ЦСКА-Памир

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
ФК «ЦСКА-Памир» Душанбе
Полное
название
Футбольный клуб «ЦСКА-Памир» Душанбе
Прозвища Памирцы, Душанбинцы, Армейцы
Основан в 1950 году
Стадион «ЦСКА», Душанбе
Вместимость 7000
Владелец Министерство обороны Республики Таджикистан
Тренер Тохирджон Муминов
Соревнование Высшая лига НФЛ Таджикистана
2015 6
Основная
форма
Гостевая
форма
К:Футбольные клубы, основанные в 1950 годуЦСКА-ПамирЦСКА-Памир

«ЦСКА-Памир» (тадж. Клуби футболи «ЦСКА-Помир‎‎» Душанбе) — таджикистанский футбольный клуб из города Душанбе. Часть Центрального спортивного клуба Армии Минобороны Республики Таджикистан. Является одним из старейших и известнейших клубов Таджикистана, который в советские годы участвовал на чемпионате СССР, в том числе несколько сезонов в Высшей лиге чемпионата СССР.





Прежние названия

Годы Название
1950 «Большевик» Сталинабад
1956 «Колхозчи» Сталинабад
1957 «Урожай» Сталинабад
1958—1959 «Хосилот» Сталинабад
1960—1961 «Энергетик» Сталинабад
1962—1969 «Энергетик» Душанбе
1970—1997 «Памир» Душанбе
1997—1998 «СКА ПВО Памир» Душанбе
1999—2006 «СКА-Памир» Душанбе
2007—н.в «ЦСКА-Памир» Душанбе

Достижения

СССР

Таджикистан

История клуба

Команда создана в 1950 году. Начинала свои выступления под названием «Большевик». В дебютный сезон команда заняла последнее место в турнирной таблице и была расформирована.

Вновь стала играть в 1956 г. Вплоть до 1960 г. команда играла крайне неудачно, занимая только последние места и каждый год меняя названия.

В 1960 году команда сменила название на «Энергетик», укрепила состав и потихоньку стала середняком своей зоны во 2-й лиге. В 1964 г., из-за расширения класса «А» командами союзных республик, стала выступать в более сильной лиге. Первые годы клуб выступал неуверенно, но начиная с середины 60-х окреп и играл на равных с сильнейшими командами лиги. Признанием успеха стало присвоение 11 игрокам «Энергетика» звания мастеров спорта СССР в 1967 году.

В 1969 г. команда заняла 4-е место в своей зоне (в 1970 г. команда сменила название на «Памир») и благодаря реформе системы футбольных лиг в 1970 г. стала играть в Первой лиге, где успешно выступала многие годы. С 1973 по 1978 гг. команду возглавлял Иштван Секеч. С его именем связано становление «Памира». За эти годы, в Первой лиге за «Памиром» закрепилась репутация крепкого середняка и старожила лиги.

С 1983 по 1986 гг. команду тренировал Юрий Сёмин, который превратил «Памир» в команду-лидера Первой лиги. В 1986 г. его сменил Шариф Назаров, с именем которого связан выход в Высшую лигу.

В 1988 г. клуб вошел в элиту советского футбола — в Высшую лигу. В 1989 в команду на несколько месяцев приехали замбийские футболисты Дерби Макинка, Пирсон Мванза и Виздом Чанса. Это были первые иностранные легионеры в истории элитного дивизиона чемпионата СССР по футболу.

В Высшей лиге «Памир» до 1991 года, когда проводился в последний раз, 54-й сезон Чемпионата СССР. Душанбинская команда была лучшим футбольным клубом-представителем советской Средней Азии в Высшей лиге Чемпионата СССР перед распадом Советского Союза.

В 1992 г. клуб планировал принять участие в открытом первенстве СНГ по футболу, но из-за многочисленных разногласий между командами из бывших союзных республик и, прежде всего, московских команд (одна из причин — нежелание делать дальние авиаперелеты), чемпионат так и не стартовал.

С апреля 1992 г. «Памир» вынужден был играть во внутреннем Чемпионате Таджикистана среди команд Высшей лиги. Первые 3 игры клуб провел в сильнейшем составе, который играл еще в Чемпионате СССР. Однако после полуфинального кубкового матча против ЦСКА, сыгранного 19 апреля, часть игроков покинули клуб (они даже летели на матч с командой, имея билет только в одну сторону). В частности, за четверых (Ю. Батуренко, Фузайлова, М. Мухамадиева, Постнова) 2 млн.рублей заплатил московский «Локомотив». Еще двое — А. Маннаников и В. Манасян — уехали играть в петербургский «Зенит»: первый сразу после игры с ЦСКА, второй — в конце апреля[1].

Весной 1992 в Таджикистане радикальными исламистами была развязана Гражданская война, которая вынудила покинуть команду всех русскоговорящих футболистов. Тем не менее, в 1992 г. клуб стал чемпионом Таджикистана.

В 1995 году «Памир» в последний раз стал чемпионом Таджикистана, и после участия в 1996 году в Кубке Содружества ведущие игроки разъехались кто куда. В сезоне 1996, 1997 и 1999 гг. команда не участвовала в Чемпионате Таджикистана. Команда была на грани распада. В этот момент руку ей протянуло министерство обороны страны. Министр Шерали Хайруллаев, большой ценитель футбола, взял некогда именитую команду под свою личную опеку, и не дал ей кануть в небытие. «Памир» сперва стал СКА ПВО «Памир», а с 1998 года — «СКА-Памир». В 2000 и 2002 годах команда занимает четвёртое место в Чемпионате, а в 2001 году становится бронзовым призёром. В последующие сезоны занимает 5-8 места. В 2008 г. команда снялась с Чемпионата. Некоторая стабильность появилась лишь в 2009 г. В настоящее время команда именуется ЦСКА «Памир».

В сезоне 2012 года в Чемпионате Таджикистана ЦСКА «Памир» занял 7-е место среди 13 команд.

В разные годы воспитанники «Памира» Гулямхайдаров, Ширинбеков, Гесс, Рахимов, Фузайлов, Валерий Сарычев, Олег Малюков и многие другие выступали в лучших московских командах, защищали честь сборной СССР, а также играли в других российских и европейских командах.

Стадион

С момента своего основания, в том числе в советские годы, клуб проводил свои домашние матчи на крупнейшем в то время стадионе Таджикистана — Республиканском стадионе имени М. В. Фрунзе, который в то время вмещал более 21 000 зрителей. После распада СССР, данный стадион был переименован в Республиканский центральный стадион «Памир». На этом стадионе «ЦСКА-Памир» проводил свои домашние матчи вплоть до середины 2000-х годов. С того момента клуб ныне проводит свои домашние матчи на стадионе «ЦСКА», который вмещает 7000 зрителей.

Состав

Позиция Имя Год рождения
Вр Анатолий Старущенко 1988
Вр Файзали Давлатов 1992
Зщ Фуруг Кодиров 1991
Нап Чарльз Накути 1986

Известные игроки

Полный список игроков клуба ЦСКА «Памир» (Душанбе) о которых есть статьи в Википедии см. здесь
1960-е
1970-е
1980-е
1990-е

Главные тренеры

Напишите отзыв о статье "ЦСКА-Памир"

Примечания

  1. Всеволод Юрескул: «Памир» с молотка — оптом и в розницу // Футбольный курьер. — № 18. — с.12.
  2. [www.the-afc.com/ru/component/content/article/3612 «Памир» обрел нового тренера]

Ссылки

  • [cska-pamir.tj Официальный сайт ЦСКА-«Памир» Душанбе]

Отрывок, характеризующий ЦСКА-Памир

Она оделась, умылась, прочла молитвы и вышла на крыльцо. К крыльцу поданы были без лошадей экипажи, в которые укладывали вещи.
Утро было теплое и серое. Княжна Марья остановилась на крыльце, не переставая ужасаться перед своей душевной мерзостью и стараясь привести в порядок свои мысли, прежде чем войти к нему.
Доктор сошел с лестницы и подошел к ней.
– Ему получше нынче, – сказал доктор. – Я вас искал. Можно кое что понять из того, что он говорит, голова посвежее. Пойдемте. Он зовет вас…
Сердце княжны Марьи так сильно забилось при этом известии, что она, побледнев, прислонилась к двери, чтобы не упасть. Увидать его, говорить с ним, подпасть под его взгляд теперь, когда вся душа княжны Марьи была переполнена этих страшных преступных искушений, – было мучительно радостно и ужасно.
– Пойдемте, – сказал доктор.
Княжна Марья вошла к отцу и подошла к кровати. Он лежал высоко на спине, с своими маленькими, костлявыми, покрытыми лиловыми узловатыми жилками ручками на одеяле, с уставленным прямо левым глазом и с скосившимся правым глазом, с неподвижными бровями и губами. Он весь был такой худенький, маленький и жалкий. Лицо его, казалось, ссохлось или растаяло, измельчало чертами. Княжна Марья подошла и поцеловала его руку. Левая рука сжала ее руку так, что видно было, что он уже давно ждал ее. Он задергал ее руку, и брови и губы его сердито зашевелились.
Она испуганно глядела на него, стараясь угадать, чего он хотел от нее. Когда она, переменя положение, подвинулась, так что левый глаз видел ее лицо, он успокоился, на несколько секунд не спуская с нее глаза. Потом губы и язык его зашевелились, послышались звуки, и он стал говорить, робко и умоляюще глядя на нее, видимо, боясь, что она не поймет его.
Княжна Марья, напрягая все силы внимания, смотрела на него. Комический труд, с которым он ворочал языком, заставлял княжну Марью опускать глаза и с трудом подавлять поднимавшиеся в ее горле рыдания. Он сказал что то, по нескольку раз повторяя свои слова. Княжна Марья не могла понять их; но она старалась угадать то, что он говорил, и повторяла вопросительно сказанные им слона.
– Гага – бои… бои… – повторил он несколько раз. Никак нельзя было понять этих слов. Доктор думал, что он угадал, и, повторяя его слова, спросил: княжна боится? Он отрицательно покачал головой и опять повторил то же…
– Душа, душа болит, – разгадала и сказала княжна Марья. Он утвердительно замычал, взял ее руку и стал прижимать ее к различным местам своей груди, как будто отыскивая настоящее для нее место.
– Все мысли! об тебе… мысли, – потом выговорил он гораздо лучше и понятнее, чем прежде, теперь, когда он был уверен, что его понимают. Княжна Марья прижалась головой к его руке, стараясь скрыть свои рыдания и слезы.
Он рукой двигал по ее волосам.
– Я тебя звал всю ночь… – выговорил он.
– Ежели бы я знала… – сквозь слезы сказала она. – Я боялась войти.
Он пожал ее руку.
– Не спала ты?
– Нет, я не спала, – сказала княжна Марья, отрицательно покачав головой. Невольно подчиняясь отцу, она теперь так же, как он говорил, старалась говорить больше знаками и как будто тоже с трудом ворочая язык.
– Душенька… – или – дружок… – Княжна Марья не могла разобрать; но, наверное, по выражению его взгляда, сказано было нежное, ласкающее слово, которого он никогда не говорил. – Зачем не пришла?
«А я желала, желала его смерти! – думала княжна Марья. Он помолчал.
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.


Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.
Алпатыч, приехав в Богучарово несколько времени перед кончиной старого князя, заметил, что между народом происходило волнение и что, противно тому, что происходило в полосе Лысых Гор на шестидесятиверстном радиусе, где все крестьяне уходили (предоставляя казакам разорять свои деревни), в полосе степной, в богучаровской, крестьяне, как слышно было, имели сношения с французами, получали какие то бумаги, ходившие между ними, и оставались на местах. Он знал через преданных ему дворовых людей, что ездивший на днях с казенной подводой мужик Карп, имевший большое влияние на мир, возвратился с известием, что казаки разоряют деревни, из которых выходят жители, но что французы их не трогают. Он знал, что другой мужик вчера привез даже из села Вислоухова – где стояли французы – бумагу от генерала французского, в которой жителям объявлялось, что им не будет сделано никакого вреда и за все, что у них возьмут, заплатят, если они останутся. В доказательство того мужик привез из Вислоухова сто рублей ассигнациями (он не знал, что они были фальшивые), выданные ему вперед за сено.
Наконец, важнее всего, Алпатыч знал, что в тот самый день, как он приказал старосте собрать подводы для вывоза обоза княжны из Богучарова, поутру была на деревне сходка, на которой положено было не вывозиться и ждать. А между тем время не терпело. Предводитель, в день смерти князя, 15 го августа, настаивал у княжны Марьи на том, чтобы она уехала в тот же день, так как становилось опасно. Он говорил, что после 16 го он не отвечает ни за что. В день же смерти князя он уехал вечером, но обещал приехать на похороны на другой день. Но на другой день он не мог приехать, так как, по полученным им самим известиям, французы неожиданно подвинулись, и он только успел увезти из своего имения свое семейство и все ценное.
Лет тридцать Богучаровым управлял староста Дрон, которого старый князь звал Дронушкой.
Дрон был один из тех крепких физически и нравственно мужиков, которые, как только войдут в года, обрастут бородой, так, не изменяясь, живут до шестидесяти – семидесяти лет, без одного седого волоса или недостатка зуба, такие же прямые и сильные в шестьдесят лет, как и в тридцать.