Браун, Хэблот Найт

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Хэблот Найт Браун»)
Перейти к: навигация, поиск
Хэблот Найт Браун
англ. Hablot Knight Browne
Дата рождения:

12 июля 1815(1815-07-12)

Место рождения:

Ламбет, Англия,
Британская империя

Дата смерти:

8 июля 1882(1882-07-08) (66 лет)

Место смерти:

Лондон, Англия, Британская империя

Подданство:

Великобритания Великобритания

Хэ́блот Найт Бра́ун (англ. Hablot Knight Browne, известен под псевдонимом «Phiz», которым обычно подписывал свои работы; 12 июля 1815, Ламбет, Англия — 8 июля 1882, Лондон) — британский художник и книжный иллюстратор.



Биография

Родился в семье гугенотского происхождения; его отец умер, когда Браун был маленьким ребёнком, оставив семью в большой нужде. В детстве Браун был отдан в ученики к гравёру по металлу Финдену, в мастерской которого получил единственное за свою жизнь художественное образование. Он, однако, не был расположен заниматься гравюрой и, получив в 1833 году уважаемую премию от Общества искусств за гравюру John Gilpin, оставил это занятие спустя год, решив полностью посвятить себя живописи. В 1836 году Браун встретил Чарльза Диккенса, с которым уже был до этого немного знаком, став автором иллюстраций к первому изданию «Посмертных записок Пиквикского клуба».

Более всего Браун известен как автор иллюстраций к первым изданиям целого ряда произведений не только Чарльза Диккенса, но также Чарльза Левера и Харрисона Эйнсворта. Он продолжал активно работать до 1867 года, пока его не разбил паралич; Браун сумел оправиться и создал после выздоровления несколько гравюр на дереве, однако его здоровье вскоре продолжило ухудшаться. В 1878 году ему была назначена персональная пенсия от Академии художеств.

Источники

Напишите отзыв о статье "Браун, Хэблот Найт"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Браун, Хэблот Найт

Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.
– А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м… и… в г…. – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.
Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.


8 го ноября последний день Красненских сражений; уже смерклось, когда войска пришли на место ночлега. Весь день был тихий, морозный, с падающим легким, редким снегом; к вечеру стало выясняться. Сквозь снежинки виднелось черно лиловое звездное небо, и мороз стал усиливаться.
Мушкатерский полк, вышедший из Тарутина в числе трех тысяч, теперь, в числе девятисот человек, пришел одним из первых на назначенное место ночлега, в деревне на большой дороге. Квартиргеры, встретившие полк, объявили, что все избы заняты больными и мертвыми французами, кавалеристами и штабами. Была только одна изба для полкового командира.
Полковой командир подъехал к своей избе. Полк прошел деревню и у крайних изб на дороге поставил ружья в козлы.
Как огромное, многочленное животное, полк принялся за работу устройства своего логовища и пищи. Одна часть солдат разбрелась, по колено в снегу, в березовый лес, бывший вправо от деревни, и тотчас же послышались в лесу стук топоров, тесаков, треск ломающихся сучьев и веселые голоса; другая часть возилась около центра полковых повозок и лошадей, поставленных в кучку, доставая котлы, сухари и задавая корм лошадям; третья часть рассыпалась в деревне, устраивая помещения штабным, выбирая мертвые тела французов, лежавшие по избам, и растаскивая доски, сухие дрова и солому с крыш для костров и плетни для защиты.