Хумпердинк, Энгельберт

Энгельберт Xумпердинк
Энгельберт Xумпердинк.</br>Почтовая карточка (открытое письмо, 1910 год)
Основная информация
Имя при рождении	нем. Engelbert Humperdinck
Дата рождения	1 сентября 1854(1854-09-01)
Место рождения	Зигбург, Рейнская область, королевство Пруссия
Дата смерти	27 сентября 1921(1921-09-27) (67 лет)
Место смерти	Нойштрелиц, Мекленбург-Штрелиц, Веймарская республика
Страна	Германская империя Германская империя;</br>Веймарская республика Веймарская республика
Профессии	композитор

Не следует путать с английским певцом, выступающим под псевдонимом «Энгельберт Хампердинк».

Энгельбе́рт Xумперди́нк (нем. Engelbert Humperdinck; 1 сентября 1854, Зигбург, Рейнская область, королевство Пруссия — 27 сентября 1921, Нойштрелиц, свободное государство Мекленбург-Штрелиц в Веймарской республике) — немецкий композитор, испытавший большое влияние творчества Рихарда Вагнера.

Известен прежде всего как автор оперы «Гензель и Гретель» на сюжет сказки, написанной в стиле «Мейстерзингеров» Вагнера (1890—1893). Со временем опера стала едва ли не обязательным произведением в рождественском репертуаре немецких оперных театров.

В своё время большим успехом также пользовалась ныне малоизвестная опера «Королевские дети» (нем. Königskinder, 1897). В ней, в частности, Хумпердинк использует приём полурецитации—полупения, который позже будет применять Шёнберг.

В числе учеников Хумпердинка — испанский композитор баскского происхождения Андрес Исаси.

Имя композитора используется в качестве псевдонима эстрадного певца Арнольда Дорси с середины 1950-х гг.

Ссылки

• Энгельберт Хумпердинк: ноты произведений на International Music Score Library Project

Отрывок, характеризующий Хумпердинк, Энгельберт

– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей , есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.


12 го ноября кутузовская боевая армия, стоявшая лагерем около Ольмюца, готовилась к следующему дню на смотр двух императоров – русского и австрийского. Гвардия, только что подошедшая из России, ночевала в 15 ти верстах от Ольмюца и на другой день прямо на смотр, к 10 ти часам утра, вступала на ольмюцкое поле.
Николай Ростов в этот день получил от Бориса записку, извещавшую его, что Измайловский полк ночует в 15 ти верстах не доходя Ольмюца, и что он ждет его, чтобы передать письмо и деньги. Деньги были особенно нужны Ростову теперь, когда, вернувшись из похода, войска остановились под Ольмюцом, и хорошо снабженные маркитанты и австрийские жиды, предлагая всякого рода соблазны, наполняли лагерь. У павлоградцев шли пиры за пирами, празднования полученных за поход наград и поездки в Ольмюц к вновь прибывшей туда Каролине Венгерке, открывшей там трактир с женской прислугой. Ростов недавно отпраздновал свое вышедшее производство в корнеты, купил Бедуина, лошадь Денисова, и был кругом должен товарищам и маркитантам. Получив записку Бориса, Ростов с товарищем поехал до Ольмюца, там пообедал, выпил бутылку вина и один поехал в гвардейский лагерь отыскивать своего товарища детства. Ростов еще не успел обмундироваться. На нем была затасканная юнкерская куртка с солдатским крестом, такие же, подбитые затертой кожей, рейтузы и офицерская с темляком сабля; лошадь, на которой он ехал, была донская, купленная походом у казака; гусарская измятая шапочка была ухарски надета назад и набок. Подъезжая к лагерю Измайловского полка, он думал о том, как он поразит Бориса и всех его товарищей гвардейцев своим обстреленным боевым гусарским видом.