Хедисон, Дэвид
Дэвид Хедисон | |
David Hedison | |
В октябре 2009 года | |
Имя при рождении: |
Альберт Дэвид Хедисон-младший |
---|---|
Место рождения: | |
Гражданство: | |
Профессия: | |
Карьера: |
1955—2005 |
Дэ́вид Хе́дисон (англ. David Hedison) — американский актёр кино и телевидения.
Биография
Альберт Дэвид Хедисон-младший родился 20 мая 1927 года в Провиденсе в семье эмигрантов-армян. Его отца звали Альберт Дэвид Хедисон-старший (до эмиграции — Хедитисян), владелец ювелирной лавки, мать — Роуз Богосян. Высшее образование получил в Брауновском университете, после чего переехал в Нью-Йорк, где стал членом Актёрской студии.
Впервые на телеэкране появился в 1955 году в небольшой роли в эпизоде сериала-антологии «Телевизионный театр Крафта», на большом экране зрители впервые увидели Хедисона два года спустя в фильме «Под нами враг», где он исполнил достаточно заметную роль лейтенанта. С 1959 года актёр взял себе псевдоним, состоящий из своего второго имени и фамилии — Дэвид Хедисон (до этого в титрах указывался как Эл Хедисон), и проработал под ним до конца своей карьеры в 2005 году. Можно отметить, что Хедисон стал первым актёром в истории бондианы, который сыграл роль Феликса Лейтера более чем в одном фильме (в 1973 и 1989 годах)[1], много позднее вторым стал Джеффри Райт (в 2006 и 2008 годах).
29 июня 1968 года Дэвид Хедисон женился на девушке по имени Бриджет. От этого брака у пары двое детей: Серена и Александра (род. 1969), последняя стала известным фотографом и актрисой.
Избранная фильмография
Кино
- 1957 — Под нами враг / The Enemy Below — лейтенант Вар
- 1958 — Муха / The Fly — Андре Деламбре
- 1958 — Собирайтесь вокруг флага, ребята! / Rally 'Round the Flag, Boys! — рассказчик за кадром (в титрах не указан)
- 1960 — Затерянный мир / The Lost World — Эд Мелоун
- 1965 — Величайшая из когда-либо рассказанных историй / The Greatest Story Ever Told — Филип
- 1973 — Живи и дай умереть / Live and Let Die — Феликс Лейтер
- 1979 — Захват в Северном море / North Sea Hijack — король
- 1984 — Лицо без маски / The Naked Face — доктор Питер Хэдли
- 1989 — Лицензия на убийство / Licence To Kill — Феликс Лейтер
- 2001 — Вечная битва / Megiddo: The Omega Code 2 — Дэниэл Александр
Телевидение
- 1959—1960 — Пять пальцев / Five Fingers — Виктор Себастиан (в шестнадцати эпизодах)
- 1962 — Перри Мейсон / Perry Mason — Дэмион Уайт (в одном эпизоде)
- 1964 — Святой / The Saint — Билл Харви (в одном эпизоде)
- 1964—1968 — Путешествие ко дну моря / Voyage to the Bottom of the Sea — капитан Крейн (в ста десяти эпизодах)
- 1969 — Любовь по-американски / Love, American Style — Роб (в одном эпизоде)
- 1972—1973 — ФБР / The F.B.I. — разные роли (в двух эпизодах)
- 1973, 1975 — Детектив Кэннон / Cannon — разные роли (в трёх эпизодах)
- 1976 — Семья / Family — Питер Таун (в двух эпизодах)
- 1977 — Барнаби Джонс / Barnaby Jones — Пол Нагент (в одном эпизоде)
- 1977 — Чудо-женщина / Wonder Woman — Эван Робли (в одном эпизоде)
- 1977, 1979, 1981—1982, 1985 — Лодка любви / The Love Boat — разные роли (в семи эпизодах)
- 1978 — Проект «НЛО» / Project U.F.O. — Фредерик Фланаган (в одном эпизоде)
- 1978, 1981 — Ангелы Чарли / Charlie's Angels — разные роли (в двух эпизодах)
- 1978, 1981—1982, 1984 — Остров фантазий / Fantasy Island — разные роли (в шести эпизодах)
- 1982 — Супруги Харт / Hart to Hart — Майлс Вайатт (в одном эпизоде)
- 1982 — Ти Джей Хукер / T. J. Hooker — Эрик Сэксон, окружной прокурор (в одном эпизоде)
- 1982, 1984—1985 — Каскадёры / The Fall Guy — разные роли (в трёх эпизодах)
- 1983 — Династия / Dynasty — Сэм Декстер (в двух эпизодах)
- 1985 — Саймон и Саймон / Simon & Simon — Остин Тайлер (в двух эпизодах)
- 1985 — Рыцарь дорог / Knight Rider — Теодор Купер (в одном эпизоде)
- 1985 — Наша эра / A.D. — Порций Фестус (Porcius Festus), прокуратор Иудеи (в пяти эпизодах)
- 1985 — Команда «А» / The A-Team — Дэвид Ваун (в одном эпизоде)
- 1985 — Охотник Джон / Trapper John, M.D. — Майлс Уорнер (в одном эпизоде)
- 1985, 1987 — Отель / Hotel — разные роли (в двух эпизодах)
- 1985—1987 — Династия 2: Семья Колби / The Colbys — лорд Роджер Лэнгдон (в девяти эпизодах)
- 1986, 1989 — Она написала убийство / Murder, She Wrote — разные роли (в трёх эпизодах)
- 1987 — Кто здесь босс? / Who's the Boss? — Джим Рэтклифф (в одном эпизоде)
- 2004 — Молодые и дерзкие / The Young and the Restless — Артур Хендрикс (в пятидесяти эпизодах)
Напишите отзыв о статье "Хедисон, Дэвид"
Примечания
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=mQinj-BjTdU David Hedison's James Bond Lifestyle Intro] на сайте youtube.com Видео 0:05:51
Ссылки
- [www.davidhedison.net/ Официальный (личный) сайт актёра]
- [david-hedison.com/wordpress/ Официальный (рабочий) сайт актёра]
- [www.lortel.org/LLA_archive/index.cfm?search_by=people&first=Al&last=Hedison&middle= Дэвид (Эл) Хедисон] на сайте lortel.org
- [www.actordatabase.com/davidhedison/ Дэвид Хедисон] на сайте actordatabase.com
- [www.nv.am/kultura/22167?task=view Дэвид Хедисон - «простой армянин» из бондианы] (рус.) на сайте nv.am, 13 сентября 2012
Отрывок, характеризующий Хедисон, Дэвид
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.
Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.