Хэммонд, Джон Генри
Поделись знанием:
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
Об электрооргане см. Орган Хаммонда.
Джон Генри Хэммонд второй (англ. John Henry Hammond II; 15 декабря 1910 — 10 июля 1987) — американский музыкальный продюсер, музыкант и критик. Работал с конца 1930-х до начала 1980-х годов. Успешно открывая молодые таланты, Хэммонд стал одним из самых влиятельных фигур в XX веке американской популярной музыке.
Хэммонд сыграл важную роль в начале музыкальной карьеры многих звёзд в том числе Бенни Гудмена, Чарли Кристиана, Билли Холидей, Каунт Бейси, Тедди Уилсон, Биг Джо Тёрнер, Пит Сигер, Бабатунде Олатуньи, Арета Франклин, Джордж Бенсон, Боб Дилан, Фредди Грин, Леонард Коэн, Брюс Спрингстин, Артур Рассел и Стиви Рэй Вон.
|
Это заготовка статьи о деятеле музыки. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Напишите отзыв о статье "Хэммонд, Джон Генри"
Отрывок, характеризующий Хэммонд, Джон Генри
К этим слезам, которых я чувствую течение.]Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
