Хью I ле Диспенсер

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Хью ле Диспенсер I»)
Перейти к: навигация, поиск
Хью ле Диспенсер
англ. Hugh le Despenser
главный шериф Беркшира
1-я четверть XIII века
 
Смерть: 23 февраля/30 мая 1238
Род: Диспенсеры
Отец: Томас ле Диспенсер
Супруга: (?) N де Квинси
Дети: сын: Хью II
дочь: Пернелл

Хью ле Диспенсер (англ. Hugh le Despenser; ум. 23 февраля/30 мая 1238) — богатый землевладелец в Восточном Мидлендсе, главный шериф Беркшира, сын Томаса ле Диспенсера.





Биография

Хью происходил из знатного англо-нормандского рода Диспенсеров. Его предки прибыли в Англию во времена Нормандского завоевания. Известно, что у него было 2 брата — старший, Томас, умерший в 1218 году, и младший, Джефри, умерший в 1251 году. Кроме того, возможно его сестрой была Рохеза, которая вышла замуж за Стефана де Сегрейва (ум. 1241), шерифа Бакингема, Бэдфорда, Вустера, Лестера и Нортгемптона.

Известно о Хьюго не очень много. Он был владельцем 11 поместий. Ему принадлежали Лоборо, Бертон, Хугглскоут, Фриби и Арнесби в Лестершире, Парлингтон и Хиллэм Йоркшире, Сибси и Окборо в Линкольншире, Рихол и Белмисторп в Ратленде. Также Хью был главным шерифом Беркшира.

Хью был тесно связан с Ранульфом де Блондевилем, 4-м графом Честера. По предположению Дж. Р. Мэддикотта Хью был стюартом графа[1]. Он был свидетелем в ряде актов графа Ранульфа в период между 1207—1217 годами[2].

После смерти в 1218 году старшего брата Томаса Хью унаследовал поместья Арнесби и Лоборо в Лестершире[3]. В период между 22 августа 1227 года и 23 июня 1233 года Хью в результате различных дарений получил поместья Рихол и Белмисторп в Ратленд.

В 1232 году Хью способствовал ремонту построенного ещё в III веке римлянами замка Порчестера. Он построил новые фортификационные сооружения — новую сторожевую башню и опускающуюся решетку на ворота. Кроме того он отремонтировал стену и некоторые внутренние помещения.

Умер Хью в период между 23 февраля и 30 мая 1238 года. Наследовал его владения сын Хью II.

Брак и дети

В первичных источниках имя жены Хью не упоминается. Согласно поздним исследованиям, женой Хью могла быть N де Квинси, дочь Сэйра IV де Квинси, 1-го графа Уинчестера и Маргарет де Бомон[3]. Дети:

Дети:

Возможно, что у Хью была ещё одна дочь, которая вышла замуж за сэра Роджера де Сен-Джона (ум. 4 августа 1365)

Напишите отзыв о статье "Хью I ле Диспенсер"

Примечания

  1. Susan Higginbotham. The Last Justiciar: Hugh le Despenser in the Thirteenth Century.
  2. Barraclough, Geoffrey, ed. The Charters of the Anglo-Norman Earls of Chester, c.1071—1237 // The Record Society of Lancashire and Chester founded to transcribe and publish original documents relating to the two counties. — Gloucester: Record Society of Lancashire and Cheshire, 1988. — Vol. 126. — ISBN 0-902593-17-x.
  3. 1 2 Cokayne George E. The complete peerage.

Литература

  • Cokayne George E. The complete peerage of England, Scotland, Ireland, Great Britain and the United Kingdom, extant, extinct, or dormant / edited by H. A. Doubleday, Duncan Warrand and Lord Howard de Walden. — 2nd Edition. — London: The St. Catherine Press, 1910–1959.

Ссылки

  • [fmg.ac/Projects/MedLands/ENGLISH%20NOBILITY%20MEDIEVAL2.htm#_Toc196023993 EARLS of WINCHESTER 1322-1326 (LE DESPENCER)] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 8 января 2011.
  • [www.stirnet.com/HTML/genie/british/dd/despencer1.htm Despencer]. Stirnet. Проверено 8 января 2011. [www.webcitation.org/67aaeyAeA Архивировано из первоисточника 12 мая 2012].
  • [www.cracroftspeerage.co.uk/online/content/Despencer1295.htm le Despencer, Baron (E, 1295 with precedency from 1264)]. Cracroft's Peerage. Проверено 8 января 2011. [www.webcitation.org/67aafTdbK Архивировано из первоисточника 12 мая 2012].
  • Susan Higginbotham. [www.susanhigginbotham.com/hugh_the_justiciar.htm The Last Justiciar: Hugh le Despenser in the Thirteenth Century]. Проверено 8 января 2011. [web.archive.org/web/20080629024448/www.susanhigginbotham.com/hugh_the_justiciar.htm Архивировано из первоисточника 29 июня 2008].

Отрывок, характеризующий Хью I ле Диспенсер

– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.


1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.