Хитт, Пинхас
Поделись знанием:
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.
Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
(перенаправлено с «Хютт, Пинхас»)
| Пинхас Хитт | |
| Основные сведения | |
|---|---|
| Страна | |
| Дата рождения | |
| Место рождения | |
| Дата смерти | |
| Место смерти | |
| Работы и достижения | |
| Работал в городах |
Тель-Авив, Мазкерет-Батья |
| Архитектурный стиль | |
Пинхас (Филип) Хитт (возможно: Хутт, Хаит или Хютт; ивр. פנחס פיליפ היט, дат. Pinhas (Philip) Hütt, нем. Hütt. англ. Pinhas (Philip) Huett) (1888, Львов, Галиция — 1949, Израиль) — известный австрийский и израильский архитектор. Занимал должность городского архитектора в муниципалитете Тель-Авива.
Содержание
Биография
Пинхас родился в 1888 году в Лемберге (ныне Львов), в семье художника Хермана Хита (Herman Hit).
Изучал архитектуру в Политехникуме в Черновцах (ныне — Украина), начал свой бизнес во Львове, Галиция. Будучи уже квалифицированным архитектором, поехал в Веймар, Германия (англ. Weimar, Germany) для учёбы в Баухаузе (англ. Bauhaus), поскольку идеи этой школы отвечали его архитектурным чаяниям.
В 1925 году он был приглашён в Еврейский университет в Иерусалиме. Полюбил страну, вернулся во Львов, закрыл свой бизнес и репатриировался в Палестину. Вместе со своим одноклассником Яковом Братлером (по другим источникам Бертелером) (англ. Jacob Bratler) открыл общую фирму с отделениями в Хайфе и в Тель-Авиве (по адресу ул. Нахмани № 23). Позже они разделились, и он создал свою контору в Тель-Авиве.
Для работ Хитта, спроектированных в 1920-е годы, характерен эклектичный стиль, в то время как позже, с начала 1930-х годов, в его творчестве проступают отчётливо модернистские черты. Для творчества этого периода характерен мягкий динамизм линий и далеко выступающие скруглённые балконы; типичным примером может служить дом Миренбурга (ул. Ховевей Цион, 65 в Тель-Авиве)[1]. Здание Ицхаки (англ. Yitzhaki House) по ул. Ротшильд 89-91 (построенное в 1933 году) описывается во многих туристических путеводителях, так как стало достопримечательностью города[2][3].
Умер Пинхас Хитт в возрасте 61 года. Похоронен на кладбище Нахалат Ицхак.
Многие молодые архитекторы Эрец-Исраэль (Давид Молдави, Дорон Аарон, И. Клугерман) начали свою карьеру в фирме Пинхаса Хитта. Его творчество и по сей день изучается в университетах Израиля[4]. И даже сейчас, спустя более полувека со дня его смерти, его имя упоминается в ведущих газетах Израиля, таких как «ха-Арец»[5][6], «Едиот Ахронот»[7] и др.
Семья
- Отец — Херман Цви Хит
- Жена — Хава Пиговски (с женой познакомился на корабле, на котором приплыл в Палестину. Поженились в 1927 году)
Избранные реализованные проекты
- Павильон «Восточной ярмарки» (находился на том месте, где ныне старый Центральный вокзал)
- Синагога в Мазкерет-Батье (1927)
- Здание Ицхаки (англ. Yitzhaki House) — ул. Ротшильд 89-91 (1933)[8]
- Жилой дом по ул. Геула № 45 в Тель-Авиве
- Жилой дом по ул. Бялик № 9 в Тель-Авиве
- Дом Миренбурга (1935; по другим источникам 1936[9]) по улице Ховевей Цион № 65 в Тель-Авиве
- Здание Огена — дом № 23 по ул. Пинскер в Тель-Авиве (1936)[9]
Организации
- Член Ордена вольных каменщиков[1]
Открытки
- В 1930 году выпущены открытки со зданием, построенным архитектором Пинхасом Хиттом.
- В 1993 году выпущены открытки с изображением здания Огена, спроектированного архитектором Пинхасом Хиттом. International Style architecture in Tel Aviv and Jerusalem[10]
Напишите отзыв о статье "Хитт, Пинхас"
Ссылки
- [www.gemsinisrael.com/index000004872.htm An Introduction to Bauhaus Architecture] (англ.)
- [www.artlog.co.il/telaviv/list.html Bauhaus] (англ.)
- [www.bauhaus.co.il/architects.tmpl Bauhaus — Architects] (англ.)
- [www.artlog.co.il/telaviv/ Bauhaus] (англ.)
- [www.moskonstruct.org/node/736 Архитектура Израиля 1930-х годов] (рус.)
- [books.google.co.il/books?id=-XOvbTN9V2sC&pg=RA2-PA2-IA1&lpg=RA2-PA2-IA1&dq=Pinchas+H%C3%BCtt+LEMBERG&source=bl&ots=X52CbiHSr2&sig=JbWYOCNeiYfe9VpWcQ7rE3g033w&hl=iw&ei=2fCGSp_jLuagjAfT9OyiCw&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=1#v=onepage&q=Pinchas%20H%C3%BCtt%20LEMBERG&f=false О Пинхасе Хутте] (англ.)
- [www.travelwritersmagazine.com/RonBernthal/tel-aviv-and-its-bauhaus-tradition.html The White City: Tel Aviv And Its Bauhaus Tradition By Ron Bernthal] (англ.)
- [www.globes.co.il/serveen/globes/docview.asp?did=1000371473 Canadian billionaire buys historic Tel Aviv building] (англ.)
- [www.sadnafrenkel.co.il/pdf/index-e.pdf Sadna Frenkel] (англ.)
- [www.caesarea.com/pages/1439.aspx מזכרת בתיה] (иврит)
- [www.debbiesglass.co.il/text.asp?wood=573 בית הכנסת הגדול] (иврит)
- [www.colman.ac.il/AcademicUnits/design/students/yedion2010/description_cours/courses_gimel/sylabous_gimel/Pages/preservation_n_documentation.aspx שימור ותיעוד] (иврит)
- [www.itu.org.il/Index.asp?ArticleID=15934&CategoryID=1672&Page=1 בית-הכנסת הישן של מזכרת-בתיה] (иврит)
- [www.hapina-shel-michal.co.il/infopage2.asp?wood=475 סיורים מומלצים] (иврит)
- [shalomtoronto.ca/news/1490-1512-1497-1513-1493-1493-1512-1509-1512-1499-1513-1489-1504-1497-1497-/ ג'רי שוורץ רכש בניין היסטורי בתל אביב ] (иврит)
- [www.nrg.co.il/online/16/ART1/764/419.html המיליארדר ג'רי שוורץ רוכש את בית נפרסטג ברוטשילד] (иврит)
- [eshkol-info.com/news/news-archive.asp?PageSize=5&Search=%E2%E0%E9%E3%EE%F7&Start=10 בונה פרטי: מעוניין במידע על בעלי מקצוע, מוצרים וכיו"ב — לחץ כאן.] (иврит)
- [www.kerem-israel.info/architecture/architects אדריכלים מתכננים בשכונה] (иврит)
- [www.hazofe.co.il/web/newsnew/katava6.asp?Modul=24&id=24083&Word=&gilayon=2006&mador בית הכנסת הגדול במושבה מזכרת בתיה] (иврит)
- [www.ynet.co.il/articles/0,7340,L-3364726,00.html קהילת גשר, מזכרת בתיה] (иврит)
- [www.vcarious.com/Journal/israelonblog/TelAvivTheWhiteCity-BauhausBeauty.html Tel Aviv The White City — Bauhaus Beauty] (англ.)
Литература
- Gunter Forg, Rudolf Schmitz, Herman Beil, Politischer Club Colonia. Bauhaus Tel Aviv-Jerusalem. ISBN 9783775791144. 208 стр. −2002.
- Cohen, Nahoum. Bauhaus Tel Aviv. An Аrchitectural Guide. — London, ISBN 0713487925. 276 стр.−2003
- Nitsah Metsger-Samoḳ, Nitza Metzger-Szmuk. Pinhas (Philip) Hutt // Des maisons sur le sable: Tel-Aviv, mouvement moderne et esprit Bauhaus. — Paris: éditions de l’éclat, 2004. — P. 120—121. — 447 p. — ISBN 2841620778.
- [www.white-city.co.il/map/dizingof.pdf Дизингофф] (англ.)
- [www.sadnafrenkel.co.il/pdf/%D7%97%D7%9C%D7%95%D7%A7%D7%94%20%D7%9C%D7%A4%D7%A8%D7%A7%D7%99%D7%9D%20-%20PDF%20-%20%D7%A1%D7%A4%D7%A8%20%D7%A9%D7%A0%D7%99/13.pdf стр. 572] (иврит)
Примечания
- ↑ 1 2 Metsger-Samok, 2004, p. 121.
- ↑ [www.israel-on-blog.com/tel-aviv-bauhaus-the-white-city-bauhaus-beauty/ Tel Aviv The White City — Bauhaus Beauty]
- ↑ [www.everytrail.com/view_trip.php?trip_id=5652 Tel Aviv The White City — Bauhaus Beauty]
- ↑ [www.colman.ac.il/AcademicUnits/design/students/yedion2010/description_cours/courses_gimel/sylabous_gimel/Pages/preservation_n_documentation.aspx Программа курса «Консервация и документация»] (иврит) Академического колледжа менеджмента, Ришон-ле-Цион
- ↑ [www.haaretz.co.il/hasite/pages/ShArtPE.jhtml?itemNo=659633&contrassID=2&subContrassID=7&sbSubContrassID=0 פה ושם בישראל המודרנית]
- ↑ [www.haaretz.co.il/hasite/pages/ShArt.jhtml?itemNo=1010532&contrassID=4&subContrassID=0&sbSubContrassID=0 המיליארדר היהודי-קנדי ג'רי שוורץ קנה את בית נפרסטג ברוטשילד תמורת 25 מיליון שקל]
- ↑ [www.ynet.co.il/articles/0,7340,L-3364726,00.html קהילת גשר, מזכרת בתיה]
- ↑ [www.cityguide.co.il/tel-aviv-areas/center/rothschild-blvd/sights-and-activities/ Sights and activities]
- ↑ 1 2 [www.bauhaus.co.il/bauhauses.tmpl Bauhauses List and some pictures]
- ↑ [www.pro.rcip-chin.gc.ca/bd-dl/artefacts-eng.jsp?emu=en.artefacts:/Proxac/ws/human/user/www/Record;jsessionid=m0zd2du7f1&upp=0&m=1362&w=NATIVE('INSNAME+EQ+CENTRE+CANADIEN+D'ARCHITECTURE+%2F+CANADIAN+CENTRE+FOR+ARCHITECTURE)|International Style architecture in Tel Aviv and Jerusalem: stationery, postcards, ephemera, 1993—1994]
Отрывок, характеризующий Хитт, Пинхас
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.
Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
