 Ирина Худорошкина |
| Общая информация |
|---|
| Полное имя |
Ирина Александровна Худорошкина
|
|---|
| Дата и место рождения |
13 октября 1968(1968-10-13) (55 лет)
Казахская ССР, СССР
|
|---|
| Гражданство |
 Россия
|
|---|
| Рост |
175 см
|
|---|
| Вес |
93 кг
|
|---|
| Клуб |
Динамо
|
|---|
| Личные рекорды |
|---|
| Ядро |
20.32 (1996)
|
|---|
| Личные рекорды в помещении |
|---|
| Ядро |
50.73 (2003)
|
|---|
Международные медали |
|---|
|
|
| Последнее обновление: 25 января 2013</small> |
</table>
Ири́на Алекса́ндровна Худоро́шкина (13 октября 1968, Казахская ССР) — российская легкоатлетка, бронзовый призёр Олимпийских игр в толкании ядра. Заслуженный мастер спорта России. На соревнованиях представляла Московскую область.
Карьера
В 1996 году на чемпионате Европы в помещении Ирина завоевала серебряную медаль, уступив лишь немке Астрид Кумбернусс. На Олимпиаде в Атланте она выиграла бронзу, пропустив вперёд Астрид Кумбернусс и китаянку Суй Синьмэй.
В апреле 2004 года Худорошкину уличили в применении допинга и дисквалифицировали на два года[1]. В 2006 она вернулась в спорт и на чемпионате Европы стала 7-й. Через год на чемпионате Европы в помещении Ирина выиграла свою вторую серебряную медаль. На пекинской Олимпиаде Худорошкина показала скромный результат и стала лишь 25-й в квалификации.
Напишите отзыв о статье "Худорошкина, Ирина Александровна"
Примечания
- ↑ [www.vremya.ru/2007/135/11/183868.html Нашествие в городе пряников] (рус.). Время новостей. Проверено 25 января 2013. [www.webcitation.org/6EDcFmUIo Архивировано из первоисточника 6 февраля 2013].
Ссылки
- [www.iaaf.org/athletes/biographies/athcode=62784 Худорошкина, Ирина Александровна] — профиль на сайте IAAF (англ.)
Отрывок, характеризующий Худорошкина, Ирина Александровна
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
