Хью O'Доннел
| Хью Макманус О’Доннел ирл. Aodh mac Maghnusa Ó Domhnail англ. Hugh O'Donnell | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 1566 — 1592 | |||
| Предшественник: | Калвах O'Доннел | ||
| Преемник: | Аод Руад O'Доннел | ||
| Рождение: | Ольстер, Ирландия | ||
| Смерть: | 1600 Ольстер, Ирландия | ||
| Род: | О’Доннел | ||
| Отец: | Манус O'Доннел | ||
| Мать: | Джудит О’Нилл | ||
| Супруга: | 1) ? 2) Инион Дуб | ||
| Дети: | от первого брака: Доннхад, Доннелл, Руайдри, Шевонн и неназванная дочь
от второго брака: Нуала, Аод Руад, Рори, Магнус, Моред, Мойра и Кавар | ||
Биография
Еще в конце правления Мануса О’Доннела (1537—1555) между его сыновьями Калвахом, сыном от первого брака, и Хью, сыном от второго брака, начались ссоры и соперничество. В 1555 году Калвах O'Доннел отстранил Мануса от власти и заключил своего отца в тюрьму, а сам стал главой королевства Тирконнелл и вождем клана О’Доннелл. Хью О’Доннел обратился за помощью к своему дяде Шейну О’Ниллу, королю Тир Эогайна (Тирона) и вождю соседнего клана О’Нилл. В 1557 году Шейн О’Нилл во главе большого войска вторгся в Тирконнелл, стремясь подчинить это королевство своей верховной власти. Шейн расположился лагерем на берегу озера Лох-Суилли. Калвах О’Доннел внезапно напал на войско Шейна О’Нилла и нанес ему поражение.
В 1566 году после смерти своего сводного брата Калваха О’Доннела, сын которого Конн находился в плену у Шейна О’Нилла, Хью О’Доннелл унаследовал титул короля Тирконнелла и главы клана О’Доннел в Ольстере.
В 1580-е годы в Тирконнелле обострилась борьба за детьми Хью О’Доннелла из-за наследства. В 1593 году Хью О’Доннелл отрекся от престола в пользу своего старшего сына от второго брака, Хью Руада О’Доннела (1572—1602).
Семья и дети
Хью О’Доннелл был дважды женат. Имя его первой жены неизвестны. Его второй женой была Инион (Фионнуала) Дуб (ум. после 1608), дочь Джеймса Макдональда, 6-го лэрда из Даннивега (ум. 1565) и Агнессы Кэмпбелл (1526—1601).
Дети от первого брака:
- Доннхад (Скайт) О’Доннелл
- Сэр Доннелл О’Доннелл (ум. 1590)
- Руайдри О’Доннелл (ум. 1575)
- Шевонн О’Доннелл (ум. 1591), вышла замуж за Хью О’Нилла, графа Тирона (ок. 1550—1616)
- неизвестно дочь, вышла замуж за сына Турлоха Луйнеха О’Нилла.
Дети от второго брака:
- Нуала О’Доннелл, жена Найла Гарви О’Доннелла
- Аод Руад О’Доннелл (ок. 1572 — 10 сентября 1602), граф Тирконнелл (1593—1602)
- Руэри (Рори) О’Доннелл (ок. 1575 — 1 августа 1608), граф Тирконнелл (1602—1607)
- Магнус О’Доннелл
- Моред О’Доннелл
- Мойра О’Доннелл (ум. 1662), 1-й муж Доннелл О’Кахан, 2-й муж — Тадг О’Руайрк
- Катбар О’Доннелл (ум. 1608).
Источники
- Erin’s Blood Royal — The Gaelic Noble Dynasties of Ireland, by Peter Berresford Ellis, Constable, London, 1999, (pages 251—258 on the O’Donel, Prince of Tirconnell).
- Vanishing Kingdoms — The Irish Chiefs and Their Families, by Walter J. P. Curley (former US Ambassador to Ireland), with foreword by Charles Lysaght, published by The Lilliput Press, Dublin, 2004 ISBN 1-84351-055-3 & ISBN 1-84351-056-1. (Chapter on O’Donnell of Tyrconnell, page 59).
Напишите отзыв о статье "Хью O'Доннел"
Ссылки
- [www.araltas.com/features/odonnell/ O’Donnell]
Отрывок, характеризующий Хью O'Доннел
Ежели бы княжна Марья в состоянии была думать в эту минуту, она еще более, чем m lle Bourienne, удивилась бы перемене, происшедшей в ней. С той минуты как она увидала это милое, любимое лицо, какая то новая сила жизни овладела ею и заставляла ее, помимо ее воли, говорить и действовать. Лицо ее, с того времени как вошел Ростов, вдруг преобразилось. Как вдруг с неожиданной поражающей красотой выступает на стенках расписного и резного фонаря та сложная искусная художественная работа, казавшаяся прежде грубою, темною и бессмысленною, когда зажигается свет внутри: так вдруг преобразилось лицо княжны Марьи. В первый раз вся та чистая духовная внутренняя работа, которою она жила до сих пор, выступила наружу. Вся ее внутренняя, недовольная собой работа, ее страдания, стремление к добру, покорность, любовь, самопожертвование – все это светилось теперь в этих лучистых глазах, в тонкой улыбке, в каждой черте ее нежного лица.Ростов увидал все это так же ясно, как будто он знал всю ее жизнь. Он чувствовал, что существо, бывшее перед ним, было совсем другое, лучшее, чем все те, которые он встречал до сих пор, и лучшее, главное, чем он сам.
Разговор был самый простой и незначительный. Они говорили о войне, невольно, как и все, преувеличивая свою печаль об этом событии, говорили о последней встрече, причем Николай старался отклонять разговор на другой предмет, говорили о доброй губернаторше, о родных Николая и княжны Марьи.
Княжна Марья не говорила о брате, отвлекая разговор на другой предмет, как только тетка ее заговаривала об Андрее. Видно было, что о несчастиях России она могла говорить притворно, но брат ее был предмет, слишком близкий ее сердцу, и она не хотела и не могла слегка говорить о нем. Николай заметил это, как он вообще с несвойственной ему проницательной наблюдательностью замечал все оттенки характера княжны Марьи, которые все только подтверждали его убеждение, что она была совсем особенное и необыкновенное существо. Николай, точно так же, как и княжна Марья, краснел и смущался, когда ему говорили про княжну и даже когда он думал о ней, но в ее присутствии чувствовал себя совершенно свободным и говорил совсем не то, что он приготавливал, а то, что мгновенно и всегда кстати приходило ему в голову.
Во время короткого визита Николая, как и всегда, где есть дети, в минуту молчания Николай прибег к маленькому сыну князя Андрея, лаская его и спрашивая, хочет ли он быть гусаром? Он взял на руки мальчика, весело стал вертеть его и оглянулся на княжну Марью. Умиленный, счастливый и робкий взгляд следил за любимым ею мальчиком на руках любимого человека. Николай заметил и этот взгляд и, как бы поняв его значение, покраснел от удовольствия и добродушно весело стал целовать мальчика.
Княжна Марья не выезжала по случаю траура, а Николай не считал приличным бывать у них; но губернаторша все таки продолжала свое дело сватовства и, передав Николаю то лестное, что сказала про него княжна Марья, и обратно, настаивала на том, чтобы Ростов объяснился с княжной Марьей. Для этого объяснения она устроила свиданье между молодыми людьми у архиерея перед обедней.
Хотя Ростов и сказал губернаторше, что он не будет иметь никакого объяснения с княжной Марьей, но он обещался приехать.
Как в Тильзите Ростов не позволил себе усомниться в том, хорошо ли то, что признано всеми хорошим, точно так же и теперь, после короткой, но искренней борьбы между попыткой устроить свою жизнь по своему разуму и смиренным подчинением обстоятельствам, он выбрал последнее и предоставил себя той власти, которая его (он чувствовал) непреодолимо влекла куда то. Он знал, что, обещав Соне, высказать свои чувства княжне Марье было бы то, что он называл подлость. И он знал, что подлости никогда не сделает. Но он знал тоже (и не то, что знал, а в глубине души чувствовал), что, отдаваясь теперь во власть обстоятельств и людей, руководивших им, он не только не делает ничего дурного, но делает что то очень, очень важное, такое важное, чего он еще никогда не делал в жизни.
