X-эффективность
X-эффективность (англ. X-Efficiency ) — концепция (теория) эффективности функционирования экономического агента, предложенная американским экономистом Харви Лейбенстайном в 1966 году, представляющая способность снижать издержки и повышать производительность при заданной технологии путём стимулирования организационных улучшений, усиления мотивации работников и прочих внутренних улучшений.
История создания
В 1966 году выходит статья Харви Лейбенстайна «Аллокативная эффективность в сравнении с „X-эффективностью“»[1], в которой впервые была представлена новая концепция эффективности функционирования фирмы[2].
Определение
X-эффективность — способность экономического агента (фирмы) снижать издержки и повышать производительность при заданной технологии путём стимулирования организационных улучшений, усиления мотивации работников и менеджеров, улучшений в широком диапазоне деловых решений, включая прием на работу и увольнение, продвижение по службе, зарплаты и премии, пространственное размещение, выбор мебели, телефонов, площадок для парковки и т.д[3].
Функционирование фирмы называется X-эффективным, если она производит при имеющемся наборе ресурсов и наилучшей из доступных технологий максимальный возможный выпуск продукции. В случае, если он не достигается, то возникает X-неэффективность фирмы. Отдельные люди или фирмы никогда не работают так хорошо, как могли бы[1].
Одним из источников увеличения выпуска являются три элемента X-эффективности: внутрифирменная мотивационная эффективность, внешняя мотивационная эффективность и эффективность нерыночных ресурсов[1].
Причинами возникновения X-эффективности являются: 1) неполнота трудовых договоров; 2) нерыночные факторы производства; 3) не все производственные функции специфицированы или известны; 4) тайное сотрудничество или подражание конкурирующих фирм друг друга в связи с взаимозависимостью и неопределённостью[1].
В отличие от классической концепции аллокативной (распределительной) эффективности, X-эффективность рассматривает условия, когда ресурсы не перераспределяются в системе, а заданный набор ресурсов используется для производства продукции. Она не учитывает возможность наилучшего использования данных ресурсов в других сферах деятельности. Например: фирма, использующая нейрохирургов для копания котлованов, может являться X-эффективной, несмотря на то, что использование нейрохирургов для лечения больных, возможно, было бы более эффективным для общества.
Критика
Джордж Стиглер в 1976 году в своей статье «Существование Х-эффективности»[4] критикует концепцию X-эффективности Харви Лейбенстайна в связи с тем, что максимизация объёма выпуска не всегда является проявлением эффективности, так работники фирмы заинтересованы не в максимизации выпуска, а в увеличении своего времени отдыха и сохранении своего здоровья[5].
См. также
Напишите отзыв о статье "X-эффективность"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 Лейбенстайн Х. [analyticalschool.org/milestones-of-economic-thought/VEHI2_Leibenstein.pdf Аллокативная эффективность в сравнении с «X-эффективностью»] // Вехи экономической мысли. Т.2. Теория фирмы. — СПб.: Экономическая школа, 2000. — С. 477-506. — ISBN 5-900428-49-4.
- ↑ Huil M. [essay.utwente.nl/66208/1/Huil_BA_MB.pdf Critical view on Leibenstein’s X-Efficiency Theory]. — University of Twente, Faculty of Management and Governance, 6 November, 2014.
- ↑ [50.economicus.ru/index.php?ch=5&le=50&r=2&z=1 50 лекций по микроэкономике: В двух томах] / Тарасевич Л.С., Гальперин В.М., Игнатьев С.М.. — СПб.:Экономическая школа, 2004. — Т. 2. — ISBN 5-902402-05-0.
- ↑ Stigler G.J. [wolfweb.unr.edu/homepage/pingle/Teaching/BADM%20791/Week%209%20Behavioral%20Microeconomics/Stigler%20on%20X-Efficiency.pdf Association The Xistence of X-Efficiency] // The American Economic Review, Vol.66, No.1. — March 1976. — P. 213-216.
- ↑ Leibenstein H. [www.jstor.org/stable/1809700?seq=1#page_scan_tab_contents X-Inefficiency Xists: Reply to an Xorcist] // The American Economic Review, Vol.68, No.1. — March 1978. — P. 203-211.
Отрывок, характеризующий X-эффективность
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему:
– Я приехал к вам с поручением и предложением, граф, – сказал он ему, не садясь. – Особа, очень высоко поставленная в нашем братстве, ходатайствовала о том, чтобы вы были приняты в братство ранее срока, и предложила мне быть вашим поручителем. Я за священный долг почитаю исполнение воли этого лица. Желаете ли вы вступить за моим поручительством в братство свободных каменьщиков?
Холодный и строгий тон человека, которого Пьер видел почти всегда на балах с любезною улыбкою, в обществе самых блестящих женщин, поразил Пьера.
– Да, я желаю, – сказал Пьер.
Вилларский наклонил голову. – Еще один вопрос, граф, сказал он, на который я вас не как будущего масона, но как честного человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений, верите ли вы в Бога?
Пьер задумался. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он.
– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.
