Хулхоевы
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.
– Раздеть! Что стоите? – крикнул он сердито на фельдшеров.
Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.
После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, – представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность.
Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.
– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
– О! Ооооо! – зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем то близко и тяжело связан со мною, – думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. – В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? – спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.
Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.
«Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам – да, та любовь, которую проповедовал бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой я не понимал; вот отчего мне жалко было жизни, вот оно то, что еще оставалось мне, ежели бы я был жив. Но теперь уже поздно. Я знаю это!»
Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.
Адъютант приехал сказать, что по приказанию императора двести орудий направлены на русских, но что русские все так же стоят.
– Наш огонь рядами вырывает их, а они стоят, – сказал адъютант.
– Ils en veulent encore!.. [Им еще хочется!..] – сказал Наполеон охриплым голосом.
– Sire? [Государь?] – повторил не расслушавший адъютант.
– Ils en veulent encore, – нахмурившись, прохрипел Наполеон осиплым голосом, – donnez leur en. [Еще хочется, ну и задайте им.]
И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.
И не на один только этот час и день были помрачены ум и совесть этого человека, тяжеле всех других участников этого дела носившего на себе всю тяжесть совершавшегося; но и никогда, до конца жизни, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды и добра и всего человеческого.
Не в один только этот день, объезжая поле сражения, уложенное мертвыми и изувеченными людьми (как он думал, по его воле), он, глядя на этих людей, считал, сколько приходится русских на одного француза, и, обманывая себя, находил причины радоваться, что на одного француза приходилось пять русских. Не в один только этот день он писал в письме в Париж, что le champ de bataille a ete superbe [поле сражения было великолепно], потому что на нем было пятьдесят тысяч трупов; но и на острове Св. Елены, в тиши уединения, где он говорил, что он намерен был посвятить свои досуги изложению великих дел, которые он сделал, он писал:
«La guerre de Russie eut du etre la plus populaire des temps modernes: c'etait celle du bon sens et des vrais interets, celle du repos et de la securite de tous; elle etait purement pacifique et conservatrice.
C'etait pour la grande cause, la fin des hasards elle commencement de la securite. Un nouvel horizon, de nouveaux travaux allaient se derouler, tout plein du bien etre et de la prosperite de tous. Le systeme europeen se trouvait fonde; il n'etait plus question que de l'organiser.
Satisfait sur ces grands points et tranquille partout, j'aurais eu aussi mon congres et ma sainte alliance. Ce sont des idees qu'on m'a volees. Dans cette reunion de grands souverains, nous eussions traites de nos interets en famille et compte de clerc a maitre avec les peuples.
L'Europe n'eut bientot fait de la sorte veritablement qu'un meme peuple, et chacun, en voyageant partout, se fut trouve toujours dans la patrie commune. Il eut demande toutes les rivieres navigables pour tous, la communaute des mers, et que les grandes armees permanentes fussent reduites desormais a la seule garde des souverains.
De retour en France, au sein de la patrie, grande, forte, magnifique, tranquille, glorieuse, j'eusse proclame ses limites immuables; toute guerre future, purement defensive; tout agrandissement nouveau antinational. J'eusse associe mon fils a l'Empire; ma dictature eut fini, et son regne constitutionnel eut commence…
Paris eut ete la capitale du monde, et les Francais l'envie des nations!..
Mes loisirs ensuite et mes vieux jours eussent ete consacres, en compagnie de l'imperatrice et durant l'apprentissage royal de mon fils, a visiter lentement et en vrai couple campagnard, avec nos propres chevaux, tous les recoins de l'Empire, recevant les plaintes, redressant les torts, semant de toutes parts et partout les monuments et les bienfaits.
Русская война должна бы была быть самая популярная в новейшие времена: это была война здравого смысла и настоящих выгод, война спокойствия и безопасности всех; она была чисто миролюбивая и консервативная.
Это было для великой цели, для конца случайностей и для начала спокойствия. Новый горизонт, новые труды открывались бы, полные благосостояния и благоденствия всех. Система европейская была бы основана, вопрос заключался бы уже только в ее учреждении.
Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже имел свой конгресс и свой священный союз. Это мысли, которые у меня украли. В этом собрании великих государей мы обсуживали бы наши интересы семейно и считались бы с народами, как писец с хозяином.
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей родине.
Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т.д.
Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной; всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правлению империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правление…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
Он, предназначенный провидением на печальную, несвободную роль палача народов, уверял себя, что цель его поступков была благо народов и что он мог руководить судьбами миллионов и путем власти делать благодеяния!
«Des 400000 hommes qui passerent la Vistule, – писал он дальше о русской войне, – la moitie etait Autrichiens, Prussiens, Saxons, Polonais, Bavarois, Wurtembergeois, Mecklembourgeois, Espagnols, Italiens, Napolitains. L'armee imperiale, proprement dite, etait pour un tiers composee de Hollandais, Belges, habitants des bords du Rhin, Piemontais, Suisses, Genevois, Toscans, Romains, habitants de la 32 e division militaire, Breme, Hambourg, etc.; elle comptait a peine 140000 hommes parlant francais. L'expedition do Russie couta moins de 50000 hommes a la France actuelle; l'armee russe dans la retraite de Wilna a Moscou, dans les differentes batailles, a perdu quatre fois plus que l'armee francaise; l'incendie de Moscou a coute la vie a 100000 Russes, morts de froid et de misere dans les bois; enfin dans sa marche de Moscou a l'Oder, l'armee russe fut aussi atteinte par, l'intemperie de la saison; elle ne comptait a son arrivee a Wilna que 50000 hommes, et a Kalisch moins de 18000».
[Из 400000 человек, которые перешли Вислу, половина была австрийцы, пруссаки, саксонцы, поляки, баварцы, виртембергцы, мекленбургцы, испанцы, итальянцы и неаполитанцы. Императорская армия, собственно сказать, была на треть составлена из голландцев, бельгийцев, жителей берегов Рейна, пьемонтцев, швейцарцев, женевцев, тосканцев, римлян, жителей 32 й военной дивизии, Бремена, Гамбурга и т.д.; в ней едва ли было 140000 человек, говорящих по французски. Русская экспедиция стоила собственно Франции менее 50000 человек; русская армия в отступлении из Вильны в Москву в различных сражениях потеряла в четыре раза более, чем французская армия; пожар Москвы стоил жизни 100000 русских, умерших от холода и нищеты в лесах; наконец во время своего перехода от Москвы к Одеру русская армия тоже пострадала от суровости времени года; по приходе в Вильну она состояла только из 50000 людей, а в Калише менее 18000.]
(перенаправлено с «Хьулхой»)
| Хулхой самоназв. — Хьулхой | |
| Этноиерархия | |
|---|---|
| Общие данные | |
| Письменность |
(письменность) |
| Религия | |
| Современное расселение | |
| Историческое расселение | |
| Родовое село | |
Хулхоевы (ингуш. Хьулхой) — ингушский тейп. Проживают практически во всех населённых пунктах Ингушетии, а также в странах Западной Европы. Один из самых многочисленных ингушских тейпов. Приблизительная численность 55 тысяч человек. Род Хьулхой насчитывает в себе более 50 фамилий[1].
Содержание
Происхождение
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этом разделе не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 20 июня 2016 года. |
Тейп Хулхоевы происходит из аула Хули и относится к Хамхинскому (Галгаевскому) шахару (обществу). Название рода происходит от названия места их проживания в горах - аула Хьули.
|
|
||
| родовое селение тейпа Хьулхой | родовое селение тейпа Хьулхой |
Топономия Хьули[2]
- Лоха Хьули (Нижний Хьули)
- Хьорг1улг г1ала(Хоргулг гала) «Хоргула жилая башня» — в черте аула Хьули.
- Агиск г1ала(Агиск гала) «Агиска жилая башня» — в черте развалин.
- Укр г1ала(Укр гала) «Укра жилая башня» — в черте развалин.
- Амхьад наькъана г1ала(Амхад някана гала) "Амхада потомков жилая башня-в черте развалин.
- Iалбак наькъана г1ала(Албак някана гала) «Албака потомков жилая башня»-в черте развалин.
- Зовр наькъана г1ала(Зовр някана гала) «Зовра потомков жилая башня»-в черте развалин.
- Элмарзий наькъана г1ала(Элмарзий някан гала) «Элмарза потомков жилая башня»-в черте развалин.
- Х1ерижт1и(Херижти) — урочище на западной окраине. Херж+т1ие-место для выборов.
- Ц1овгие(Цовгие) «Цов(божеству) к» — холм на восточной стороне Хьули.
- Байт1и(Байти) — урочище на восточной стороне Хьули, то же самое, что и Ц1овгие-культовое место.
- Къордж(Кордж) — урочище на западной окраине Хьули. Этимология названия затемнена. Здесь имеются 8 комплексов солнечных склепов. Среди них есть известные всему обществу усыпальницы.
- Т1от1ашкай каш(Тоташкай каш) «Тоташкая солнечный склеп»-на западной окраине.
- Мург1аста каш(Мургаста каш) «Мургаста солнечный склеп»-на западе.
- Зовр г1ала(Зовр гала) «Зовра жилая башня» — в местечке «Толх т1е», на западе Хьули.
- Шуьлхой хьаст(Шюлхой хаст) «Шюлхойцев источник» — на восточной стороне Хьули. В первой части, вероятно, подразумевается исчезнувший аул или этническая группа.
- Андаш наькъана Ц1онда(Андаш някана Цонда) «Андаша потомков Цу святилищу»-живописное местечко на северной стороне Хьули. Вероятно, здесь в далеком прошлом находилось святилище семейного фамильного значения потомков Андаша. Известно, что в далекое от нас время не только родоплеменная группа или объединение могли иметь своего бога, но и каждый род, также и отдельная большая или маленькая семья могла для обслуживания своих семейных нужд и отправления службы воздвигнуть на своей территории святилище. Обычно такое святилище представляло собой плотно сложенную кучу камней.
- Ц1улг т1ие(Цулг тие) «Цулга(божка) на» — на северной окраине. Здесь находился семейный или родовой божок, тумбообразная каменная кладка, куда горцы приходили вымаливать увеличение скота, урожая, плодородия пашен, исцеления от недугов.
- Ц1улг(Цулг) «Цу(божок)» — на западной окраине. Вероятно, здесь также находилось святилище семейного или родового значения, отсюда-уменьшительное «Ц1улг».
- Iиел,Iиеларш,Iиемарш, — могилы, кладбищ. Iиел-потусторонняя(загробная) жизнь.
- Юкъура лаьтта(Юкура лятта) «Общая земля» — на восточной окраине.
- Ха аьштие(Ха аштие) «Дозора террасе на» — урочище на севере развалин.
- В1овгие(Вовгие) «Башне к» — живописное место в котловине р. Эс-хи. Несколько боевых стрельниц на высоком остроконечном утесе.
- Ц1ей хьу(Цей ху) «Цей(божества) лес» — священная роща на западе Хьули.
- Пхьуматтишкие(Пхуматтишкие) — урочище на западе Хьули. Название сложилось из «Пхьу»-в данном случае «поселение», «матт»-стан, место, где основано поселение. Сравните: «Пхьу+матта+т1ехьашкие» и «Пхьуматтишкие». Пхьумат-т1и(Пхумат-ти) «Поселение(места) на»-на западной окраине.
- Валхадт1ие(Валхадтие) — урочище на западе Хьули, этимология затемнена.(вероятно «вал»+«хат1а+т1ие»-«на гибельном, обреченном дозоре»-glg).
- Молх дохч ч1оджие(Молх дохч чоджие) «Порох добывают(где) ущелью к»-на западе Хьули.
- М1а-Ердие(Ма-Ердие) «Храм-Церковь» христианского периода на западной окраине Хьули. М1а-верховное Ердие-крещения(креста)(?) места Храм."Верховный крест".(возможно то же самое божество, что и Маго-Ердие или же здесь «ма» означает «солнце»-glg).
- ГамагI Iуьргишка(Гамаг ургишка) — урочище на западе Хьули, где имеется много пещерок-захоронений.первая часть топонима «гамаг1»-мелкие, неглубокие.
- Пхьармат(Пхармат) «Кузнеца место, стоянка»-урочище на западной окраине. Пхьармат-имя мифического нарта, принесшего огонь из очага верховного бога Сиелы. Название возникло на основе имени нарта-богоборца Пхьармат-«Прометей». В основе названия лежат два компонента: «пхьар»-кузнец и мат/мот-стан, место, где пребывает кузнец. Ингушский вариант собственного имени нарта-богоборца Куркъо, которое сложилось из древневайнахских кур+къо-гордый+мужчина. Къо+нах+къонах. Къо-в значении человек, мужчина встречается и сегодня в адыгских языках и чеберлоевском диалекте чеченского языка-къо(къола). По преданиям ингушей и чеченцев,Куркъо-Пхьармат в наказание за его проступок прикован Сиелой на вершине Баш-лоам(Казбек).
- Г1алг1ай некъ(Галгай нек) «Щитоносцев дорога»-проходит по северной окраине Хьули.
- «Эрсий некъ (русская дорога)» — проходила параллельно севернее от «Г1алг1ай некъ» на расстоянии 100 метров.
- Лакха Хьули (Верхний Хьули)
- Кхоартой г1ов(хоартой гов) «Кхоартойцев сторона(склон)» — на северной окраине.
- Пхьидолчие(Пхидолчие) — урочище на ю-з. Этимология затемнена. Но «пхьи», от «пхьа»-поселение человека.(«поселение, где имеется»-glg).
- Фоной хьаст(Фоной хаст) «Фонойцев источник» — на северной окраине. Фана-бренный, обреченный.
- Хьулхой хьаст(Хулхой хаст) «Хулхойцев источник» — на юге.
- Духьалхой хьаст(Духалхой хаст) «Источник(жителей) противоположного(склона)» — на северной окраине.
- Б1изт1а(Бизта) — урочище на юге развалин.
- Баьттача кхийригие(Бяттачча кхийригие) «Треснувшемуся валуну(камню) к» — пастбище на восточной окраине, где по преданию, находился так называемый камень, раздвоившийся от сглаза. По другому варианту, нарт Сеска Солса, ударом меча раздвоил этот валун.
- Х1оттарие(Хоттарие) «Устают(где)» — пастбище на восточной окраине. Здесь обычно отдыхают уставшие путники.
- Пхьарматтие(Пхарматтие) «Кузнеца месту к» — пастбище, пашни и сенокос на восточной окраине. Кузнец и оружейник, лекарь и жрец, обычно получали в пользование пахотные, сенокосные угодья из общественных земель.
- Оркунгие(Оркунгие) «Кладбище к(?)» — пастбище на северной окраине. Орку, см. в Шаройском обществе, сравните с Орк-древнеримским божеством смерти (здесь вероятно подразумевается схожий рельеф местности с тарелкой-glg).
Фамилии входящие в тейп Хьулхой
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этом разделе не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 20 июня 2016 года. |
- Халухаевы прож.в с. Плиево. Всего 90 человек. (50 м. 40 ж.)
- Халухоевы прож. в г. Назрань, с. Альтиево, с. Н.-Корт. Всего 250 человек. (150 м. 100 ж.)
- Холухоевы — Всего 65 человек. (44 м. 21 ж.)
- Агасиевы -птр. Хулахой прож. в г. Назрань, с. Альтиево. Всего 50 человек. (30 м. 20 ж.)
- Альмурзиевы — птр. от Хулахой прож. в с. Н.Корт. Всего 40 человек. (20 м. 20 ж.)
- Хулиевы — птр. Хулахой прож. в с. Алхасты. Всего 20 человек. (10 м. 10 ж.)
- Амхадовы — птр. Хулахой прож. в г. Назрань. Всего 280 человек. (170 м. 110 ж.)
- Арджаваровы(Аржеваровы) — птр. от Хулахой прож. в с. Плиево. Всего 50 человек. (30 м. 20 ж.)
- Артагановы — птр. от Хулахой прож. в некоторых селах Ингушетии. Всего 30 человек. (20 м. 10 ж.)
- Астеевы — птр. от Хулахой прож. в с. Базоркино. Всего 20 человек. (10 м. 10 ж.)
- Байсагуровы — птр. от Хулахой прож. в горных районах Ингушетии. Всего 50 человек. (30 м. 20 ж.)
- Курскиевы — птр. от Хулахой прож. в г. Назрань. Всего 150 человек. (80 м. 70 ж.)
- Дзауровы — птр. от Хулахой прож. в с. Н.-Корт, Хули. Всего 1,260 человек. (740 м. 520 ж.)
- Борзовы — птр. от Хулахой прож. в г. Назрань. Всего 40 человек. (20 м. 20 ж.)
- Борзиевы — птр. от Хулахой прож. в г. Малгобек. Всего 160 человек. (100 м. 60 ж.)
- Бузуркиевы — птр. от Хулахой прож. в г. Малгобек. Всего 150 человек. (120 м. 30 ж.)
- Чахкиевы — птр. от Хулахой прож. в г. Назрань, с Н.-Корт. Всего 1,210 человек. (700 м. 510 ж.)
- Шахкиевы — птр. от Хулахой прож. в с. Базоркино.
- Хадзиевы — прож. в г. Назрань, г. Малгобек, с. Каским. Всего 760 человек. (440 м. 320 ж.)
- Полиевы — птр. от Хадзиевых, прож. в с. Камбилеевка.
- Гарсовы — птр. от Хулахой, прож. в с. Альтиево.
- Гахкиевы — птр. от Хулахой, прож. в с. Плиево.
- Наурузовы — птр. от Хулахой, прож. в с. Каским. Всего 100 человек. (50 м. 50 ж.)
- Келиговы — птр. от Хулахой, прож. в г. Назрань.
- Къонахильговы — птр. от Хулахой, прож. в ауле Хули.
- Марзиевы — птр. от Дзауровых, прож. в Пригородном р-не. Всего 480 человек. (230 м. 250 ж.)
- Мургустовы — птр. от Хулахой, прож. в с. Джейрах. Всего 130 человек. (60 м. 70 ж.)
- Мусокиевы — птр. от Хулахой, прож. в г. Назрань. Всего 20 человек. (10 м. 10 ж.)
- Мусостовы — птр. от Хулахой прож. в с. Барсуки. Всего 20 человек. (10 м. 10 ж.)
- Осмиевы — птр. от Хулахой, прож. в с. Альтиево. Всего 30 человек. (20 м. 10 ж.)
- Арсельговы — птр. от Хулахой, прож. в с. Альтиево. Всего 110 человек. (50 м. 60 ж.)
- Гебоевы — птр. от Хулахой, прож. в г. Назрань, с. Базоркино.
- Тогильговы — птр. от Хулахой, прож. в с. Н.-Корт.
- Тоевы — птр. от Хулахой, прож. в с. Бозоркино.
- Тибоевы — прож. в г. Назрань, п. Майское. Всего 30 человек. (20 м. 10 ж.)
- Укуровы — птр. от Хулахой, прож. в с. Каским. Всего 200 человек. (100 м. 100 ж.)
- Умахаевы — птр. от Хулахой, прож. в с. Н.Ачалуки.
- Хабрильговы — птр. от Хулахой, прож. в районах Ингушетии.
- Хосботовы — птр. от Хулахой от вдовы Халухоевых, (урожденной Бековой), прож. в с. Н.Ачалуки.
- Хумгоевы — птр. от Хулахой, прож. в г. Назрань.
- Чехиевы — птр. от Хулахой, прож. в с. Базоркино.
- Эдиевы — птр. от Хулахой, прож. в с. Плиево.
- Эсиевы — прож. в Базоркино, Ачалуках — 22 (11 м.11 ж), Назрани.
- Илиевы — прож. в Хули,Ангушт.
- Наурузовы — прож. в Кескем.
- Эсмурзиевы - прож. в Ниж. Ачалуках. Всего 17 ч. (9 м. 8 ж)
- Баталовы
- Халгуевы — птр. Чахкиевы.прож. Насыр-Корт
- Исаевы — прож. в Карабулаке
- Шахмурзиевы — прож. в Насыр-корте
- Берсинговы — прож. в Малгобеке
Памятные даты
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этом разделе не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 20 июня 2016 года. |
В 1830 князь Абхазов и в 1832 в июле месяце барон Розен проводят ряд военных экспедиций в горной Ингушетии. И в первом и во втором случае целью походов служит селение Хьули и его жители. После похода Абхазова в Хьули как и в других селениях были размещены христианские миссионеры с приданием последним небольших отрядов солдат. Через два года после ухода Абхазова не выдержав более гнета солдат и миссионеров в Хьули происходит битва с пришельцами. В результате которой были убиты солдаты, девять тагаурцев (осетин), пять из которых были алдарами (князья), пристав Константинов. Попы и миссионеры заперевшись в одной из жилых башен были сожжены. Случай этот дошел до Петербурга и вызвал бурю гнева. В 1832 году барон Розен выдвинулся в горную Ингушетию в составе почти 30.000 корпуса. В придачу к оному приняло участие до 500 осетин и столько же грузин. В результате прохождения были уничтожены десятки аулов. Но дойдя до Хьули барон не обнаружил жителей там, подорвав все башни в селении он начал преследование которое длилось 17 дней. Армии было тесно в горах да и сплошной туман опустился в те дни в горах. Постоянные нападения на обозы и короткие кинжальные бои деморализовали войско и барон принял решение отступить.
вот выдержки из записок барона
«Сего 15-20 июня остаюсь я при Хьули в ожидании присоединения вьючного парка с запасными патронами и для получения известий, куда скрылись жители Хьули, дабы по возможности отыскать их… Для истребления сей деревни посылаю команду. Жителям деревень Ляляги и Салги объявил я также, что отдаю им земли хьулинцев, коим никогда не будет дозволено поселиться в нынешнем их местопребывании…»
а вот цитата от Бларамберга
«В июле 1830 года это племя было подчинено князем Абхазовым, который проник в этот округ с двумя колоннами со стороны Махальдона (Маьт-лоама — И. Д.), и со стopoны истока Кумбалея (Камбелеевки — И. Д.). Но в 1831 году жители убили инспектора и всех служащих, в ответ на это главнокомандующий Отдельным Кавказским корпусом барон Розен вновь прибыл сюда в июле 1832 года и разрушил до основания их поселения. Жители же отступили в недоступные скалы Матхохского и Гайского хребтов, однако, часть из них была захвачена и отдана их врагам — тагаурцам. (осетинское племя, проживающее за левобережьем Терека И. Д.). Остальные предпочли умереть от голода, чем сдаться в плен. Женщины, видя, что им не избежать плена, бросались в бездонные пропасти, предпочитая гибель потере свободы. Эта экспедиция длилась 17 дней и была одной из самых трудных, так как трудности встречались на каждом шагу: ужасные дороги по краю пропасти, неприспособленные для продвижения транспорта с продуктами для тысяч солдат, многие из которых погибли…».
История
Присяга на верность России. Январь 1811 года
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этом разделе не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 20 июня 2016 года. |
От кистинского ущелья 8 января 1811 в крепости Владикавказ была принесена присяга на верность России. Почётными старшинами рода.
От Большого Хьули (Большой Улай в док.) — Битог Лачиев
От Малого Хьули (Малый Улай в док.) — Бертихо Илухов
(В январе 1811 года от генерала Тормасова к генералу Румянцеву. Акты К. А. К., т.4, стр. 904)
1905 год. Земельная тяжба — Герчоч.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 20 июня 2016 года. |
В 1904 году Ставропольско-Терское управление государственного имущество начало продавать лес на сруб в местности Герчоч, которая в свою очередь являлась собственностью рода Хьулхой. Хьулхой созвали Мехк-Кхел (Совет Страны) и попросили выдать общее заключение по поводу собственности данных земель. На общем сходе численностью в 280 глав семейств было вынесено постановление.
« Мы, нижеподписавшиеся, жители селений: Хамхи, Эгикал, Бархин, Тори, Верхний и Нижний Лейми, Коли, Карт, Кост, Дашакол, Верхний,Средний и Нижний Оздик, Кяхк, Гадаборш, Лялах, Кедзи, Гу, Салги, Верхний и Нижний Тумгой, Цоли, Накист, Пуй, Голушпи, Барах, Таргим, Исмаилово, Горсты, Балкой, Бисер, Хайрах, Хани и Гаппи — Хамх. общества, 3-го участка Сунж. отд.,Тер. области, из числа 421 коренных домохозяев, имеющих права голоса на сходе, быв сего числа на оном в числе 280 человек, слушали просьбу жителей нашего же общества Хулохоевых в выдачи им приговора, удостоверяющего принадлежность членам упомянутой фамилии земель под названием Герчоч, находящегося в пределах 3-го участка Сунженского отдела, Терской области. Посоветовавшись между собой мы единогласно постановили:
Фамилии Хулохоевых в количестве 184 дворов принадлежат земли под названием Герчоч, часть земель находится под лесом, а остальная площадь под пахотой и пастьбой, этими землями упомянутая фамилия владеет с незапамятных времен, как полные хозяева, без всякого вмешательства со стороны Хамхинского общества. Земли эти достались этой фамилии от их предков, как известно об этом всем окрестным жителям.»
Следует 272 подписи жителей. Подписи засвидетельствованы; приговор подписан сельским муллой, членами правления, старшиной, писарем; приложена печать правления. От 4 июня 1904 года.
(Дело 1905 г. Горск. отд.,2-го стола, штаба Кавк. воен. окр., по описи номер 88.)
Напишите отзыв о статье "Хулхоевы"
Примечания
Отрывок, характеризующий Хулхоевы
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.
– Раздеть! Что стоите? – крикнул он сердито на фельдшеров.
Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.
После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, – представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность.
Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.
– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
– О! Ооооо! – зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем то близко и тяжело связан со мною, – думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. – В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? – спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.
Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.
«Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам – да, та любовь, которую проповедовал бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой я не понимал; вот отчего мне жалко было жизни, вот оно то, что еще оставалось мне, ежели бы я был жив. Но теперь уже поздно. Я знаю это!»
Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.
Адъютант приехал сказать, что по приказанию императора двести орудий направлены на русских, но что русские все так же стоят.
– Наш огонь рядами вырывает их, а они стоят, – сказал адъютант.
– Ils en veulent encore!.. [Им еще хочется!..] – сказал Наполеон охриплым голосом.
– Sire? [Государь?] – повторил не расслушавший адъютант.
– Ils en veulent encore, – нахмурившись, прохрипел Наполеон осиплым голосом, – donnez leur en. [Еще хочется, ну и задайте им.]
И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.
И не на один только этот час и день были помрачены ум и совесть этого человека, тяжеле всех других участников этого дела носившего на себе всю тяжесть совершавшегося; но и никогда, до конца жизни, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды и добра и всего человеческого.
Не в один только этот день, объезжая поле сражения, уложенное мертвыми и изувеченными людьми (как он думал, по его воле), он, глядя на этих людей, считал, сколько приходится русских на одного француза, и, обманывая себя, находил причины радоваться, что на одного француза приходилось пять русских. Не в один только этот день он писал в письме в Париж, что le champ de bataille a ete superbe [поле сражения было великолепно], потому что на нем было пятьдесят тысяч трупов; но и на острове Св. Елены, в тиши уединения, где он говорил, что он намерен был посвятить свои досуги изложению великих дел, которые он сделал, он писал:
«La guerre de Russie eut du etre la plus populaire des temps modernes: c'etait celle du bon sens et des vrais interets, celle du repos et de la securite de tous; elle etait purement pacifique et conservatrice.
C'etait pour la grande cause, la fin des hasards elle commencement de la securite. Un nouvel horizon, de nouveaux travaux allaient se derouler, tout plein du bien etre et de la prosperite de tous. Le systeme europeen se trouvait fonde; il n'etait plus question que de l'organiser.
Satisfait sur ces grands points et tranquille partout, j'aurais eu aussi mon congres et ma sainte alliance. Ce sont des idees qu'on m'a volees. Dans cette reunion de grands souverains, nous eussions traites de nos interets en famille et compte de clerc a maitre avec les peuples.
L'Europe n'eut bientot fait de la sorte veritablement qu'un meme peuple, et chacun, en voyageant partout, se fut trouve toujours dans la patrie commune. Il eut demande toutes les rivieres navigables pour tous, la communaute des mers, et que les grandes armees permanentes fussent reduites desormais a la seule garde des souverains.
De retour en France, au sein de la patrie, grande, forte, magnifique, tranquille, glorieuse, j'eusse proclame ses limites immuables; toute guerre future, purement defensive; tout agrandissement nouveau antinational. J'eusse associe mon fils a l'Empire; ma dictature eut fini, et son regne constitutionnel eut commence…
Paris eut ete la capitale du monde, et les Francais l'envie des nations!..
Mes loisirs ensuite et mes vieux jours eussent ete consacres, en compagnie de l'imperatrice et durant l'apprentissage royal de mon fils, a visiter lentement et en vrai couple campagnard, avec nos propres chevaux, tous les recoins de l'Empire, recevant les plaintes, redressant les torts, semant de toutes parts et partout les monuments et les bienfaits.
Русская война должна бы была быть самая популярная в новейшие времена: это была война здравого смысла и настоящих выгод, война спокойствия и безопасности всех; она была чисто миролюбивая и консервативная.
Это было для великой цели, для конца случайностей и для начала спокойствия. Новый горизонт, новые труды открывались бы, полные благосостояния и благоденствия всех. Система европейская была бы основана, вопрос заключался бы уже только в ее учреждении.
Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже имел свой конгресс и свой священный союз. Это мысли, которые у меня украли. В этом собрании великих государей мы обсуживали бы наши интересы семейно и считались бы с народами, как писец с хозяином.
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей родине.
Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т.д.
Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной; всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правлению империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правление…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
Он, предназначенный провидением на печальную, несвободную роль палача народов, уверял себя, что цель его поступков была благо народов и что он мог руководить судьбами миллионов и путем власти делать благодеяния!
«Des 400000 hommes qui passerent la Vistule, – писал он дальше о русской войне, – la moitie etait Autrichiens, Prussiens, Saxons, Polonais, Bavarois, Wurtembergeois, Mecklembourgeois, Espagnols, Italiens, Napolitains. L'armee imperiale, proprement dite, etait pour un tiers composee de Hollandais, Belges, habitants des bords du Rhin, Piemontais, Suisses, Genevois, Toscans, Romains, habitants de la 32 e division militaire, Breme, Hambourg, etc.; elle comptait a peine 140000 hommes parlant francais. L'expedition do Russie couta moins de 50000 hommes a la France actuelle; l'armee russe dans la retraite de Wilna a Moscou, dans les differentes batailles, a perdu quatre fois plus que l'armee francaise; l'incendie de Moscou a coute la vie a 100000 Russes, morts de froid et de misere dans les bois; enfin dans sa marche de Moscou a l'Oder, l'armee russe fut aussi atteinte par, l'intemperie de la saison; elle ne comptait a son arrivee a Wilna que 50000 hommes, et a Kalisch moins de 18000».
[Из 400000 человек, которые перешли Вислу, половина была австрийцы, пруссаки, саксонцы, поляки, баварцы, виртембергцы, мекленбургцы, испанцы, итальянцы и неаполитанцы. Императорская армия, собственно сказать, была на треть составлена из голландцев, бельгийцев, жителей берегов Рейна, пьемонтцев, швейцарцев, женевцев, тосканцев, римлян, жителей 32 й военной дивизии, Бремена, Гамбурга и т.д.; в ней едва ли было 140000 человек, говорящих по французски. Русская экспедиция стоила собственно Франции менее 50000 человек; русская армия в отступлении из Вильны в Москву в различных сражениях потеряла в четыре раза более, чем французская армия; пожар Москвы стоил жизни 100000 русских, умерших от холода и нищеты в лесах; наконец во время своего перехода от Москвы к Одеру русская армия тоже пострадала от суровости времени года; по приходе в Вильну она состояла только из 50000 людей, а в Калише менее 18000.]
