Монтенегро, Хьюго
| Хьюго Монтенегро | |
 Руководитель флотской группы Ньюпорта Франк Родович (слева) и Хьюго Монтенегро на флотской станции Ньюпорта, 1944 год | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Имя при рождении |
Hugo Mario Montenegro |
| Полное имя |
Хьюго Марио Монтенегро |
| Дата рождения | |
| Место рождения | |
| Дата смерти | |
| Страна | |
| Профессии | |
Хью́го Монтене́гро (англ. Hugo Montenegro, 2 сентября 1925 — 6 февраля 1981[1]) — американский дирижёр оркестра, аранжировщик и композитор саундтреков к фильмам. Наиболее известен как автор переложений музыки для спагетти-вестернов, в частности основной темы к фильму «Хороший, плохой, злой». Также он написал музыку к вестерну 1969 года «Чарро!», в котором одну из главных ролей исполнил Элвис Пресли.
Биография
Хьюго Марио Монтенегро родился в Нью-Йорке в 1925 году. Два года он прослужил на военно-морском флоте США, в основном в качестве аранжировщика группы морской базы Ньюпорта в Ньюпорте, Род-Айленд. После войны он учился на композитора в Манхэттенском колледже и вёл собственную группу школы танцев.
В середине 1950-х он руководил, организовывал и проводил выступления оркестра Элиона Глета и Ирвина Спайса на их лейблах Dragon и Caprice. Он был первым, кто дирижировал оркестром Глена-Спайса на первом выступлении музыканта Диона Димуччи, когда последнего поддержал артист Timberlanes лейбла Dragon. В 1957 году на Mohawk #105 вышли песни «Out In Colorado» и «The Chosen Few», которые были записаны на лейбле Jubilee для их лучшего распространения.
Позже он стал работать в Time Records в качестве музыкального режиссёра для выпуска серии альбомов их лейбла и в начале 1960-х переехал в Лос-Анджелес, начав работать в RCA Records над производством серии альбомов, саундтреков к кинофильмам и музыкальных тем к кинофильмам, подобным двум частям музыки сериала «The Man from U.N.C.L.E.», альбома кавер-версий шпионских музыкальных тем из «Come Spy With Me» и альбома кавер-версий Клинта Иствуда из сериала спагетти-вестерна «Человек без имени», мелодии которого стали хитами в основных чартах.
Монтенегро начал писать музыкальное сопровождение к кинокартинам с инструментальной музыки к фильму «Advance to the Rear» в 1964 году. После успеха его альбомов, он заключил контракт с Columbia Pictures, где работал над фильмом «Hurry Sundown» и двумя картинами с персонажем Мэттом Хельмом. Он написал музыкальное сопровождение и проводил сессии звукозаписи для вестерна 1969 года «Чарро!» с Элвисом Пресли. Монтенегро также работал по контракту с телевизионной производственной компанией Screen Gems, подразделением Columbia Pictures, в которой более всего стал известен благодаря своей музыкальной теме ко второму сезону телесериала «I Dream of Jeannie», своей теме — песне «Сиэтл» и музыке к фильму «Here Come the Brides» и телесериалу «The Outcasts». В середине 1960-х он начал выпускать некоторые из самых известных произведений эпохи поп-космической эры, делая альбомы электронной и рок-музыки, такие как «Moog Power» и «Mammy Blue».
Работы Монтенегро над электронной музыкой имели решающее значение и оказали влияние на будущее поколений музыкантов этого стиля, дав толчок к работе над музыкой в стилях ретро/футуризм с использованием синтезатора Moog (англ.) и помогли поднять его популярность. Также помнят его версии классической музыки, такие как основная тема к фильму Серджо Леоне «Хороший, плохой, злой», первоначально написанная Эннио Морриконе. Это был самый большой поп-хит Монтенегро, занявший 2-е место в чарте Billboard Hot 100,[2] 3-е место в канадском чарте по версии журнала RPM и провёл 4 недели на верхней строчке чарта UK Singles Chart[3] в 1968 году. Было продано свыше 250 000 копий диска и он был сертифицирован золотым.[4]
Его версия темы из кинофильма «Вздёрни их повыше» заняла 59-е место в Канаде. В 1968 году его шлягер «Aces High» занял 11-е место в чарте Billboard Year End лучших хитов 1968 года.
В конце 1970-х тяжёлая эмфизема вынудила его прекратить свою музыкальную карьеру и музыкант умер от болезни в 1981 году. Его останки были захоронены на кладбище Уэлвуд Мюррей в Палм-Спрингс, Калифорния.
Напишите отзыв о статье "Монтенегро, Хьюго"
Примечания
- ↑ [www.pscemetery.com/pdfs/interments.pdf Palm Springs Cemetery District «Interments of Interest»] (PDF) (англ.) (Проверено 10 сентября 2011)
- ↑ Джоэль Уитбёрн (2004) The Billboard Book of Top 40 Hits, 8th Edition (Billboard Publications), page 435.
- ↑ [www.webcitation.org/query?url=www.chartstats.com/songinfo.php?id=4967&date=2009-06-12+03:32:54 Информация UK Singles Chart] Chartstats.com. Получено 13 июня 2009. (англ.) (Проверено 10 сентября 2011)
- ↑ Murrells Joseph. The Book of Golden Discs. — 2nd. — London: Barrie and Jenkins Ltd, 1978. — P. 244. — ISBN 0-214-20512-6.
Ссылка
- Hugo Montenegro (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.findagrave.com/cgi-bin/fg.cgi?page=gr&GRid=1413 Hugo Montenegro] (англ.) на сайте Find a Grave
- Montenegro at Space Age Pop www.spaceagepop.com/monteneg.htm
Отрывок, характеризующий Монтенегро, Хьюго
Бориса волновала мысль о той близости к высшей власти, в которой он в эту минуту чувствовал себя. Он сознавал себя здесь в соприкосновении с теми пружинами, которые руководили всеми теми громадными движениями масс, которых он в своем полку чувствовал себя маленькою, покорною и ничтожной» частью. Они вышли в коридор вслед за князем Долгоруковым и встретили выходившего (из той двери комнаты государя, в которую вошел Долгоруков) невысокого человека в штатском платье, с умным лицом и резкой чертой выставленной вперед челюсти, которая, не портя его, придавала ему особенную живость и изворотливость выражения. Этот невысокий человек кивнул, как своему, Долгорукому и пристально холодным взглядом стал вглядываться в князя Андрея, идя прямо на него и видимо, ожидая, чтобы князь Андрей поклонился ему или дал дорогу. Князь Андрей не сделал ни того, ни другого; в лице его выразилась злоба, и молодой человек, отвернувшись, прошел стороной коридора.– Кто это? – спросил Борис.
– Это один из самых замечательнейших, но неприятнейших мне людей. Это министр иностранных дел, князь Адам Чарторижский.
– Вот эти люди, – сказал Болконский со вздохом, который он не мог подавить, в то время как они выходили из дворца, – вот эти то люди решают судьбы народов.
На другой день войска выступили в поход, и Борис не успел до самого Аустерлицкого сражения побывать ни у Болконского, ни у Долгорукова и остался еще на время в Измайловском полку.
На заре 16 числа эскадрон Денисова, в котором служил Николай Ростов, и который был в отряде князя Багратиона, двинулся с ночлега в дело, как говорили, и, пройдя около версты позади других колонн, был остановлен на большой дороге. Ростов видел, как мимо его прошли вперед казаки, 1 й и 2 й эскадрон гусар, пехотные батальоны с артиллерией и проехали генералы Багратион и Долгоруков с адъютантами. Весь страх, который он, как и прежде, испытывал перед делом; вся внутренняя борьба, посредством которой он преодолевал этот страх; все его мечтания о том, как он по гусарски отличится в этом деле, – пропали даром. Эскадрон их был оставлен в резерве, и Николай Ростов скучно и тоскливо провел этот день. В 9 м часу утра он услыхал пальбу впереди себя, крики ура, видел привозимых назад раненых (их было немного) и, наконец, видел, как в середине сотни казаков провели целый отряд французских кавалеристов. Очевидно, дело было кончено, и дело было, очевидно небольшое, но счастливое. Проходившие назад солдаты и офицеры рассказывали о блестящей победе, о занятии города Вишау и взятии в плен целого французского эскадрона. День был ясный, солнечный, после сильного ночного заморозка, и веселый блеск осеннего дня совпадал с известием о победе, которое передавали не только рассказы участвовавших в нем, но и радостное выражение лиц солдат, офицеров, генералов и адъютантов, ехавших туда и оттуда мимо Ростова. Тем больнее щемило сердце Николая, напрасно перестрадавшего весь страх, предшествующий сражению, и пробывшего этот веселый день в бездействии.
– Ростов, иди сюда, выпьем с горя! – крикнул Денисов, усевшись на краю дороги перед фляжкой и закуской.
Офицеры собрались кружком, закусывая и разговаривая, около погребца Денисова.
– Вот еще одного ведут! – сказал один из офицеров, указывая на французского пленного драгуна, которого вели пешком два казака.
Один из них вел в поводу взятую у пленного рослую и красивую французскую лошадь.
– Продай лошадь! – крикнул Денисов казаку.
– Изволь, ваше благородие…
Офицеры встали и окружили казаков и пленного француза. Французский драгун был молодой малый, альзасец, говоривший по французски с немецким акцентом. Он задыхался от волнения, лицо его было красно, и, услыхав французский язык, он быстро заговорил с офицерами, обращаясь то к тому, то к другому. Он говорил, что его бы не взяли; что он не виноват в том, что его взяли, а виноват le caporal, который послал его захватить попоны, что он ему говорил, что уже русские там. И ко всякому слову он прибавлял: mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval [Но не обижайте мою лошадку,] и ласкал свою лошадь. Видно было, что он не понимал хорошенько, где он находится. Он то извинялся, что его взяли, то, предполагая перед собою свое начальство, выказывал свою солдатскую исправность и заботливость о службе. Он донес с собой в наш арьергард во всей свежести атмосферу французского войска, которое так чуждо было для нас.
Казаки отдали лошадь за два червонца, и Ростов, теперь, получив деньги, самый богатый из офицеров, купил ее.
– Mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval, – добродушно сказал альзасец Ростову, когда лошадь передана была гусару.
Ростов, улыбаясь, успокоил драгуна и дал ему денег.
– Алё! Алё! – сказал казак, трогая за руку пленного, чтобы он шел дальше.
– Государь! Государь! – вдруг послышалось между гусарами.
Всё побежало, заторопилось, и Ростов увидал сзади по дороге несколько подъезжающих всадников с белыми султанами на шляпах. В одну минуту все были на местах и ждали. Ростов не помнил и не чувствовал, как он добежал до своего места и сел на лошадь. Мгновенно прошло его сожаление о неучастии в деле, его будничное расположение духа в кругу приглядевшихся лиц, мгновенно исчезла всякая мысль о себе: он весь поглощен был чувством счастия, происходящего от близости государя. Он чувствовал себя одною этою близостью вознагражденным за потерю нынешнего дня. Он был счастлив, как любовник, дождавшийся ожидаемого свидания. Не смея оглядываться во фронте и не оглядываясь, он чувствовал восторженным чутьем его приближение. И он чувствовал это не по одному звуку копыт лошадей приближавшейся кавалькады, но он чувствовал это потому, что, по мере приближения, всё светлее, радостнее и значительнее и праздничнее делалось вокруг него. Всё ближе и ближе подвигалось это солнце для Ростова, распространяя вокруг себя лучи кроткого и величественного света, и вот он уже чувствует себя захваченным этими лучами, он слышит его голос – этот ласковый, спокойный, величественный и вместе с тем столь простой голос. Как и должно было быть по чувству Ростова, наступила мертвая тишина, и в этой тишине раздались звуки голоса государя.
