Хьюстон, Сэм

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Сэмюэл Хьюстон
Samuel Houston
7-й губернатор Теннесси
1 октября 1827 — 16 апреля 1829
Вице-губернатор: Уильям Холл
Предшественник: Уильям Кэрролл
Преемник: Уильям Холл
1-й президент Техаса
22 октября 1836 — 10 декабря 1838
Вице-президент: Мирабо Ламар
Предшественник: Дэвид Бернет (временный)
Преемник: Мирабо Ламар
3-й президент Техаса
13 декабря 1841 — 9 декабря 1844
Вице-президент: Эдвард Берлезон
Предшественник: Мирабо Ламар
Преемник: Энсон Джонс
7-й губернатор Техаса
21 декабря 1859 — 18 марта 1861
Вице-губернатор: Эдвард Кларк
Предшественник: Хардин Раннелс
Преемник: Эдвард Кларк
Сенатор США от Техаса
21 февраля 1846 — 4 марта 1859
Предшественник: должность учреждена
Преемник: Джон Хемфилл
Член Палаты представителей от 7-го избирательного округа Теннесси
4 марта 1823 — 4 марта 1827
Предшественник: должность учреждена
Преемник: Джон Белл
 
Вероисповедание: баптист
Рождение: 2 марта 1793(1793-03-02)
графство Рокбридж, Виргиния (США)
Смерть: 26 июля 1863(1863-07-26) (70 лет)
Хантсвилл, Техас (КША)
Отец: Сэмюэл Хьюстон
Мать: Элизабет Хьюстон
Супруга: Элиза Аллен
Тиана Роджерс Джентри
Маргарет Моффетт-Ли
Дети: сын Эндрю Джексон Хьюстон
 
Автограф:

Сэмюэл Хьюстон (англ. Samuel Houston; 2 марта 1793, графство Рокбридж (Виргиния) — 26 июля 1863, Хантсвилл Техас) — американский политик и государственный деятель, первый и третий президент республики Техас, давший своё имя городу Хьюстон. Единственный в истории США человек, бывший губернатором двух разных штатов, а также единственный губернатор, бывший до этого главой иностранного государстваК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3910 дней].





Биография

Сэм Хьюстон родился в окрестностях Лексингтона (округ Рокбридж, штат Виргиния), пятым из десяти детей в семье плантаторов, выходцев из Ольстера шотландского происхождения. Отец, также Сэмюэл, был майором, участником войны за независимость. После смерти отца мать с семьёй переехала в Мэривилл (штат Теннесси). В 1809 году Сэмюэл убежал из дома и какое-то время прожил в племени индейцев чероки. В 1812 году вернулся в Мэривилл, где основал первую школу в Теннесси. Участвовал в войне с Великобританией 1812—1814 годов, затем в войне с индейцами мускоги, в одном из сражений которой получил серьёзное ранение. Во время войны Хьюстон познакомился с генералом Эндрю Джексоном, будущим президентом США.

В 1818 году Хьюстон ушёл из армии и занялся юридической практикой, в конце года был назначен прокурором в округе Нэшвилл. В 1822 году избран, а в 1824 году переизбран в палату представителей от штата Теннесси, в качестве конгрессмена активно поддерживал Эндрю Джексона. В 1827 году Хьюстон не стал баллотироваться в Конгресс и вместо этого выиграл выборы губернатора штата Теннесси, но пробыл в этой должности недолго — с 1 октября 1827 по 16 апреля 1829 года. В январе 1829 года Хьюстон женился на 18-летней Элизе Аллен, но вскоре перестал жить с ней (хотя развелись они только в 1837 году, когда Хьюстон стал президентом Техаса), подал в отставку и опять стал проводить много времени среди чероки, женившись второй раз — теперь на индианке-вдове. Хьюстон основал торговый пост на территории современного штата Оклахома; в это время он много выпивал, и это, как и разрыв с женой и уход с должности губернатора, охладило отношения Хьюстона с Джексоном, который к тому времени был избран президентом.

В апреле 1832 года, находясь в Вашингтоне, Хьюстон поссорился с конгрессменом из Огайо Уильямом Стэнбери (противником Джексона), после чего подстерёг его на улице и избил палкой. Это привело к тому, что 17 апреля Хьюстон был арестован и предстал перед судом, но благодаря своим связям был приговорён всего лишь к штрафу в 500 долларов. Хьюстон отказался платить и покинул страну.

В декабре Сэм Хьюстон перебрался в Техас (тогда принадлежавший Мексике); 1 апреля 1833 года он присутствовал на съезде техасцев в Сан-Фелипе, где поддержал Уильяма Уортона, требовавшего независимости Техаса от Мексики.

Когда в 1835 году Техас начал войну за независимость, Сэм Хьюстон получил звание генерал-майора в армии восставших, а в марте 1836 года, после подписания декларации независимости Техаса, стал её главнокомандующим. 21 апреля Хьюстон возглавил армию техасцев в сражении при Сан-Хасинто, нанеся численно превосходящему отряду мексиканской армии сокрушительное поражение. На следующий день после битвы в плен к техасцам попал президент Мексики генерал Санта-Анна, вскоре вынужденный подписать Веласкские договоры, признававшие независимость республики Техас (однако мексиканское правительство отказалось ратифицировать договоры).

Затем Хьюстон дважды избирался на пост президента Техаса, занимая эту должность с 22 октября 1836 по 10 декабря 1838 года и с 13 декабря 1841 по 9 декабря 1844 года, а между двумя президентскими сроками заседал в палате представителей республики, критикуя политику президента Мирабо Ламара, сторонника независимости Техаса от США. В честь Хьюстона была названа столица республики, заложенная 30 августа 1836 года (в 1839 году столица была перенесена в Остин). Также Хьюстон известен как основатель техасской масонской ложи. 9 мая 1840 года в штате Алабама Хьюстон в третий раз женился (жена из племени чероки к тому времени умерла) — на 21-летней Маргарет Моффетт-Ли, которая впоследствии родила ему восьмерых детей.

Когда в 1845 году Техас стал штатом США, Хьюстон был избран в американский Сенат и исполнял обязанности сенатора вплоть до 1859 года. В Сенате он проявил себя как противник аболиционизма, убеждённый сторонник единства страны и её территориального расширения, поддержав присоединение Орегона и компромисс 1850 года. В 1852 году рассматривался как возможный кандидат в президенты от Демократической партии. Хьюстон дважды баллотировался в губернаторы Техаса, в 1857 году он проиграл выборы, но в 1859 году был избран губернатором. С началом Гражданской войны Хьюстон не поддержал сецессию Техаса, а затем отказался присягать на верность Конфедеративным штатам Америки и 16 марта подал в отставку (таким образом, и со своего второго губернаторского поста он был вынужден уйти раньше времени). Однако, чтобы избежать кровопролития в штате, Хьюстон отказался от предложенной президентом Линкольном отправки в Техас 50 000 солдат для восстановления порядка. Старший сын Хьюстона, Сэм Хьюстон-младший, вопреки совету отца принял участие в войне на стороне Конфедерации.

Последние годы жизни Хьюстон провёл в своём доме в Хантсвилле, где 26 июля 1863 года скончался в возрасте 70 лет от воспаления лёгких. Похоронен на кладбище Оаквуда у Хантсвилла.

В городе создан его мемориальный музей и установлена 20-метровая статуя, считающаяся самой большой статуей американским деятелям.

Память

В названиях
В кинематографе

Напишите отзыв о статье "Хьюстон, Сэм"

Литература

На английском языке:

Ссылки

  • [www.tshaonline.org/handbook/online/articles/fho73 Биография на сайте «Handbook of Texas Online»] (англ.)
  • [www.shsu.edu/~smm_www/index.html Сайт мемориального музея Хьюстона] (англ.)
  • [bioguide.congress.gov/scripts/biodisplay.pl?index=H000827 Краткая биография] (англ.)
  • [america-xix.org.ru/personalia/houston.html Краткая биография]

Отрывок, характеризующий Хьюстон, Сэм

Вице король овладеет деревней [Бородиным] и перейдет по своим трем мостам, следуя на одной высоте с дивизиями Морана и Жерара, которые, под его предводительством, направятся к редуту и войдут в линию с прочими войсками армии.
Все это должно быть исполнено в порядке (le tout se fera avec ordre et methode), сохраняя по возможности войска в резерве.
В императорском лагере, близ Можайска, 6 го сентября, 1812 года».
Диспозиция эта, весьма неясно и спутанно написанная, – ежели позволить себе без религиозного ужаса к гениальности Наполеона относиться к распоряжениям его, – заключала в себе четыре пункта – четыре распоряжения. Ни одно из этих распоряжений не могло быть и не было исполнено.
В диспозиции сказано, первое: чтобы устроенные на выбранном Наполеоном месте батареи с имеющими выравняться с ними орудиями Пернетти и Фуше, всего сто два орудия, открыли огонь и засыпали русские флеши и редут снарядами. Это не могло быть сделано, так как с назначенных Наполеоном мест снаряды не долетали до русских работ, и эти сто два орудия стреляли по пустому до тех пор, пока ближайший начальник, противно приказанию Наполеона, не выдвинул их вперед.
Второе распоряжение состояло в том, чтобы Понятовский, направясь на деревню в лес, обошел левое крыло русских. Это не могло быть и не было сделано потому, что Понятовский, направясь на деревню в лес, встретил там загораживающего ему дорогу Тучкова и не мог обойти и не обошел русской позиции.
Третье распоряжение: Генерал Компан двинется в лес, чтоб овладеть первым укреплением. Дивизия Компана не овладела первым укреплением, а была отбита, потому что, выходя из леса, она должна была строиться под картечным огнем, чего не знал Наполеон.
Четвертое: Вице король овладеет деревнею (Бородиным) и перейдет по своим трем мостам, следуя на одной высоте с дивизиями Марана и Фриана (о которых не сказано: куда и когда они будут двигаться), которые под его предводительством направятся к редуту и войдут в линию с прочими войсками.
Сколько можно понять – если не из бестолкового периода этого, то из тех попыток, которые деланы были вице королем исполнить данные ему приказания, – он должен был двинуться через Бородино слева на редут, дивизии же Морана и Фриана должны были двинуться одновременно с фронта.
Все это, так же как и другие пункты диспозиции, не было и не могло быть исполнено. Пройдя Бородино, вице король был отбит на Колоче и не мог пройти дальше; дивизии же Морана и Фриана не взяли редута, а были отбиты, и редут уже в конце сражения был захвачен кавалерией (вероятно, непредвиденное дело для Наполеона и неслыханное). Итак, ни одно из распоряжений диспозиции не было и не могло быть исполнено. Но в диспозиции сказано, что по вступлении таким образом в бой будут даны приказания, соответственные действиям неприятеля, и потому могло бы казаться, что во время сражения будут сделаны Наполеоном все нужные распоряжения; но этого не было и не могло быть потому, что во все время сражения Наполеон находился так далеко от него, что (как это и оказалось впоследствии) ход сражения ему не мог быть известен и ни одно распоряжение его во время сражения не могло быть исполнено.


Многие историки говорят, что Бородинское сражение не выиграно французами потому, что у Наполеона был насморк, что ежели бы у него не было насморка, то распоряжения его до и во время сражения были бы еще гениальнее, и Россия бы погибла, et la face du monde eut ete changee. [и облик мира изменился бы.] Для историков, признающих то, что Россия образовалась по воле одного человека – Петра Великого, и Франция из республики сложилась в империю, и французские войска пошли в Россию по воле одного человека – Наполеона, такое рассуждение, что Россия осталась могущественна потому, что у Наполеона был большой насморк 26 го числа, такое рассуждение для таких историков неизбежно последовательно.
Ежели от воли Наполеона зависело дать или не дать Бородинское сражение и от его воли зависело сделать такое или другое распоряжение, то очевидно, что насморк, имевший влияние на проявление его воли, мог быть причиной спасения России и что поэтому тот камердинер, который забыл подать Наполеону 24 го числа непромокаемые сапоги, был спасителем России. На этом пути мысли вывод этот несомненен, – так же несомненен, как тот вывод, который, шутя (сам не зная над чем), делал Вольтер, говоря, что Варфоломеевская ночь произошла от расстройства желудка Карла IX. Но для людей, не допускающих того, чтобы Россия образовалась по воле одного человека – Петра I, и чтобы Французская империя сложилась и война с Россией началась по воле одного человека – Наполеона, рассуждение это не только представляется неверным, неразумным, но и противным всему существу человеческому. На вопрос о том, что составляет причину исторических событий, представляется другой ответ, заключающийся в том, что ход мировых событий предопределен свыше, зависит от совпадения всех произволов людей, участвующих в этих событиях, и что влияние Наполеонов на ход этих событий есть только внешнее и фиктивное.
Как ни странно кажется с первого взгляда предположение, что Варфоломеевская ночь, приказанье на которую отдано Карлом IX, произошла не по его воле, а что ему только казалось, что он велел это сделать, и что Бородинское побоище восьмидесяти тысяч человек произошло не по воле Наполеона (несмотря на то, что он отдавал приказания о начале и ходе сражения), а что ему казалось только, что он это велел, – как ни странно кажется это предположение, но человеческое достоинство, говорящее мне, что всякий из нас ежели не больше, то никак не меньше человек, чем великий Наполеон, велит допустить это решение вопроса, и исторические исследования обильно подтверждают это предположение.
В Бородинском сражении Наполеон ни в кого не стрелял и никого не убил. Все это делали солдаты. Стало быть, не он убивал людей.
Солдаты французской армии шли убивать русских солдат в Бородинском сражении не вследствие приказания Наполеона, но по собственному желанию. Вся армия: французы, итальянцы, немцы, поляки – голодные, оборванные и измученные походом, – в виду армии, загораживавшей от них Москву, чувствовали, что le vin est tire et qu'il faut le boire. [вино откупорено и надо выпить его.] Ежели бы Наполеон запретил им теперь драться с русскими, они бы его убили и пошли бы драться с русскими, потому что это было им необходимо.
Когда они слушали приказ Наполеона, представлявшего им за их увечья и смерть в утешение слова потомства о том, что и они были в битве под Москвою, они кричали «Vive l'Empereur!» точно так же, как они кричали «Vive l'Empereur!» при виде изображения мальчика, протыкающего земной шар палочкой от бильбоке; точно так же, как бы они кричали «Vive l'Empereur!» при всякой бессмыслице, которую бы им сказали. Им ничего больше не оставалось делать, как кричать «Vive l'Empereur!» и идти драться, чтобы найти пищу и отдых победителей в Москве. Стало быть, не вследствие приказания Наполеона они убивали себе подобных.
И не Наполеон распоряжался ходом сраженья, потому что из диспозиции его ничего не было исполнено и во время сражения он не знал про то, что происходило впереди его. Стало быть, и то, каким образом эти люди убивали друг друга, происходило не по воле Наполеона, а шло независимо от него, по воле сотен тысяч людей, участвовавших в общем деле. Наполеону казалось только, что все дело происходило по воле его. И потому вопрос о том, был ли или не был у Наполеона насморк, не имеет для истории большего интереса, чем вопрос о насморке последнего фурштатского солдата.
Тем более 26 го августа насморк Наполеона не имел значения, что показания писателей о том, будто вследствие насморка Наполеона его диспозиция и распоряжения во время сражения были не так хороши, как прежние, – совершенно несправедливы.
Выписанная здесь диспозиция нисколько не была хуже, а даже лучше всех прежних диспозиций, по которым выигрывались сражения. Мнимые распоряжения во время сражения были тоже не хуже прежних, а точно такие же, как и всегда. Но диспозиция и распоряжения эти кажутся только хуже прежних потому, что Бородинское сражение было первое, которого не выиграл Наполеон. Все самые прекрасные и глубокомысленные диспозиции и распоряжения кажутся очень дурными, и каждый ученый военный с значительным видом критикует их, когда сражение по ним не выиграно, и самью плохие диспозиции и распоряжения кажутся очень хорошими, и серьезные люди в целых томах доказывают достоинства плохих распоряжений, когда по ним выиграно сражение.
Диспозиция, составленная Вейротером в Аустерлицком сражении, была образец совершенства в сочинениях этого рода, но ее все таки осудили, осудили за ее совершенство, за слишком большую подробность.
Наполеон в Бородинском сражении исполнял свое дело представителя власти так же хорошо, и еще лучше, чем в других сражениях. Он не сделал ничего вредного для хода сражения; он склонялся на мнения более благоразумные; он не путал, не противоречил сам себе, не испугался и не убежал с поля сражения, а с своим большим тактом и опытом войны спокойно и достойно исполнял свою роль кажущегося начальствованья.


Вернувшись после второй озабоченной поездки по линии, Наполеон сказал:
– Шахматы поставлены, игра начнется завтра.
Велев подать себе пуншу и призвав Боссе, он начал с ним разговор о Париже, о некоторых изменениях, которые он намерен был сделать в maison de l'imperatrice [в придворном штате императрицы], удивляя префекта своею памятливостью ко всем мелким подробностям придворных отношений.