Макдиармид, Хью
| Хью Макдиармид |
Хью Мак Диармид (11 августа 1892 — 9 сентября 1978) — шотландский писатель, поэт, общественный деятель. Одна из ключевых фигур «шотландского Возрождения».
Хью Мак-Диармид родился в шотландском поселке Ланхольм, после окончания школы работал журналистом. В годы Первой мировой войны он служил в армии как медик. После войны он продолжил работу журналиста и активно включился в общественную жизнь. Тогда же он начинает писательскую карьеру, издав свою первую книгу Annal od five senses.
Политические взгляды
Хью Мак-Диармид соединял в себе черты шотландского националиста и коммуниста, что отражалось как в его творчестве как и в общественной деятельности. Он поддержал Октябрьскую революцию и вступил в Коммунистическую партию Великобритании. Кроме того, он стоял у истоков основания Национальной партии Шотландии (предшественницы нынешней Шотландской национальной партии) в 1928 году. Его двойственные, национал-коммунистические взгляды вызывали конфликты в обеих партиях — коммунисты небезосновательно клеймили его как националиста, а шотландские националисты — как коммуниста. В конечном итоге он был исключен из обеих партий. Вернулся в Компартию в 1956 году. Участвовал в выборах и от ШНП (в 1950 году), и от КПВ (в 1964 году).
Джордж Оруэлл в своём «Эссе о национализме» назвал Хью Мак-Диармида «самым типичным представителем кельтского национализма», которых обвинял в шовинизме, расизме и англофобии (в 1949 году Мак-Диармид попал в печально известный список Оруэлла). Впрочем, Мак-Диармид не слишком отрицал эти обвинения, указав «англофобию» в списке своих хобби, когда давал информацию о себе для издания «Who is Who».
Творчество
Творчество Хью Мак-Диармида отразило как его эстетические искания, так и политические взгляды. Он писал на английском и на шотландском языках, причем в последних работах не просто подражал народному языку, как Бернс, а пытался создать синтетический язык (lallans) представлявший собой смесь народных говоров и слов из старинного языка шотландской средневековой поэзии. Одной из известнейших его работ на шотландском языке является поэма «Пьяный человек смотрит в терновник» (A drunk man looks at the Thistle). Кроме того, Мак-Диармид переводил с гэльского языка.
Напишите отзыв о статье "Макдиармид, Хью"
Литература
- Hugh MacDiarmid [www.poetryarchive.org/poetryarchive/singlePoet.do?poetId=1557]
- Gordon Wright (1977) MacDiarmid: An Illustrated Biography, Gordon Wright Publishing
Примечания
Отрывок, характеризующий Макдиармид, Хью
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
