НИИ теории и истории архитектуры и градостроительства

Поделись знанием:
(перенаправлено с «ЦНИИТИА»)
Перейти к: навигация, поиск

Нау́чно-иссл́едовательский институ́т тео́рии и исто́рии архитекту́ры и гра́дострои́тельства (НИИТИАГ) — научная организация в структуре РААСН1993).
Сфера деятельности — фундаментальная разработка широкого круга историко-теоретических проблем архитектуры и градостроительства в контексте культуры различных стран и эпох.
Имеет филиалы и представительства в Волгограде, Казани, Красноярске, Петрозаводске, Санкт-Петербурге, Хабаровске.





История

Институт учреждён в 1944 году на базе Кабинета теории и истории архитектуры Всесоюзной академии архитектуры, который, в свою очередь, был основан в 1934 году. В 1944—1956 годах институт носил наименование НИИ истории и теории архитектуры Академии архитектуры СССР. С 1957 года, после ликвидации Академии архитектуры СССР, институт под названием НИИ теории, истории архитектуры и строительной техники был передан в ведение Академии строительства и архитектуры СССР. В 1964 и эта Академия была распущена; с этого времени и по 1971 год институт носил название НИИ теории, истории и перспективных проблем советской архитектуры и находился в ведении Госгражданстроя при Госстрое СССР. В 1971 году научную организацию переименовали в Центральный научно-исследовательский институт теории и истории архитектуры (ЦНИИТИА) Госгражданстроя. В 1988 году решением Госкомархитектуры институт переименовали во Всесоюзный научно-исследовательский институт теории архитектуры и градостроительства (ВНИИТАГ). В это же время к институту присоединили Центр научно-технической информации по гражданскому строительству и архитектуре (ЦНТИ) Госкомархитектуры при Госстрое СССР и образовали филиалы в Киеве, Ленинграде, Тбилиси, Ташкенте и Владимире[1].

ВНИИТАГ включал в себя три отделения:

С распадом СССР в 1991 году филиалы были ликвидированы, а сам институт передали в ведение Госстроя России. В 1990-х годах в связи с сокращением бюджетного финансирования в составе института ликвидировали научно-проектное и информационное отделения; численность отделения историко-теоретических исследований существенно сократилась. В 1993 году институт перешёл в ведение вновь образованной Российской академии архитектуры и строительных наук (РАССН) и научная организация получила название Научно-исследовательский институт теории архитектуры и градостроительства (НИИТАГ). В 2009 году решением Президиума РААСН в название института было возвращено утраченное в 1988 году слово «история». С этого момента институт носит современное название — Научно-исследовательский институт теории и истории архитектуры и градостроительства (НИИТИАГ)[2].

НИИТИАГ имеет шесть филиалов — в Волгограде (директор Г. А. Птичникова), Казани (директор Г. Г. Нугманова), Красноярске (директор В. И. Царев), Петрозаводске (директор В. П. Орфинский), Санкт-Петербурге (директор Б. М. Кириков), Хабаровске (директор Н. П. Крадин)[3].

Учёные и сотрудники института

Напишите отзыв о статье "НИИ теории и истории архитектуры и градостроительства"

Примечания

Литература

  • Бондаренко, И. А. История и заслуги НИИТАГ РААСН // Архитектурное наследство. — СПб., 2014. — Вып. 61. — С. 5—11.

Ссылки

  • [niitiag.ru Официальный сайт]
  • [raasn.ru РААСН]

Отрывок, характеризующий НИИ теории и истории архитектуры и градостроительства

– Погоди, послушай. Ишь, ловко! – отвечал Сидоров, считавшийся мастером говорить по французски.
Солдат, на которого указывали смеявшиеся, был Долохов. Князь Андрей узнал его и прислушался к его разговору. Долохов, вместе с своим ротным, пришел в цепь с левого фланга, на котором стоял их полк.
– Ну, еще, еще! – подстрекал ротный командир, нагибаясь вперед и стараясь не проронить ни одного непонятного для него слова. – Пожалуйста, почаще. Что он?
Долохов не отвечал ротному; он был вовлечен в горячий спор с французским гренадером. Они говорили, как и должно было быть, о кампании. Француз доказывал, смешивая австрийцев с русскими, что русские сдались и бежали от самого Ульма; Долохов доказывал, что русские не сдавались, а били французов.
– Здесь велят прогнать вас и прогоним, – говорил Долохов.
– Только старайтесь, чтобы вас не забрали со всеми вашими казаками, – сказал гренадер француз.
Зрители и слушатели французы засмеялись.
– Вас заставят плясать, как при Суворове вы плясали (on vous fera danser [вас заставят плясать]), – сказал Долохов.
– Qu'est ce qu'il chante? [Что он там поет?] – сказал один француз.
– De l'histoire ancienne, [Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело шло о прежних войнах. – L'Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [Император покажет вашему Сувара, как и другим…]
– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.
– Нет Бонапарте. Есть император! Sacre nom… [Чорт возьми…] – сердито крикнул он.
– Чорт его дери вашего императора!
И Долохов по русски, грубо, по солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.


Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…