Ким Хёнджу
| Ким Хёнджу | |||||||||||||||||||||||||
| Общая информация | |||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Гражданство | |||||||||||||||||||||||||
| Дата рождения | |||||||||||||||||||||||||
| Весовая категория |
полулёгкая (до 66 кг) | ||||||||||||||||||||||||
| Медали | |||||||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||||||
Ким Хёнджу (кор. 김 형주; 14 марта 1976) — корейский дзюдоист полулёгкой весовой категории, выступал за сборную Южной Кореи на всём протяжении 2000-х годов. Чемпион летних Азиатских игр в Пусане, обладатель бронзовой медали чемпионата мира, серебряный призёр чемпионата Азии, бронзовый призёр Восточноазиатских игр в Осаке, победитель многих турниров национального и международного значения.
Биография
Ким Хёнджу родился 14 марта 1976 года. Впервые заявил о себе в сезоне 1996 года, выиграв бронзовую медаль на международном турнире Trofeo Guido Sieni Sassari в Италии. В 1999 году одержал победу на домашнем международном турнире в Сеуле[1].
Первого серьёзного успеха на взрослом международном уровне добился в 2000 году, когда попал в основной состав корейской национальной сборной и побывал на чемпионате Азии в Осаке, откуда привёз награду серебряного достоинства, выигранную в полулёгкой весовой категории — единственное поражение потерпел в финале от японца Юкимасы Накамуры, серебряного призёра последних Олимпийских игр. Год спустя получил бронзовые медали на Восточноазиатских играх в Осаке и на чемпионате мира в Мюнхене — во втором случае проиграл только в 1/32 финала представителю Украины Муссе Настуеву, тогда как все остальные поединки выиграл[1].
В 2002 году Ким одержал победу на международном турнире класса «А» в Будапеште, занял третье место на Кубке Дзигоро Кано в Токио, добыл серебряную медаль на гран-при Москвы. Благодаря череде удачных выступлений удостоился права защищать честь страны на летних Азиатских играх в корейском Пусане — в итоге взял верх над всеми соперниками в полулёгком весе, в частности победил представителя Туркмении Гуванча Нурмухаммедова в финале, и завоевал тем самым награду золотого достоинства[1].
Впоследствии Ким Хёнджу ещё в течение нескольких лет оставался в основном составе дзюдоистской команды Южной Кореи и продолжал принимать участие в крупнейших международных турнирах. Так, в 2003 году он был вторым на Кубке Дзигоро Кано в Токио и на Суперкубке мира в Париже, выиграл открытый международный турнир в китайском Циндао, выступил на мировом первенстве в Осаке, где сумел дойти до стадии четвертьфиналов. Последний раз показал сколько-нибудь значимый результат на международной арене в сезоне 2009 года, когда удостоился серебряной награды на гран-при Гамбурга. Вскоре по окончании этих соревнований принял решение завершить карьеру профессионального спортсмена[1].
Напишите отзыв о статье "Ким Хёнджу"
Примечания
Ссылки
- [www.judoinside.com/judoka/3696/ Ким Хёнджу] — профиль на сайте Judoinside.com
Отрывок, характеризующий Ким Хёнджу
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
