Аскильдсен, Хьелль

Хьелль Аскильдсен
Kjell Askildsen
Хьелль Аскильдсен
Место рождения:	Мандал
Род деятельности:	прозаик
Годы творчества:	1953—2005
Язык произведений:	норвежский
Дебют:	«Теперь я всегда буду провожать тебя домой»
Премии:	Премия Браги, Премия Ассоциации норвежских критиков

Хьелль Аскильдсен (норв. Kjell Askildsen, 30 сентября 1929, Мандал, Норвегия) — норвежский писатель, лауреат многих литературных премий.

Биография

Родился в 1929 году в семье норвежского политического деятеля Арне Аскильдсена (no) (1898—1982). В годы оккупации Норвегии нацистской Германией, отец будущего писателя был арестован, а позднее бежал в Швецию. Два старших брата Аскильдсена были узниками концлагеря Грини. После войны Аскильдсен служил в составе Независимой норвежской бригадной группы в Германии. Был трижды женат.

Литературная деятельность

Литературный дебют писателя состоялся в 1953 году публикацией сборника рассказов «Теперь я всегда буду провожать тебя домой» (норв. Heretter følger jeg deg helt hjem). Сборник был неоднозначно принят в Норвегии из-за сексуального подтекста рассказов. В 1969 году он был награждён литературной премией Mads Wiel Nygaard’s Endowment за роман «Окружение», который был экранизирован в 1973 году режиссёром Одварем Бюллем Тухусом. Фильм «Мария Марушка» получил премию норвежских кинокритиков.

Аскильдсен написал всего несколько романов и сборников рассказов, однако является одним из наиболее видных современных писателей Норвегии. В 1983 году за сборник «Последние заметки Томаса Ф., сделанные им для человечества» Аскильдсен получил премию Ассоциации норвежских критиков. В 2006 году этот сборник был назван лучшим литературным произведением последних 25 лет.

Лауреат премии Браги, премии «Аскехоуг», премии Ассоциации норвежских критиков и др., [www.ozon.ru/context/detail/id/1350565/ издавался в России], ([www.kommersant.ru/Doc-rss/353740 1], [www.oktober.no/nor/forfattere/norske/askildsen_kjell 2] (норв.), [www.dagbladet.no/kultur/2006/08/16/474104.html 3] (норв.))

Произведения

• 1953 — Heretter følger jeg deg helt hjem (сборник рассказов «Теперь я всегда буду провожать тебя домой»)
• 1955 — Herr Leonard Leonard — (роман)
• 1957 — Davids bror — (роман)
• 1966 — Kulisser — (сборник рассказов)
• 1969 — Omgivelser — (роман «Окружение»)
• 1974 — Kjære, kjære Oluf — (роман «Милый, милый Улаф»)
• 1976 — Hverdag — (роман)
• 1982 — Ingenting for ingenting — (сборник рассказов)
• 1983 — Thomas F’s siste nedtegnelser til almenheten — (сборник рассказов «Последние заметки Томаса Ф., сделанные им для человечества»)
• 1987 — En plutselig frigjørende tanke — (сборник рассказов)
• 1991 — Et stort øde landskap — (сборник рассказов «Бескрайний пустынный ландшафт»)
• 1996 — Hundene i Tessaloniki — (сборник рассказов «Собаки в Салониках»)
• 1999 — Samlede noveller — (сборник рассказов)
• 2005 — Alt som før — (сборник рассказов)

Ссылки

• [kommersant.ru/doc/353740 Хьелль Аскильдсен: я не "нон-фикшн"] (рус.) // Коммерсант. — 30.11.2002. — № 218.

Отрывок, характеризующий Аскильдсен, Хьелль

Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.
– Наташа, разденься, голубушка, ложись на мою постель. (Только графине одной была постелена постель на кровати; m me Schoss и обе барышни должны были спать на полу на сене.)
– Нет, мама, я лягу тут, на полу, – сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стон адъютанта из открытого окна послышался явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи, и графиня видела, как тонкие плечи ее тряслись от рыданий и бились о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.