Хянга

Хянга
Хангыль	향가
Ханча	鄕歌
Маккьюн — Райшауэр	hyangga
Новая романизация	hyangga

Хянга́ — литературный жанр классической корейской поэзии, записанный способом иду. До наших дней сохранилось 25 произведений хянга — из них 14 в древнем сборнике «Самгук Юса» и 11 в «Житие Кюнё» (Кюнё чон). Появились в эпоху государства Объединённое Силла.

Обзор

Первые хянга появились в эпоху Объединённого Силла. Хянга можно перевести как «наша песня», иногда можно встретить также определения «песни Силла» и «песни Родины».Сохранилось двадцать пять хянга. Среди них — авторские произведения, сравнительно поздние. Встречаются и фольклорные, восходящие к древним обрядам.

Варианты

Хянга содержат от четырех до десяти строк. «Десятистрочные» хянга (к ним относятся хянга Кюнё, Астролога Юна, Тыго, Вольмёна, Чхундама) состоят из трех строф: двух четырехстрочных и последней двухстрочной, которая предваряется междометием. Их размер сейчас не вполне ясен из-за сложности расшифровки текстов, однако поэтика их в своё время осознавалась очень четко. У Чхоёна и Синчхуна - по восемь строк; в случае Синчхуна это объясняется тем, что последние две строки были утеряны.

Литература

Серия "Библиотека Всемирной Литературы", том 16, "Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии", Москва, 1977

См. также

• Сиджо
• Каса
• Пхансори

Ссылки

• [rus.korean.net/wcms/list.jsp?bID=22225&pageID=04025257&byid=4 Korean.Net: Классическая литература]. Проверено 21 декабря 2006.
• [www.infokorea.ru/?action=view&page=art_3.htm О Корее: Литература.]. Проверено 21 декабря 2006.
• Никитина М.И. [koreanica.orientalstudies.ru/rus/images/pdf/a_nikitina_1978.pdf Представление об облике «старшего» и «младшего» в хянга «Песня Чхоёна» (IX в.) и обрядах «хождения по мостам»] (pdf). Проверено 21 декабря 2006.

Отрывок, характеризующий Хянга

Доктор говорил, что выражаемое им беспокойство ничего не значило, что оно имело физические причины; но княжна Марья думала (и то, что ее присутствие всегда усиливало его беспокойство, подтверждало ее предположение), думала, что он что то хотел сказать ей. Он, очевидно, страдал и физически и нравственно.
Надежды на исцеление не было. Везти его было нельзя. И что бы было, ежели бы он умер дорогой? «Не лучше ли бы было конец, совсем конец! – иногда думала княжна Марья. Она день и ночь, почти без сна, следила за ним, и, страшно сказать, она часто следила за ним не с надеждой найти призкаки облегчения, но следила, часто желая найти признаки приближения к концу.
Как ни странно было княжне сознавать в себе это чувство, но оно было в ней. И что было еще ужаснее для княжны Марьи, это было то, что со времени болезни ее отца (даже едва ли не раньше, не тогда ли уж, когда она, ожидая чего то, осталась с ним) в ней проснулись все заснувшие в ней, забытые личные желания и надежды. То, что годами не приходило ей в голову – мысли о свободной жизни без вечного страха отца, даже мысли о возможности любви и семейного счастия, как искушения дьявола, беспрестанно носились в ее воображении. Как ни отстраняла она от себя, беспрестанно ей приходили в голову вопросы о том, как она теперь, после того, устроит свою жизнь. Это были искушения дьявола, и княжна Марья знала это. Она знала, что единственное орудие против него была молитва, и она пыталась молиться. Она становилась в положение молитвы, смотрела на образа, читала слова молитвы, но не могла молиться. Она чувствовала, что теперь ее охватил другой мир – житейской, трудной и свободной деятельности, совершенно противоположный тому нравственному миру, в который она была заключена прежде и в котором лучшее утешение была молитва. Она не могла молиться и не могла плакать, и житейская забота охватила ее.
Оставаться в Вогучарове становилось опасным. Со всех сторон слышно было о приближающихся французах, и в одной деревне, в пятнадцати верстах от Богучарова, была разграблена усадьба французскими мародерами.