Хюбнер, Леопольд Эрастович

Леопольд Эрастович Хюбнер
Дата рождения:	7 октября 1829(1829-10-07)
Место рождения:	Крым
Дата смерти:	4 февраля 1872(1872-02-04) (42 года)
Место смерти:	Либава
Страна:	Российская империя Российская империя
Научная сфера:	астрономия и геодезия

Леопольд Эрастович Хюбнер (Hübner; 1829—1872) — российский астроном и геодезист.

Биография

Леопольд Хюбнер родился 7 октября 1829 года в Крыму в имении отца своего близ города Симферополя. По окончании курса в Симферопольской мужской казённой гимназии поступил в 1848 году в Санкт-Петербургский университет во II Отделение философского факультета по разряду математических наук. Курс здесь он окончил в 1852 году со степенью кандидата.

Избрав своей специальностью астрономию, он поступил на службу в Пулковскую обсерваторию помощником астронома. Во время своего пребывания в ней он участвовал в наблюдениях над кометой Биэлы и в определении разности долгот обсерваторий Пулковской и Дерптской (1854) и вместе с астрономом той же обсерватории В. К. Дёлленом производил (сначала в качестве помощника начальника экспедиции, а потом начальника) в 1855—1856 гг. измерительные тригонометрические работы на землях казенных уральских горных заводов, причем ими обоими были определены географические положения 25 пунктов, из которых Пермь и Екатеринбург вследствие точности их определения были избраны исходными пунктами для определения разностей долгот в том же крае при производстве в нем военными геодезистами и топографами тригонометрических работ с 1863 по 1866 год. Инструментами, употребленными Делленом и Хюбнером при своих определениях были круг Репсольда и 12 хронометров; а при ориентировании тригонометрической сети, произведенной ими на тех же горнозаводских землях, за основную точку был принят пункт Богословск, определение положения которого было также их делом.

В 1857 году Л. Э. Хюбнер был назначен директором Кронштадтской компасной (морской) обсерватории. Главнейшими из его работ по этой должности были: исследование хронометров для русского флота, поверка морских угломерных инструментов и телеграфное определение вместе с Мякишевым в 1868 году долгот Пулково-Кронштадт. Благодаря его исследованиям над хронометрами представилась возможность снабжать хронометры при отпуске их на суда, отправляющиеся в плавание, аттестатом с обозначением влияния температуры и времени на правильность их хода.

В 1864 году он участвовал в Пулковском съезде русских и иностранных астрономов, собравшемся главным образом для принесения Пулковской обсерватории поздравлений по случаю исполнившегося 7 августа 25-летия её существования. Последнее время своей службы Хюбнер был занят проектом устройства аппарата для показа жителям Кронштадта момента «среднего полдня» посредством выстрела из пушки.

11 декабря 1871 года он женился. В том же году Леопольд Эрастович Хюбнер был переведен в Николаев на должность астронома морской астрономии, но, не доехав до места своего нового назначения, умер 4 февраля 1872 года в городе Либаве (ныне Лиепая).

Учёный принимал активное участие в становлении основанной в 1860 году Кронштадтской конфирмационной школы немецко-латышского лютеранского прихода и в течение восьми лет состоял членом совета этой школы.

Он также увлекался музыкой и неоднократно выступал исполнителем на благотворительных музыкальных вечерах.

Литература

• «Poggendorff's biographisch-literarisches Handwörterbuch», III Band. (Leipzig 1898). S. 662—663 (Hübner);
• «Записки Военно-Топографического Отдела Главного штаба», т. XXIX;
• «Кронштадтский вестник» 1872 г., № 26.

Отрывок, характеризующий Хюбнер, Леопольд Эрастович

Фельдмаршал сердится на государя, и наказывает всех нас: неправда ли это логично!
Вот первое действие. При следующих интерес и забавность возрастают, само собой разумеется. После отъезда фельдмаршала оказывается, что мы в виду неприятеля, и необходимо дать сражение. Буксгевден, главнокомандующий по старшинству, но генерал Бенигсен совсем не того же мнения, тем более, что он с своим корпусом находится в виду неприятеля, и хочет воспользоваться случаем дать сражение самостоятельно. Он его и дает.
Это пултуская битва, которая считается великой победой, но которая совсем не такова, по моему мнению. Мы штатские имеем, как вы знаете, очень дурную привычку решать вопрос о выигрыше или проигрыше сражения. Тот, кто отступил после сражения, тот проиграл его, вот что мы говорим, и судя по этому мы проиграли пултуское сражение. Одним словом, мы отступаем после битвы, но посылаем курьера в Петербург с известием о победе, и генерал Бенигсен не уступает начальствования над армией генералу Буксгевдену, надеясь получить из Петербурга в благодарность за свою победу звание главнокомандующего. Во время этого междуцарствия, мы начинаем очень оригинальный и интересный ряд маневров. План наш не состоит более, как бы он должен был состоять, в том, чтобы избегать или атаковать неприятеля, но только в том, чтобы избегать генерала Буксгевдена, который по праву старшинства должен бы был быть нашим начальником. Мы преследуем эту цель с такой энергией, что даже переходя реку, на которой нет бродов, мы сжигаем мост, с целью отдалить от себя нашего врага, который в настоящее время не Бонапарт, но Буксгевден. Генерал Буксгевден чуть чуть не был атакован и взят превосходными неприятельскими силами, вследствие одного из таких маневров, спасавших нас от него. Буксгевден нас преследует – мы бежим. Только что он перейдет на нашу сторону реки, мы переходим на другую. Наконец враг наш Буксгевден ловит нас и атакует. Оба генерала сердятся и дело доходит до вызова на дуэль со стороны Буксгевдена и припадка падучей болезни со стороны Бенигсена. Но в самую критическую минуту курьер, который возил в Петербург известие о пултуской победе, возвращается и привозит нам назначение главнокомандующего, и первый враг – Буксгевден побежден. Мы теперь можем думать о втором враге – Бонапарте. Но оказывается, что в эту самую минуту возникает перед нами третий враг – православное , которое громкими возгласами требует хлеба, говядины, сухарей, сена, овса, – и мало ли чего еще! Магазины пусты, дороги непроходимы. Православное начинает грабить, и грабёж доходит до такой степени, о которой последняя кампания не могла вам дать ни малейшего понятия. Половина полков образуют вольные команды, которые обходят страну и все предают мечу и пламени. Жители разорены совершенно, больницы завалены больными, и везде голод. Два раза мародеры нападали даже на главную квартиру, и главнокомандующий принужден был взять баталион солдат, чтобы прогнать их. В одно из этих нападений у меня унесли мой пустой чемодан и халат. Государь хочет дать право всем начальникам дивизии расстреливать мародеров, но я очень боюсь, чтобы это не заставило одну половину войска расстрелять другую.]
Князь Андрей сначала читал одними глазами, но потом невольно то, что он читал (несмотря на то, что он знал, на сколько должно было верить Билибину) больше и больше начинало занимать его. Дочитав до этого места, он смял письмо и бросил его. Не то, что он прочел в письме, сердило его, но его сердило то, что эта тамошняя, чуждая для него, жизнь могла волновать его. Он закрыл глаза, потер себе лоб рукою, как будто изгоняя всякое участие к тому, что он читал, и прислушался к тому, что делалось в детской. Вдруг ему показался за дверью какой то странный звук. На него нашел страх; он боялся, не случилось ли чего с ребенком в то время, как он читал письмо. Он на цыпочках подошел к двери детской и отворил ее.
В ту минуту, как он входил, он увидал, что нянька с испуганным видом спрятала что то от него, и что княжны Марьи уже не было у кроватки.
– Мой друг, – послышался ему сзади отчаянный, как ему показалось, шопот княжны Марьи. Как это часто бывает после долгой бессонницы и долгого волнения, на него нашел беспричинный страх: ему пришло в голову, что ребенок умер. Всё, что oн видел и слышал, казалось ему подтверждением его страха.
«Всё кончено», подумал он, и холодный пот выступил у него на лбу! Он растерянно подошел к кроватке, уверенный, что он найдет ее пустою, что нянька прятала мертвого ребенка. Он раскрыл занавески, и долго его испуганные, разбегавшиеся глаза не могли отыскать ребенка. Наконец он увидал его: румяный мальчик, раскидавшись, лежал поперек кроватки, спустив голову ниже подушки и во сне чмокал, перебирая губками, и ровно дышал.