Хускино войско

Хускино войско
Годы существования	1943—1944
Страна	Хорватия Хорватия
Подчинение	Хорватское домобранство
Тип	полицейское формирование
Численность	до 3 тысяч человек
Девиз	За ислам (хорв. Za islam)
Участие в	Вторая мировая война (Югославский фронт)
Командиры
Известные командиры	Хусейн Милькович

Хускино войско (хорв. Huskina vojska), известное также как Хускин легион (хорв. Huskina legija) и Хускина милиция (хорв. Huskina milicija) — боснийское коллаборационистское подразделение, состоявшее из мусульманских добровольцев и подчинявшееся Хорватскому домобранству.

Образовано в 1943 году беглым партизаном Хусейном Мильковичем. Состояло из мусульман, служивших ранее в Хорватском домобранстве, насчитывало до 3 тысяч человек и состояло из 8 батальонов. Исполняло формально обязанности полицейского подразделения, выявляя пособников партизан и уничтожая их. Несмотря на это, Милькович вёл переговоры со всеми сторонами-участницами войны в Югославии: немцами, усташами, четниками и партизанами. Весной 1944 года Милькович перешёл на сторону партизан полностью со своим войском, вследствие чего Хускин легион прекратил существование.

Вскоре после роспуска подразделения 27 мая 1944 Милькович погиб в бою: по распространённой версии, его убили усташи, не простившие ему предательства.

Литература

• Redžić, Enver (2005). [books.google.rs/books?id=pVCx3jerQmYC&printsec=frontcover#v=onepage&q&f=false Bosnia and Herzegovina in the 2nd World War].

Отрывок, характеризующий Хускино войско

Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.