Нэтчбулл-Хьюджессен, Хью

Хью Нэтчбулл-Хьюджессен
Дата рождения:	26 марта 1886(1886-03-26)
Дата смерти:	21 марта 1971(1971-03-21) (84 года)
Отец:	Reverend Knatchbull-Hugessen
Мать:	Rachel Mary
Супруга:	Mary Gilmour
Дети:	сын и две дочери
Награды и премии:

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Хью Монтгомери Нэтчбулл-Хьюджессен (Натчбулл-Хьюгессен, англ. Hughe Montgomery Knatchbull-Hugessen; 26.03.1886 — 21.03.1971) — дипломат Великобритании.

Учился в Итонском колледже и Баллиол колледже Оксфорда (бакалавр искусств, 1907).

С 1908 года на службе в Форин-офис.

В 1926—1930 годах советник посольства Великобритании в Брюсселе. В 1931—1934 годах посланник Великобритании в Эстонии, Литве и Латвии, находился в Риге. В 1934—1936 годах посланник Великобритании в Иране. В 1936—1937 годах посол Великобритании в Китае.

В 1939—1944 годах посол Великобритании в Турции. С его работой в Турции связывается один из известных случаев проникновения немецких шпионов к тайнам британской дипломатии: албанец Эльяс Базна сумел устроиться его камердинером и с октября 1943 года сотрудничал с абвером как агент под кодовым именем «Цицерон». По некоторым утверждениям, переданная им информация не использовалась Германией, т. к. немцы "решили её проигнорировать вплоть до получения дополнительного подтверждения из какого-нибудь другого источника (событие, случавшееся крайне редко)". Работу этого агента нацисты оплачивали фальшивыми фунтами.

В 1944—1947 годах посол Великобритании в Бельгии и Люксембурге. Затем в отставке.

Рыцарь-командор ордена Святого Михаила и Святого Георгия (1936, кавалер 1920).

Книги

• Knatcbull-Hugessen H. Diplomat in peace and war. L., 1949.

Отрывок, характеризующий Нэтчбулл-Хьюджессен, Хью

Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.