Худалов, Харитон Алексеевич

Харитон Алексеевич Худалов
Дата рождения	9 января 1905(1905-01-09)
Место рождения	село Махческ, Владикавказский округ, Терская область, Российская империя
Дата смерти	7 июля 2000(2000-07-07) (95 лет)
Место смерти	Владикавказ, Россия
Принадлежность	СССР СССР Россия Россия
Род войск	Пехота
Годы службы	1926—1966
Звание
Командовал	14-я стрелковая дивизия 10-я гвардейская стрелковая дивизия 50-я стрелковая дивизия 9-й гвардейский стрелковый корпус 44-й особый стрелковый корпус
Сражения/войны	Советско-финская война; Великая Отечественная война
Награды и премии	Иностранных государств:

Харитон Алексеевич Худалов (9 января 1905, с. Махческ, Терская область — 7 июля 2000, Владикавказ) — советский военачальник, генерал-лейтенант (08.08.1955), Командор норвежского ордена Святого Олафа.

Биография

Родился в селе Махческ, ныне в Ирафском районе, Северной Осетии, в семье крестьянина. Осетин.

Учился в церковно-приходской школе. Там его первым учителем был известный в Осетии просветитель Михаил Гарданов.

Военная служба

1 ноября 1926 года призван в РККА и зачислен в национальный кавалерийский полк в городе Владикавказ. Через год направлен на учебу в Северо-Кавказскую горских национальностей кавалерийскую школу в Краснодар. В июне 1930 года окончил её и был назначен командиром взвода сначала в Грузинский кавалерийский полк в Тифлис, а оттуда переведен в 66-й кавалерийский полк Кавказской Краснознаменной армии.

В 1932 года полк был переведен в ЛВО, где вошел в состав 16-й стрелковой дивизии им. В. И. Киквидзе (дислоцировался сначала в м. Аракчеевка, затем с 1938 года — в городе Псков). В этом полку Худалов прослужил более 8 лет: командир взвода, эскадрона, начальник полковой школы.

В марте — апреле 1939 года начальник 1-го отделения Военнотранспортной службы № 22 (литер «Б») округа в капитанском звании, затем был назначен начальником полковой школы 97-го кавалерийского полка 25-й кавалерийской дивизии (формирования 1935 года). С июля 1939 года проходил службу в 14-м кавалерийском полку той же дивизии в должностях начальника полковой школы и пом. командира полка по строевой части.

Участвовал в войне с белофиннами в 1939-1940 годах. В ходе боя принял на себя командование полком, заменив выбывшего из строя командира. После расформирования дивизии в августе 1940 года был назначен командиром 35-го отдельного разведывательного батальона 14-й стрелковой дивизии, затем с октября командовал 62-м отдельным разведывательным батальоном 52-й стрелковой дивизии 14-й армии ЛВО в городе Мончегорск. Член ВКП(б) с 1941 года.

Великая Отечественная война

В начале войны батальон под командованием майора Худалова с 28 июня 1941 года вступил в ожесточенные бои с подразделениями 2-й горноегерской дивизии немцев (отряд группы Баха до 1500 чел.) в районе побережья Баренцева моря и не допустил выхода противника к Мурманску. С 15 июля он вступил в командованием 58-м стрелковым полком этой же 52-й стрелковой дивизии, который вел бои в отрыве от основных сил (до 25 км). В течение 6-8 суток он сражался с подразделениями 137-го горно-егерского полка противника, имея задачу не допустить его продвижения вдоль побережья Баренцева моря. В дальнейшем до марта 1942 года полк держал оборону на занимаемом рубеже. В декабре 1941 года за боевые отличия, мужество и отвагу личного состава дивизия была преобразована в 10-ю гвардейскую Сталинскую стрелковую дивизию, а полк — в 28-й гвардейский. С 15 марта 1942 года подполковник Худалов вступил в командование 14-й стрелковой дивизией 14-й армии Карельского фронта, которая дислоцировалась на полуострове Рыбачем и активных боевых действий не вела. Затем 15 июля того же года полковник Худалов был назначен командиром 10-й гвардейской стрелковой дивизии, находившейся в это время в обороне на прежнем рубеже. В октябре 1944 года дивизия под командованием генерал-майора Худалова в составе 99-го стрелкового корпуса 14-й армии участвовала в Петсамо-Киркенесской наступательной операции. Её части форсировали реки Валасйоки и Луостари и 15 октября освободили город Петсамо (Печенга).

Внезапными ночными атаками гвардейцы Худалова посеяли в стане врага страх и смятение. Они уничтожили вражеские гарнизоны в трех крупных опорных пунктах и почти без потерь форсировали реку Титовка, на которой немцы намеревались создать промежуточный рубеж. После форсирования Титовки путь на Петеамо с юга и с востока был открыт.

— Петсамо // газета «Красная звезда» — 17.10.1944 — № 247 (5927)

25 октября 1944 года преследуя врага, дивизия пересекла государственную границу Норвегии и в трудных условиях Заполярья овладела городом Киркенес — важным портом в Баренцевом море. В дальнейшем она участвовала в завершении разгрома лапландской группировки противника. За успешное выполнение заданий командования в боях с немецко-фашистскими войсками ей было присвоено наименование «Печенгская». В период с 30 октября 1944 по 15 февраля 1945 года дивизия была переброшена в Польшу, где в составе 40-го гвардейского стрелкового корпуса 19-й армии 2-го Белорусского фронта участвовала в Восточно-Померанской наступательной операции, в разгроме гдыньской группировки противника и овладении 28 марта 1945 года городом и морским портом Гдыня. За эти бои она была награждена орденом Красного Знамени (5.4.1945). Затем, совершив марш, части дивизии вошли в подчинение 134-го стрелкового корпуса и вели наступление на Свинемюнде. В ходе его были освобождены города Штегерс, Бальденберг, Бублиц. За проявленные доблесть и мужество дивизия была награждена орденом Александра Невского (26.4.1945). Продолжая наступление, дивизия участвовала в овладении портом Свинемюнде — крупной военно-морской базой противника на Балтийском море, за что была награждена орденом Красной Звезды (4.6.1945). В последующем она была подчинена 96-му стрелковому корпусу с дислокацией в городе Летцен в Восточной Пруссии.

За время войны комдив Худалов был одиннадцать раз упомянут благодарственных в приказах Верховного Главнокомандующего

Уместно отметить, что на фронтах Отечественной войны сражались еще пять братьев Харитона Худалова.

Послевоенное время

После войны генерал-майор Худалов продолжал командовать этой дивизией в СГВ, с февраля 1946 года — в составе Тбилисского, а с мая — ЗакВО. С октября 1947 по февраль 1949 года учился на курсах усовершенствования командиров стрелковых дивизий при Военной академии им. М. В. Фрунзе, после их окончания назначен командиром 50-й гвардейской стрелковой дивизии БВО в городе Брест. С октября 1952 по декабрь 1953 года находился на ВАК при Высшей военной академии им. К. Е. Ворошилова, затем был назначен командиром 9-го гвардейского стрелкового корпуса БВО. С июня 1955 года командовал 44-м особым стрелковым корпусом в Северном ВО. С июня 1957 года и. д. заместителя командующего по боевой подготовке, он же начальник Управления боевой подготовки ПриВО. С октября 1960 по май 1961 года состоял в распоряжении главнокомандующего Сухопутными войсками, затем был назначен помощником командующего войсками МВО по гражданской обороне, он же начальник отдела гражданской обороны округа (с февраля 1965 года — пом. командующего войсками округа по гражданской обороне, он же начальник отдела боевой и мобилизационной подготовки частей гражданской обороны). В декабре 1966 года уволен в запас.

Указом Президента Российской Федерации от 19.6.1996 генерал-лейтенант в отставке Худалов награждён орденом Жукова.

Автор книг «У кромки континента», «Долг памяти», «У скалистых гор».

Умер 7 июля 2000 года. Похоронен во Владикавказе на Аллее Славы.

Награды

РФ

• орден Жукова (19.06.1996)

СССР

• орден Ленина (1951)
• четыре ордена Красного Знамени (25.01.1942, 11.06.1945, 1946, 1956)
• орден Суворова II степени (02.11.1944)
• орден Александра Невского (24.11.1943)
• Отечественной войны I степени (06.04.1985 )
• орден Красной звезды (03.11.1944)
• медали в том числе:
  • «За оборону Советского Заполярья» (1945)
  • «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» (1945)
  • «Ветеран Вооружённых Сил СССР» (1976)

Республика Северная Осетия-Алания

• медаль «Во Славу Осетии»

Приказы (благодарности) Верховного Главнокомандующего в которых отмечен Х. А. Худалов.

• За прорыв сильно укрепленной обороны немцев северо-западнее Мурманска и овладение городом Петсамо (Печенга) – важной военно-морской базой и мощным опорным пунктом обороны немцев на Крайнем Севере. 15 октября 1944 года. № 197.
• За освобождение от немецких захватчиков всего района никелевого производства и овладение населенными пунктами Печенгской (Петсамской) области – Никель, Ахмалахти, Сальмиярви. 23 октября 1944 года. № 202.
• За пересечение государственной границы Норвегии и овладение городом Киркенес – важным портом в Баренцевом море. 25 октября 1944 года. № 205.
• За полное освобождение Печенгской (Петсамской) области от немецких захватчиков. 1 ноября 1944 года. № 208.
• За овладение на территории Померании городами Шлохау, Штегерс, Хаммерштайн, Бальденберг, Бублид – важными узлами коммуникаций и сильными опорными пунктами обороны немцев. 27 февраля 1945 года. № 285.
• За овладение городами Руммельсбург и Поллнов – важными узлами коммуникаций и сильными опорными пунктами обороны немцев в Померании. 3 марта 1945 года. № 287.
• За овладение городом Штольп – важным узлом железных и шоссейных дорог и мощным опорным пунктом обороны немцев в Северной Померании. 9 марта 1945 года. № 297.
• За овладение важными узлами железных и шоссейных дорог – городами Лауенбург и Картузы (Картхауз). 10 марта 1945 года. № 298.
• За овладение важными опорными пунктами обороны немцев на подступах к Данцигу и Гдыне – городами Тчев (Диршау), Вейхерово (Нойштадт) и выход на побережье Данцигской бухты севернее Гдыни с захватом города Пуцк (Путциг). 12 марта 1945 года. № 299.
• За овладение штурмом городом Гдыня – важной военно-морской базой и крупным портом на Балтийском море. 28 марта 1945 года. № 313.
• За овладение городом Свинемюнде – крупным портом и военно-морской базой немцев на Балтийском море. 5 мая 1945 года. № 362.

Иностранные награды

• Командор ордена Святого Олафа (Норвегия) (1945)

Сочинения

• Худалов Х. А. У кромки континента. — М.: Воениздат, 1974. — 264 с. — (Военные мемуары). / Литературная запись Б. Г. Безлепкина. // Тираж 65.000 экз.
• Худалов Х. А. Долг памяти. — Орджоникидзе, 1987 — 205 с. — (Военные мемуары).

Ссылки

• [www.podvignaroda.mil.ru Общедоступный электронный банк документов «Подвиг Народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»]
• [digora.ru/novosty/kultura/329-dan-pamyati-kharitona-khudalova20022015.html © 2014. Официальный сайт администрации Дигорского района]
• [lexicon.dobrohot.org/index.php/%D0%A5%D0%A3%D0%94%D0%90%D0%9B%D0%9E%D0%92_%D0%A5%D0%B0%D1%80%D0%B8%D1%82%D0%BE%D0%BD_%D0%90%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B5%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87 Энциклопедический Лексикон «Кольский Север».]

Литература

• Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комдивы. Военный биографический словарь. — М.: Кучково поле, 2014. — Т. 5. — С. 862-863. — 1500 экз. — ISBN 978-5-9950-0457-8.
• Дзагурова Г. Т. Сыны Отечества. — Владикавказ, 2003; Киселев А. Командир гвардейской // Мурманский вестник. 1994. 22 октября.
• Бетоева М.Д. Дорогами мужества. Кн.2. 2005. С. 498–501;
• Запоев Ю. Верный сын Отечества//Северная Осетия. 1995. 12 янв.;
• Запоев Ю. Звезда генерала Худалова//Северная Осетия. 2000. 6 янв.;
• Калицов С. От кромки континента до Берлина//Социалистическая Осетия. 1990. 12 янв.;
• Худалов Т. Не проигравший ни одного боя//Северная Осетия. 1995. 11 янв.
• Память огненных лет. — М.: Воениздат, 1975 год, 335 стр.

Отрывок, характеризующий Худалов, Харитон Алексеевич

– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.


Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.
Пройдя с голодными, разутыми солдатами, без дороги, по горам, в бурную ночь сорок пять верст, растеряв третью часть отсталыми, Багратион вышел в Голлабрун на венско цнаймскую дорогу несколькими часами прежде французов, подходивших к Голлабруну из Вены. Кутузову надо было итти еще целые сутки с своими обозами, чтобы достигнуть Цнайма, и потому, чтобы спасти армию, Багратион должен был с четырьмя тысячами голодных, измученных солдат удерживать в продолжение суток всю неприятельскую армию, встретившуюся с ним в Голлабруне, что было, очевидно, невозможно. Но странная судьба сделала невозможное возможным. Успех того обмана, который без боя отдал венский мост в руки французов, побудил Мюрата пытаться обмануть так же и Кутузова. Мюрат, встретив слабый отряд Багратиона на цнаймской дороге, подумал, что это была вся армия Кутузова. Чтобы несомненно раздавить эту армию, он поджидал отставшие по дороге из Вены войска и с этою целью предложил перемирие на три дня, с условием, чтобы те и другие войска не изменяли своих положений и не трогались с места. Мюрат уверял, что уже идут переговоры о мире и что потому, избегая бесполезного пролития крови, он предлагает перемирие. Австрийский генерал граф Ностиц, стоявший на аванпостах, поверил словам парламентера Мюрата и отступил, открыв отряд Багратиона. Другой парламентер поехал в русскую цепь объявить то же известие о мирных переговорах и предложить перемирие русским войскам на три дня. Багратион отвечал, что он не может принимать или не принимать перемирия, и с донесением о сделанном ему предложении послал к Кутузову своего адъютанта.
Перемирие для Кутузова было единственным средством выиграть время, дать отдохнуть измученному отряду Багратиона и пропустить обозы и тяжести (движение которых было скрыто от французов), хотя один лишний переход до Цнайма. Предложение перемирия давало единственную и неожиданную возможность спасти армию. Получив это известие, Кутузов немедленно послал состоявшего при нем генерал адъютанта Винценгероде в неприятельский лагерь. Винценгероде должен был не только принять перемирие, но и предложить условия капитуляции, а между тем Кутузов послал своих адъютантов назад торопить сколь возможно движение обозов всей армии по кремско цнаймской дороге. Измученный, голодный отряд Багратиона один должен был, прикрывая собой это движение обозов и всей армии, неподвижно оставаться перед неприятелем в восемь раз сильнейшим.
Ожидания Кутузова сбылись как относительно того, что предложения капитуляции, ни к чему не обязывающие, могли дать время пройти некоторой части обозов, так и относительно того, что ошибка Мюрата должна была открыться очень скоро. Как только Бонапарте, находившийся в Шенбрунне, в 25 верстах от Голлабруна, получил донесение Мюрата и проект перемирия и капитуляции, он увидел обман и написал следующее письмо к Мюрату:
Au prince Murat. Schoenbrunn, 25 brumaire en 1805 a huit heures du matin.
«II m'est impossible de trouver des termes pour vous exprimer mon mecontentement. Vous ne commandez que mon avant garde et vous n'avez pas le droit de faire d'armistice sans mon ordre. Vous me faites perdre le fruit d'une campagne. Rompez l'armistice sur le champ et Mariechez a l'ennemi. Vous lui ferez declarer,que le general qui a signe cette capitulation, n'avait pas le droit de le faire, qu'il n'y a que l'Empereur de Russie qui ait ce droit.
«Toutes les fois cependant que l'Empereur de Russie ratifierait la dite convention, je la ratifierai; mais ce n'est qu'une ruse.Mariechez, detruisez l'armee russe… vous etes en position de prendre son bagage et son artiller.
«L'aide de camp de l'Empereur de Russie est un… Les officiers ne sont rien quand ils n'ont pas de pouvoirs: celui ci n'en avait point… Les Autrichiens se sont laisse jouer pour le passage du pont de Vienne, vous vous laissez jouer par un aide de camp de l'Empereur. Napoleon».
[Принцу Мюрату. Шенбрюнн, 25 брюмера 1805 г. 8 часов утра.
Я не могу найти слов чтоб выразить вам мое неудовольствие. Вы командуете только моим авангардом и не имеете права делать перемирие без моего приказания. Вы заставляете меня потерять плоды целой кампании. Немедленно разорвите перемирие и идите против неприятеля. Вы объявите ему, что генерал, подписавший эту капитуляцию, не имел на это права, и никто не имеет, исключая лишь российского императора.
Впрочем, если российский император согласится на упомянутое условие, я тоже соглашусь; но это не что иное, как хитрость. Идите, уничтожьте русскую армию… Вы можете взять ее обозы и ее артиллерию.
Генерал адъютант российского императора обманщик… Офицеры ничего не значат, когда не имеют власти полномочия; он также не имеет его… Австрийцы дали себя обмануть при переходе венского моста, а вы даете себя обмануть адъютантам императора.
Наполеон.]
Адъютант Бонапарте во всю прыть лошади скакал с этим грозным письмом к Мюрату. Сам Бонапарте, не доверяя своим генералам, со всею гвардией двигался к полю сражения, боясь упустить готовую жертву, а 4.000 ный отряд Багратиона, весело раскладывая костры, сушился, обогревался, варил в первый раз после трех дней кашу, и никто из людей отряда не знал и не думал о том, что предстояло ему.


В четвертом часу вечера князь Андрей, настояв на своей просьбе у Кутузова, приехал в Грунт и явился к Багратиону.
Адъютант Бонапарте еще не приехал в отряд Мюрата, и сражение еще не начиналось. В отряде Багратиона ничего не знали об общем ходе дел, говорили о мире, но не верили в его возможность. Говорили о сражении и тоже не верили и в близость сражения. Багратион, зная Болконского за любимого и доверенного адъютанта, принял его с особенным начальническим отличием и снисхождением, объяснил ему, что, вероятно, нынче или завтра будет сражение, и предоставил ему полную свободу находиться при нем во время сражения или в ариергарде наблюдать за порядком отступления, «что тоже было очень важно».
– Впрочем, нынче, вероятно, дела не будет, – сказал Багратион, как бы успокоивая князя Андрея.
«Ежели это один из обыкновенных штабных франтиков, посылаемых для получения крестика, то он и в ариергарде получит награду, а ежели хочет со мной быть, пускай… пригодится, коли храбрый офицер», подумал Багратион. Князь Андрей ничего не ответив, попросил позволения князя объехать позицию и узнать расположение войск с тем, чтобы в случае поручения знать, куда ехать. Дежурный офицер отряда, мужчина красивый, щеголевато одетый и с алмазным перстнем на указательном пальце, дурно, но охотно говоривший по французски, вызвался проводить князя Андрея.
Со всех сторон виднелись мокрые, с грустными лицами офицеры, чего то как будто искавшие, и солдаты, тащившие из деревни двери, лавки и заборы.
– Вот не можем, князь, избавиться от этого народа, – сказал штаб офицер, указывая на этих людей. – Распускают командиры. А вот здесь, – он указал на раскинутую палатку маркитанта, – собьются и сидят. Нынче утром всех выгнал: посмотрите, опять полна. Надо подъехать, князь, пугнуть их. Одна минута.
– Заедемте, и я возьму у него сыру и булку, – сказал князь Андрей, который не успел еще поесть.
– Что ж вы не сказали, князь? Я бы предложил своего хлеба соли.
Они сошли с лошадей и вошли под палатку маркитанта. Несколько человек офицеров с раскрасневшимися и истомленными лицами сидели за столами, пили и ели.
– Ну, что ж это, господа, – сказал штаб офицер тоном упрека, как человек, уже несколько раз повторявший одно и то же. – Ведь нельзя же отлучаться так. Князь приказал, чтобы никого не было. Ну, вот вы, г. штабс капитан, – обратился он к маленькому, грязному, худому артиллерийскому офицеру, который без сапог (он отдал их сушить маркитанту), в одних чулках, встал перед вошедшими, улыбаясь не совсем естественно.
– Ну, как вам, капитан Тушин, не стыдно? – продолжал штаб офицер, – вам бы, кажется, как артиллеристу надо пример показывать, а вы без сапог. Забьют тревогу, а вы без сапог очень хороши будете. (Штаб офицер улыбнулся.) Извольте отправляться к своим местам, господа, все, все, – прибавил он начальнически.
Князь Андрей невольно улыбнулся, взглянув на штабс капитана Тушина. Молча и улыбаясь, Тушин, переступая с босой ноги на ногу, вопросительно глядел большими, умными и добрыми глазами то на князя Андрея, то на штаб офицера.
– Солдаты говорят: разумшись ловчее, – сказал капитан Тушин, улыбаясь и робея, видимо, желая из своего неловкого положения перейти в шутливый тон.
Но еще он не договорил, как почувствовал, что шутка его не принята и не вышла. Он смутился.
– Извольте отправляться, – сказал штаб офицер, стараясь удержать серьезность.
Князь Андрей еще раз взглянул на фигурку артиллериста. В ней было что то особенное, совершенно не военное, несколько комическое, но чрезвычайно привлекательное.
Штаб офицер и князь Андрей сели на лошадей и поехали дальше.
Выехав за деревню, беспрестанно обгоняя и встречая идущих солдат, офицеров разных команд, они увидали налево краснеющие свежею, вновь вскопанною глиною строящиеся укрепления. Несколько баталионов солдат в одних рубахах, несмотря на холодный ветер, как белые муравьи, копошились на этих укреплениях; из за вала невидимо кем беспрестанно выкидывались лопаты красной глины. Они подъехали к укреплению, осмотрели его и поехали дальше. За самым укреплением наткнулись они на несколько десятков солдат, беспрестанно переменяющихся, сбегающих с укрепления. Они должны были зажать нос и тронуть лошадей рысью, чтобы выехать из этой отравленной атмосферы.
– Voila l'agrement des camps, monsieur le prince, [Вот удовольствие лагеря, князь,] – сказал дежурный штаб офицер.
Они выехали на противоположную гору. С этой горы уже видны были французы. Князь Андрей остановился и начал рассматривать.
– Вот тут наша батарея стоит, – сказал штаб офицер, указывая на самый высокий пункт, – того самого чудака, что без сапог сидел; оттуда всё видно: поедемте, князь.
– Покорно благодарю, я теперь один проеду, – сказал князь Андрей, желая избавиться от штаб офицера, – не беспокойтесь, пожалуйста.
Штаб офицер отстал, и князь Андрей поехал один.
Чем далее подвигался он вперед, ближе к неприятелю, тем порядочнее и веселее становился вид войск. Самый сильный беспорядок и уныние были в том обозе перед Цнаймом, который объезжал утром князь Андрей и который был в десяти верстах от французов. В Грунте тоже чувствовалась некоторая тревога и страх чего то. Но чем ближе подъезжал князь Андрей к цепи французов, тем самоувереннее становился вид наших войск. Выстроенные в ряд, стояли в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели, толпились около котлов и кашеваров. В одной роте обед был готов, и солдаты с жадными лицами смотрели на дымившиеся котлы и ждали пробы, которую в деревянной чашке подносил каптенармус офицеру, сидевшему на бревне против своего балагана. В другой, более счастливой роте, так как не у всех была водка, солдаты, толпясь, стояли около рябого широкоплечего фельдфебеля, который, нагибая бочонок, лил в подставляемые поочередно крышки манерок. Солдаты с набожными лицами подносили ко рту манерки, опрокидывали их и, полоща рот и утираясь рукавами шинелей, с повеселевшими лицами отходили от фельдфебеля. Все лица были такие спокойные, как будто всё происходило не в виду неприятеля, перед делом, где должна была остаться на месте, по крайней мере, половина отряда, а как будто где нибудь на родине в ожидании спокойной стоянки. Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал на фронт взвода гренадер, перед которыми лежал обнаженный человек. Двое солдат держали его, а двое взмахивали гибкие прутья и мерно ударяли по обнаженной спине. Наказываемый неестественно кричал. Толстый майор ходил перед фронтом и, не переставая и не обращая внимания на крик, говорил: