Хёйзен
| |||
| Страна |
Нидерланды | ||
|---|---|---|---|
| Статус | |||
| Входит в |
провинцию Северная Голландия | ||
| Население (2007) |
41 726 | ||
| Площадь |
23,28 км² | ||
|
| |||
| Часовой пояс |
+1 | ||
Хёйзен (нидерл. Huizen) — город и община в нидерландской провинции Северная Голландия. Расположена к востоку от Амстердама. Площадь общины — 23,28 км², из них 15,77 км² составляет суша. Население по данным на 1 января 2007 года — 41 726 человек. Средняя плотность населения — 1792,4 чел/км².
Название общины можно перевести с нидерландского как «дома», это связывают с тем, что существует предположение, что первые каменные дома в регионе появились именно здесь. Железнодорожное сообщение в общине отсутствует.
Галерея
- Huizen-kalkovens.jpg
Печи для обжига извести
- Huizen haven 17juni2006.jpg
Порт
- Huizen Gooimeer 17juni2006.jpg
Пляж
Напишите отзыв о статье "Хёйзен"
Ссылки
- [www.huizen.nl Официальный сайт]
Примечания
|
Это заготовка статьи по географии Нидерландов. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Хёйзен
Князь Андрей не только после своего путешествия, но и после всего похода, во время которого он был лишен всех удобств чистоты и изящества жизни, испытывал приятное чувство отдыха среди тех роскошных условий жизни, к которым он привык с детства. Кроме того ему было приятно после австрийского приема поговорить хоть не по русски (они говорили по французски), но с русским человеком, который, он предполагал, разделял общее русское отвращение (теперь особенно живо испытываемое) к австрийцам.Билибин был человек лет тридцати пяти, холостой, одного общества с князем Андреем. Они были знакомы еще в Петербурге, но еще ближе познакомились в последний приезд князя Андрея в Вену вместе с Кутузовым. Как князь Андрей был молодой человек, обещающий пойти далеко на военном поприще, так, и еще более, обещал Билибин на дипломатическом. Он был еще молодой человек, но уже немолодой дипломат, так как он начал служить с шестнадцати лет, был в Париже, в Копенгагене и теперь в Вене занимал довольно значительное место. И канцлер и наш посланник в Вене знали его и дорожили им. Он был не из того большого количества дипломатов, которые обязаны иметь только отрицательные достоинства, не делать известных вещей и говорить по французски для того, чтобы быть очень хорошими дипломатами; он был один из тех дипломатов, которые любят и умеют работать, и, несмотря на свою лень, он иногда проводил ночи за письменным столом. Он работал одинаково хорошо, в чем бы ни состояла сущность работы. Его интересовал не вопрос «зачем?», а вопрос «как?». В чем состояло дипломатическое дело, ему было всё равно; но составить искусно, метко и изящно циркуляр, меморандум или донесение – в этом он находил большое удовольствие. Заслуги Билибина ценились, кроме письменных работ, еще и по его искусству обращаться и говорить в высших сферах.
Билибин любил разговор так же, как он любил работу, только тогда, когда разговор мог быть изящно остроумен. В обществе он постоянно выжидал случая сказать что нибудь замечательное и вступал в разговор не иначе, как при этих условиях. Разговор Билибина постоянно пересыпался оригинально остроумными, законченными фразами, имеющими общий интерес.
Эти фразы изготовлялись во внутренней лаборатории Билибина, как будто нарочно, портативного свойства, для того, чтобы ничтожные светские люди удобно могли запоминать их и переносить из гостиных в гостиные. И действительно, les mots de Bilibine se colportaient dans les salons de Vienne, [Отзывы Билибина расходились по венским гостиным] и часто имели влияние на так называемые важные дела.
