Хёккер, Пауль

Пауль Хёккер (нем. Paul Hoecker; 11 августа 1854, Оберлангенау, близ Хабельшвердта, Силезия — 13 января 1910, Мюнхен) — немецкий художник.

В 1874—1879 годах учился в Мюнхенской академии художеств у мастера жанровой живописи Вильгельма фон Дица, чья мастерская послужила отправной точкой для многих заметных фигур мюнхенского Сецессиона. В 1882 г. Хёккер совершил поездку в Париж и Нидерланды, выставив по возвращении на Мюнхенской международной выставке завоевавшие признание специалистов жанровые сцены из Голландии. В 1884—1888 гг. Пауль Хёккер жил и работал в Берлине, затем вернулся в Мюнхен и в 1891 г. стал профессором Баварской Академии изящных искусств, впервые введя в практику преподавания в этом учебном заведении выезды с учениками на пленэр; кроме того, Хёккер знакомил своих учеников с творчеством барбизонцев, импрессионистов и других художников-новаторов своего времени. В 1897 г. Хёккер был вынужден покинуть Академию в результате скандала и провёл несколько лет на острове Капри в небольшой франко-немецкой колонии, сложившейся вокруг писателя Жака д’Адельсверд-Ферзена; моделью большинства картин Хёккера, относящихся к этому периоду, послужил любовник Адельсверд-Ферзена Нино Чезарини. Последние годы жизни Хёккера прошли в родном Оберлангенау.

Галерея

• Paul Hoecker-Knabe mit Holzschuh.jpg

  Мальчик в деревянных башмаках

• Paul Hoecker-Nino-1904-Jugend.jpg

  Портрет Нино Чезарини

• Paul Hoecker-Erwartung.jpg

  Ожидание

Отрывок, характеризующий Хёккер, Пауль

Но допустим, что должны были люди Европы, под предводительством Наполеона, зайти в глубь России и там погибнуть, и вся противуречащая сама себе, бессмысленная, жестокая деятельность людей – участников этой войны, становится для нас понятною.
Провидение заставляло всех этих людей, стремясь к достижению своих личных целей, содействовать исполнению одного огромного результата, о котором ни один человек (ни Наполеон, ни Александр, ни еще менее кто либо из участников войны) не имел ни малейшего чаяния.
Теперь нам ясно, что было в 1812 м году причиной погибели французской армии. Никто не станет спорить, что причиной погибели французских войск Наполеона было, с одной стороны, вступление их в позднее время без приготовления к зимнему походу в глубь России, а с другой стороны, характер, который приняла война от сожжения русских городов и возбуждения ненависти к врагу в русском народе. Но тогда не только никто не предвидел того (что теперь кажется очевидным), что только этим путем могла погибнуть восьмисоттысячная, лучшая в мире и предводимая лучшим полководцем армия в столкновении с вдвое слабейшей, неопытной и предводимой неопытными полководцами – русской армией; не только никто не предвидел этого, но все усилия со стороны русских были постоянно устремляемы на то, чтобы помешать тому, что одно могло спасти Россию, и со стороны французов, несмотря на опытность и так называемый военный гений Наполеона, были устремлены все усилия к тому, чтобы растянуться в конце лета до Москвы, то есть сделать то самое, что должно было погубить их.
В исторических сочинениях о 1812 м годе авторы французы очень любят говорить о том, как Наполеон чувствовал опасность растяжения своей линии, как он искал сражения, как маршалы его советовали ему остановиться в Смоленске, и приводить другие подобные доводы, доказывающие, что тогда уже будто понята была опасность кампании; а авторы русские еще более любят говорить о том, как с начала кампании существовал план скифской войны заманивания Наполеона в глубь России, и приписывают этот план кто Пфулю, кто какому то французу, кто Толю, кто самому императору Александру, указывая на записки, проекты и письма, в которых действительно находятся намеки на этот образ действий. Но все эти намеки на предвидение того, что случилось, как со стороны французов так и со стороны русских выставляются теперь только потому, что событие оправдало их. Ежели бы событие не совершилось, то намеки эти были бы забыты, как забыты теперь тысячи и миллионы противоположных намеков и предположений, бывших в ходу тогда, но оказавшихся несправедливыми и потому забытых. Об исходе каждого совершающегося события всегда бывает так много предположений, что, чем бы оно ни кончилось, всегда найдутся люди, которые скажут: «Я тогда еще сказал, что это так будет», забывая совсем, что в числе бесчисленных предположений были делаемы и совершенно противоположные.