Хюбнер, Макс (флорист)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Макс Хюбнер
Max Hübner
Дата рождения:

7 декабря 1866(1866-12-07)

Место рождения:

Берлин

Гражданство:

немецкое

Подданство:

Германия

Дата смерти:

11 ноября 1946(1946-11-11) (79 лет)

Отец:

Теодор Хюбнер

Макс Хюбнер (нем. Max Hübner, 7 декабря 1866 г. — 11 ноября 1946 г.) — немецкий предприниматель, основатель Федерации немецких флористов (Verbandes Deutscher Blumengeschäftsinhaber, 1904), основатель Общества доставки цветов (нем. Blumenspendenvermittlungs-Vereinigung, 1908), автор революционного решения дистанционной доставки цветов (подарочных букетов и композиций). Основанная Хюбнером компания выросла в лидера международной доставки цветов — корпорацию Interflora, Inc. Макс Хюбнер считается не только основателем компании, но и всей индустрии дистанционной доставки цветов.





Биография

Происхождение

Макс Хюбнер родился в семье Теодора Хюбнера, открывшего в тот же год цветочный магазин Blumengeschäft на Prinzenstrasse 29 в берлинском районе Kreuzberg. Магазин быстро заслужил признание горожан за счет цветов высокого качества и мастерства Теодора Хюбнера, умевшего сделать фантастические букеты из обычных цветов. Вскоре кайзер Вильгельм I пожаловал ему титул «Королевский флорист». С этого момента Хюбнер-старший получал регулярные заказы на оформление королевского дворца своими букетами и композициями.

В 1909 году берлинский телефонный справочник уделил магазину Теодора Хюбнера в три раза больше места, чем любому другому цветочному магазину. Под именем владельца крупным шрифтом было написано: « Berlins Größte Blumenbinderei» («Крупнейший в Берлине магазин цветочных композиций»). Также упоминались имена двух совладельцев магазина, сыновей Хюбнера — старшего Макса и младшего Артура.

Идея доставки цветов

Будучи старшим сыном, Макс активно участвовал в бизнесе отца и вскоре стал коммерческим директором магазина и получил долю в бизнесе.

Еще в начале своей деятельности Макс Хюбнер обратил внимание на то, как сильно отличается подход к работе с цветами в разных магазинах и решил создать ассоциацию флористов, отвечающих за качество своей работы. После ряда поездок по городам Германии, он пригласил ведущих флористов из разных городов в «Федерацию немецких флористов», которая была основана в Берлине в 1904 году. Основание федерации стало предпосылкой для следующего шага, ключевым образом изменившего цветочную индустрию.

Начало XX века ознаменовалось бурным спросом на доставку цветов (поздравительных букетов и композиций) в другие города страны и даже за границу. Однако цветы трудно переносили дорогу и часто приходили адресату в плачевном состоянии.

Революционную идею доставки цветов на дальние расстояния подсказали два благоприятных фактора: во-первых, уровень развития цветочного рынка Германии позволял найти хороший цветочный магазин практически в каждом городе, во-вторых, к началу XX века телеграф стал доступным и повсеместным средством связи. Таким образом, задача по доставке цветов решалась методом передачи заказа в ближайший к адресату цветочный магазин.

Реализация идеи требовала надежного партнерства с цветочными магазинами. К этому моменту уже существовала Федерация немецких флористов, созданная Максом Хюбнером, охватывающая лучшие магазины в крупных городах Германии.

17 сентября 1908 года Макс Хюбнер на основе Федерации создал Общество доставки цветов ("Blumenspendenvermittlungs-Vereinigung, BVV — «Подари цветок — укрепи единство!»), основной задачей которого стала доставка цветов — поздравительных букетов и композиций — в города Германии. Так родилась компания, впоследствии ставшая мировой корпорацией Interflora, первая в мире компания, осуществившая выполнение заказов по доставке цветов на большие расстояния.

К концу года в Общество входило 98 магазинов в разных городах. Для передачи заказов в другие города использовался телефон и телеграфа. Вскоре для приема и передачи заказов стал использоваться телетайп. Максу Хюбнеру также принадлежит идея специальных кодов для телеграфа: с помощью одного слова в тексте телеграммы флорист, получавший для исполнения заказ, понимал, какой текст должен присутствовать на сопровождающей ленте. Например, слово «JOMAX» означало, что букет предназначался для вручения артисту театра по окончании выступления, и букет следовало оформить лентой с надписью «Великолепному артисту».

Дальнейшая карьера

Оставаясь во главе семейного бизнеса, Макс Хюбнер продолжал уделять внимание развитию бизнеса по дистанционной доставке цветочных заказов. Вскоре деятельность общества перешагнула границы. В первые же годы существования у компании появились партнеры-флористы в Швейцарии, Бельгии, Франции и других странах. К 1921 году в Обществе доставки цветов насчитывалось уже 1363 магазина.

Вдохновившись идеей Хюбнера, флористы Нового света в 1910 году создали компанию по дистанционной доставки цветов Florists’ Telegraph Delivery Association (FTD, позднее — Florists’ Transworld Association). Хюбнер рассчитывал на сотрудничество с FTD, благодаря чему можно было бы начать прием заказов на доставку цветов через океан, однако планам помешала Первая мировая война. По окончании войны был предпринят ряд попыток организовать трансокеанскую доставку, но сотрудничество носило эпизодический и нерегулярный характер.

Хюбнеру приходилось постоянно ездить в командировки, курируя деятельность Общества в разных странах. В Швейцарии он познакомился с хозяйкой цветочного магазина Кларой Кремер, и вскоре, женившись на ней, переехал в Цюрих и стал управлять ее цветочным магазином, не оставляя идеи расширения деятельности Общества по доставке цветов.

В 1926 году Макс Хюбнер провел в Дрездене международную встречу владельцев цветочных магазинов из Германии, Швеции, Австрии и Норвегии, на которой обсуждались перспективы организации всеевропейской службы доставки цветов. К этому моменту в Обществе состояло около 3000 цветочных магазинов из разных стран Европы. Годом позже, в 1927 году, в Цюрихе было объявлено о создании службы доставки цветов Fleurop. Макс Хюбнер был единогласно выбран президентом компании, а местом нахождения головного офиса компании был выбран Цюрих. Название компании, уже тогда имевшей глобальные амбиции, было латиноязычным и являлось сокращением от «Flores Europae» («Цветы Европы»).

В 1939 году на Генеральной ассамблее Fleurop в Гааге Макс Хюбнер подал в отставку, однако сохранил титул Почетного президента Fleurop. В 1946 году Макс Хюбнер умер.

Дело Макса Хюбнера

Идея Макса Хюбнера о возможности трансатлантической доставки цветов не была забыта. Вскоре после окончания Второй мировой войны было объявлено о создании корпорации Interflora, Inc., объединившей три компании — Fleurop, FTD и Interflora British Unit — первый европейский филиал FTD, открытый в Великобритании еще в 1923 году.

Корпорация стала лидером рынка по дистанционной доставке цветов и сохранила свои позиции по сегодняшнее время. В ходе ее развития многие идеи Макса Хюбнера, которые он не успел реализовать при жизни, оказали значительное влияние на рост и успех.

В частности, вскоре после основания корпорации была введена условная международная валюта — fleurin (флорин), привязанная к швейцарскому франку, и значительно облегчавшая взаиморасчеты между подразделениями компании в разных странах. Флорин как единица взаиморасчетов также дожил до сегодняшнего времени, но с начала 2000-х годов он был приравнен к евро.

До сих пор во всей сети Interflora работают единые стандарты доставки цветов (стандарты касаются качества цветов и сервиса), разработанные еще Хюбнером и адаптированные под современные реалии. Выходя на рынок, конкуренты Interflora взяли за основу и бизнес-модель, разработанную Хюбнером, и стандарты выполнения заказов.

Макс Хюбнер уделял большое внимание развитию флористики в разных странах. Спустя много лет Interflora, Inc. основала регулярный международный конкурс флористов Interflora World Cup, ставший крупнейшим событием в мировой флористике.

Роль в развитии цветочного бизнеса

Макс Хюбнер — автор идеи доставки цветов на дальние расстояния. Идея, появившаяся на свет в 1908 году, до сих пор работает практически без изменений и является основой бизнеса не только корпорации Interflora, Inc., но и ее главных конкурентов. Развитие технологий связи только подстегнули развитие отрасли, не изменив идею.

Хюбнер считается основателем корпорации Interflora, Inc., объединившей три компании, бизнес которых основан на идее Хюбнера.

Макс Хюбнер считается основателем целой отрасли — дистанционной доставки цветов (подарочных букетов и композиций) поскольку отрасль своему зарождению и развитию обязана его идее.

Кроме того, Макс Хюбнер является автором большого количества идей, способствовавших развитию компании Fleurop, но получивших неожиданное развитие в других областях бизнеса. В частности, к его наследию и опыту компании обращались банкиры при создании международных валют, благодаря идее Хюбнера зародилась целая отрасль торговли по каталогам, а система информационного обмена, существовавшая между подразделениями корпорации в разных странах, оказалась хорошим образцом для создания программ работы с базами данных в наступившей компьютерной эре.


Напишите отзыв о статье "Хюбнер, Макс (флорист)"

Примечания

Ссылки

  • [www.deutsche-biographie.de/sfz34153.html Немецкая биография Макса Хюбнера ]
  • [en.wikipedia.org/wiki/Fleurop-Interflora Fleurop-Interflora ]
  • [kreuzberged.com/2012/03/09/knock-knock-or-here%C2%B4s-to-the-lovely-ladies/ Ссылка на статью ]


К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Хюбнер, Макс (флорист)

– Он вспотел, – сказал князь Андрей.
– Я шла к тебе, чтобы сказать это.
Ребенок во сне чуть пошевелился, улыбнулся и потерся лбом о подушку.
Князь Андрей посмотрел на сестру. Лучистые глаза княжны Марьи, в матовом полусвете полога, блестели более обыкновенного от счастливых слёз, которые стояли в них. Княжна Марья потянулась к брату и поцеловала его, слегка зацепив за полог кроватки. Они погрозили друг другу, еще постояли в матовом свете полога, как бы не желая расстаться с этим миром, в котором они втроем были отделены от всего света. Князь Андрей первый, путая волосы о кисею полога, отошел от кроватки. – Да. это одно что осталось мне теперь, – сказал он со вздохом.


Вскоре после своего приема в братство масонов, Пьер с полным написанным им для себя руководством о том, что он должен был делать в своих имениях, уехал в Киевскую губернию, где находилась большая часть его крестьян.
Приехав в Киев, Пьер вызвал в главную контору всех управляющих, и объяснил им свои намерения и желания. Он сказал им, что немедленно будут приняты меры для совершенного освобождения крестьян от крепостной зависимости, что до тех пор крестьяне не должны быть отягчаемы работой, что женщины с детьми не должны посылаться на работы, что крестьянам должна быть оказываема помощь, что наказания должны быть употребляемы увещательные, а не телесные, что в каждом имении должны быть учреждены больницы, приюты и школы. Некоторые управляющие (тут были и полуграмотные экономы) слушали испуганно, предполагая смысл речи в том, что молодой граф недоволен их управлением и утайкой денег; другие, после первого страха, находили забавным шепелявенье Пьера и новые, неслыханные ими слова; третьи находили просто удовольствие послушать, как говорит барин; четвертые, самые умные, в том числе и главноуправляющий, поняли из этой речи то, каким образом надо обходиться с барином для достижения своих целей.
Главноуправляющий выразил большое сочувствие намерениям Пьера; но заметил, что кроме этих преобразований необходимо было вообще заняться делами, которые были в дурном состоянии.
Несмотря на огромное богатство графа Безухого, с тех пор, как Пьер получил его и получал, как говорили, 500 тысяч годового дохода, он чувствовал себя гораздо менее богатым, чем когда он получал свои 10 ть тысяч от покойного графа. В общих чертах он смутно чувствовал следующий бюджет. В Совет платилось около 80 ти тысяч по всем имениям; около 30 ти тысяч стоило содержание подмосковной, московского дома и княжон; около 15 ти тысяч выходило на пенсии, столько же на богоугодные заведения; графине на прожитье посылалось 150 тысяч; процентов платилось за долги около 70 ти тысяч; постройка начатой церкви стоила эти два года около 10 ти тысяч; остальное около 100 та тысяч расходилось – он сам не знал как, и почти каждый год он принужден был занимать. Кроме того каждый год главноуправляющий писал то о пожарах, то о неурожаях, то о необходимости перестроек фабрик и заводов. И так, первое дело, представившееся Пьеру, было то, к которому он менее всего имел способности и склонности – занятие делами.
Пьер с главноуправляющим каждый день занимался . Но он чувствовал, что занятия его ни на шаг не подвигали дела. Он чувствовал, что его занятия происходят независимо от дела, что они не цепляют за дело и не заставляют его двигаться. С одной стороны главноуправляющий выставлял дела в самом дурном свете, показывая Пьеру необходимость уплачивать долги и предпринимать новые работы силами крепостных мужиков, на что Пьер не соглашался; с другой стороны, Пьер требовал приступления к делу освобождения, на что управляющий выставлял необходимость прежде уплатить долг Опекунского совета, и потому невозможность быстрого исполнения.
Управляющий не говорил, что это совершенно невозможно; он предлагал для достижения этой цели продажу лесов Костромской губернии, продажу земель низовых и крымского именья. Но все эти операции в речах управляющего связывались с такою сложностью процессов, снятия запрещений, истребований, разрешений и т. п., что Пьер терялся и только говорил ему:
– Да, да, так и сделайте.
Пьер не имел той практической цепкости, которая бы дала ему возможность непосредственно взяться за дело, и потому он не любил его и только старался притвориться перед управляющим, что он занят делом. Управляющий же старался притвориться перед графом, что он считает эти занятия весьма полезными для хозяина и для себя стеснительными.
В большом городе нашлись знакомые; незнакомые поспешили познакомиться и радушно приветствовали вновь приехавшего богача, самого большого владельца губернии. Искушения по отношению главной слабости Пьера, той, в которой он признался во время приема в ложу, тоже были так сильны, что Пьер не мог воздержаться от них. Опять целые дни, недели, месяцы жизни Пьера проходили так же озабоченно и занято между вечерами, обедами, завтраками, балами, не давая ему времени опомниться, как и в Петербурге. Вместо новой жизни, которую надеялся повести Пьер, он жил всё тою же прежней жизнью, только в другой обстановке.
Из трех назначений масонства Пьер сознавал, что он не исполнял того, которое предписывало каждому масону быть образцом нравственной жизни, и из семи добродетелей совершенно не имел в себе двух: добронравия и любви к смерти. Он утешал себя тем, что за то он исполнял другое назначение, – исправление рода человеческого и имел другие добродетели, любовь к ближнему и в особенности щедрость.
Весной 1807 года Пьер решился ехать назад в Петербург. По дороге назад, он намеревался объехать все свои именья и лично удостовериться в том, что сделано из того, что им предписано и в каком положении находится теперь тот народ, который вверен ему Богом, и который он стремился облагодетельствовать.
Главноуправляющий, считавший все затеи молодого графа почти безумством, невыгодой для себя, для него, для крестьян – сделал уступки. Продолжая дело освобождения представлять невозможным, он распорядился постройкой во всех имениях больших зданий школ, больниц и приютов; для приезда барина везде приготовил встречи, не пышно торжественные, которые, он знал, не понравятся Пьеру, но именно такие религиозно благодарственные, с образами и хлебом солью, именно такие, которые, как он понимал барина, должны были подействовать на графа и обмануть его.
Южная весна, покойное, быстрое путешествие в венской коляске и уединение дороги радостно действовали на Пьера. Именья, в которых он не бывал еще, были – одно живописнее другого; народ везде представлялся благоденствующим и трогательно благодарным за сделанные ему благодеяния. Везде были встречи, которые, хотя и приводили в смущение Пьера, но в глубине души его вызывали радостное чувство. В одном месте мужики подносили ему хлеб соль и образ Петра и Павла, и просили позволения в честь его ангела Петра и Павла, в знак любви и благодарности за сделанные им благодеяния, воздвигнуть на свой счет новый придел в церкви. В другом месте его встретили женщины с грудными детьми, благодаря его за избавление от тяжелых работ. В третьем именьи его встречал священник с крестом, окруженный детьми, которых он по милостям графа обучал грамоте и религии. Во всех имениях Пьер видел своими глазами по одному плану воздвигавшиеся и воздвигнутые уже каменные здания больниц, школ, богаделен, которые должны были быть, в скором времени, открыты. Везде Пьер видел отчеты управляющих о барщинских работах, уменьшенных против прежнего, и слышал за то трогательные благодарения депутаций крестьян в синих кафтанах.
Пьер только не знал того, что там, где ему подносили хлеб соль и строили придел Петра и Павла, было торговое село и ярмарка в Петров день, что придел уже строился давно богачами мужиками села, теми, которые явились к нему, а что девять десятых мужиков этого села были в величайшем разорении. Он не знал, что вследствие того, что перестали по его приказу посылать ребятниц женщин с грудными детьми на барщину, эти самые ребятницы тем труднейшую работу несли на своей половине. Он не знал, что священник, встретивший его с крестом, отягощал мужиков своими поборами, и что собранные к нему ученики со слезами были отдаваемы ему, и за большие деньги были откупаемы родителями. Он не знал, что каменные, по плану, здания воздвигались своими рабочими и увеличили барщину крестьян, уменьшенную только на бумаге. Он не знал, что там, где управляющий указывал ему по книге на уменьшение по его воле оброка на одну треть, была наполовину прибавлена барщинная повинность. И потому Пьер был восхищен своим путешествием по именьям, и вполне возвратился к тому филантропическому настроению, в котором он выехал из Петербурга, и писал восторженные письма своему наставнику брату, как он называл великого мастера.
«Как легко, как мало усилия нужно, чтобы сделать так много добра, думал Пьер, и как мало мы об этом заботимся!»
Он счастлив был выказываемой ему благодарностью, но стыдился, принимая ее. Эта благодарность напоминала ему, на сколько он еще больше бы был в состоянии сделать для этих простых, добрых людей.