Хьюз, Эмлин

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Эмлин Хьюз
Общая информация
Родился 28 января 1947(1947-01-28)
Ланкашир, Англия
Умер 9 ноября 2004(2004-11-09) (57 лет)
Шеффилд, Англия
Гражданство Англия
Позиция защитник
Карьера
Клубная карьера*
1965—1967 Блэкпул 28 (0)
1967—1979 Ливерпуль 474 (35)
1979—1981 Вулверхэмптон Уондерерс 58 (2)
1981—1983 Ротерхэм Юнайтед 56 (6)
1983 Халл Сити 9 (0)
1983 Мансфилд Таун 0 (0)
1983—1984 Суонси Сити 7 (0)
Национальная сборная**
1967—1970 Англия (до 23) 8 (1)
1969—1980 Англия 62 (1)

* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Э́млин Хьюз (англ. Emlyn Hughes; 28 января 1947, Ланкашир, Англия, Великобритания — 9 ноября 2004, Шеффилд, Англия, Великобритания) — английский футболист, защитник, выступавший за многие клубы. Был капитаном «Ливерпуля» и сборной Англии.





Карьера

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Шенкс приметил Эмлина, когда тот выступал за «Блэкпул» и, недолго думая, предложил за игрока 25 тысяч фунтов. Тем не менее, Хьюз оказался в «Ливерпуле» лишь в следующем сезоне, и заплатить за его переход пришлось значительно больше. За свою страсть и стремление всегда добиваться результата, Хьюз сразу же заслужил признание болельщиков «Ливерпуля», а после эпизода в одном из матчей с «Ньюкаслом», когда Хьюз регбийным приёмом встретил форварда «сорок» Альберта Беннета, получил прозвище «Бешеная лошадь».

Сезон 1973/74

Эмлин начинал как полузащитник, однако в сезоне 1973/74 он отодвинулся ближе к своим воротам, где ему вовсю помогал Фил Томпсон. Они образовали фантастический дуэт защитников, которые начинали атаки своего клуба, передавая мяч в линию полузащиты, а не забрасывая его вперёд в надежде на скорость и габариты своих нападающих. Когда пришло время, Хьюз сменил на посту капитана клуба Томми Смита. Хьюз отличался поистине неуёмным стремлением к успеху и являл собой настоящий пример вожака на поле.

1979—1980

В сезоне 1976/1977 он признан игроком года в Англии, а также избран капитаном сборной Англии, честь которой защищал 23 раза. Хьюз оказался очень удачливым капитаном — при нём «Ливерпуль» трижды выигрывал первенство страны, по одному разу Кубок Англии и Кубок УЕФА, а также дважды становился победителем розыгрышей Кубка чемпионов. Единственным трофеем, который не смогли завоевать — Кубок лиги, однако и его Хьюз выиграл, правда сделал это уже в форме «Вулверхэмптон Уондерерс» в 1980 году.

Сезон 1981/82

В 1981 году Хьюз присоединился к «Ротерхэм Юнайтед» в качестве играющего тренера, приняв бразды правления клубом, выигравшем в предыдущем сезоне Третий дивизион под управлением Иана Потерфилда. Начало сезона стало для Хьюза неоднозначным, потому как в январе 1982 года команда была в зоне вылета. Но после девяти побед подряд, одержанных «Ротерхэм Юнайтед» во второй половине сезона 1981/1982, команда смогла подняться на третью строчку турнирной таблицы. В итоге сезон окончен на седьмом месте Второго дивизиона — это самое крупное достижение «Ротерхэм Юнайтед» с 1960-х годов. В следующем сезоне команда Хьюза, казалось бы, сможет закрепиться во Втором дивизионе, занимая 9 место в начале сезона. Однако весной команда рухнула на самое дно турнирной таблицы. 20 марта Хьюза попросили уйти с тренерской должности, но после того, как он отказался, его уволили.

Конец карьеры

Также Хьюз играл за «Халл Сити» (позже он стал директором клуба). В 1983 году ненадолго перебрался в «Мэнсфилд Таун», но не смог закрепиться в основном составе, после чего, в этом же году, ушёл в «Суонси Сити», где и закончил карьеру футболиста. После этого Хьюз пошёл работать на телевидение.

9 ноября 2004 года на 57-м году Эмлин Хьюз ушёл из жизни.

Достижения

Клубные

Личные

Напишите отзыв о статье "Хьюз, Эмлин"

Ссылки

  • [www.liverbird.ru/player/782 liverbird.ru]
  • [slovari.yandex.ru/~книги/Футбол/Хьюз%20Эмлин%20Уолтер%20(Англия)/ ЯндексСловари](недоступная ссылка с 14-06-2016 (2844 дня))


Отрывок, характеризующий Хьюз, Эмлин

– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s'en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.
– Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное.
– Милая ты моя княжна Катерина Семеновна, – нетерпеливо заговорил князь Василий. – Я пришел к тебе не за тем, чтобы пикироваться с тобой, а за тем, чтобы как с родной, хорошею, доброю, истинною родной, поговорить о твоих же интересах. Я тебе говорю десятый раз, что ежели письмо к государю и завещание в пользу Пьера есть в бумагах графа, то ты, моя голубушка, и с сестрами, не наследница. Ежели ты мне не веришь, то поверь людям знающим: я сейчас говорил с Дмитрием Онуфриичем (это был адвокат дома), он то же сказал.
Видимо, что то вдруг изменилось в мыслях княжны; тонкие губы побледнели (глаза остались те же), и голос, в то время как она заговорила, прорывался такими раскатами, каких она, видимо, сама не ожидала.
– Это было бы хорошо, – сказала она. – Я ничего не хотела и не хочу.
Она сбросила свою собачку с колен и оправила складки платья.
– Вот благодарность, вот признательность людям, которые всем пожертвовали для него, – сказала она. – Прекрасно! Очень хорошо! Мне ничего не нужно, князь.
– Да, но ты не одна, у тебя сестры, – ответил князь Василий.
Но княжна не слушала его.
– Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме…
– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.