Хуни

Хуни
III династия
Древнее царство
Гранитная голова фараона Древнего Царства, предположительно Хуни. Бруклинский музей, Нью-Йорк
тронное имя как Царь	nsw Hw несу Ху «Царь Ху» </br> Согласно надписи на гранитных блоках из Элефантины
Туринский список (№III.8)	Hwj... Хуи...
Саккарский список (№15)	Hwni Хуни
древнегреческое имя (по Манефону)	Ахес
Хуни на Викискладе

Хуни в иероглифах

Хуни — последний египетский фараон III династии Древнего царства Имя Хуни (или Ху) значит «Рубящий».

Хуни обычно считается отцом Снофру и царицы Хетепхерес (Хетефер). Для защиты южной границы Египта у первого порога на юг от Асуана он основал крепость на острове Элефантина. Человек по имени Хуни упоминается в качестве высокопоставленного придворного ещё при фараоне Джосере, поэтому если предположить, что этот вельможа и есть фараон Хуни, то он пришёл к власти уже в немолодом возрасте. Несмотря на это, Туринский список фараонов отводит ему целых 24 года правления.

Пирамиды Хуни

Хуни были посвящены две пирамиды; крупнейшая из них находится в Медуме и превышает по размерам даже созданную Имхотепом пирамиду Джосера в Саккара. Первоначально эта пирамида была ступенчатой, однако Хуни умер ещё до окончания её постройки, когда пирамида достигла высоты примерно семи ступеней. Его преемник Снофру приказал продолжать строительство, и была возведена восьмая ступень (существует теория, что пирамиду полностью строил только Снофру, и лишь позже он решил захоронить в ней предшественника). Затем новый фараон велел заполнить пространство между ступенями камнями, а всё строение обложить плитами из турского известняка, превратив её в первую пирамиду с гладкими стенами. Так пирамида (146 × 146 метров, высота 118 метров) обрела вид «истинной». Но в этой пирамиде не обнаружено и следа присутствия саркофага. Ныне эта пирамида сильно повреждена. Первые 20 м от основания этой пирамиды засыпаны песком, а остальные возвышаются над поверхностью всего лишь на 45 м, то есть составляют менее половины первоначальной величины.

Кроме того, вокруг этой пирамиды впервые был создан храмовый комплекс, предназначавшийся для служений в честь покойного фараона, а сам комплекс был обнесён стенами. В районе пирамиды французским археологом Франсуа Огюстом Мариеттом в 1871 году был обнаружен ряд гробниц вельмож, содержавших такие шедевры искусства Древнего царства, как изображения медумских гусей и статуи царевича Рахотепа и его жены Нофрет. Значительная часть пирамиды Хуни не сохранилась до нашего времени. Вторая, символическая и небольшая, пирамида Хуни была построена на Элефантине, возле первого нильского порога; насчёт возможности постройки пирамиды на отдалённом нильском острове существуют возражения, поэтому сведения о постройке пирамиды могут быть неверным толкованием строительства крепости (или пирамида находилась на территории последней).

Смерть Хуни упомянута автором одного из самых древних (древнее «Поучения Птаххотепа») дошедших до нас поучений, написанного от имени визиря Кагемни, захороненного в Саккара: «Наставление, адресованное Кагемни его братьям». В конце текста повествуется о смерти Хуни, затем о последовавшем прибытии царя Верхнего и Нижнего Египта Снофру в качестве благодетельного царя Обеих Земель.

Литература

• История Древнего Востока. Зарождение древнейших классовых обществ и первые очаги рабовладельческой цивилизации. Часть 2. Передняя Азия. Египет / Под редакцией Г. М. Бонгард-Левина. — М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1988. — 623 с. — 25 000 экз.
• [replay.waybackmachine.org/20080511203747/www.genealogia.ru/projects/lib/catalog/rulers/1.htm Древний Восток и античность]. // [replay.waybackmachine.org/20080511203747/www.genealogia.ru/projects/lib/catalog/rulers/0.htm Правители Мира. Хронологическо-генеалогические таблицы по всемирной истории в 4 тт.] / Автор-составитель В. В. Эрлихман. — Т. 1.

III династия
Предшественник: Хаба	фараон Египта ок. 2663 — 2639 до н. э.	Преемник: Снофру

Отрывок, характеризующий Хуни

– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.


Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…
Всё время, что он был на батарее у орудия, он, как это часто бывает, не переставая, слышал звуки голосов офицеров, говоривших в балагане, но не понимал ни одного слова из того, что они говорили. Вдруг звук голосов из балагана поразил его таким задушевным тоном, что он невольно стал прислушиваться.
– Нет, голубчик, – говорил приятный и как будто знакомый князю Андрею голос, – я говорю, что коли бы возможно было знать, что будет после смерти, тогда бы и смерти из нас никто не боялся. Так то, голубчик.
Другой, более молодой голос перебил его:
– Да бойся, не бойся, всё равно, – не минуешь.
– А всё боишься! Эх вы, ученые люди, – сказал третий мужественный голос, перебивая обоих. – То то вы, артиллеристы, и учены очень оттого, что всё с собой свезти можно, и водочки и закусочки.
И владелец мужественного голоса, видимо, пехотный офицер, засмеялся.
– А всё боишься, – продолжал первый знакомый голос. – Боишься неизвестности, вот чего. Как там ни говори, что душа на небо пойдет… ведь это мы знаем, что неба нет, a сфера одна.
Опять мужественный голос перебил артиллериста.