Птица Зимбабве
Птица Зимбабве (Хунгве, англ. hungwe) — статуэтка в форме птицы, изваяние из зелёного мыльного камня, национальная эмблема Зимбабве, изображена на гербе, флаге, монетах Зимбабве и Родезии[1][2].
Содержание
Изображения на флагах и монетах
- Coat of arms of Zimbabwe.svg
Герб Зимбабве
- Flag of Zimbabwe.svg
Национальный флаг Зимбабве.
- Flag of Zimbabwe Rhodesia.svg
Флаг Родезии 1979-1980.
- Flag of Rhodesia.svg
Флаг Родезии 1968-1979.
- Monnaie Zimbabwe.jpg
реверс монеты.
Реверс на монетах
*Родезия, 20 центов, 1975-77 *
Зимбабве, 1 цент, 1980-88 *
История и значение
Наиболее известная статуэтка этого существа, прозванного Птица Зимбабве или Хунгве, была найдена в 1871 году на развалинах храма (ок. XIII в.) в Большом Зимбабве. Всего найдены восемь статуэток, Семь сохранились полностью, одна частично. Пять фигурок Хунгве были вывезены искателем сокровищ Сесилем Родсом в конце XIX века в ЮАР. Четыре из них были возвращены правительством ЮАР в день независимости Зимбабве, а пятая остаётся в бывшем доме Родса (Groote Schuur) в Кейптауне[3].
Несмотря на немалое количество, позволяющее определить происхождение и значение Хунгве, вокруг этого легендарного создания идут споры. Часть исследователей узнают в скульптурах, достигающих в высоту почти 40 см, широко распространённое на юге Африки стилизованное изображение речного орла, бывшего символом монаршей власти. Другие склоняются к тому, что статуэтки вообще не имеют отношения к пернатым, а представляют собой фигуру какого-то мифологического персонажа, вроде птицы Феникс.
Напишите отзыв о статье "Птица Зимбабве"
Примечания
- ↑ Thomas N. Huffman (1985). «The Soapstone Birds from Great Zimbabwe». African Arts 18: 68–73,99–100.
- ↑ Paul Sinclair (2001). «Review: The Soapstone Birds of Great Zimbabwe Symbols of a Nation by Edward Matenga». The South African Archaeological Bulletin 56: 105–106.
- ↑ [www.worldofcoins.ru/subjects/hungwe.htm Хунгве (птица Зимбабве)]
Ссылки
- [news.bbc.co.uk/2/hi/africa/3028589.stm Zimbabwe bird "flies" home], on Wednesday, 14 May 2003
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Птица Зимбабве
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.
Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
