Хумс

Хумс (ар. خمس, дословно: «пятая часть») — обязательный налог у мусульман-шиитов, составляющий одну пятую от годового дохода.

История хумса

Хумс впервые был уплачен Абд аль-Мутталибом, а затем в Коране он был предписан в качестве обязательного в 41-м аяте суры Аль-Анфаль («Добыча»). Согласно исламскому вероучению, это повеление Абд ал-Мутталиб получил от Аллаха во сне, после того, как он вновь обнаружил священный источник Зам-Зам и нашёл рядом с ним закопанное сокровище, пятую часть стоимости которого он решил израсходовать на религиозные нужды.

Хумс в Коране и в фикхе

В основе положения о хумсе лежит следующий аят Корана: «Знайте, что если вы захватили [на войне] добычу, то пятая часть её принадлежит Аллаху, Посланнику, [вашим бедным] родственникам, сиротам, беднякам и путникам» (8:41).

Таким образом, получателями хумса являются:

1. Аллах
2. Его Посланник
3. Близкие родственники пророка Мухаммада (Ахл аль-Бейт)
4. Сироты
5. Нуждающиеся
6. Путники, не имеющие средств для возвращения домой.

В соответствии с шиитской интерпретацией данного аята, доля, причитающаяся Аллаху, идёт пророку Мухаммаду для того, чтобы он израсходовал эти средства на пути Аллаха (то есть на милостыню и полезные для уммы дела). После того, как пророк Мухаммад ушёл из жизни, первые три составляющие хумса стали предназначаться семейству Мухаммада (Ахл аль-Бейт), а после ухода имама аль-Махди в Большое сокрытие — религиозным учёным, которые не имеют иных источников доходов.

Что касается трёх остальных адресатов, то учёный не имеет права присваивать себе их долю в хумсе. Эти деньги напрямую направляются нуждающимся из числа сейидов — потомков пророка Мухаммада, в то время как беднякам не из числа сейидов предназначается иной исламский налог — закят, на который не вправе претендовать уже сейиды. Такое разделение и учреждение особого налога, предназначенного сейидам, связано с тем, что на протяжении всей истории ислама потомки пророка Мухаммада подвергались преследованиям и в связи с этим часто находились в крайне бедственном финансовом положении.

Что касается закята, то, согласно шиитскому фикху, им облагаются лишь следующие категории имущества: скот (верблюды, коровы, овцы и козы), серебро, золото, финики, изюм, ячмень и пшеница. Однако считается желательным (мустахаб) выплачивать закят и с других видов собственности.

В книге «Исламское правление» лидер Исламской революции в Иране имам Хомейни пишет, что правящему законоведу (вали-е факих) следует направлять хумс на финансирование важных для исламского государства отраслей, таких, как образование, наука, медицина, промышленность, теологические центры (так, благодаря взиманию налога хумс в современном Иране существует бесплатные медицина и образование). Коль скоро шиитский законовед является носителем политической власти, под расходованием первых трёх частей хумса на пути Аллаха следует подразумевать, что эти деньги должны идти на поддержание инфраструктуры исламского государства.

Исторически, ещё до победы исламской революции, шиитские учёные часто находились в оппозиции к власти, и были гораздо ближе к простому народу, а не к правителям. Хумс позволял им сохранять независимость в действиях и суждениях (фетвах).

Следует отметить, что шиитские имамы вели аскетичный образ жизни и средства, полученные за счёт хумса, тратили в основном на благо ислама и уммы.

Правовая интерпретация коранического термина «добыча»

По мнению шиитских учёных, кораническое понятие «ганима», употребляющееся в аяте о хумсе, переводится как «добыча», то есть «определённые блага, которые приобретены в качестве богатства». Согласно хадисам от Ахл аль-Бейт, хумсом облагаются следующие категории имущества:

1. Сверхприбыль (то, что не расходуется в течение года);
2. Законный доход, перемешанный с незаконным;
3. Руды и полезные ископаемые;
4. Сокровища (камни), выловленные из моря;
5. Драгоценности;
6. Земля, которую немусульманин из числа людей договора (зиммиев) покупает у мусульманина;
7. Военные трофеи.

В то же время суннитские улемы зачастую относят положения, относящиеся к хумсу, лишь к военным трофеям. Шиитские учёные считают такую точку зрения ошибочной.

Использованная литература

• A Shi’ite Encyclopedia, Chapter 6b // www.al-islam.org

Полезные ссылки

• [russian.makarem.ir/estefta/?mit=215 Фетвы Макарема Ширази о хумсе]
• [www.sistani.org/index.php?p=251364&id=48&pid=2285 Хумс согласно фетвам Али Систани]

Отрывок, характеризующий Хумс

Пьеру он ничего не сказал, только пожал с чувством его руку пониже плеча. Пьер с Анной Михайловной прошли в petit salon. [маленькую гостиную.]
– II n'y a rien qui restaure, comme une tasse de cet excellent the russe apres une nuit blanche, [Ничто так не восстановляет после бессонной ночи, как чашка этого превосходного русского чаю.] – говорил Лоррен с выражением сдержанной оживленности, отхлебывая из тонкой, без ручки, китайской чашки, стоя в маленькой круглой гостиной перед столом, на котором стоял чайный прибор и холодный ужин. Около стола собрались, чтобы подкрепить свои силы, все бывшие в эту ночь в доме графа Безухого. Пьер хорошо помнил эту маленькую круглую гостиную, с зеркалами и маленькими столиками. Во время балов в доме графа, Пьер, не умевший танцовать, любил сидеть в этой маленькой зеркальной и наблюдать, как дамы в бальных туалетах, брильянтах и жемчугах на голых плечах, проходя через эту комнату, оглядывали себя в ярко освещенные зеркала, несколько раз повторявшие их отражения. Теперь та же комната была едва освещена двумя свечами, и среди ночи на одном маленьком столике беспорядочно стояли чайный прибор и блюда, и разнообразные, непраздничные люди, шопотом переговариваясь, сидели в ней, каждым движением, каждым словом показывая, что никто не забывает и того, что делается теперь и имеет еще совершиться в спальне. Пьер не стал есть, хотя ему и очень хотелось. Он оглянулся вопросительно на свою руководительницу и увидел, что она на цыпочках выходила опять в приемную, где остался князь Василий с старшею княжной. Пьер полагал, что и это было так нужно, и, помедлив немного, пошел за ней. Анна Михайловна стояла подле княжны, и обе они в одно время говорили взволнованным шопотом:
– Позвольте мне, княгиня, знать, что нужно и что ненужно, – говорила княжна, видимо, находясь в том же взволнованном состоянии, в каком она была в то время, как захлопывала дверь своей комнаты.
– Но, милая княжна, – кротко и убедительно говорила Анна Михайловна, заступая дорогу от спальни и не пуская княжну, – не будет ли это слишком тяжело для бедного дядюшки в такие минуты, когда ему нужен отдых? В такие минуты разговор о мирском, когда его душа уже приготовлена…
Князь Василий сидел на кресле, в своей фамильярной позе, высоко заложив ногу на ногу. Щеки его сильно перепрыгивали и, опустившись, казались толще внизу; но он имел вид человека, мало занятого разговором двух дам.
– Voyons, ma bonne Анна Михайловна, laissez faire Catiche. [Оставьте Катю делать, что она знает.] Вы знаете, как граф ее любит.
– Я и не знаю, что в этой бумаге, – говорила княжна, обращаясь к князю Василью и указывая на мозаиковый портфель, который она держала в руках. – Я знаю только, что настоящее завещание у него в бюро, а это забытая бумага…
Она хотела обойти Анну Михайловну, но Анна Михайловна, подпрыгнув, опять загородила ей дорогу.
– Я знаю, милая, добрая княжна, – сказала Анна Михайловна, хватаясь рукой за портфель и так крепко, что видно было, она не скоро его пустит. – Милая княжна, я вас прошу, я вас умоляю, пожалейте его. Je vous en conjure… [Умоляю вас…]
Княжна молчала. Слышны были только звуки усилий борьбы зa портфель. Видно было, что ежели она заговорит, то заговорит не лестно для Анны Михайловны. Анна Михайловна держала крепко, но, несмотря на то, голос ее удерживал всю свою сладкую тягучесть и мягкость.
– Пьер, подойдите сюда, мой друг. Я думаю, что он не лишний в родственном совете: не правда ли, князь?
– Что же вы молчите, mon cousin? – вдруг вскрикнула княжна так громко, что в гостиной услыхали и испугались ее голоса. – Что вы молчите, когда здесь Бог знает кто позволяет себе вмешиваться и делать сцены на пороге комнаты умирающего. Интриганка! – прошептала она злобно и дернула портфель изо всей силы.
Но Анна Михайловна сделала несколько шагов, чтобы не отстать от портфеля, и перехватила руку.
– Oh! – сказал князь Василий укоризненно и удивленно. Он встал. – C'est ridicule. Voyons, [Это смешно. Ну, же,] пустите. Я вам говорю.
Княжна пустила.
– И вы!
Анна Михайловна не послушалась его.
– Пустите, я вам говорю. Я беру всё на себя. Я пойду и спрошу его. Я… довольно вам этого.
– Mais, mon prince, [Но, князь,] – говорила Анна Михайловна, – после такого великого таинства дайте ему минуту покоя. Вот, Пьер, скажите ваше мнение, – обратилась она к молодому человеку, который, вплоть подойдя к ним, удивленно смотрел на озлобленное, потерявшее всё приличие лицо княжны и на перепрыгивающие щеки князя Василья.