кубок Дэвиса | Испания Ферреро,Мойя,Лопес,Корретха |
Австралия Хьюитт,Филлиппуссис,Артурс,Вудбридж |
1-3 |
2. | 2012 | Кубок Дэвиса | Испания Не играл в финале. |
Чехия Р. Штепанек, Т. Бердых |
2-3 |
Инвентарь
Одежда и обувь — Lotto. Ракетка — Prince.
Напишите отзыв о статье "Ферреро, Хуан Карлос"
Примечания
- ↑ [www.kfoxtv.com/ap/ap/sports/djokovic-wins-again-at-atp-finals-reaches-semis/pkjN8 Награждение Х.К.Ферреро на турнире ATP World Tour finals 2012]
Ссылки
- [www.juancarlosferrero.com/ Официальный сайт] (исп.)
- [www.atpworldtour.com/en/players/wikidata//overview Профиль на сайте ATP] (англ.)
- [www.itftennis.com/procircuit/players/player/profile.aspx?playerid= Профиль на сайте ITF] (англ.)
- [www.daviscup.com/en/players/player.aspx?id= Профиль на сайте Кубка Дэвиса] (англ.)
|
Отрывок, характеризующий Ферреро, Хуан Карлос
– Запишите, это нехорошо. Очень нехорошо, – строго сказал ему генерал с белыми усами и красным, румяным лицом.На четвертый день пожары начались на Зубовском валу.
Пьера с тринадцатью другими отвели на Крымский Брод, в каретный сарай купеческого дома. Проходя по улицам, Пьер задыхался от дыма, который, казалось, стоял над всем городом. С разных сторон виднелись пожары. Пьер тогда еще не понимал значения сожженной Москвы и с ужасом смотрел на эти пожары.
В каретном сарае одного дома у Крымского Брода Пьер пробыл еще четыре дня и во время этих дней из разговора французских солдат узнал, что все содержащиеся здесь ожидали с каждым днем решения маршала. Какого маршала, Пьер не мог узнать от солдат. Для солдата, очевидно, маршал представлялся высшим и несколько таинственным звеном власти.
Эти первые дни, до 8 го сентября, – дня, в который пленных повели на вторичный допрос, были самые тяжелые для Пьера.
Х
8 го сентября в сарай к пленным вошел очень важный офицер, судя по почтительности, с которой с ним обращались караульные. Офицер этот, вероятно, штабный, с списком в руках, сделал перекличку всем русским, назвав Пьера: celui qui n'avoue pas son nom [тот, который не говорит своего имени]. И, равнодушно и лениво оглядев всех пленных, он приказал караульному офицеру прилично одеть и прибрать их, прежде чем вести к маршалу. Через час прибыла рота солдат, и Пьера с другими тринадцатью повели на Девичье поле. День был ясный, солнечный после дождя, и воздух был необыкновенно чист. Дым не стлался низом, как в тот день, когда Пьера вывели из гауптвахты Зубовского вала; дым поднимался столбами в чистом воздухе. Огня пожаров нигде не было видно, но со всех сторон поднимались столбы дыма, и вся Москва, все, что только мог видеть Пьер, было одно пожарище. Со всех сторон виднелись пустыри с печами и трубами и изредка обгорелые стены каменных домов. Пьер приглядывался к пожарищам и не узнавал знакомых кварталов города. Кое где виднелись уцелевшие церкви. Кремль, неразрушенный, белел издалека с своими башнями и Иваном Великим. Вблизи весело блестел купол Ново Девичьего монастыря, и особенно звонко слышался оттуда благовест. Благовест этот напомнил Пьеру, что было воскресенье и праздник рождества богородицы. Но казалось, некому было праздновать этот праздник: везде было разоренье пожарища, и из русского народа встречались только изредка оборванные, испуганные люди, которые прятались при виде французов.
Очевидно, русское гнездо было разорено и уничтожено; но за уничтожением этого русского порядка жизни Пьер бессознательно чувствовал, что над этим разоренным гнездом установился свой, совсем другой, но твердый французский порядок. Он чувствовал это по виду тех, бодро и весело, правильными рядами шедших солдат, которые конвоировали его с другими преступниками; он чувствовал это по виду какого то важного французского чиновника в парной коляске, управляемой солдатом, проехавшего ему навстречу. Он это чувствовал по веселым звукам полковой музыки, доносившимся с левой стороны поля, и в особенности он чувствовал и понимал это по тому списку, который, перекликая пленных, прочел нынче утром приезжавший французский офицер. Пьер был взят одними солдатами, отведен в одно, в другое место с десятками других людей; казалось, они могли бы забыть про него, смешать его с другими. Но нет: ответы его, данные на допросе, вернулись к нему в форме наименования его: celui qui n'avoue pas son nom. И под этим названием, которое страшно было Пьеру, его теперь вели куда то, с несомненной уверенностью, написанною на их лицах, что все остальные пленные и он были те самые, которых нужно, и что их ведут туда, куда нужно. Пьер чувствовал себя ничтожной щепкой, попавшей в колеса неизвестной ему, но правильно действующей машины.
Пьера с другими преступниками привели на правую сторону Девичьего поля, недалеко от монастыря, к большому белому дому с огромным садом. Это был дом князя Щербатова, в котором Пьер часто прежде бывал у хозяина и в котором теперь, как он узнал из разговора солдат, стоял маршал, герцог Экмюльский.
Их подвели к крыльцу и по одному стали вводить в дом. Пьера ввели шестым. Через стеклянную галерею, сени, переднюю, знакомые Пьеру, его ввели в длинный низкий кабинет, у дверей которого стоял адъютант.
Даву сидел на конце комнаты над столом, с очками на носу. Пьер близко подошел к нему. Даву, не поднимая глаз, видимо справлялся с какой то бумагой, лежавшей перед ним. Не поднимая же глаз, он тихо спросил:
– Qui etes vous? [Кто вы такой?]
Пьер молчал оттого, что не в силах был выговорить слова. Даву для Пьера не был просто французский генерал; для Пьера Даву был известный своей жестокостью человек. Глядя на холодное лицо Даву, который, как строгий учитель, соглашался до времени иметь терпение и ждать ответа, Пьер чувствовал, что всякая секунда промедления могла стоить ему жизни; но он не знал, что сказать. Сказать то же, что он говорил на первом допросе, он не решался; открыть свое звание и положение было и опасно и стыдно. Пьер молчал. Но прежде чем Пьер успел на что нибудь решиться, Даву приподнял голову, приподнял очки на лоб, прищурил глаза и пристально посмотрел на Пьера.
– Я знаю этого человека, – мерным, холодным голосом, очевидно рассчитанным для того, чтобы испугать Пьера, сказал он. Холод, пробежавший прежде по спине Пьера, охватил его голову, как тисками.
– Mon general, vous ne pouvez pas me connaitre, je ne vous ai jamais vu… [Вы не могли меня знать, генерал, я никогда не видал вас.]
– C'est un espion russe, [Это русский шпион,] – перебил его Даву, обращаясь к другому генералу, бывшему в комнате и которого не заметил Пьер. И Даву отвернулся. С неожиданным раскатом в голосе Пьер вдруг быстро заговорил.
– Non, Monseigneur, – сказал он, неожиданно вспомнив, что Даву был герцог. – Non, Monseigneur, vous n'avez pas pu me connaitre. Je suis un officier militionnaire et je n'ai pas quitte Moscou. [Нет, ваше высочество… Нет, ваше высочество, вы не могли меня знать. Я офицер милиции, и я не выезжал из Москвы.]
– Votre nom? [Ваше имя?] – повторил Даву.
– Besouhof. [Безухов.]
– Qu'est ce qui me prouvera que vous ne mentez pas? [Кто мне докажет, что вы не лжете?]
– Monseigneur! [Ваше высочество!] – вскрикнул Пьер не обиженным, но умоляющим голосом.
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья.
В первом взгляде для Даву, приподнявшего только голову от своего списка, где людские дела и жизнь назывались нумерами, Пьер был только обстоятельство; и, не взяв на совесть дурного поступка, Даву застрелил бы его; но теперь уже он видел в нем человека. Он задумался на мгновение.
– Comment me prouverez vous la verite de ce que vous me dites? [Чем вы докажете мне справедливость ваших слов?] – сказал Даву холодно.
Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n'etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Это был порядок, склад обстоятельств.
Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.
От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий, худой; другой черный, мохнатый, мускулистый, с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет сорока пяти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик, очень красивый, с окладистой русой бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый, худой малый, лет восемнадцати, в халате.
Пьер слышал, что французы совещались, как стрелять – по одному или по два? «По два», – холодно спокойно отвечал старший офицер. Сделалось передвижение в рядах солдат, и заметно было, что все торопились, – и торопились не так, как торопятся, чтобы сделать понятное для всех дело, но так, как торопятся, чтобы окончить необходимое, но неприятное и непостижимое дело.
Чиновник француз в шарфе подошел к правой стороне шеренги преступников в прочел по русски и по французски приговор.
Потом две пары французов подошли к преступникам и взяли, по указанию офицера, двух острожных, стоявших с края. Острожные, подойдя к столбу, остановились и, пока принесли мешки, молча смотрели вокруг себя, как смотрит подбитый зверь на подходящего охотника. Один все крестился, другой чесал спину и делал губами движение, подобное улыбке. Солдаты, торопясь руками, стали завязывать им глаза, надевать мешки и привязывать к столбу.
Двенадцать человек стрелков с ружьями мерным, твердым шагом вышли из за рядов и остановились в восьми шагах от столба. Пьер отвернулся, чтобы не видать того, что будет. Вдруг послышался треск и грохот, показавшиеся Пьеру громче самых страшных ударов грома, и он оглянулся. Был дым, и французы с бледными лицами и дрожащими руками что то делали у ямы. Повели других двух. Так же, такими же глазами и эти двое смотрели на всех, тщетно, одними глазами, молча, прося защиты и, видимо, не понимая и не веря тому, что будет. Они не могли верить, потому что они одни знали, что такое была для них их жизнь, и потому не понимали и не верили, чтобы можно было отнять ее.
Пьер хотел не смотреть и опять отвернулся; но опять как будто ужасный взрыв поразил его слух, и вместе с этими звуками он увидал дым, чью то кровь и бледные испуганные лица французов, опять что то делавших у столба, дрожащими руками толкая друг друга. Пьер, тяжело дыша, оглядывался вокруг себя, как будто спрашивая: что это такое? Тот же вопрос был и во всех взглядах, которые встречались со взглядом Пьера.