Худеющий

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Худеющий
Thinner


Обложка первого издания[К 1]

Автор:

Стивен Кинг

Жанр:

мистика[2]

Оригинал издан:

1984

Переводчик:

А. Фредерикс, Д. Згерский, Е. Харитонова

Страниц:

309[3]

Носитель:

книга

Предыдущая:

«Бегущий человек»

Следующая:

«Регуляторы»

«Худеющий» (англ. Thinner) — роман американского писателя Стивена Кинга, написанный в жанре мистики и впервые опубликованный издательством New American Library в 1984 году под псевдонимом Ричард Бахман. Согласно основной сюжетной линии, преуспевающий адвокат Билли Халлек случайно насмерть сбивает цыганку, переходящую дорогу. Благодаря своим связям, протагонисту удаётся избежать наказания. Однако отец погибшей накладывает на героя заклятье, из-за которого тот начинает бесконтрольно терять вес. Стивен Кинг, страдающий на момент написания произведения ожирением, придумал канву романа после ежегодного осмотра у врача.

После выхода книги множество СМИ обсуждали схожесть произведений Бахмана и Кинга. В конце концов поклонник творчества писателя Стивен Браун на основе данных об авторском праве из Библиотеки Конгресса США, нашёл доказательства того, что это одно и то же лицо. Тайна псевдонима Кинга была раскрыта и продажи романа увеличились в десять раз. Всего было продано свыше трёх миллионов экземпляров «Худеющего». Литературные критики восприняли роман неоднозначно. Некоторым обозревателям не понравился литературный обман и пессимистичный финал, другие эти же черты возводили как неоспоримые достоинства книги. Хвалили рецензенты и сложившуюся стилистику романа. На основе произведения в 1996 году был выпущен одноимённый фильм.





Сюжет

Преуспевающий и высокомерный адвокат Билли Халлек (англ. Bill Halleck), страдающий от лишнего веса, сбивает насмерть пожилую цыганку. Халлек отвлёкся во время вождения из-за того, что его жена Хайди (англ. Heidi) решила заняться с ним мастурбацией. Пользуясь хорошими связями в полиции и суде, он избегает наказания. Отец погибшей, Тадуз Лемке (англ. Taduz Lemke), желая отомстить, накладывает на Билли проклятие: он начинает стремительно худеть. Обеспокоенный Билли обращается к врачам, подозревая рак. Однако, после полного обследования врачи признаются, что не могут назвать причину потери веса. Позже герой узнает, что судья, вынесший оправдательный приговор, покрылся чешуёй, а полицейский, также причастный к этому делу, был поражён тяжелейшей формой акне. Оба покончили жизнь самоубийством. Халлек нанимает детектива, чтобы разыскать Лемке, надеясь уговорить его снять проклятие. Через некоторое время он сам отправляется на поиски. После этого его жена объявляет его сумасшедшим и, желая отправить мужа на принудительное лечение, организует его поиски, впрочем, безуспешные. Билли наконец находит Лемке, но тот отказывается снять проклятие, а его правнучка Джина (англ. Gina) простреливает Билли руку.

Тогда Билли обращается к своему старому другу гангстеру Джинелли (англ. Richard Ginelli). Тот, действуя силовыми методами, убеждает Лемке снять заклятие. Он встречается с Билли и перемещает заклятие в пирог. Чтобы избавиться от него окончательно, Билли должен отдать пирог съесть другому человеку, к которому и перейдёт проклятие. В противном случае, оно вернётся к Билли через пару дней. Лемке советует герою съесть его самому, чтобы умереть с достоинством. Халлек возвращается домой. В машине он находит отрубленную руку Джинелли, и понимает, что тот мёртв. Он выбирает для намеченной цели свою жену, поскольку считает, что она виновата в смерти цыганки и вручает ей пирог. Проснувшись на следующее утро Билл обнаруживает, что к нему неожиданно приехала его четырнадцатилетняя дочь Линда, и она ела пирог вместе с матерью. Понимая, что они обе обречены, Халлек отрезает себе кусок пирога[4].

Создание

От идеи к публикации

Идея книги пришла писателю во время планового ежегодного осмотра у врача. Стивен знал, что располнел. Едва он зашёл в кабинет, как доктор попросил его встать на весы. Кинг вспоминал, как злился на медика, за то, что тот не дал ему раздеться и не отпустил предварительно в туалет. Врач сообщил автору, что у него повышен уровень холестерина, а вес значительно превышает норму[5]:204—205 — этот показатель составлял 236 фунтов[К 2][6]. Он порекомендовал отказаться от курения сигарет и начать худеть. Кинг пришёл в ярость — даже список покупок, написанный из под его пера, мог попасть в список бестселлеров The New York Times, и никто, кроме его жены, не мог ему указывать, что делать. Несколько дней писатель занимался только тем, что спал и курил сигареты. «Я злился на мерзкого врача: нет, ну наглец! Хочет заставить меня пойти на жуткие жертвы ради спасения моей же жизни!»[5]:204-205.

После того, как он успокоился, автор всё же решил сбросить вес и сократить количество потребляемых сигарет. Когда ему удалось избавиться от нескольких фунтов, он обрадовался и одновременно огорчился: «Как только вес действительно стал уходить, я начал осознавать, что сброшенные килограммы — часть меня, и мне вдруг захотелось их вернуть. И тогда я задумался о том, что произойдет, если кто-то начнет худеть и не сможет остановиться»[5]:204—205. Временами у писателя возникала параноидальная мысль, что весы всегда будут показывать большие цифры, вне зависимости от его усилий. Кинг взвешивался только утром и исключительно без одежды. Сам процесс он считал экзистенциональным, а после стал относиться к нему с юмором[6]. Главная тема книги сосредотачивается на том, насколько зависит восприятие реальности от физиологического размера[7]. В повествовании некоторые герои разговаривают на цыганском. Не зная этого языка, Кинг обратился к старым чехословацким изданиям и наобум выписал оттуда несколько случайных фраз. Это было замечено: «Читатели меня прищучили — и поделом, нечего было лениться», — писал автор[5]:232-233[К 3].

Произведение было написано летом 1983 года[4]. Роман был опубликован как пятая книга Ричарда Бахмана в ноябре 1984 года. Это было первое произведение Бахмана, которое вышло в твёрдом переплёте. В мае того же года книгу представляли на Конференции американских книготорговцев как «выбор ассоциации». Роман активно рекламировался и продвигался в книжных магазинах по всей стране. Элейн Костер в рекламных письмах, предназначенных для ознакомительных экземпляров, писал: «Я опытный редактор, которому посчастливилось издать некоторые самые классные романы ужасов из когда-либо написанных, и, признаюсь честно, меня довольно сложно заинтриговать новым именем автора, работающего в жанре хоррор. Сегодня такой автор появился». Костер знал, что на самом деле автором «Худеющего» был Стивен Кинг, но подавлял желание раскрыть личность писателя, уважая решение Кинга сохранить его в тайне[5]:229-230.

Рабочее название романа — «Цыганский пирог» (англ. Gypsy Pie). Впоследствии оно стало именованием 27 главы[1]. Книга была посвящена жене Ричарда, Клаудии Инес Бахман[8]. В произведении фигурируют около 60 персонажей[9]. Мафиозо Ричард Джинелли также появится в цикле «Тёмная Башня»[4] как один из подручных наркобарона Баллазара[К 4][10]. Джинелли встречается и в рассказе «Растение», только если в «Худеющем» он владеет рестораном «Три брата», то в «Растении» заведение называется «Четыре отца»[7]. По состоянию на 1996 год роман выдержал 25 переизданий в твердом переплёте. К сентябрю 1985 года было продано 2,5 млн экземпляров «Худеющего», восемью неделями позже этот показатель возрос до 3 млн 50 тысяч копий[11]. Аудиокнига, озвученная Джо Мантенья, была выпущена на CD-дисках Penguin Audiobooks в феврале 2009 года[12]. К тридцатилетнему юбилею книги было выпущено 26 экземпляров делюкс-издания романа с иллюстрациями Леса Эдвардса и введением Джонни Мэйнса. Эти копии были подписаны самим Кингом[13]. Права на публикацию романа с 2016 года принадлежат издательству Scribner[14]. В России впервые роман был опубликован в 1993 году в переводе А. Фредерикса под названием «Худей!»[15]. На русский язык его также переводили Д. Згерский и Е. Харитонова[2].

Разоблачение

На обороте романа был изображён Ричард Мэньюэл, друг литературного агента Кинга Кирби Маккоули</span>ruen. Он занимался строительством домов недалеко от города Сент-Пол в штате Миннесота. Маккоули специально искал человека, который бы жил в глубинке, подальше от Нью-Йорка, чтобы снизить вероятность его узнавания на улице. Мэньюэл был в восторге от своей роли. Поток звонков от друзей и знакомых, отметивших сходство с Бахманом, долгое время не прекращался после выхода книги. Произведение возродило интерес к предыдущим работам Бахмана, большинство которых и спустя шесть лет находились в продаже, что было необычно для предположительно безвестного автора[5]:230.

Вскоре некоторые читатели стали слать Бахману гневные письма, с обвинениями в копировании стиля Стивена Кинга и угрозами. Некоторые задумались, не является ли Кинг и Бахман одним и тем же человеком. Этот вопрос обсуждался в многочисленных ток-шоу, в том числе передаче «Доброе утро, Америка». Стивен от этих рассуждений открещивался, и в некоторых интервью говорил, что встречался с Ричардом. Тот, по его описаниям, был нелюдим, занимался разведением кур и якобы не хотел общаться с журналистами. «Бедняга… одинокий, уродливый сукин сын», — описывал его Кинг. Представитель сети книжных магазинов Б. Далтон</span>ruen созвонился с издателем книги New American Library и пообещал приобрести 30 тысяч экземпляров романа, если издательство подтвердит слухи[5]:230—231.

Тайну смог раскрыть Стивен П. Браун, сотрудник книжного магазина в Вашингтоне. Будучи большим поклонником Кинга, он также читал все работы Бахмана. У него имелся рекламный экземпляр «Худеющего», поступивший в магазин за несколько месяцев до официального выхода книги в продажу. Браун был уверен на 80 %, что оба автора — один человек. Их творческий стиль, по сути, разделяли только более трагичные концовки[5]:230—232. В одной из сцен книги главный герой сравнивал происходящее с романами Кинга[16], также некоторые фрагменты текста были выделены курсивом, что дополнительно намекало на личность автора[7][17]. Стивен отправился в Библиотеку Конгресса, в которой хранятся копии всех документов об авторском праве[4], и проверил, кому принадлежат права на каждый из первых четырех романов Бахмана[5]:230—232. Почти во всех случаях стоял копирайт Кирби Маккоули, а правообладателем романа «Ярость» значился Кинг. Сделав ксерокопию с улики, клерк послал её Кингу с письмом, спрашивая, будет ли писатель возражать, если Браун раскроет эти сведения в одной из газет. Спустя две недели в магазине Брауна раздался звонок[4]: «Стив Браун? Это Стивен Кинг. Итак, мы оба знаем, что Бахман — это я, давайте решать вопрос… Поговорим?»[5]:230-231[К 5]. Писатель в течение дня обзванивал все книжные магазины округа, так как не знал, в котором из них работает Браун[18].

Кинг был рад, что его рассекретил неизвестный поклонник, а не ищущие сенсации журналисты[19]. Браун на протяжении трёх ночей общался с писателем по телефону, записывая ответы на магнитофон. «Кинг держался спокойно и постоянно шутил. Он вовсе не казался расстроенным тем, что я раскрыл его тайну», — позже вспоминал он. Интервью было издано в газете The Washington Post. И вопросы Брауна, и ответы Кинга получились чересчур грубыми и циничными. Клерк во всём обвинил газетчиков, якобы извративших его материал. Помочь внести ясность в ситуацию могла бы пленка с записью, однако Браун случайно её удалил. Кинг не ввязывался в конфликт[4] и 9 февраля 1985 года в Bangor Daily News с его подачи была опубликована статья под названием «Псевдоним держал в тайне пять романов Кинга»[5]:230—232. Интервью Брауна также попало в сборник эссе Кинга «Королевство Страха»[18].

После этих событий тираж романа увеличился в десять раз — с 28 тысяч экземпляров до 280[1][20]. Своеобразной местью писателя стала смерть похожего на Брауна персонажа в романе «Тёмная половина». Историю разоблачения Стивен окончил статьей «Как я был Бахманом», включённой в переиздание всех пяти романов «Книги Бахмана», вышедшее в марте 1985 года. После пресс-секретарь писателя объявил, что Ричард Бахман скончался от «рака псевдонима — редкой формы шизономии». В июне Стивен и его приятели на центральном кладбище Бангора устроили шутовские похороны, опустив в могилу картонный гроб. Некролог, произнесённый Стивеном, был кратким: «Наконец-то я избавился от этого сукиного сына»[4][21]. Позже Кинг признался, что отнесся несерьёзно к Ричарду, и на самом деле его литературное альтер-эго умерло не от рака, а от шока — ощущения того, что люди просто не позволят существовать ему в одиночку. Бахман, будучи вампирической стороной существования Кинга, был убит солнечным светом, разоблачением[18].

Критика

К октябрю 1985 года сразу четыре работы писателя вошли в рейтинг бестселлеров газеты The New York Times: «Худеющий», «Команда скелетов», «Талисман» и «Книги Бахмана»[5]:239-240. Причем «Худеющий» достиг в нём первой строчки и пробыл в списке 41 неделю[7][22]. Time поставил произведение на девятое место в десятке книг автора, которым требуется продолжение[23]. Роман получил благосклонные отзывы от одного из авторитетнейших книжных клубов — «Литературной гильдии». Писателя позабавил комментарий одного из старейших членов клуба: «Так бы писал Стивен Кинг, умей он писать»[5]:231. Подобный литературный обман впоследствии сравнивали с ситуацией вокруг романа «Зов кукушки» Джоан Роулинг[18][24]. Патрик Тэггарт, обозреватель Cox News Service, писал что имя Ричарда Бахмана не могло ввести в заблуждение читателей. Цыганское проклятие и отвратительные превращения пропитаны стилем Кинга[16]. Журналист Вадим Эрлихман подчеркнул отсутствие счастливой концовки, и считал, что роман примечателен исключительно потому, что благодаря ему Кинг сумел избавиться от своего двойника[4].

Роман получил негативный отзыв от The New York Times. Кристофер Леман-Хаут негативно отнёсся к авторству Кинга, считая, что его имя используется как бренд и клише. Большая часть кульминационных действий загоняется в угол и представляются с ретроспективной точки зрения. В произведении нет логики и смысла, а псевдоним использовался писателем только потому, что ему было стыдно за написанное[3]. Дон Херрон считал смерть Джинелли неубедительной. Среди достоинств романа он подчеркнул окончательно сложившийся стиль писателя — аккуратно выполненный и популярно-развлекательный[16]. На зрелость стиля писателя указал и Джордж Бим[25]. Стивену Спигнесси больше всего в истории «Худеющего» понравилось пессиместичная, неизбежная и удручающая концовка в лучших традициях Ричарда Бахмана[7].

Дэвид Финнис, обозреватель Examiner.com (англ.), писал, что ужас книги передается удивительно эффективным способом по своей простоте. Постоянная потеря веса придаёт повествованию черты «гонки на время», и даже нездоровая пища в лучшем случае только замедляет процесс. Наиболее живым персонажем из всех был назван Джинелли. Осада цыганского табора с его участием — один из главных моментов книги. Несмотря на то, что цыгане предстают в «Худеющем» как антагонисты, их вендетта c Халлеком вполне оправдана. К слабым местам романа критик отнёс неполное раскрытие персонажа Линды и спорный финал[26]. Майкл Коллинз видел в заявленном как ужастик романе множество объективных и объяснимых явлений, проявление же сверхъестественного ужаса закалялось реализмом[27].

Джордж Бим сравнивал Билла Халлека с Джонни Смитом из «Мёртвой зоны». Он также является жертвой колеса судьбы[1]. Другие авторы относились к нему более негативно. Джеймс Смит, обозреватель The Guardian называл его «полным мудаком», который не признаёт вины за свои действия. Вместо искупления за смерть старушки он использует мафию для достижения своих целей, а также обвиняет во всех бедах свою жену. Последние страницы романа не столь самоотвержены — он решает пройти путь покаяния через самоуничтожение. Несмотря на то, что Кинг неоднократно пользовался тематикой несимпатичных протагонистов — в их числе Кэрри, Луис Крид, Джек Торранс, всё же Билл Халлек опережает каждого из них на один шаг. Даже невинная дочь главного героя оказывается наказанной из-за его эгоистичных действий. «Честно говоря, я хотел, чтобы он страдал. Получить удовольствие от действа можно только с этой точки зрения». Финал романа показался обозревателю тёмных и холодным — без надежды и пути назад[28].

Экранизация

Продюсер Дино де Лаурентис предлагал Сэму Рэйми сделать театральную постановку «Худеющего», однако вместо этого он занял пост режиссёра фильма «Зловещие мертвецы 2»[29]. Роман был экранизирован в 1996 году режиссёром Томом Холландом[30]. Премьера в кинотеатрах состоялась 25 октября[30]. Билла сыграл Роберт Джон Берк</span>ruen, Джинелли — Джо Мантенья[31]. Сам Стивен Кинг снялся в эпизодической роли фармацевта доктора Бангора. Критические отзывы в основном были неоднозначными[32]. Рейтинг фильма на агрегаторе Rotten Tomatoes составляет 16 % из 100[30]. При бюджете в 14 миллионов долларов сборы фильма в домашнем прокате составили чуть более 15 миллионов[33][34]. Первый уик-энд принёс фильму третье место с 5,6 млн долларов сборов. Фильм выпал из первой десятки после двух недель проката[32]. «Худеющий» был номинирован на премию «Сатурн» в категории «Лучший грим»[35]. Слоган фильма — «Пусть проклятие соответствует преступлению»[36].

Кинг остался недоволен получившейся лентой, поэтому часть сцен была переснята и премьера фильма была передвинута на более поздний срок. По мнению Джорджа Бима, по объёму событий роман больше напоминал повесть, поэтому для экранизации требовалось доработать сценарий, однако любое отступление от оригинала не нравилось писателю. В итоге фильм, пытавшийся угодить всем, не угодил никому[1]. Пропитанный омерзительной сатирой на современные диеты, он вызывает ипохондрические настроения по случаю внезапной потери веса как симптома серьёзного заболевания. «Постепенно тайны и страхи уступают место низкосортному триллеру про охоту на цыган», — писал Entertainment Weekly[37]. К числу главных недостатков картины относили неубедительную версию как полного, так и худого Халлека. В первой заметны латексные накладки, во второй актёр не выглядел истощённым[32].

Напишите отзыв о статье "Худеющий"

Примечания

Комментарии
  1. В более поздних выпусках вверху изображения было проставлено авторство Кинга с указанием на псевдоним[1].
  2. Что равняется 107,5 килограммам.
  3. Эрлихман указывает, что искомый язык — шведский[4].
  4. По другой версии — это не сам Ричард, а член его семьи[10].
  5. Дословный текст разговора разнится от источников. Эрилхман приводит следующую версию: «Привет, это Стив Кинг. Ладно, вы знаете, что я Бахман, я тоже это знаю. И что же мы теперь будем делать?»[4].
Источники
  1. 1 2 3 4 5 George Beahm. Thinner // [books.google.ru/books?id=2BcECkYB7uoC&pg Stephen King. From A to Z. An encyclopedia of his life and work]. — Канзас-Сити: Andrews McMeel Publishing, 1998. — С. 227-228. — 257 с.
  2. 1 2 [fantlab.ru/work330 Стивен Кинг. Худеющий] (рус.). Лаборатория фантастики. Проверено 26 апреля 2015.
  3. 1 2 Christopher Lehmann-Haupt. [www.nytimes.com/1985/07/11/books/books-of-the-times-117219.html Books of Times] (англ.). The New York Times (11 July 1985). Проверено 18 марта 2015.
  4. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Эрлихман Вадим. Король тёмной стороны. Стивен Кинг в Америке и России. — Санкт-Петербург: Амфора, 2006. — С. 147—149. — 386 с. — 3000 экз. — ISBN 5-367-00145-9.
  5. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 Роугек Лайза. Сердце, в котором живёт страх. Стивен Кинг: жизнь и творчество / пер. с англ. Н. Балашовой = Lisa Rogak. Haunted Heart: The Life and Times of Stephen King (2008). — Москва: АСТ: Астрель, 2011. — С. 307. — 411,[5]: 8 л. ил. с. — 4000 экз. — ISBN 978-5-17-070665-5.
  6. 1 2 [stephenking.com/library/bachman_novel/thinner_inspiration.html Thinner. Inspiration] (англ.). StephenKing.com. Проверено 25 апреля 2015.
  7. 1 2 3 4 5 Stephen J. Spignesi. Number 45. Thinner (1984) // [books.google.ru/books?id=134fGRDDangC&printsec The Essential Stephen King: A Ranking of the Greatest Novels, Short Stories, Movies and Other Creatiions of the World's Most Popular Writer]. — Franklin Lakes: Career Press, 2001. — С. 158-160. — 359 с.
  8. Harold Bloom. [books.google.ru/books?id=HjURCQHV4wAC&printsec=frontcover&dq Stephen King]. — Infobase Publishing, 2009. — С. 29. — 124 с. — (BBC Series). — ISBN 9781438115443.
  9. [stephenking.com/library/bachman_novel/thinner_characters.html Thinner Characters List] (англ.). StephenKing.com. Проверено 26 апреля 2015.
  10. 1 2 Бев Винсент (в переводе Виктора Вебера). [books.google.ru/books/about/The_Road_to_The_Dark_Tower.html?id=HL1j44HL6gcC&redir_esc=y Дорога к Тёмной Башне] = The Road to the Dark Tower: Exploring Stephen King’s Magnum Opus. — New American Library, 2004. — С. 41. — 243 с. — ISBN 0451213041.
  11. Michael R. Collings. [books.google.ru/books?id=UnovWufeLD8C&printsec Scaring Us to Death: The Impact of Stephen King on Popular Culture]. — Second. — Wildside Press LLC, 1997. — С. 50, 52. — 168 с. — (Milford series: Popular writers of today). — ISBN 0930261372.
  12. [stephenking.com/library/audiobook/thinner.html Thinner] (англ.). StephenKing.com. Проверено 25 апреля 2015.
  13. [www.pspublishing.co.uk/30th-anniversary-edition-thinner-deluxe-signed-editon-stephen-king-writing-as-richard-bachman-2718-p.asp 30th Anniversary edition THINNER [Deluxe Signed Editon] Stephen King writing as Richard Bachman] (англ.). Pspublishing.co.uk. Проверено 28 апреля 2015.
  14. Gary Price. [www.infodocket.com/2015/10/12/publishing-scribnersimon-schuster-acquires-majority-of-stephen-kings-body-of-work/ Publishing: Scribner/Simon & Schuster Acquires Majority of Stephen King’s Body Of Work] (англ.). Library Journal (12 October 2015). Проверено 5 января 2016.
  15. [fantlab.ru/edition37527 Худей!] (рус.). Лаборатория фантастики. Проверено 22 февраля 2015.
  16. 1 2 3 Don Herron. Stephen King: The Good, the Bad, and the Academic // [books.google.ru/books?id=HFwYTN9MNdsC&pg Blooms modern critical views: Stephen King. Updated edition] / Harold Bloom. — Нью-Йорк: Infobase Publishing, 2007. — С. 22, 30, 36, 37. — 237 с. — ISBN 978-1-4381-1348-7.
  17. Grady Hendrix. [www.tor.com/blogs/2013/01/the-great-stephen-king-re-read-thinner The Great Stephen King Re-read: Thinner] (англ.). Tor.com (31 January 2013). Проверено 3 мая 2015.
  18. 1 2 3 4 Zach Schonfeld. [www.thewire.com/entertainment/2013/07/jk-rowling-was-robert-galbraith-stephen-king-was-richard-bachman/67185/ Before J.K. Rowling Was Robert Galbraith, Stephen King Was Richard Bachman] (англ.). Thewire.com (15 July 2013). Проверено 2 мая 2015.
  19. Алексей Гравицкий. [www.mirf.ru/Articles/print1739.html Кунсткамера. Тайна Ричарда Бахмана] (рус.). Мир фантастики, № 41 (1 марта 2007). Проверено 16 апреля 2015.
  20. Tony Magistrale. Chapter 1. The writers life: A Stephen King biography // [books.google.ru/books?id=neqOJbFjVvEC&printsec Stephen King: America's Storyteller]. — Santa Barbara: ABC-CLIO, 2010. — С. 13. — 181 с. — ISBN 978-0-313-35228-7.
  21. Dwight Garner. [www.nytimes.com/2007/07/01/books/review/01tbr.html?_r=0 Inside the List] (англ.). The New York Times (1 July 2007). Проверено 28 апреля 2015.
  22. [www.nytimes.com/1985/05/05/books/best-sellers-may-5-198512nal-books-12.95-this-pseudonymous-novel-stephen-king.html Best Sellers] (англ.). The New York Times (5 May 1985). Проверено 28 апреля 2015.
  23. Michael Roffman. [entertainment.time.com/2013/09/26/stephen-king-10-more-books-he-should-write-sequels-to/ Stephen King: 10 More Books He Should Write Sequels To] (англ.). Time (26 September 2013). Проверено 1 марта 2015.
  24. [www.bbc.co.uk/news/entertainment-arts-23304181 JK Rowling revealed as author of The Cuckoo's Calling] (англ.). Би-би-си (14 July 2013). Проверено 13 июля 2013.
  25. Russell, Sharon A. [books.google.ru/books/about/Stephen_King.html?id=ye9aAAAAMAAJ&redir_esc=y Stephen King : A Critical Companion Critical Companions to Popular Contemporary Writers]. — Westport: Greenwood Publishing Group, 1996. — С. 9-10. — 171 с. — ISBN 9780313294174.
  26. David Finniss. [www.examiner.com/article/stephen-king-bibliography-thinner Stephen King bibliography: Thinner] (англ.). Examiner (англ.) (1 April 2013). Проверено 2 мая 2015. [web.archive.org/web/20150403030301/www.examiner.com/article/stephen-king-bibliography-thinner Архивировано из первоисточника 3 апреля 2013].
  27. Michael R. Collings. [books.google.ru/books?id=3L1knXoI6R8C&pg The Many Facets of Stephen King]. — Wildside Press LLC, 1985. — С. 59—60. — 190 с. — (Starmont studies in literary criticism (Выпуск 11)). — ISBN 0930261143.
  28. James Smythe. [www.theguardian.com/books/booksblog/2013/apr/16/rereading-stephen-king-thinner Rereading Stephen King, chapter 19: Thinner] (англ.). The Guardian (16 April 2013). Проверено 26 апреля 2015.
  29. [www.mirf.ru/Articles/art2678_2.htm И вторые станут первыми] (рус.). Мир фантастики. Проверено 28 апреля 2015.
  30. 1 2 3 [www.rottentomatoes.com/m/thinner/ Thinner] (англ.). Rotten Tomatoes. Проверено 26 апреля 2015.
  31. Lawrence Van Gelder. [www.nytimes.com/1996/10/26/movies/eat-and-be-thin-what-s-the-catch.html Eat and Be Thin. What's the Catch?] (англ.). The New York Times (26 October 1996). Проверено 1 мая 2015.
  32. 1 2 3 Scott Von Doviak. Thin Gruel // [books.google.ru/books?id=TcYJAwAAQBAJ&printsec Stephen King Films FAQ: All That's Left to Know About the King of Horror on Film]. — Hal Leonard Corporation, 2014. — 400 с. — ISBN 1480386189.
  33. [www.boxofficemojo.com/movies/?id=thinner.htm Stephen King's Thinner] (англ.). Box Office Mojo. Проверено 26 апреля 2015.
  34. [powergrid.thewrap.com/project/thinner Thinner] (англ.). Powergrid. Проверено 26 апреля 2015.
  35. [www.imdb.com/title/tt0117894/awards?ref_=tt_awd Худеющий (1996). Awards] (англ.). IMDb. Проверено 16 апреля 2015.
  36. Michael Cieply. [www.nytimes.com/2009/10/25/business/economy/25steal.html The Skinnier Look of Studio Management] (англ.). The New York Times (24 October 2009). Проверено 28 апреля 2015.
  37. Owen Gleiberman. [www.ew.com/article/1996/11/08/movie-review-stephen-kings-thinner Stephen King's Thinner] (англ.). Entertainment Weekly (17 January 2015). Проверено 26 апреля 2015.

Ссылки

  • StephenKing.com. [stephenking.com/library/bachman_novel/thinner.html Thinner] (англ.). — Страница произведения на официальном сайте Стивена Кинга. Проверено 15 марта 2015. [web.archive.org/web/20140720183929/stephenking.com/library/bachman_novel/thinner.html Архивировано из первоисточника 20 июля 2014].
  • Стивен Кинг.ру. [stephenking.ru/books/book34.php Худеющий] (рус.). — Страница произведения на сайте поклонников Стивена Кинга. Проверено 15 марта 2015. [web.archive.org/web/20150323100525/stephenking.ru/books/book90.php Архивировано из первоисточника 15 марта 2015].

Отрывок, характеризующий Худеющий

– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.


В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.


Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.
В начале марта, старый граф Илья Андреич Ростов был озабочен устройством обеда в английском клубе для приема князя Багратиона.
Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.
– Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь! – Холодных стало быть три?… – спрашивал повар. Граф задумался. – Нельзя меньше, три… майонез раз, – сказал он, загибая палец…
– Так прикажете стерлядей больших взять? – спросил эконом. – Что ж делать, возьми, коли не уступают. Да, батюшка ты мой, я было и забыл. Ведь надо еще другую антре на стол. Ах, отцы мои! – Он схватился за голову. – Да кто же мне цветы привезет?
– Митинька! А Митинька! Скачи ты, Митинька, в подмосковную, – обратился он к вошедшему на его зов управляющему, – скачи ты в подмосковную и вели ты сейчас нарядить барщину Максимке садовнику. Скажи, чтобы все оранжереи сюда волок, укутывал бы войлоками. Да чтобы мне двести горшков тут к пятнице были.
Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.
– Ах, братец мой! Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. – Хоть вот ты бы помог! Надо ведь еще песенников. Музыка у меня есть, да цыган что ли позвать? Ваша братия военные это любят.
– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.
Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.